Жизнь на окраине Прод. 26

ДО И ПОСЛЕ


До и после…     Такой отсчёт станет нормой  в моей жизни.  Пережитое, закончившись, оставалось   в прошлом,  а новое, неизвестное, уже подстерегало в будущем.

Порой,  как это ни парадоксально  звучит, мне  казалось, что зависаю   между тем и этим.  Из  одного ушла. Закрыта наглухо дверь. Возврата нет.  А в другое, в то, что  должно наступить,   лишь слегка   приоткрылась    щель. И что ожидает  впереди, как ни напрягай зрение, не разглядеть.  Ни повернуть  назад,  ни задержаться надолго в безвременье,  ни перевести дыхание…

В том «до», которое закончилось посещением славного города Бердянска, я всегда была, кроме тёплых летних дней, в одиночестве. К нему привыкла. Не тосковала по ком-то. Старалась занять себя чем-нибудь интересным.  Читала. Чаще  долгие часы проводила, листая   подшивки детских журналов. Додумывала  старые или сочиняла  новые истории, связанные, например, с Карандашом или Мурзилкой.

Утром могла спать долго, сколько хотелось, если позволял кашель. Еда иногда подавалась в постель. Но своими привилегиями не пользовалась, не умела. Меня манила улица. А  обычная жизнь любого ребёнка из нашего или соседних дворов привлекала куда больше любых домашних поблажек.   


Конечно,  мне не нужно было в непогоду торопиться в школу, чтобы  поспеть  в класс до прихода учителя. Я никогда не вела дневник, не записывала в нём домашние задания, не подавала его на просмотр учителю. Никто  не контролировал, сделаны ли вовремя и правильно уроки. Как получилось, так и  получилось.

Что-то  изучала, но больше времени проводила в состоянии "ничегонеделания". Привыкла участвовать во взрослых разговорах   и семейных делах.

Течение моей  жизни происходило как в замедленном кино.
 
В неожиданно для меня возникшем  «после» жить предстояло совершенно иначе…



Изменения не заставили себя  долго ждать. Хотелось ли   стать такой же школьницей, как и все, об этом спрашивать меня никто не стал. И  потому  учёбу в  третьей четверти   я начала вместе с учениками в  давно позабытом мною четвёртом «Б» классе.

Не так уж много месяцев оставалось до окончания учебного года.  А потом  пятый - с новыми учителями, неизвестной классной руководительницей. Было от чего потерять голову.

В первые же  дни возвращения я поняла, что безнадёжно отстала. Некоторые предметы мною и вовсе не изучались. А урок физкультуры сразу же превратил и без того сложную  жизнь в ад. Я никогда не посещала занятий, не переодевалась на глазах  у всех в физкультурный костюм. Мальчишек выгоняли, но и присутствие  девочек  стесняло.

Ни одно упражнение в спортзале не выполнялось мною так, как требовалось нормой. Длительная болезнь не  могла сделать из меня физкультурницу- отличницу.  Смешки одноклассников не помогали, а вынуждали  отлынивать,  выдумывать причины, по которым можно было бы пропустить ненавистный урок.   

Попадись на пути опытный мудрый педагог, и  эти уроки могли  бы стать приятными и даже радостными.  Спустя некоторое время в своём дворе я с огромным удовольствием играла в волейбол, бадминтон, отлично плавала в реке,когда выпадала такая возможность.

Если бы в те дни учительница поддержала меня, пресекла насмешки, помогла преодолеть страх, неловкость, стыд, моё отношение к физической культуре  стало бы  совершенно иным.

Но не случилось. И потому  всеми правдами и неправдами я старалась увильнуть,  не пойти, придумать отговорку, что угодно, лишь бы не появляться в спортзале.

Обязательное посещение школы превратилось в каждодневную пытку. Я не успевала быстро одеться, позавтракать. И что можно было впихнуть в себя,если уже с ночи  в нервном состоянии находишься?!

Кое-как уложив  учебники, воевала с замками. Если закрывался один, то открывался второй. Но хуже всего обстояло со школьным завтраком,ненавистным краснобоким яблоком, бутербродом со сливочным маслом,  и мешочком с чернильницей,которая постоянно пыталась перевернуться. Всё это в обязательном порядке необходимо было взять с собой.

Бабушка старалась помочь  во всём. Но  гонор не позволял мне  появляться на пороге школы с ней или с мамой. Не хотелось получать незаслуженные оскорбления, после которых пришлось бы драться. А сил-то  у меня как не было,так и не прибавилось.

Каждый вечер перед сном я рыдала, упрашивала мать оставить меня дома. Взять справку у врача Орловой. Но мама  была непоколебимой. И мы в который раз разговаривали, садились за старенький наш письменный  стол, пытаясь вдвоём  решить какой-нибудь пример,задачку или выучить стих.

Со слезами я и засыпала.  Долгожданное   «после» вышло тревожным. Возвращение к обычной нормальной жизни оказалось не менее   болезненным, чем все предыдущие тяготы.



http://www.proza.ru/2010/03/04/623