Мать

     Он всегда просыпался рано, будил ее своими стонами, и она проворно вбегала в его комнату с бинтами и мазью.
     «Кирюшенька, ну давай я с Мариной договорюсь, полежишь ты в больнице, прокапают тебя…»
     Он с отвращением отмахивался от нее, как от назойливой мухи, переворачивался на другой бок, засыпал опять и повторно пробуждался уже к десяти. 
     А она тихо сидела на кухне и смотрела в окно. Редкие ранние прохожие вздрагивали, увидев в окне первого этажа странное существо с взлохмаченными седыми волосами и выцветшими глазами. Подперев рукой подбородок, в неизменном засаленном ситцевом халате, она беззвучно сидела часами. Часто не думала ни о чем, иногда вспоминала  спившегося мужа – денег бы сэкономить надо, да памятник на могилу заказать...
     За пять лет Кирюша стал покорным рабом алкоголя. Трофические язвы почти парализовали его. Но каждое утро он неизменно ковылял на лавочку к местным алкашам. Чтобы он не пил денатурат, мать сама покупала ему водку. Аппетит давно пропал. Исхудавший, с одутловатым лицом землистого цвета он так не был похож на статного красавца Кирилла, мечту всех девчонок их городка.
После того как Лида забрала их сынишку и улетела к родителям в Хабаровск, у него было несколько попыток завести отношения. Но мать всегда была против – эти девки хватались за Кирюшу из-за их трехкомнатной квартиры, о любви и заботе с их стороны и речи быть не могло.
     С Лидой у матери тоже отношения не сложились. Лида с гонором была, все карьерой заниматься хотела. Кирюше скандалы устраивала, что мало зарабатывал. А матери всегда было  важно, чтобы Кирюша жил так, как велит ему душа.  Ведь не слуга он ей.
Когда мать вернулась с почты, она ахнула. Кирюша перебил всю посуду и лежал на кухне на полу с окровавленной рукой. В ее отсутствие он звонил сыну, но тот сказал, что занят и сбросил вызов.
     «Суки…», рычал Кирюща.
     «Не переживай, сынок. Одни деньги у них на уме. Она уж всей таможней заведует, все мало …»
     Вечером, когда Кирюша забылся хмельным сном, мать вышла из дома. Душистые летние запахи витали в воздухе. Плодоносила шелковица, с дерева у подъезда свешивались сочные белые ягоды.
     Мать умиротворенно вздохнула. Уже почти прошла жизнь, и на душе спокойно.
Главное, что сынок с ней. Они вместе пронесут этот крест. Марина помогла оформить ему инвалидность, денег хватит…
     Она вспомнила, как в муках рожала его, как потом ей дали взглянуть на него только мельком, через стекло. Несмотря на иголки-бабочки в пушистой головенке, больным он не выглядел. На пухленьких щечках сына играл румянец. С того первого взгляда в ней поселилась всепоглощающая любовь, которую она прежде не испытывала никогда.
     И эта любовь не даст ей отойти от Кирюши ни на шаг, что бы ни произошло…