Испытание. Глава 42

======================
Глава 42. Виттория
======================

***
(Л у и)

Да уж. Непривычно…
Всегда я шел Судьей, Прокурором, Катом в этот зал… А теперь нынче… нынче уже МНЕ улыбается гильотина, жмурится плаха, скалится Смерть.
Я не боюсь. Не боюсь. Если Мария успела доехать до Эйзема… то БОЛЬШЕ В ЭТОЙ ЖИЗНИ Я НИЧЕГО НЕ БОЮСЬ.

Не знаю… есть ли что там… за пределами ЖИЗНИ. За пределами этого мира… Но если и есть, я буду покорно ждать свою девочку. А нет – на нет и суда нет.
Но душа навеки принадлежит этой малышке… из первого купе, с рассыпанным валиумом по полу.
Робкими вздохами…
… горькими слезами.

Моя девочка. Моя…

Мать моего ребенка. Моего единственного ребенка. А что мне, старому глупцу, еще нужно?
Все мечты сбылись. Сбылись… Пусть не в той мере, слегка не так, как грезилось, но СБЫЛИСЬ.
Мечты…
Хм.
Улыбаюсь, усмехаюсь и я Смерти.
Почетные приветствия. Лживые, жеманные улыбки.
Совет собрался.

Что же…
Асканио, Роберто, Матиас... Виттория.
Сегодня в ваших руках моя жизнь.
Прошу приступить к трапезе…

…
- Матуа, Вы говорили, что есть к нам какое-то срочное дело. Что же, мы с братьями готовы его выслушать, прежде чем перейти к насущным проблемам. Вы как?

Что же… Быстрее, так быстрее. Покончить со всем этим.
- Я готов.
Скрипнула дверь. В зал неспешно вплыла Виттория.
И короткого взгляда на меня даже не бросила…

Эх... Я еще должен извиняться за то, что умру? За то, что казнят?
Что же, прости, прости, мой старый верный друг. Прости…

- Слушаем, - приказное… прощальное.
Вышел в центр, к алтарю этих безбожников.
Сразу на колени стать? Или дождаться, пока, как преступника, собьют с ног, преклонив перед судьями?

Ничего. Не утруднятся… Пусть позабавятся.
Выпрямился, гордо задрал нос кверху. А что? Разве беспутно тщеславие камикадзе? Разве грех пред смертью потакать гордости? Не думаю…

- Я, Луи-Батист Маута, Поверенный Искьи, прошу… - ну же, глупец, к чему паузы? Руби! РУБИ! …канаты, якоря! Мы плывем в чудные дали! – Прошу отпустить мои клятвы Ордену Искьи, Ордену Вампиров, дабы я смог воссоединится со своей ЖЕНОЙ и ребенком. Я знаю, помню, до последнего вдоха своего буду помнить данный обет Искьи… и не отрекаюсь от верности ей, но не могу больше нести службу Поверенного в силу прежде названных обстоятельств.

- Так, так, - врастяжку повел Асканио.

Вот он момент. Момент правды.

Вмиг подлетели ко мне Стражники и резким ударом сбили с ног...
…на колени.

Ехидно улыбнулся.
Больше сам себе, чем им.

- Я не буду спрашивать, кто знал о твоем отступничестве. Не буду искать нити. Ты сам пришел с повинной. Просьбой? Ты и сам знаешь, что у нас не отрекаются от Ордена. Как не отрекаются от Бога. Он либо есть в сердце, либо нет. Так как, Матуа, есть в твоем сердце Бог?
- И Бог есть, и Искья.
- Но выбираешь ты вампира и ее дитя?
- Смертную и НАШЕ дитя.
Нервно вздернул подбородком вверх.
- Значит, полукровки замешаны. Что же… тогда понятно. Многое теперь понятно. Где эта дева?
- На Эйземе.
Передернуло. Передернуло старого хрыча. Ну-ну. А то. Так я тебе и отдал свою Марию с малышом.
- И ты хочешь отречься от Искьи, дабы примкнуть к Эйзему?
- Нет. Дабы упростить тяжесть неверности Искьи. Не быть под ее защитой. Стать открытым для кары и негодования других, не называя неласку, возмездие от Ордена. Нести ответственность за свои ошибки единолично. Я – недостоин Искьи.

- Недостоин, ты прав. Прав, Матуа. Прав. Н-н-но! Ты же понимаешь, наверняка, понимаешь, не бывало такого, чтобы Орден отпускал послушников. Не бывало, и не будет. Понимаешь?

Я нехотя кивнул и печально улыбнулся:
- Понимаю.
- Это хорошо. Хорошо, что понимаешь. Палачи!

В мгновение меня за плечи схватили двое в кровавых мантиях…
Не дрогнул.
Выжидаю…

- И ты думаешь, Аско, я позволю тебе это сделать? – вдруг прозвучал холодный, ровный, могильный голос Виттории.

- Не надо, - тяжело вздохнул я.

Но не слушала… Не слушала, глупая девица.
Встала со своей софы… Врастяжку неспешные, плавные, грациозные, кошачьи движения… Вышла в центр залы… ко мне.
Гордо выпрямилась перед братьями. Гневный взгляд Асканио в глаза.

- А разве Искья другого мнения? – насмешливо выкрикнул Древний. – Разве? Моя дорогая… Она дала предписания нам… не для каждого отдельно, а так, как должен жить из нас… всякий. Так что, Виттория, СМИРИСЬ.

- Я – ЕСТЬ ИСКЬЯ. И Я БУДУ ПРИНИМАТЬ РЕШЕНИЯ. А не глупые своды правил.
- Побойся, побойся своих слов, сестра!
- Чего же? – короткий, с вызовом шаг навстречу.
- Когда-то я тебя уже наказал. Хочешь повтора?
- С тех пор уже много чего произошло в наших судьбах. Например, то, что последние триста лет ты поклоняешься… МНЕ.

От раздражения скривился:
- Не тебе, моя дорогая, НЕ ТЕБЕ. Как избрала Богиня тебя в свои Хранители и Оракулы, так и передумать может. Твой разум помутнел. И не Справедливость движет нынче тобой.
- Возможно, - еще один шаг ближе, - возможно. Нет! Точно. Так и есть. Не справедливость. И ЧТО?
Уткнулась взглядом в его черные угли глаз.
- Что молчишь? И ЧТО? ЧТО С ЭТОГО?
Тяжело сглотнул. Короткий вдох. Отвернулся.
- Не зли меня, не зли, девка.
- Я тебя не боюсь. БОЛЬШЕ не боюсь. Понял?

Вдруг резкое, молниеносное движение – Асканио сорвался с кресла.
Я не сразу разобрал, что произошло…

Вдруг Виттория пала на пол… Замертво рухнула на мраморную плитку, неестественно разбросив в стороны свои тоненькие ручонки. Я инстинктивно дернулся навстречу, на помощь, но мою попытку тут же пресекли Палачи. Но успел, успел отдернуть ее скрученное тельце.
Кедровый кол запестрел у нее в груди, и тут же разрываясь в ужас… в моем сознании. Ужас, радость и дикую ярость.

Жива… но в оцепенении.
- Унесите в темницу, - гневно прорычал Аско и нехотя ткнул пальцем на девушку. – Есть еще кто… радикально настроенный? Есть еще кто… возомнивший из себя Божество?

Я едва сдерживался, чтобы не набросится на Асканио и не разорвать ему глотку.
- Ты за это заплатишь!
Насмешливо фыркнул.
- Ба, кто отозвался. Неужто щенок умеет еще и лаять?
Смолчал, прожевывая ярость.
- Рассмешил, право, рассмешил ты меня, Матуа. Правда, всё равно это тебя не спасет. Прости… ЧЕТВЕРТОВАТЬ и спалить к чертовой матери!

- Только троньте его, и тут же все рассыплетесь в прах! – гневно зазвенел, подобно упавшему на каменный пол колоколу, голос Виттории.
Я невольно обернулся.

Как живая… стояла в шаге от меня.
(душа, ее душа отделилась от тела)

- Братец, за то столетие, подаренное тобой, под землей, я не только обрела Искью, но и обуздала свои способности. Лишив меня тела – не лишил сил. Мой ДУХ силен! Глупец!

Ликующая, едкая улыбка.

- Неужто? – рассмеялся Асканио.
Вдруг… из тела (видимой, призрачной дымки духа) огромными, багровыми реками стала сочиться… из десятка страшных, рваных ран кровь.

- Продолжим, милая, или все же пожалеем тельце?

- Рви, кусай, грызи мое тело. Хоть ПОДАВИСЬ! – и вдруг на последнем слове в долю секунды взорвались стекла. Разлетелись окна. Стеклянный купол, что был над нами, рассыпался в дребезг. Сотней, тысячей мелких осколков, хрустальными слезами посыпался вниз.

Вмиг погасли свечи.

- Я разорву тебя на куски. И в душе ничего не дрогнет, - прорычала Виттория. – Я! Я – ИСКЬЯ! Я – ТВОЕ БОЖЕСТВО! МОЛИСЬ, НА МЕНЯ, КУТЕНОК! МОЛИСЬ! – вмиг подлетела к Асканио и жадно вцепилась руками за горло (остальные же братья смиренно замерли). – Я ЗАБЕРУ ТВОЮ ЖИЗНЬ, ЗАБЕРУ ТВОЮ ДУШУ… ЕСЛИ НЕ БУДЕТ ПО-МОЕМУ!