А что касается кухни, и приготовления блюд на ней вместе с милой подружкой... То есть и у меня сладкое кулинарное воспоминание. Была у меня тут в Питере милая, обаятельная любовница Жанна. Небольшого росточка, с точеной фигуркой, рыженькая хохотушка. С яркими розовыми сосками на небольших, приподнятых грудках. А на лобке она оставляла кудряшки медного цвета. Золотое руно. Как она мощно кончала от кунилингуса! Да по три раза подряд. С каждым разом всё сильнее...
Как - то раз я приехал к ней в гости, а у нее сидят три подружки. Распивают вино, и уже, чувствую, мне их не догнать. Беру низкий старт, рвусь по дорожке. Хлоп штрафную, вслед за ней вторую, потом третью. Смотрю на Жанну, гляжу на подружек. День жаркий, они сидят в низких креслах, в мини юбках. У двух вижу трусики. Чувствую, что барсик встал оловянным солдатиком. Жанна замечает эти подштанные манёвры. И тут же решает сварить кофе в джезве. Я, конечно же, вызвался помочь. Держу джезву над огнем, процесс ответственный, кофе закипает, шапка пены встает с шипением, вот - вот убежит. И тут Жанна расстегивает мне ширинку, и через прорезь трусов наружу вырывается бесстыжий барсик. Она им несколько секунд любуется, и тут же заглатывает целиком. Глаза у меня лезут на лоб, кофе льется через край. Газ тухнет. Процесс начинается снова. Барсика я не прячу. И каждый раз, как только кофе начинает закипать: шипение, шапка пены вылезает из медного горлышка, плутовка жадно заглатывает моего барсика за гланды. Кофе проливается. Она хохочет.
Наконец подружки не выдерживают, и идут нас искать. Быстро прячу барсика, который просто одеревенел. Идем в комнату, там еще выпиваем вина, начинается разговор греховный, томный, сладко – горький как вермут. Сам понимаешь, от моего дымящегося в штанах барсика идет мощнейший призыв. Хозяйка, не отрываясь смотрит на него, потом выводит меня в коридор и шепчет на ушко:
- Терешкин, я сейчас двух девчонок уведу на кухню, а ты Машеньку - уж будь любезен, приласкай.
Остаюсь наедине с Машенькой, она глаза потупила, алеет. Подсаживаюсь к ней, начинаю гладить груди, соски у нее тут же напрягаются. Левая рука моя незамедлительно пробирается к ее лону, и начинает ласкать клитор через трусишки, а они уже влажные. Правой я быстро вызволяю на свободу груди и начинаю жадно целовать соски. Проходит три ли минуты, бездна ли, я уже готов поднять ее и, повернув к себе спиной, одним махом стащить трусики и ворваться в ее раскаленное лоно. Она поднимается, я резко задираю вверх юбку, хватаюсь за поясок трусов... и в этот момент в дверь комнаты стучат. И слышно гнусное хихиканье подружек. Снова по бокалу вина, и я остаюсь наедине с Наденькой. Она, глядя на меня, бледнеет, отходит к двери, прижимается к ней спиной и закрывает глаза. Опять я расстегиваю блузку, о, какие у нее были груди - большие, налитые, с огромными сосками.
- Покусай, покусай, - хриплым шепотом молила она.
И я кусал, грыз, а сам пытался стащить с нее трусы. Она бешено сопротивлялась, ломая мне пальцы. Тогда я опустился на колени, стал страстно целовать ее губы через ткань трусиков. Она начала сползать по двери. И тут в дверь постучали!
Когда я остался наедине с третьей подружкой, бросок мой был мгновенным, она под моей тяжестью упала на диван. Попыталась что-то сказать, но я закрыл ей рот поцелуем. Помню, как что-то затрещало под моими руками, как я уже стянул с нее эти чертовы трусы. Пахнуло давно ждущим соития лоном. И тут в комнату без стука вошла хозяйка дома. Подружка вскрикнула, забилась подо мной подстреленной птицей, и на ходу натягивая трусы, убежала. Хлопнула входная дверь. Надо ли говорить, каким тигром я оседлал Жанну, как грыз ее шею, как засаживал поглубже пламенеющего барсика. А она кончала подо мной раз за разом, все сильнее и сильнее вскидывая задом. И время от времени хохотала.
Прошел месяц, а может быть и больше. Я дописывал очередной "гвоздь" для любимой газеты «Час пик». Было восемь часов вечера, дэдлайн в 10 утра. И тут жена Лизка позвала меня к телефону. Звонила Жанна. Никогда ни до, ни после она мне домой не звонила. Голос ее был хриплым, и очень чувственным.
- Терешкин, срочно приезжай, мы сидим той же кампанией. Играем в карты на раздевание. Так не хватает тебя. Не трать время на покупку цветов и вина. Всё есть!
Но я, журналюга проклятый, сказал, что это невозможно. Приехать не смогу.
Конечно же, сейчас я не помню, какой именно материал я сдал на следующее утро. Все они у меня вырезаны, уже успели пожелтеть. И валяется эта папка в кладовке на черном ходу покрытая пылью.
Больше таких сладостных моментов у меня с Жанной и ее подружками не было.
Вот такая кулинарная история. В прошлом апреле Жанна приезжала из Америки. Мы встретились, посидели в кафе. Показали друг другу семейные фотографии. Она подарила мне грошовый китайский ножичек, который сейчас постоянно со мной. Им я вскрываю пластиковые пакеты, получая почту из Москвы. В курьерской работе такой ножичек необходим. Жанна удачно вышла там замуж, муж хорошо зарабатывает, у них большой дом, масса цветов в небольшом садике перед домом. Думаю, что если бы я ей при встрече напомнил эту историю, она попыталась протестовать. По электронной почте она мне пишет два раза в год. Поздравляет с днем рождения и с Новым годом. На мои письма не отвечает.
Китайский ножичек
© Copyright: Виктор Терёшкин, 2010
Свидетельство о публикации №210021500268
Свидетельство о публикации №210021500268
Рецензии
Добрый день, Виктор.
Начну со сказки, раз Вы такой любитель.
Жили-были люди. И тут – бах – дверь пинком.
Входит добрый молодец, косая сажень.
- Так, любезнейшие! Быстро в Выкипедию! Вызубрить, что такое проза. Потом бегом сюда и учиться правильную прозу писать. Что? – какую? Я вам ща всё объясню, как правильно. Я тут книжку рассказов издаю, золотое перо по публицистике имею, Пасько защищал, - ну, кто, как не я.
Это зачин. Но раз Вы Тынянова про природу сказочности читали, - догадайтесь, какое будет у нашей сказки продолжение.
Я не буду задирать Вас по способу «сам дурак». Просто Вы сказали довольно смешные вещи. Вы сказали, - я ответил.
Постою уж за честь мундира. Ибо незапятнан он:) Кстати никогда журналистикой не занимался, чтоб от греха словоблудия подальше.
Это не в укор, конечно.
Сначала хотел Ваш псевдобунинизм поразбирать, но этот веселей да и короче.
Итак, что мы видим, что мы видим :) Мы видим вот что.
Анекдот. Про вёрткого красавца, вокруг которого вьется мошкой восторженный бабец. И про то, как, например, однажды……
Понятно, что тоже сказка. Из серии мужских застольных.
Я не против, почитаем.
Начала просто сказовые (Тынянов в подсознании?:)) Три раза кончала от кунилингуса, три подружки на кухне, три стопки выпито. Так, ладно. Это приём. Жду, как разовьют. Занятно.
Сразу стилистика куда-то девается: у ДВУХ трусики видны.
Потом вообще шаг рассказа поломался. Две блузки расстегнул, про одни трусы подумал, за вторые взялся, третьи пытался стащить, четвертые стянул, их потом назад натянули и убежали, а про последние сведений нет, но из контекста следует, что сняты были тоже. И всех дев, поиметых и нет, в сумме тоже нелепая цифра, четыре.
Ну бог с ней, с сказочной тройкой. Хотя, наверно, могла спасти тему. Вышла бы не одна из бесчисленных «про то самое», а какая-нет виньеточка.
А так ритмически дохловато построено.
Собственно, ритма нету. Есть метр. Первая на кухню пошла, вторая пошла, третья, – а из значений меняются только позы. Нету ни игры смыслами, ни концентраций, ни переворотов, вызывающих удивление, ни приемов держащих внимание читающего.
Все на чем выстроено? – ждем, как покажут, что там в очередной раз снимали.
Когда первую не дали барсику – уже всё понятно. Что и 2-й и 3 не видать ему.
Ноль моего волнения. Ноль удивления. Сразу скучно.
Мешает и язык. С одной стороны – кунилингусы и клиторы. Ницше про такие слова говорил: понятия сухие и восьмиугольные, как игральная кость, мёртвые слова-понятия, оторванные от предмета описания. (Ну хотя бы "пламенеющий" был клитор:) Бунин бы придумал: что-нибудь про крохотную пуговку, про булавочную головку, он это ловко делал.)
С другой наоборот – штампы, втертые в бумагу до обеззвучения и бессмыслицы - забилась подстреленной птицей, грудки приподнятые и небольшие (а как же иначе-то!:) Это как глазки серые женские, так любимые писсателями!)
Мелодика? Так себе. Перебираю вслух звуки – средненькое впечатление. Где-то лучше, где-то явно плохо. Журналистика видна. Она сушит речь. Пахлодавнождущимсоитиялоном – прочитать вслух нараспев, увидим, что «соитиялон» вполне коряв.
Да: - и как давно ждало соития лоно? Сколько? Почему? (Уродка? Никто не хочет этого лона? Почему?) Не видно.
!! -- Ага! Здесь смотрим внимательней. Когда текст рыхлый, буквы всё время уходят в сторону, виляют, автора не слушаются.
Тут так в конце рассказа.
После энергичной и никуда не ведущей сцены на кухне началась каша:
--- герой дописывал «гвоздь» (а если не «гвоздь», а фигню какую-нибудь? – изменится что?),
--- в газету «Час пик» (а если в «Гудок»?),
--- в 10 утра (почему не в 3 пополудни? Важно? Мне нет. Тогда зачем подсовываете?),
--- жена Лизка (то ли нежно сказано, то ли опостылела, дополнительно путаница! - Был женат в пору испытаний на кухне барсика? - Привычно жене, когда мужу хриплые бабы в 10 утра звонят? – Еще больше путаницы),
--- парень не помнит, какой материал сдал наутро (барсик взыграл? Или что-то в статье написал про кулинарный эксцесс?),
и тдд.
И вот так Ваша байка, вырвавшись у Вас из рук скисла, свелась к ножику.
Им московские пластиковые пакеты журналист вскрывает (почему московские? – важный, наверно, герой? Не простой перец :)).
Как привязать ножик к остальному тексту? К барсику разве что. На уровне элементарной архетипики. И то и то – удлиненные предметы, носители определенной символики, вот что вижу.
Но не вижу, зачем это.
Ножик - острый по сравнению с человеческим барсиком. Он агрессивный холодный, "пламенеть" не будет. Может, секс ассоциируется со вспарыванием ножом пакетов? Не похоже. Секс на кухне - вполне веселый, тёпленький, он по взаимности, а в резке ножом пакетов есть грубость насилия, да?
Видите? Переносы (метафоры) не выстраиваются: качественные характеристики двух продолговатых предметов мешают сравнивать, оччень они разные.
Барт предупреждал: коннотации играют с художником, а не он с ними.
Если автор с ними управляется, если неслушающиеся смыслы подставляет читающему глазу тактически обдуманно, – значит, владеет ситуацией.
Титов в «Коте» владеет, он играет с Вами-читателем, и Вы, встав в позу немножко деревянного парня, только успеваете спрашивать: а это почему? а это кто? а это как?
На самом деле, следуя за поэтикой «Кота», приняв ее как чудесную (см. Проппа) принимаешь эти факты как условную правду, обстоятельства, топос: и куски Хмельницкого, и странную девочку, и тогда – спрашивать не надо, почему «трущобы», это уже «видно» в тексте, почему. И «нахуй-нахуй» - практически кульминация. Кульминация чего? А как прочтется. Для меня - вот в этой точке тёмная природа победила светлого человека (прораб). И экологизм торжествует. С усмешкой, конечно. Не детски.
Ну а Вы таким холодным глазком начётника (обиженного писателя? Журналист завибрировал?) проехали мимо.
Ваша воля, просто богаче не стали:)
Я далек от намерения Вас цеплять за ляпы в деталях, так, как Вы Титова. Тут как: коли есть в тексте что-то, что перевешивает ляпы, - всё принято в целом. Титов на семинарах, которые вел с писателями, говорил – есть волшебство – есть рассказ. А волшебство – это ритмика, мелодика, метафора.
У Вас сыро по этой части, никак, можно сказать.
У Титова – сделано, отлично сделано. У него идёт нарастание поэтичности, волнения.
Поэтичность у Титова возникает 1/ из мелодики, 2/ из правильного ритма, 3/ из метафор, хотя б таких, как «обнаженная колбаса» (на нее Вы замахали руками – «это ужас для детей!» Божжа.. а кто сказал, что раз сказка, то для детей?:))--- (И заметьте: задела Вас! - свежая, сильная!)
А у Вас начинается всё с «кунилингуса».
Красиво у Вас где? – «бешено сопротивлялась, ломая мне пальцы» - это вижу, это здОрово нарисовали.
Барсик - хорошо!
Без шуток. Это самое ценное на мой взгляд в тексте. Отрывает от привычных идиом и обещает свободу глазу и слуху. Барсик особо хорош, когда он «бесстыжий».
Но на том свобода ёк. Пламенеющий барсик – уже всё. Мужское словесное самопоглаживание. А вспомнив, что у весёлого героя фамилия Терёшкин – поймешь, что свекольно забагровевшего барсика здесь не будет точно. Всё. Вы опять скованы.
Но и даже барсик – метафора проблемная. Вы ступили здесь на землю новых ассоциаций, а это мины. Тут аккуратно ходят. Смотрите: строю ассоциативное поле:
БАРСИК
МУРЗИК:)
СНЕЖОК:))
ПУШОК:)))
Ведь никто же мне, читающему, не помешает такой веер ассоциаций вытащить из текста?
И повеселиться? Отдельно от автора?
С уважением,
Григорий Лыков 21.11.2010 04:31 • Заявить о нарушении
Начну со сказки, раз Вы такой любитель.
Жили-были люди. И тут – бах – дверь пинком.
Входит добрый молодец, косая сажень.
- Так, любезнейшие! Быстро в Выкипедию! Вызубрить, что такое проза. Потом бегом сюда и учиться правильную прозу писать. Что? – какую? Я вам ща всё объясню, как правильно. Я тут книжку рассказов издаю, золотое перо по публицистике имею, Пасько защищал, - ну, кто, как не я.
Это зачин. Но раз Вы Тынянова про природу сказочности читали, - догадайтесь, какое будет у нашей сказки продолжение.
Я не буду задирать Вас по способу «сам дурак». Просто Вы сказали довольно смешные вещи. Вы сказали, - я ответил.
Постою уж за честь мундира. Ибо незапятнан он:) Кстати никогда журналистикой не занимался, чтоб от греха словоблудия подальше.
Это не в укор, конечно.
Сначала хотел Ваш псевдобунинизм поразбирать, но этот веселей да и короче.
Итак, что мы видим, что мы видим :) Мы видим вот что.
Анекдот. Про вёрткого красавца, вокруг которого вьется мошкой восторженный бабец. И про то, как, например, однажды……
Понятно, что тоже сказка. Из серии мужских застольных.
Я не против, почитаем.
Начала просто сказовые (Тынянов в подсознании?:)) Три раза кончала от кунилингуса, три подружки на кухне, три стопки выпито. Так, ладно. Это приём. Жду, как разовьют. Занятно.
Сразу стилистика куда-то девается: у ДВУХ трусики видны.
Потом вообще шаг рассказа поломался. Две блузки расстегнул, про одни трусы подумал, за вторые взялся, третьи пытался стащить, четвертые стянул, их потом назад натянули и убежали, а про последние сведений нет, но из контекста следует, что сняты были тоже. И всех дев, поиметых и нет, в сумме тоже нелепая цифра, четыре.
Ну бог с ней, с сказочной тройкой. Хотя, наверно, могла спасти тему. Вышла бы не одна из бесчисленных «про то самое», а какая-нет виньеточка.
А так ритмически дохловато построено.
Собственно, ритма нету. Есть метр. Первая на кухню пошла, вторая пошла, третья, – а из значений меняются только позы. Нету ни игры смыслами, ни концентраций, ни переворотов, вызывающих удивление, ни приемов держащих внимание читающего.
Все на чем выстроено? – ждем, как покажут, что там в очередной раз снимали.
Когда первую не дали барсику – уже всё понятно. Что и 2-й и 3 не видать ему.
Ноль моего волнения. Ноль удивления. Сразу скучно.
Мешает и язык. С одной стороны – кунилингусы и клиторы. Ницше про такие слова говорил: понятия сухие и восьмиугольные, как игральная кость, мёртвые слова-понятия, оторванные от предмета описания. (Ну хотя бы "пламенеющий" был клитор:) Бунин бы придумал: что-нибудь про крохотную пуговку, про булавочную головку, он это ловко делал.)
С другой наоборот – штампы, втертые в бумагу до обеззвучения и бессмыслицы - забилась подстреленной птицей, грудки приподнятые и небольшие (а как же иначе-то!:) Это как глазки серые женские, так любимые писсателями!)
Мелодика? Так себе. Перебираю вслух звуки – средненькое впечатление. Где-то лучше, где-то явно плохо. Журналистика видна. Она сушит речь. Пахлодавнождущимсоитиялоном – прочитать вслух нараспев, увидим, что «соитиялон» вполне коряв.
Да: - и как давно ждало соития лоно? Сколько? Почему? (Уродка? Никто не хочет этого лона? Почему?) Не видно.
!! -- Ага! Здесь смотрим внимательней. Когда текст рыхлый, буквы всё время уходят в сторону, виляют, автора не слушаются.
Тут так в конце рассказа.
После энергичной и никуда не ведущей сцены на кухне началась каша:
--- герой дописывал «гвоздь» (а если не «гвоздь», а фигню какую-нибудь? – изменится что?),
--- в газету «Час пик» (а если в «Гудок»?),
--- в 10 утра (почему не в 3 пополудни? Важно? Мне нет. Тогда зачем подсовываете?),
--- жена Лизка (то ли нежно сказано, то ли опостылела, дополнительно путаница! - Был женат в пору испытаний на кухне барсика? - Привычно жене, когда мужу хриплые бабы в 10 утра звонят? – Еще больше путаницы),
--- парень не помнит, какой материал сдал наутро (барсик взыграл? Или что-то в статье написал про кулинарный эксцесс?),
и тдд.
И вот так Ваша байка, вырвавшись у Вас из рук скисла, свелась к ножику.
Им московские пластиковые пакеты журналист вскрывает (почему московские? – важный, наверно, герой? Не простой перец :)).
Как привязать ножик к остальному тексту? К барсику разве что. На уровне элементарной архетипики. И то и то – удлиненные предметы, носители определенной символики, вот что вижу.
Но не вижу, зачем это.
Ножик - острый по сравнению с человеческим барсиком. Он агрессивный холодный, "пламенеть" не будет. Может, секс ассоциируется со вспарыванием ножом пакетов? Не похоже. Секс на кухне - вполне веселый, тёпленький, он по взаимности, а в резке ножом пакетов есть грубость насилия, да?
Видите? Переносы (метафоры) не выстраиваются: качественные характеристики двух продолговатых предметов мешают сравнивать, оччень они разные.
Барт предупреждал: коннотации играют с художником, а не он с ними.
Если автор с ними управляется, если неслушающиеся смыслы подставляет читающему глазу тактически обдуманно, – значит, владеет ситуацией.
Титов в «Коте» владеет, он играет с Вами-читателем, и Вы, встав в позу немножко деревянного парня, только успеваете спрашивать: а это почему? а это кто? а это как?
На самом деле, следуя за поэтикой «Кота», приняв ее как чудесную (см. Проппа) принимаешь эти факты как условную правду, обстоятельства, топос: и куски Хмельницкого, и странную девочку, и тогда – спрашивать не надо, почему «трущобы», это уже «видно» в тексте, почему. И «нахуй-нахуй» - практически кульминация. Кульминация чего? А как прочтется. Для меня - вот в этой точке тёмная природа победила светлого человека (прораб). И экологизм торжествует. С усмешкой, конечно. Не детски.
Ну а Вы таким холодным глазком начётника (обиженного писателя? Журналист завибрировал?) проехали мимо.
Ваша воля, просто богаче не стали:)
Я далек от намерения Вас цеплять за ляпы в деталях, так, как Вы Титова. Тут как: коли есть в тексте что-то, что перевешивает ляпы, - всё принято в целом. Титов на семинарах, которые вел с писателями, говорил – есть волшебство – есть рассказ. А волшебство – это ритмика, мелодика, метафора.
У Вас сыро по этой части, никак, можно сказать.
У Титова – сделано, отлично сделано. У него идёт нарастание поэтичности, волнения.
Поэтичность у Титова возникает 1/ из мелодики, 2/ из правильного ритма, 3/ из метафор, хотя б таких, как «обнаженная колбаса» (на нее Вы замахали руками – «это ужас для детей!» Божжа.. а кто сказал, что раз сказка, то для детей?:))--- (И заметьте: задела Вас! - свежая, сильная!)
А у Вас начинается всё с «кунилингуса».
Красиво у Вас где? – «бешено сопротивлялась, ломая мне пальцы» - это вижу, это здОрово нарисовали.
Барсик - хорошо!
Без шуток. Это самое ценное на мой взгляд в тексте. Отрывает от привычных идиом и обещает свободу глазу и слуху. Барсик особо хорош, когда он «бесстыжий».
Но на том свобода ёк. Пламенеющий барсик – уже всё. Мужское словесное самопоглаживание. А вспомнив, что у весёлого героя фамилия Терёшкин – поймешь, что свекольно забагровевшего барсика здесь не будет точно. Всё. Вы опять скованы.
Но и даже барсик – метафора проблемная. Вы ступили здесь на землю новых ассоциаций, а это мины. Тут аккуратно ходят. Смотрите: строю ассоциативное поле:
БАРСИК
МУРЗИК:)
СНЕЖОК:))
ПУШОК:)))
Ведь никто же мне, читающему, не помешает такой веер ассоциаций вытащить из текста?
И повеселиться? Отдельно от автора?
С уважением,
Григорий Лыков 21.11.2010 04:31 • Заявить о нарушении
Здравствуйте, милостивый государь, Григорий!
Огромное Вам спасибо за такую подробную, въедливую, доскональную, ехидную и даже саркастическую рецензию. Даже про мою фамилию не забыли, обыграли. Занимательный портрет вышел – эдкий литературный Чикатило с барсиком наперевес. Двери пинками открывает, мирных прозаиков по сайту гоняет. А я ,было, подумал, что Вы только «рецки» можете писать. В одну строку. С некоторыми Вашими доводами я соглашусь, со многими нет.
Теперь о том недоумении, которое у меня возникло в результате этого литературного процесса. Я имею в виду мою переписку с Сашей и Вами. Предыстория. На этом сайте лично меня поражает обилие коллег, которые называют себя очень уж странными псевдонимами. Тут можно целое исследование провести. А еще умиляет детское жульничество ставить строк десять текста и выдавать его за рассказ. И вот недавно, просматривая анонсы, я обратил внимание на псевдоним «Век искусства». Ого, подумал я, как … скромно. Потом читаю, что рассказ, который этот коллега поставил, называется «Волки». Смелый, однако этот Век! Так называется рассказ Бунина. Знаете, если бы был псевдоним Йогнутый лемминг или Дневной Скунс, не стал бы я читать рассказ «Волки». А тут – такое обещание. Век искусства! Волки! А в подкорке у меня – с Иваном Алексеевичем решил потягаться. А я ведь на волков много охотился, еще больше читал, зверь чрезвычайно интеллектуальный. Загадочный, очень пластичный. И много вокруг него всяческих мифов и легенд. Вервольфы, песьеголовцы. Итак, я настроился на серьезную прозу, серьезное чтение. Открытия, откровения. Читаю – полнейшее разочарование. Вот об этом я «Веку Искусства», представителю "крупнейшего независимого изд-ва любителей литературы" и написал. На заметку не тянет. Вы уж мне поверьте, Григорий, в этом я толк знаю, в журналистике с 1972 года. Но нет и рассказа. Ну не вбить полноценный рассказ в 19 строк! Пупок развяжется. Это небрежно сделанные записи в записной книжке. От коллеги с таким изысканным псевдонимом, представителя чего – читай выше, получаю ответ: «ето интернет, какие нах жанры. Да, это беглая заметка по ходу. Но там нет такого жанра. а за нетленкой совсем не гонюсь. и даже за минимальной обработкой Что есть, то есть :)».
Казалось бы, всё, вопрос исчерпан. Ну, вот такой у нас наступил век искусства. И такие тексты теперь называют рассказами. За нетленками не гоняются. И за минимальной обработкой тоже. Но тут приходит Ваша «рецензия» на мой рассказ «Железный гусь», в котором написано «Не, не, не. Как Саша Титов, Вы пока писать не умеете». А в «Волках» есть музыка. И присылаете ссылку на экологическую сказку про камышового кота. Определяя ее, как «классику». Я бы мог понять, если бы Вы, прочитав мой рассказ, написали – описания природы блеклые, речь героев – тусклая, начала рассказа нет, нет и концовки. То есть – написали рецензию. И закончили бы ее: а вот прочитайте ка «Камышового кота», почувствуйте разницу. Уважаемый Григорий, своим определением - «классика» Вы отбили хлеб сразу у сотен литературных критиков, предвосхитили восторг миллионов читателей, и продиктовали решение всевозможным комиссиям по определению Букеров и Нобелей. Да и время заодно опередили – лет эдак на 50.
Прочитав «Камышового кота», написал я рецензию. Основной вывод – экологическая составляющая притянута за уши, сказка пока не получилась. И Саша с этими моими основными выводами согласился. С некоторыми замечаниями поспорил, некоторые его рассмешили, некоторые мои недоумения постарался развеять. Нормальный литературный процесс, обмен мнениями. И вдруг Вы с пылом, жаром, возмущением, этого же не скрыть, пишете рецензию на мой эротический рассказ «Китайский ножичек». На «Железного гуся» мимоходом навесили бирочку «псевдобунинизм».
Заметьте, ни я, ни мои коллеги «ножичек» не объявляли «классикой».
Так что остаемся мы с Вами каждый при своем мнении. Я ведь специально на своей страничке написал, что всю жизнь проработал журналистом, следовательно, литератор начинающий. Может быть, наберусь опыта у матерых прозаиков, и начну слышать изысканую музыку, когда волки "кушают" и ощущу аромат сказочности в тот момент, когда протухшие останки Богдана Хмельницкого из разрытой могилы тащат.А уж какой восторг меня охватит, когда литгерой начнет палицей шеи москалям разбивать - заранее трепещу!
Желаю творческих успехов.
Виктор Терёшкин 22.11.2010 23:15 Заявить о нарушении
Огромное Вам спасибо за такую подробную, въедливую, доскональную, ехидную и даже саркастическую рецензию. Даже про мою фамилию не забыли, обыграли. Занимательный портрет вышел – эдкий литературный Чикатило с барсиком наперевес. Двери пинками открывает, мирных прозаиков по сайту гоняет. А я ,было, подумал, что Вы только «рецки» можете писать. В одну строку. С некоторыми Вашими доводами я соглашусь, со многими нет.
Теперь о том недоумении, которое у меня возникло в результате этого литературного процесса. Я имею в виду мою переписку с Сашей и Вами. Предыстория. На этом сайте лично меня поражает обилие коллег, которые называют себя очень уж странными псевдонимами. Тут можно целое исследование провести. А еще умиляет детское жульничество ставить строк десять текста и выдавать его за рассказ. И вот недавно, просматривая анонсы, я обратил внимание на псевдоним «Век искусства». Ого, подумал я, как … скромно. Потом читаю, что рассказ, который этот коллега поставил, называется «Волки». Смелый, однако этот Век! Так называется рассказ Бунина. Знаете, если бы был псевдоним Йогнутый лемминг или Дневной Скунс, не стал бы я читать рассказ «Волки». А тут – такое обещание. Век искусства! Волки! А в подкорке у меня – с Иваном Алексеевичем решил потягаться. А я ведь на волков много охотился, еще больше читал, зверь чрезвычайно интеллектуальный. Загадочный, очень пластичный. И много вокруг него всяческих мифов и легенд. Вервольфы, песьеголовцы. Итак, я настроился на серьезную прозу, серьезное чтение. Открытия, откровения. Читаю – полнейшее разочарование. Вот об этом я «Веку Искусства», представителю "крупнейшего независимого изд-ва любителей литературы" и написал. На заметку не тянет. Вы уж мне поверьте, Григорий, в этом я толк знаю, в журналистике с 1972 года. Но нет и рассказа. Ну не вбить полноценный рассказ в 19 строк! Пупок развяжется. Это небрежно сделанные записи в записной книжке. От коллеги с таким изысканным псевдонимом, представителя чего – читай выше, получаю ответ: «ето интернет, какие нах жанры. Да, это беглая заметка по ходу. Но там нет такого жанра. а за нетленкой совсем не гонюсь. и даже за минимальной обработкой Что есть, то есть :)».
Казалось бы, всё, вопрос исчерпан. Ну, вот такой у нас наступил век искусства. И такие тексты теперь называют рассказами. За нетленками не гоняются. И за минимальной обработкой тоже. Но тут приходит Ваша «рецензия» на мой рассказ «Железный гусь», в котором написано «Не, не, не. Как Саша Титов, Вы пока писать не умеете». А в «Волках» есть музыка. И присылаете ссылку на экологическую сказку про камышового кота. Определяя ее, как «классику». Я бы мог понять, если бы Вы, прочитав мой рассказ, написали – описания природы блеклые, речь героев – тусклая, начала рассказа нет, нет и концовки. То есть – написали рецензию. И закончили бы ее: а вот прочитайте ка «Камышового кота», почувствуйте разницу. Уважаемый Григорий, своим определением - «классика» Вы отбили хлеб сразу у сотен литературных критиков, предвосхитили восторг миллионов читателей, и продиктовали решение всевозможным комиссиям по определению Букеров и Нобелей. Да и время заодно опередили – лет эдак на 50.
Прочитав «Камышового кота», написал я рецензию. Основной вывод – экологическая составляющая притянута за уши, сказка пока не получилась. И Саша с этими моими основными выводами согласился. С некоторыми замечаниями поспорил, некоторые его рассмешили, некоторые мои недоумения постарался развеять. Нормальный литературный процесс, обмен мнениями. И вдруг Вы с пылом, жаром, возмущением, этого же не скрыть, пишете рецензию на мой эротический рассказ «Китайский ножичек». На «Железного гуся» мимоходом навесили бирочку «псевдобунинизм».
Заметьте, ни я, ни мои коллеги «ножичек» не объявляли «классикой».
Так что остаемся мы с Вами каждый при своем мнении. Я ведь специально на своей страничке написал, что всю жизнь проработал журналистом, следовательно, литератор начинающий. Может быть, наберусь опыта у матерых прозаиков, и начну слышать изысканую музыку, когда волки "кушают" и ощущу аромат сказочности в тот момент, когда протухшие останки Богдана Хмельницкого из разрытой могилы тащат.А уж какой восторг меня охватит, когда литгерой начнет палицей шеи москалям разбивать - заранее трепещу!
Желаю творческих успехов.
Виктор Терёшкин 22.11.2010 23:15 Заявить о нарушении
Ага, ага:)
Но не обольщайтесь, дорогой Виктор.
Александр Алексеевич Титов человек..... как бы Вам это сказать? - сложный.
Вы даже не представляете, до какой степени. Раз в 150 000 сложней, чем это может показаться.
И к тому же как всякий мощный писатель, любит поприбедняться (в стиле Розвнова В.В., Вы такого помните?) Ну, насколько я его знаю. Может, ошибаюсь, конечно.
Так что то что он там с Вами согласился (и типо там даже поприбеднялся (хе,хе,хе)) - не значит практически ничегошеньки. Он по настроению всё делает, за что и уважаем мной.
А волк "кушает" - это ж классно. Ну услышьте Вы, глухой человек! Он же среди прибеднений и пепломголовыпосыпаний уронил: "....как барин". Ну если хоть одну такую метафору у Вас найду, - выйду как Раскольников на площадь Борцов За Влась Советов во Владивостоке и завопю во всеуслышанье: "В. Терёшкин - новая инкарнация Ивана Алексеевича-а-а!!!!"
:)))
Григорий Лыков 24.11.2010 20:00 Заявить о нарушении
Но не обольщайтесь, дорогой Виктор.
Александр Алексеевич Титов человек..... как бы Вам это сказать? - сложный.
Вы даже не представляете, до какой степени. Раз в 150 000 сложней, чем это может показаться.
И к тому же как всякий мощный писатель, любит поприбедняться (в стиле Розвнова В.В., Вы такого помните?) Ну, насколько я его знаю. Может, ошибаюсь, конечно.
Так что то что он там с Вами согласился (и типо там даже поприбеднялся (хе,хе,хе)) - не значит практически ничегошеньки. Он по настроению всё делает, за что и уважаем мной.
А волк "кушает" - это ж классно. Ну услышьте Вы, глухой человек! Он же среди прибеднений и пепломголовыпосыпаний уронил: "....как барин". Ну если хоть одну такую метафору у Вас найду, - выйду как Раскольников на площадь Борцов За Влась Советов во Владивостоке и завопю во всеуслышанье: "В. Терёшкин - новая инкарнация Ивана Алексеевича-а-а!!!!"
:)))
Григорий Лыков 24.11.2010 20:00 Заявить о нарушении
На это произведение написаны 2 рецензии, здесь отображается последняя, остальные - в полном списке.