Игры с ангелом гл. 5

ГЛАВА 5. КОНЦЕРТНЫЕ СТРАСТИ

     Весьма популярная в городе группа «Демонтаж» вечером давала концерт на сцене под открытым небом. Задолго до начала молодёжь в умопомрачительных одеяниях, перевешанная сверху донизу, спереди и сзади, крест-накрест каскадами металлических и костяных цепочек и прочих украшений мелкого и среднего калибра, начала стягиваться к Концертной площади на окраине города, где был парк, постепенно переходящий в лес. Концерт рассчитывали завершить к одиннадцати часам вечера, чтобы все успели добраться домой.

    Элмер, Дивор, Амиза и Вест приехали пораньше, чтобы занять места поближе к сцене. Мотоциклы оставили при входе, где уже стояли чужие, а сами пробрались к изрезанной ножами многочисленных поклонников во время частых вечерних концертов сцене. Ждать пришлось долго, поэтому Амиза запрыгнула на край сцены и уселась там. Элмер пристроился рядом, а Дивор и Вест просто прислонились к сцене. Люди всё прибывали и прибывали. Самыми последними явились «армейцы» под предводительством Пола. Несмотря на это, их беспрекословно пропустили вперёд, к сцене. «Армию» боялись. В яркой пёстрой толпе молодёжи Пол всё же заметил сидящих на сцене Элмера и Амизу. Элмер жестом показал, что он думает о предводителе «Армии», а Амиза демонстративно отвернулась. Пол ухмыльнулся – только и всего. Но это означало, что он ничего не забыл и теперь будет ждать окончания концерта.

     Незаметно стемнело. Осветившаяся сцена и дружный вой фэнов оповестили о начале концерта. Элмеру с Амизой пришлось оставить насиженные места: их грубо спихнули вниз охранники – добровольцы из числа поклонников группы. На сцене появился «Демонтаж». Певцы вырядились похлеще своих поклонников. У одного на шее висело ожерелье из крышечек от пивных банок, у другого – шикарные многоярусные бусы из персиковых косточек. Следовало понимать, что на следующее утро такая бижутерия повсеместно войдёт в моду. Без проволочек «Демонтаж» начал выступление. Великолепная, чудесно-громкая музыка ударила по нервам. Одинокие на время слились в Единое, враги стали друзьями, и зрительское море заволновалось в едином порыве. Старинную полузабытую балладу «На Диком Западе зима, индейцы к югу потянулись…» «демонтажники» переработали на новый лад, и получилось у них просто прекрасно. Фанаты, стоящие в задних рядах, хотели быть рядом со своими кумирами, и стоящим впереди пришлось несладко. От «Не покидай мой рай» девицы прослезились, а «Колесница облаков» растрогала и представителей сильного пола.

     Амиза не хотела размазывать собственные кишки по краю сцены и принялась с остервенением лупить прижавших её зрителей и слушателей. Завязалась небольшая потасовка, но особо развернуться было негде, да и на сцене происходило что-то не то… «Демонтаж» начал сбиваться с ритма, путать слова. Слышалась другая мелодия – странная и незнакомая. Несколько раз «демонтажники» начинали одну и ту же песню, но неизменно сбивались и вскоре вообще прекратили всякие попытки. Они с недоумением оглядывались, услышав чужую музыку. Потом обиделись и ушли. Фанаты засвистели, обнаружив на сцене чужака с гитарой. Чужак стоял, повернувшись спиной ко всем, и на свист не реагировал. Он играл и пел, и даже самые преданные обожатели «Демонтажа» замолчали, прислушиваясь. Такой музыки и такого голоса никогда прежде им слышать не приходилось. На сцене находился всего лишь один человек, но казалось, что поёт и играет не он, а какое-то нечеловеческое создание, порождая волны-звуки, то бьющиеся в буре, то ласкающиеся у берега; что это далёкие песни ангелов; что-то недостижимо далёкое и чистое. Эти звуки не были предназначены для людей, и люди теряли власть над собой, как теряли и сознание в безумном экстазе. От песен слёзы катились из глаз, и голос рвался наружу, чтоб порвать голосовые связки и пробить барабанные перепонки себе и соседям, чтобы никто не слышал песен, потому что нет на свете людей, достойных слушать их. Сердце бурно ликовало, и разум вплетался в звуки, и не было на свете ничего, кроме песен… Глаза лучились безумием, и неописуемый восторг заполонил каждого; сумасшедший крик забирал все силы и разум, но упасть в пропасть было никак нельзя, хотя так хотелось, - вокруг воздвигалась нерушимая, такая же вопящая стена, в которой не осталось ничего человеческого…

     На краткий миг Амиза пришла в себя, огляделась, но не увидела людей. Те, кто находился здесь, уже не являлись ими. Не было Дивора и Элмера – было общее безумие. Удержаться от него было невозможно – легче отдаться на волю его волн. Но прежде, чем вернуться восторженно-бессознательное состояние, Амиза всё же успела заметить, что не было рядом Веста, а был он на сцене… Он пел про войну, убившую планету, и про холод звёзд, и про чужие миры, и про звёздные ночи, и про корабли-призраки, и про Пространство, и про шутки Времени, и про Одиночество…

     Время… Время исчезло; никто не знал, сколько длится неожиданное выступление чужака – миг или вечность? Никто и не хотел знать. Время это было слишком прекрасно, чтобы думать о нём.

     Растаяла последняя песня – незаметно, как тает кубик льда в жаркий полдень, и долго ещё после того все стояли в оцепенении. Но вот кто-то пришёл в себя, и бурные аплодисменты взорвали наступившую тишину.

     Вест стоял на сцене, не решаясь спуститься – его бы разодрали. Амиза вдруг поняла, что у него нигде и никогда не было конкурентов. «Демонтажники», выскочившие к нему, рыдали от счастья, как и все прочие. Амиза попыталась привлечь к себе внимание Ловайда. Вест подошёл и нагнулся, чтоб услышать её.

     - Кто бы ты ни был, пусть даже жил тысячи лет назад… Ты не мог быть убийцей!

     - Почему?

     - Кто повелевает такой музыкой, не может убивать!

     - Может.

     - Нет!

    - А разве музыкой нельзя убить? Ты сама видела, что творилось со всеми, кто слушал меня. А если бы я играл немного по-другому… Ваши сердца подхватили бы мой ритм. И – представь, что случилось бы – я прекратил бы игру.

  - И что б случилось?

  - Ваши сердца остановились бы.

     На сцену вскарабкался какой-то человек, которого охрана пропустила беспрепятственно. Он бросился к Весту и, схватив его за рукав, о чём-то горячо зашептал. Вест деликатно высвободился, отступил на шаг от нового действующего лица и слушал речь на расстоянии. Мужик долго его в чём-то убеждал; Вест не соглашался. Но мужик был убедителен и настойчив, и Вест, наконец, всё-таки кивнул головой, дав согласие.

    - Я потом приду, - сказал он Дивору и пошёл куда-то за тем человеком.

    - Узнала его? – спросил Дивор у Амизы.

     - Нет. Кто он?

     - Искатель из компании «Бриллиантовая ночь»! Увидел новую жертву! Как это Вест поддался? Или в кино сниматься захотелось?

     Амиза даже расстроилась. И – в глубине души! – немного загордилась. Как же, на Веста обратил внимание Искатель! В городе существовало несколько компаний, занимающихся выпуском продукции развлекательного характера – от комиксов до постановки театральных действий и съёмки фильмов для показа в кинотеатрах. В условиях жёсткой конкуренции и, в общем-то, относительно ограниченном количестве «материала» пришлось создать при компаниях должность Искателя – человека, ищущего сюжеты, факты и всё остальное, из чего только можно сделать шоу и прибыль. Особенно Искатели присматривались к людям: старые актёры и исполнители песен уже все примелькались зрителю, ведь снимались в кино одни и те же, только в разных комбинациях. Особой удачей для Искателей было найти новое лицо, а особым талантом – уломать «новую жертву» отдаться в руки компании. Вест, кажется, попался в сети – не выберется.

     Понемногу все начали расходиться. Амиза брела вслед за братом к своему мотоциклу. И вдруг она вспомнила. Вест был нормально одет, когда уходил со сцены. Но до концерта он носил ту рвань, в которой приехал с фермы родственничка Элмера. И с собой у него ничего не было, кроме гитары… Странно. Может, он кого-то грабанул, пока фэны наслаждались выступлением «Демонтажа»?.. Но как-то не верится, что Вест может кого-то ограбить…

     Дивор высматривал Пола. Предводитель «Армии», похоже, совсем забыл о своих недругах и с непонятным выражением смотрел туда, где скрылся Ловайд.

    Куда-то все торопятся… Амиза взглянула на часы и застыла с широко раскрытыми от ужаса глазами: без четверти час!

     Мотоцикла Веста на месте не оказалось.

     «Защитники» мчались по пустынному городу на полной скорости и еле-еле успели приехать домой к часу.