Тень

 Мучимый странным недугом я пришел к учителю за помощью. 
 – О, учитель, я сознаю, что со мной происходит что-то неладное. Будто я раскололся на две части, которые все время враждуют между собой. Одна половина моего Я, просыпаясь утром, бодро выкрикивает: «Хорошо-то как, новый день, новые возможности!» А другая половина тут же  ворчит: «Чего хорошего? Снова тащиться по грязи и слякоти, целый день убить на рутинные, надоевшие до смерти дела и делишки!» И, подавленный этим ворчанием, я уже нехотя собираюсь на работу.
  В воскресный день одна половина моего Я ликует и поет, подталкивая меня скорее отправиться за город, на природу – насладиться активным отдыхом и красотой лесов. Но другая половина тут как тут: «Зачем куда-то ехать, когда можно чудесно провести выходной, лежа на диване?» И, в конце концов, поддавшись аргументам последней, я остаюсь дома, чтобы наутро вновь выдержать бой между самобичеванием и самооправданием.
      А что вытворяют эти половины, когда речь идет о важных вещах! Они раздирают меня на части, если нужно решить, помочь другу или нет; высказать, наконец, все что думаю начальнику или нет; продолжить льстить и лгать или нет; ощущать зависимость от кого-либо или нет!.. И главное – все то, что мне противно в других – эгоизм, небрежность мысли, безответственность и трусость – я вдруг обнаружил в поведении моей дражайшей половины. Похоже, выскочке и гордячке. Она чувствует себя великолепно, манипулируя мной, вылезая не только в том, чего я не делаю, но и в спонтанных, ненамеренных действиях. Не успеешь подумать, а циничная, колючая фраза уже прозвучала; выпала ненужная откровенность, интрига готова, неправильное решение принято – и вот результаты, которых никто не хотел и не замышлял...
Учитель, что со мной?
 – Не пугайся.  С тобою все в порядке. Твоя личность выросла до осознания Тени. Ее  роль значительна. Ведь независимо  от того, в какой форме впервые проявится подсознание: как проблеск познания  или как горькое откровение-  человек ощущает потребность принять его «критику».
  И тогда словно особая реальность вырастает Тень – те аспекты личности, на которые человек до этого предпочитал смотреть сквозь пальцы. Если при попытке  приятеля обвинить друга в допущенной ошибке, он чувствует, что выходит из себя, он, к сожалению, не знает, что это проявляется часть Тени, которую он не осознает. Конечно, естественно испытывать раздражение, когда другие люди, ничуть не лучше вас, критикуют за свойственные Тени недостатки. Но ты отличаешься от остальных людей тем, что теперь знаешь, что упрекает тебя, на самом деле, твой внутренний судья. И болезненность переживаний двойственности, на самом деле, означает то, что эго оказалось в ловушке и ему остается только смущенно замолчать.
 –  Учитель, что делать мне теперь с моей Тенью – бороться, бежать от нее, прислушиваться к ней? И неужели этот кошмар раздвоения теперь будет преследовать меня всегда?
 –  Вот только теперь и начнется болезненная и трудная работа по самовоспитанию, психологическую сложность которой можно сравнить с трудами Геркулеса. Помнишь, что первой задачей бедняги было очистить за день Авгиевы конюшни, в которых за многие десятилетия скопилось столько навоза от сотен голов скота, что обыкновенный смертный впал бы в уныние от одной мысли об этом.
 – Учитель, по силам ли мне такая работа? Я ведь не обладаю возможностями Геркулеса. Может проще убежать от Тени?
 – Учитель насмешливо посмотрел на меня и сказал: «Позволь, я отвечу на твой вопрос притчей.
  Как-то в одной деревне один человек сошел с ума. День был жаркий, и он один шел по безлюдной дороге. Шел он довольно быстро, стараясь не пугаться: можно испугаться, если кто-то есть рядом, но чего бояться, если во-круг никого нет? Однако нам страшно, когда вокруг никого нет. Фактически, мы боимся самих себя, и, когда мы одни, этот страх еще сильнее. Никого мы не боимся больше самих себя. Мы боимся меньше, когда нас кто-то сопровождает, и больше, если мы предоставлены самим себе.
  Этот человек был один. Он испугался и побежал. Все было тихо и спокойно – был жаркий полдень, вокруг никого не было. Когда он побежал быстрее, то ощутил звук бегущих ног у себя за спиной. Он испугался: может быть, за ним кто-то гонится. Тогда, в страхе, он бросил быстрый взгляд краем глаза. Это была его собственная тень, но, увидев, что его преследует какая-то длинная тень, он побежал еще быстрее. Этот человек так и не смог остановиться, потому что чем быстрее он бежал, тем быстрее бежала за ним тень. В конце концов, он сошел с ума. Но есть люди, которые даже поклоняются сумасшедшим. Тысячи людей воздавали ему почести. Но человек все больше и больше сходил с ума, и, в конце концов, однажды упал на землю и умер. Люди той деревни, в которой он умер, похоронили его в тени дерева и спросили старого деревенского факира, что выгравировать на его надгробии. Факир написал несколько строк  на надгробии: «Здесь покоится человек, который  потратил впустую всю свою жизнь, убегая от тени. Но этот человек не знал даже столько, сколько знает надгробный камень: потому что надгробный камень в тени, но не бежит и потому не создает тени».
 – О, мое положение безысходно, – горестно воскликнул я, дослушав до конца притчу.
 –  Не так трагично, как кажется на первый взгляд, – успокоил меня учитель. Станет ли Тень нашим другом или врагом, зависит главным образом от нас самих. Тень подобна любому человеку, ради сосуществования с которым приходиться то в чем-то уступить, то в чем-то пойти наперекор, а то и что-то полюбить – в зависимости от ситуации. Тень становиться враждебной, только когда ее игнорируют или недопонимают. Но Тень становиться и сильной, позитивной, когда побуждение самости действует в том же направлении.
 – Я понял, учитель. И благодарен за разъяснения. Впредь я постараюсь подружиться с моей Тенью и научиться прислушиваться к ее символам, направляющим личность  к лучшему во мне.
 – Хорошо. Иди и помни: в том, что касается подсознания, человек, к сожалению, находится в такой же ситуации, как на местности, освещенной лунным светом: все предметы расплывчаты, смываются друг с другом, и никогда не разберешь, что где находится. Где начало, а где конец...
      Учитель отпустил меня. Но последние его слова разрушили во мне уверенность в том, что я точно знаю, как отныне буду мыслить, чувствовать и действовать. Я вновь вернулся к истоку моего смятения. Я стоял – слабый, одинокий и раздвоенный – под прекрасным небом, спокойно и величественно принимающим мою бесплодную борьбу с собственной Тенью…