Холопское честолюбие

Вычитала у Салтыкова-Щедрина невероятно важную мысль. Я даже не сразу поняла, о чем.
В романе «Господа Головлевы» автор рассказывает о второстепенной героине Улитушке, которая «всю жизнь сгорала холопским честолюбием, и во сне и наяву бредила, как бы господам послужить». Мне сначала показалось, что выдумка. Бредят приключениями, творчеством, любовью. Кто поглупее – деньгами, сексом и совместным бытом. И вдруг Улитушка. Прислуживает. Зачем? Вроде бы хочет стать из дворовой девки – экономкой. Живет этим, страдает. А тут раз – и крепостное право кончилось. И жизнь заканчивается. Что же Улитушка? «В ту минуту, когда она уже сама сознавала себя забытою и заброшенною, – ей опять посчастливилось. Вспомнили, что где-то в людской избе ютится «золотой человек», и поманили пальцем». И снова прислуживает Улитушка. Просто так – по привычке.
Вспомнился случай. Я и моя коллега зашли в кабинет «к начальнице». (Я это слово обычно не произношу, называя этого человека по должности – вроде «мой директор» или «мой редактор»). Тут «начальница» наша и говорит: «Барышни. А сделайте-ка мне чайку». Я не двигаюсь с места. Во-первых, в мои обязанности чай не входит. Во-вторых, я с удовольствием делаю чаи, мою посуду, хожу за сигаретами – но исключительно на дружеских основаниях. Это касается и «моего директора» и «моего владельца бизнеса», хоть кого. И пока я с возмущенным видом поднимаю бровь, моя коллега делает улыбку и бежит за чаем. Коллега – идеальная подчиненная. Она готова «выслуживаться». Просто так, чтобы – «быть на хорошем счету».
Я рассказывала, что меня выгнали из средней школы? Да-да, был такой эпизод. Я неплохо училась. Я даже не так уж плохо себя вела. Но я (о, Боже!) разговаривала с учителями на равных. Я страшно злилась на фразу «Кто старше – тот умнее». У меня всегда было свое мнение, и я спорила и перебивала, как тот безумный Чацкий.
Две мои долгоиграющие работы – консультант по литературе в кафе «Бабуин» и корреспондент газеты «Дело» – вероятно потому и стали долгоиграющими, что у меня хорошо шли дела с начальством. В «Бабуине» оное сидело в совершенно другом офисе, а в «Деле» у меня была «моя редактор», которая вроде бы и парила мне мозг, но как-то вне правил соблюдения субординации.
Несоблюдение субординации – мой известный грех. И всегда меня это смущало. То, что соблюдать эту хренову субординацию я не смогу никогда – это понятно. Но – живут же другие. Соблюдают. И во младой моей голове желто-черной змейкой мысль – может, я не права? Может, надо себя заставлять? Может, я зря выстраиваю свою работу так, чтобы вообще не пересекаться с начальством, может, я трушу?
А тут мне добрый дяденька Щедрин возьми да укажи на существование этого «холопского честолюбия». Холопов два столетия как нет, а ничего не изменилось. Давайте подберем синонимы. «Армейская выслуга» подходит? «Секретарская расторопность»? «Услужливость менеджера младшего звена»?
Ведь ясно же, что этот чай, принесенный моей коллегой, как-то положительно на ее карьеру повлиять не может. Хороший руководитель понимает, что «девочку_принеси_чайку» лучше на этой позиции и оставить, а не кусок своего бизнеса ей доверять. Что это у нее не от хорошей жизни. Желание прислуживать во имя прислуживания, быть «хорошим холопом» – вот, что такое «Холопское честолюбие».