Любовь по пятницам

Из одноимённого сборника.
               
     Сижу в стоматологии, в очереди, к хирургу.               
     Она – напротив. На её кофточке, слева, на груди вышито сердечко. Под ним – надпись на английском: “Любовь по пятницам”.
     Я – спокоен. Как мне кажется. Она – слегка напряжена.
    Любовь по пятницам... Какой сегодня день? Сегодня четверг. Значит, завтра – возможно счастье?
     Её грудь волнительно вздымается, “Любовь по пятницам” колышется, переливаясь вышитой фактурой, и передаёт волнение мне. Каким я буду завтра, если возможно счастье?..
     “Васильева, пройдите”, – вдруг оживает динамик, поднимая её с места.
     Стало быть, она – Васильева. Очень знакомая фамилия. Актриса такая есть, и даже несколько. Только я их по именам всё время путаю.
 
     Первая – ну, очень сексапильна. Я её как-то, по случаю на столичном перроне видел.
     Что вам сказать? Кто-то много раньше меня её сексапильность уже оценил. И результат есть: мать троих детей.
 
     Другая – говорят, сначала сама в монастырь подалась. Потом, когда её подросший сын священником стал, у него же в храме, в церковной лавке "лицом" торгует.
     Вот и пойди, их разбери: кто – для чего в актрисы ходит…

     Васильева – не актриса - вышла вновь. Ещё более, не сценически напряжена. В левой руке – платок, прижимает им щеку. “Любовь по пятницам” перекошена трикотажной морщиной. В глазах у Васильевой – страдание. Видно, после укола, “замораживается”.

     Я – следующий. Приглашение войти звучит не навязчиво.
     Вхожу. Встречает могучий, двухметровый детина с фигурой борца, в белом халате и колпаке. На верхней губе – шрам. Усаживает в кресло, изучая при этом мой снимок. И – никаких сомнений в исходе.
     Любопытно, как та, “по пятницам”, – заморозилась?..

     – Немного уколю, – басит детина. Узкий разовый шприц в его ручище выглядит игрушкой из детского набора "Айболит", с живой, блестящей капелькой на конце иглы.
     Игрушка с хрустом, будто нож арбузную корку, протыкает мою десну.
     От затылка к копчику побежала толпа мурашек. Затем – обратно. И долго они так будут носиться?!..
     “Арбузная корка” во рту хрустит во второй раз. Мурашки – по тому же маршруту.
     “Ишь, разохотился”, – думаю сам себе. Но, в общем, понятное дело, – не до риторики: вишу на игле, как рыба на кукане.
     – Посидите в коридоре, я Вас позову, – закончив иглоукалывание, вселяет в меня надежду халат под белым колпаком.

     Васильева – на месте. Нет, уж лучше бы она была актрисой – ну, той, в монастыре. Мне бы спокойнее. А то – сидит напротив, вся несчастная такая. Платочек к лицу прижимает...
     У меня самого челюсть в состояние застылости переходит, а её, Васильеву, – жалко.

     Между прочим, она – ничего, ближе к той, другой Васильевой, с тремя детьми. Хоть и “замороженная”, но тоже – влекущая, сексапильная... Встанет – ножки стройные, формы так и играют… Глаз не отвести!

     ...Любовь по пятницам. Вот интересно: на сколько пятниц хватит её любви?..

     Дверь отворяется. “Борец” ласково кивает Васильевой: мол, входи и – ничего не бойся.
     Всё, медлить больше нельзя. Ведь я – следующий. А завтра – пятница. А челюсть свело, ничего не скажешь.
     Решено: достаю ручку, бумагу, начинаю писать.
 
     За дверью – стон, да ещё какой!..
     Но страдание Васильевой лишь усиливает мою экспрессию. Пишу, зачёркиваю, снова пишу.
     Но как она стонет!.. Как она сто-онет... Просто музыкальный стон! На такой способны лишь особы с большим внутренним потенциалом.
 
     Сейчас, милая, потерпи немного. А сам – пишу. Опять зачёркиваю, слушаю стон и – снова пишу.
     Во рту – всё не моё, то есть, немое. Даже сомнение берёт: как на исходное теперь возвращаться станет?! Пробую языком шевельнуть, как бы в любви собираюсь признаться, – не-а, не тут-то было: онемело напрочь.

     Не то, что тогда, в Ильичёвске, под Одессой. Там местный коновал мой “мудрый” зуб без анестезии лечить принялся. До того домучил – я все пытки инквизиции вспомнил.
     И только потом, когда увидел белую картину моего поплывшего сознания, тот садюга выдавил-таки из себя:  – Пожалуй, Вам придётся сделать укол…
     У-у-у!.. До сих пор, как вспомню, - негодую. Видно, одесская экономка его родила…
 
     Однако, цейтнот. Снова пишу. Ручка дрожит, будто не мне зуб, а ей шарик удалять будут.
     Терпи, Васильева. Сегодня не лучший день, день наших страданий. Но мы всё вынесем, милая. Моё признание готово, оно утешит тебя.

     …Любовь по пятницам. Прошлая была без любви. Да и предыдущие, надо себе признаться, – тоже. Но теперь-то уж определённо всё будет иначе. И кто придумал – начинать жить с понедельника?! Мы с Васильевой начнём с пятницы. А там – поглядим, какие ещё у неё кофточки в запасе. Ведь мир женских фантазий столь богат и разнообразен…

~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~
Рис. - google.ru
Коллаж - Сергей Мехреньгин.