Ты мой Наркотик

Я вновь берусь за сигареты, хотя, казалось бы, бросил давно и окончательно. А ведь обещал.
Я помню это так, словно это было вчера.
На улице стояла холодная погода, и мы сидели по разные концы телефонной трубки. Я на подоконнике коттеджного домика с Подмосковья, ты у себя в комнате на диване, где-то в Нижнем Новгороде. Я в тот вечер закурил, общаясь с тобой - просто нервы сдали. Я помню, что лепетал что-то непонятное и уверял тебя, что сам толком не могу понять в чем дело, но я врал. Я прекрасно знал. Дело было в Нем. Он мне снился, и ночь от этого казалась бесконечно долгой.
Я помню это так, словно это было вчера.
Психиатрическая лечебница.
Нет, вопреки ожиданиям я далеко не пациент, а наоборот, я врач и у меня есть свой пациент, с которым я работаю давно. От чего-то внутри меня уверенность, что я знаю его дольше, чем кажется. Возможно, фантазия моя разыгралась. Возможно, и правда так было.
Я помню свое замершее сердце, когда увидел Тебя за белоснежным столом. Длинные тонкие пальцы раскладывают пасьянс, голубые глаза скользят по поверхности, высматривая походящие карты. Ты был так сосредоточен. Просто наблюдать за тобой было сладко.
Ты почувствовал мой взгляд, поднял голову, и мы встретились глазами. Я потонул. Спасите кто-нибудь… Но разве кто-нибудь меня услышал бы?
Нет. Я продолжал тонуть.
Я помню, как ты отвел глаза, а я вернулся к реальности, словно вынырнул из глубины, схватив губами порцию воздуха, восстанавливая дыхание в норму. Весь мир тогда, казалось, построился на моих ощущениях, которые били по обонянию, зрению, слуху и осязанию. Запах лечебницы – у нее есть свой определенный аромат, с каждым вдохом проникал внутрь меня и пропитывал мои легкие. Смешенные ароматы - лекарств, больных, грязи, белоснежных стен - и его, неповторимый, он прорывался через них тонкой едва уловимой струей. Глаза лениво обводили зал, и все предательски плыло. Наверно давление. Когда оно подскакивает, в глазах часто мутнеет. Но одна фигура... разве может одна фигура во всей этой плотной завесе тумана казаться четкой?
Я невольно задумался о том, что мне давно пора быть на месте пациента, а не лечащего врача. Пальцы сжали карту в руках, взгляд заскользил по строчкам. Зрение позволило мне сфокусироваться. Казалось, что я наизусть знал его дело. В голове, опережая глаза, проносились мысли: «Принудительное лечение…».
Я помню, как Тебя привели к нам первый раз. Сунули мне, специалисту по проблемным личностям. Никто не хотел слушать, когда я говорил о Тебе и о том, что назначенный курс был недостаточен.
Я знаю, Ты болен и опасен. Что сделает разумный человек, на моем месте? Будет трясти пред комитетом бумажками с результатами анализов и доказывать, что Ты болен. А что делаю я? Я просто понимаю, что Ты идеальный актер и марионеточник. Ты убедишь их, что Ты совершенно здоров, хоть это не так. Блеск в глубине глаз, еле заметная усмешка – они не видят, они Тебя не знают. Стою в стороне, наблюдаю, размышляю. Лучший способ вывести Тебя на чистую воду – спровоцировать. Подобное может закончиться плачевно, но разве когда-нибудь это меня останавливало?
Дождавшись вечера, я заглядываю к Тебе в комнату и приглашаю прогуляться. Ответа не последовало. Ты просто накинул куртку, и мы направились во внутренний двор лечебницы, где сели на лавку близь дерева. Я протянул Тебе сигареты. Я не курю, но ведь Ты куришь. Поэтому я покупаю их и отдаю Тебе, стараясь хоть чем-то быть для тебя полезным.
- Тебя выписывают через неделю.
Ожидая реакции, перевожу глаза на Тебя, но нет. Ты безучастно куришь, наслаждаясь только табаком, словно меня и нет рядом.
- Будешь по нас скучать?
Ты равнодушен. Мне обидно, я не подаю вида, хотя Ты и так все знаешь. Закрыв глаза, откидываюсь на спинку лавки. Я знаю, как Ты куришь. Зажимаешь сигарету между указательным и средним пальцем правой руки. Глубоко затягивая в себя табак, прикрывая глаза, задерживая его в легких буквально на несколько секунд и, выдыхая, выпускаешь в воздух тонкую струйку дыма, которую я с жадностью стягиваю в себя, списывая это просто на глубокий вздох.
- За столь продолжительное время работы с тобой я так и не понял, зачем ты так изуродовал ту девочку.
Мне показалось, что Ты на миг замер, судя по тому, что Твое монотонное дыхание сбилось с привычного ритма.
- Это было весело.
 В голосе усмешка. Она ни чуть его не портит, не искажает твое холодное спокойствие. Наоборот, придает Тебе особенное очарование. Но лишь через несколько мгновений до меня доходит смысл сказанного Тобой.
Весело?.. Весело увечить девочку?..
- Она так сладко кричала.
Одна реплика разрезает тишину, вгрызается в мозг и окутывает мое сознание. Я пытаюсь Тебя понять. Скорее принять. Все дружно считали, что Ты болен, а Ты, оказывается, просто развлекался. Как же все были не правы.
Как же был прав я, когда говорил, что нельзя Тебя выпускать. Я начинаю тонуть в мыслях, которые накатывают подобно мощным волнам, бюьющимся о берег, но Ты меня спасаешь так, как можешь только Ты.
- Молила отпустить ее к мамочке, обещала, что мне заплатят столько, сколько я пожелаю. Но ничего ценнее ее боли я не видел.
Я дрожу, а Ты в тихую смеешься, смеешься где-то внутри. Но я все прекрасно чувствую – вижу эту твою усмешку.
Ты говоришь тихо, размеренно, а я утопаю в Твоих словах, теряюсь и не знаю, что ответить. Подробности того жуткого вечера ты вкладываешь в меня, как в потайник, зная, что я не забуду. Зная, что я буду помнить еще долго. Зная, что я буду видеть это в кошмарах еще долго.
- Тебе ведь этого тоже хочется. Хочется так же.
От Твоих слов внутри меня поднимается негодование. Пелена Твоего голоса слетает, и я вырываюсь из сладкого плена, но мне хочется обратно. Говори… говори, не молчи… Я готов слушать, хоть во мне что-то неспокойно играет. Разочарование. Обида. Мне не по себе оттого, что Ты так легко меня раскусил. А ведь оно, правда, так – я готов вытерпеть все, что вынесла она, лишь бы Ты был рад! Я безумец. И Ты чувствуешь это безумие, ты пользуешься им. Хватаешь мое запястье и усаживаешь меня на место.
Твои пальцы – цепкие и ледяные. Именно такими я их себе представлял – ведь сейчас Ты впервые касаешься меня. И Ты продолжаешь говорить. Медленно, размеренно, с особенным наслаждением повествуя о каждой царапине и ранах на ее теле. О каждой сигарете, которую Ты курил в затяг, а потом тушил о ее бледную кожу, оставляя следы. Я чувствую что-то неясное. Поглощение – вот что приходит на ум. Ты словно ешь меня десертной ложкой, по кусочку – уничтожаешь остатки «меня», растворяешь в себе. Без аппетита и наслаждения, скорее просто с извращенным самодовольством, которое я чувствую кожей. Я становлюсь частью Твоих глаз – голубых, словно небо, такое чистое, ясное, что никогда не позволит подумать – внутри него чудовище. Твоего разума, я готов стать для Тебя мимолетным увлечением, игрушкой, лишь бы БЫТЬ для Тебя!
Твои пальцы до боли сжимают мое запястье, а Ты куришь. Довольный, довольный моей Болью. Тебя давно так никто не радовал, правда? Тут Тебе не над кем издеваться, и я становлюсь для Тебя отдушиной. Очередной окурок летит в сторону, ты досадно смотришь, как он тлеет на земле.
- А потом она умерла. Это было разочарование. Я надеялся, что она будет сильнее. И все же, она была прекрасна.
Я ловлю себя на мысли – я ревную. Я схожу с ума. Я уже забыл, зачем пригласил Тебя сюда, забыл обо всем – остался лишь Ты, и Ты восхищаешься другим человеком. Твои пальцы отпускают мое запястье, лишь тогда я постепенно возвращаюсь в сознание. Хотя сердце все так же колотится в груди. Дикая смесь эмоций, чувств, ощущений затапливает меня, а Ты поднимаешься и уходишь, словно ничего не было. Я недоуменно смотрю тебе в след и, когда Твой силуэт теряется из виду, я закрываю лицо руками и плачу…
Чувствую, что кто-то дергает плечо. Открываю глаза. Родная комната, родная кровать и брат смотрит на меня недоуменным взглядом.
- Ты чего?
Провожу ладошкой по щеке – мокро. Отмахиваюсь и, вытирая рукавом пижамы заплаканные глаза, забираюсь с  головой под одеяло.
Однажды я сойду с ума… Я уже сошел с ума. Я Наркоман.