За живой водой

 Крещенский рассказ.
               
         Живем мы вроде бы довольно близко к центру города, но на окраине. Это объясняется тем, что город вытянут, как почти все волжские города, вдоль правого берега матушки-Волги на целых тридцать четыре километра при максимальной ширине не более 6–7 километров.

         Город расположен на горах (помните известную дилогию Мельникова-Печерского «На горах» и «В лесах»). Так вот, мы живем на правом гористом берегу Волги, высотой 100–200 метров от уровня реки.

         К чему такие топографические изыски, поймете позже.
 Итак, мы живем в гористом лесном ущелье, одной из городских Швейцарий, в котором изливаются много родников. Они очень разные по расходу — от 0,2–0,5 литров до 10 в минуту.

      Но главное, вода в них сильно отличается по содержанию солей, т. е. жесткости, а значит, и по вкусу, не говоря уже о полезности.
       Хотя вода и в водопроводе в целом неплохая. Она, правда, весной и зимой явственно отдает хлоркой. Для удаления этого пикантного запаха я использую фильтр.

      Но грешно пользоваться фильтром, когда вокруг дома не менее шести родников.

      Выбранный родник находится по принципу оптимального соотношения наиболее качественной воды по вкусу, который определяется, в конечном, жесткостью воды, и расстояния до родника. Видите, как всё «научно».


      Но это всё были пришедшие на ум общие места, а я хочу рассказать о конкретном, так сказать, заборе воды.

       Где-то как раз на Крещение я отправился на почти ежедневное свидание со своим родником.

       Дорога в заснеженном, каждый раз в чем-то новом лесу превращала этот целевой поход одновременно в приятную пятнадцатиминутную прогулку.

       Хруст свежего снега под ногами, синее небо без единой тучки, опушенные морозом пушистые ветви деревьев, чирикающие птицы — синицы и воробьи, шныряющие в ветках…
       Хорошо!

       Я с собою взял две пятилитровые бутылки из-под минеральной воды. Было довольно холодно, градусов 20 мороза, поэтому я оделся соответственно, в валенки и меховой полушубок, главным образом для того, чтобы не замерзнуть при ожидании в очереди жаждущих воды.

      Двигаться в такой теплой одежке нужно было не спеша, чтобы не взопреть, как это говорила моя бабушка.

      Дело в том, что для набора 10 литров воды было необходимо около 25 минут чистого времени, но часто это мероприятие занимало около часа, а то и поболее, т. к. вода текла медленно, а желающих испить ее в домашних условиях было иногда довольно много.
      К этому приплюсуйте тридцать минут на дорогу туда и обратно.


      Поэтому и приходилось одеваться с прицелом на долгое пребывание на открытом морозном воздухе.


         И в этот день у родника уже похаживали, переминаясь и похлопывая себя руками по туловищу, несколько человек.
         Да еще с целыми рюкзаками всевозможных емкостей для воды — от литровых до десятилитровых.

         «Да, — уныло подумал я, — это минимум на час».


       Тут-то и подошла ко мне пришедшая уже за мной и все время пытающаяся перегнать и обойти меня по дороге моложавая напористая полненькая юркая бабенка, вся в рыжих конопушках, задорная по виду и поведению.
       Одета она была весьма легко, вовсе не для столь долгого, как я указал, ожидания у источника Антилопы.
       Источник Антилопы… Да, так назвал я этот родник, вспомнив прочитанный в детстве рассказ Сетон-Томпсона о так и непокоренном человеком мустанге-иноходце, который водил свое стадо на водопой к источнику с таким названием.

       А лоси, иногда появляющиеся в этом районе даже зимой — их следы легко можно было проследить по обглоданной коре растущих здесь акаций, — вполне заменяли собой названные экзотические копытные.


      И вот, игриво подбоченясь, девица мне и говорит:
— И чегой-то мы будем здесь стоять два часа, давайте, мужчина, пойдем в другой родник, там и вода вкуснее, и течет она из трубы не в пример здешней быстрее.
— И сколько же туда идти по такому глубокому снегу?
— Да что там снег, вон тропинка, она нас туда и доведет минут за пятнадцать! А я одна боюсь туда идти…

       И хотя у меня, как я говорил, были совсем другие сведения о продолжительности дороги в землю обетованную, поддался, старый воробей, на мякину.

       Сработало извечное мужское начало защиты «слабого» пола, не вспомнил вовремя своё любимое изречение Франсуа Ларошфуко: «Ум женщины служит не столько укреплению их благоразумия, сколько оправданию их собственных безрассудств».

         Вообще, классическая рыжая кумушка-лиса-искусительница!

         Знал я, что в сорока минутах ходьбы, обогнув гору, можно придти к другому, гораздо более полноводному роднику, но дороги туда не ведал.

         Жена наотрез отказывалась идти туда при совместных походах за водой, а мою душу всегда обдувал шальной ветер странствий.

         Ну и понесла меня нелегкая.

         Сюзанна, как я ее назвал по имени легендарного проводника поляков к Москве Сусанина, легко, быстрыми шажками, игриво покачиваясь телом и оглядываясь на меня иногда, скользнула вперед, показывала дорогу.

         Я же, как тяжелый танк КВ, весь в надежной броне, в подшитых родительских валенках, тяжело двинулся за ней, с трудом находя место на узкой тропке.

         И вот уже мы огибаем гору, попеременно двигаясь то вверх, то вниз.

         Пересекаем какие-то многочисленные тропинки, петляем между гаражами, потом резко поворачиваем и спускаемся уже по широкой накатанной дороге к роднику под горой.
       Я уже был достаточно «прогрет» и темпом (не хотелось показать себя слабаком перед женщиной), и многочисленными подъемами-спусками.

         Родник действительно оправдал мои ожидания, я быстро налил свои емкости вслед за Сюзанной, которой к тому времени уже и след простыл.

         И двинулся с поклажей, теперь уже в гору.


         Где-то на многочисленных тропинках я свернул не на ту, которая вела меня к долгожданному дому. Дорога пошла вдруг вниз, и я оказался на каком-то странном полузаброшенном кладбище, как позднее разъяснилось, смешанном, староверческо-еврейском.


         К тому времени уже наступили сумерки, похолодало, в дороге я уже находился минут пятьдесят, майка на мне уже была явно мокрая.

         Вокруг меня на безлесных участках свистал ветер. И перспектива встретить ночь и плутать в ней, ища верную дорогу, во весь рост встала передо мною.

         Поминая недобрыми словами всяких искусительниц-проводниц и доверчивых и легковерных, падких на льстивое женское слово любителей путешествовать, я с трудом нашел обратную дорогу.
         И уже через часа полтора после начала путешествия дошел до нашего родника.

         Конечно, жаждущие чистой родниковой воды к тому времени давно рассосались.
         Я с трудом доковылял до дома.
        Правая нога сильно болела, а когда я разулся, то обнаружил на пятке огромную, уже прорвавшуюся мозоль.

         Окропил я святой водичкой свои раны, и на ум, как раз ко времени, пришла библейская притча о совращении Адама Евой.


        Как видно, с тех пор женское и мужское начало мало изменились.


        Наверное, так и суждено нам природой вместе двигаться по этой жизни, за чистой и прозрачной живой водой познания.


        Все фото в моих произведениях сделаны автором, опубликование их возможно только со ссылкой и письменным согласием автора. Copyright ©


       На фото показан вечерний вид города Саратова с Лысой горы.

Далее: http://www.proza.ru/2010/09/23/993.