M and D глава 21

M&D глава 21

«Народ не любит ни учиться, ни работать. И презрение к низшему – мощный двигатель
всякого соревнования и основа иерархии».
Набрасывая эти и подобные им сентенции в одну кучу вместе с примерами
недобросовестности подчиненных, Калистрат Кодряну, администратор, коврожрец,
мастер метких сравнений и неоспоримых истин, пытался переложить на работников вину
за сложившуюся ситуацию на фирме. Смехотворные цифры продаж шовного материала;
казахская зубная паста, которую с трудом растаможили, заплатив при этом множество
штрафов, и осевшая мертвым грузом на складе; отсутствие планов и отчетов. Зато все
усвоили туго, что раз в месяц нужно подходить к кормушке и протягивать руку. В своём
шестидесятническом кримпленовом костюмчике администратор являл собой
хрестоматийный типаж жулика из старого кино.
- Это твои люди, ты ими рулишь, – сказал Андрей. – Если они вдруг стали плохими,
значит…
И мысленно прибавил: «Самый х**вый из них ты, коврожрец».
Вытаращив глаза, Кодряну некоторое время молчал, задумавшись, потом ответил:
- Это не мои люди, ты сам их набирал.
И широко развел руками – мол, ничего тут не поделаешь. Андрей принялся возражать: эти
люди вполне адекватные, на прежней работе, при хорошей организации труда у них были
отличные показатели, и нынешние результаты – прямое следствие…
- А чем у нас Штейн занимается? – вдруг спросил Кодряну, прервав Андрея на полуслове.
– Почему так мало продаёт?
- При чем тут он? Штейн – это Штейн, отдел продаж – это отдел продаж. Одно без
другого запросто может существовать…
Кодряну, видимо, считал себя если не тенью шефа, другом семьи, то, по крайней мере,
чем-то вроде верховного везира, который останется при своих интересах в любом случае.
Поняв намёк, он употребил немало лести, чтобы отвести от себя угрозу. Сказал, что лично
займется продажами, а при отсутствии результатов уволит менеджеров, и будет работать
за всех – и за руководителя, и за отдел продаж. Не уточнил, правда, кем собирается
руководить, когда всех уволит.
Андрей понял, что дело непростое. Его вдруг осенило даже, в чем корень беды. С самого
начала не «администратор» у него, а он у «администратора» находился в повиновении.
Строя дурачка, Кодряну возил Андрея на таможню, в больницы к клиентам, – всячески
вовлекал в рабочий процесс и демонстрировал, как всё сложно и многотрудно. А когда с
него спрашивали результат, говорил: «Ну ты же сам всё видел». И хозяин, которому
навязали комплекс вины за плохие условия труда, был вынужден не только платить за
неудовлетворительную работу, но ещё и «занимать» сотрудников.
Поняв это, Андрей решил скинуть со своей спины ленивую обезьяну.
- Вот что, Ваше Ворсейшество Гелиос Кодряныч: я больше не буду вникать в это дерьмо.
Работу построим так: я даю задание, ты выполняешь, а в определенные дни
отчитываешься.
Андрей уже не скрывал раздражения и сожалел, что послушал мать и взял на работу
старое облезлое чучело, из которого можно было выбить три горы пыли.
- Я не буду выслушивать жалобы, не буду понимать и успокаивать. Все свои трудности ты
сам придумал, и самая большая трудность – это ты. Я уезжаю отдыхать в Италию, а ты
остаешься тут ****ячить, отрабатывать список дел, который я напишу и не буду –
слышишь! не буду обсуждать с тобой эти дела, чтобы ты своим нытьем заставил меня
отказаться от составленного плана. Тупо оставлю на столе листок, а когда приеду,
отдохнувший и загоревший, то напротив каждого пункта должна будет стоять галочка
«выполнено».
И, будто не замечая озадаченности Его Ворсейшества, Андрей стал описывать
предстоящую поездку – недельный тур по городам: Рим, Ватикан, Венеция, Флоренция,
Сиена, Сан-Марино, Сан-Джиминьяно, Сан-Ремо, Неаполь, Помпеи; а затем отдых на
Венецианской Ривьере, в Лидо-ди-Эзоло, красота...
Кодряну пожалился маме Андрея, как своей, и она вечером спросила сына вечером по
телефону, разумно ли ехать в дорогостоящий тур, когда на фирме такая задница. Андрей
попытался поговорить с ней на понятном ей языке. «Послушай, мама, задница в голове у
этого клоуна, а не на фирме, и тем более, не у меня. У меня всё в порядке – и с головой, и
на работе». – «Но пойми, Андрей, Калистрат хочет тебе помочь, он даже готов был
урезать себе зарплату, но в условиях, когда ты спускаешь столько денег на
развлечения…» – «Это плохая привычка – заглядывать в чужой карман, мама. Она убьёт
его раньше, чем моль побьет его старый пиджак».
Ещё была одна проблема, и решить её оказалось так же сложно, как выработать с
женщиной единый подход к проблеме расходов. Реваз так и не вернул двадцать семь
тысяч долларов, – сразу после займа у него начались трудности, и Андрей,
соответственно, не расплатился с Атиконом за товар. Директор Атикона неоднократно
звонил в представительство «Эльсинор Фармасьютикалз» и жаловался на Совинком. В
своих жалобах он зашел так далеко, что охарактеризовал действия волгоградского
сотрудника как «воровство на доверии». Джон Смит, новый глава представительства,
недавно вступил в должность, и был целиком поглощён приёмом дел от Онорины
Ларивьер, прежней главы, и переездом головного офиса из Петербурга в Москву. Джон, в
прошлом году закончивший Гарвард, не скрывал, что приехал в Россию набраться
управленческого опыта. На родине никто бы не доверил вчерашнему выпускнику
руководить представительством крупной международной компании. Здесь же такая
возможность представилась, глупо ею не воспользоваться.
К счастью для Андрея, Смит оказался человеком вязким, излишне обстоятельным, и был
способен делать в единицу времени одно только дело. Краснов, при котором началась эта
долговая история, сразу понял, что его подчиненный как-то замешан в ней, но, испытывая
личные симпатии к Андрею, спустил всё на тормозах, и предоставил разбираться в ней
Ненашеву, своему преемнику. Тот, в свою очередь, занятый своими многочисленными
делами, также оставил жалобу «Атикона» без внимания. Но по приезду в Волгоград
вспомнил об этом, и учинил допрос. Уже в аэропорту он начал задавать вопросы,
касающиеся задолженности и заявил, что первым делом необходимо наведаться в
Совинком и переговорить с его руководством. Там были все предупреждены, как себя
нужно вести, но это был аварийный вариант. Ненашев умный парень и сразу бы обо всём
догадался, поэтому надо было обойтись без визитов.
Пока ехали, Андрей расписывал, что сделано в плане взыскания долга.
- … посылал письма, ездил разговоры разговаривать, угрожал судом. Недобросовестные
плательщики, надо же, какие нехорошие люди, но, ничего, разберемся…
Ненашев понимающе кивал: «Да, конечно…» Когда доехали до Самарского разъезда, он
сказал на светофоре: «О, тут до МНТК рукой подать! Поехали сначала туда». Ругнувшись
на Совинком, мол, руки чешутся надрать их как следует, Андрей послушно повернул
влево.
Ненашев привёз Кошелеву долгожданный набор хирургических инструментов Буратто, и
заведующий оперблоком по такому случаю достал бутылку коньяка из шкафа, набитого
коробками шовного материала «Джонсон и Джонсон», вынул три рюмки из тумбочки,
забитой тем же самым, и всем разлил. Он продержал гостей у себя больше двух часов –
пока не кончился коньяк и новости у Николая Ненашева. Потом были визиты к другим
врачам, директор филиала принял уже в конце рабочего дня.
Вечером, в ресторане «Волгоград», за ужином, Ненашев принялся расспрашивать о
других клиентах. Оказалось, что единственного стоящего клиента уже посетили, тогда
руководитель хирургического отдела стал выяснять, что интересного есть в ближайших
городах – Астрахани и Саратове. Представился шанс отвлечь внимание шефа от опасной
темы, и Андрей им воспользовался, принявшись увлеченно рассказывать про доктора
Крутого, главного врача саратовской областной офтальмологической клиники. Это был
старинный клиент «Монолита», ненашевской фирмы, и, находясь так близко, грех было не
поехать к нему. И Ненашев принял решение: «Выезжаем рано утром в Саратов».
События развивались в благоприятном направлении. Доктор Крутой тоже так просто не
смог отпустить гостей, не в его это правилах. У него был крохотный кабинетик, половину
которого занимал огромный стол, из кабинета дверь вела в большую заднюю комнату, в
которой длинный обеденный стол смотрелся как-то по-сиротски, и оставалось еще место
для танцев и выгула собаки, ещё в этих покоях имелась уютная спаленка, туалет, и ванная
комната. Помещение использовалось еще и как собачья конура – там жил ротвейлер Тоби.
В этих апартаментах, под присмотром Тоби, и фактурной сексапилки – старшей
операционной сестры, с которой жил главврач, Андрей с Николаем Ненашевым
просидели два дня. Крутой их усиленно потчевал водкой, чтобы представители Эльсинора
не уехали к его конкуренту в городскую глазную клинику. Не выпускал и в отделения –
все контакты только в его присутствии. Таковы были его правила. Изредка удавалось
выйти на улицу подышать свежим воздухом и полюбоваться красивой природой
(больница находилась за городом). На третьи сутки Ненашев взвыл. Он руководил
продажами по всей России, и уже просто не имел возможности долее находиться в этом
регионе, и был вынужден, не возвращаясь в Волгоград, вылететь из Саратова обратно в
Москву. В аэропорту, подводя итоги поездки, он коснулся проблемы тридцатитысячного
долга, сказав:
- … Краснов, «молодец», оставил мне свои хвосты. Так не делается, пусть сам разбирается
со своими проблемами. У меня и так дел по горло. Но ты тоже не затягивай – Паоло…
если узнает…
И многозначительно посмотрел на Андрея. Да, великий и ужасный «дон Альбертинелли»
был не тем человеком, которому можно скармливать истории о «недобросовестных
ребятах». Андрей заверил шефа, что непременно решит вопрос – до того, как об этом
узнает area-manager.

первая книга - роман Федора Московцева "Темные изумрудные волны" находится по адресу
http://razgon-culture.com/