Битва за Марсоград

Зловещая тишина укрывала развалины города. Багровое небо вдавливало в землю немногие уцелевшие стены из искореженного и оплавленного кирпича. Тут и там торчали куски арматуры и причудливо изогнутые железные прутья.
-Да вы все там больные, суки! - закричал я, что есть сил. - Не могли просто пристрелить?
Эхо подхватило мой голос, унесло куда-то вдаль, и снова вернуло, глумливо исковеркав.
Передо мной стоял на колене боевой робот Т-3004, броня колпака приподнята, кисти, предплечья, локти и плечи ощетинились пушками разных калибров. Кокон внутри приглашающе распахнут.
Матерясь вполголоса, я проворно полез внутрь.

Когда военные полицаи зачитали мои права и предложили на выбор полевой суд или штрафбат, я плюнул им под ноги и выбрал последнее. Этот дурацкий штрафбат появился совсем недавно, наверное, наверху решили, что расстреливать солдат слишком большая роскошь. Детали не разглашались. Штрафников хватали и увозили по одному на передний край. А оттуда никто не возвращался. Но через полевой суд за драку с офицером и его сломанную челюсть, в условиях военного времени мне грозило по всей строгости, вплоть до расстрела. Так что выбор был легким. 

Упаковав в педали ноги я принялся застегивать многочисленные ремни «сбруи». У меня вообще-то крепкие нервы, но оказавшись сейчас в этих развалинах в одиночку, мне стало как-то не по себе. Когда за спиной свои ребята — оно как-то спокойнее. А вот такое начало штрафной жизни мне резко не понравилось. Закрепив корпус и проверив «вожжи», я закрыл колпак и включил систему. Тэшка — машина хорошая, надежная, но кто знает, какие подляны они мне приготовили. Надо все тщательно проверить.

Сказать по правде, я не собирался идти в морпехи. У моего отца своя ферма под Смоленском, и жили мы прилично. Если бы не та история с цистерной солярки на бензоколонке, из-за которой мне пришлось досрочно добровольцем записаться, - я бы и сейчас коровам хвосты крутил, да навоз трактороном перекидывал. Батя сказал, «три года отслужишь, к тому времени все забудется, тогда возвращайся». Вот только характер мне свой мирный отдолжить позабыл, а с моим-то явно не в армию идти надо было.

Батареи полные, боекомплект на месте, все вообще в норме. С роботом все в порядке. Я задвигал ногами, расправил руки, и мой ходячий танк двинулся вперед. Радар пока молчал, поэтому я довольно спокойно зашел за угол и потопал дальше.
Живописные развалины тянулись, насколько хватало глаз, и мелкое каменное крошево ощутимо скрипело под стальными подошвами моей «Тэшки». Я крутил головой во все стороны, но не видел ничего нового вокруг, как вдруг радар издал свой первый за сегодня «писк».

Драться я любил. Делал это и до курса молодого бойца, и во время, и после, когда началась уже более-менее размеренная служба. Меня ругали, ставили на вид, отправляли в каталажку.  Время шло, сержантские нашивки были уже не за горами, даже с таким ярким послужным списком, как у меня. И когда нашу базу в спешном порядке перебросили на Марс, где как раз возобновился затяжной конфликт между Землей и астероидной Конфедерацией, я был только рад. Там время быстрее пролетит, думал я.

Такой же, как у меня Т-3004-ый быстро приближался. Его пока не было видно из-за угла здания, но зато отлично просматривалась его отметка на радаре. Я крутанулся влево и вправо. Как назло, стена в этом месте была высока, наверх не вскарабкаться. С другой стороны — наоборот, все рухнуло и самое высокое укрытие едва достигало пары метров в высоту. Я резко дал тягу назад, упаковался за этот барьерчик и заставил «Тэшку» присесть на корточки. Разумеется, макушка торчала, как три волосины на лысине, но хоть какое-то преимущество у меня было. Выставив поверх стены обе плечевые пушки, я тщательно прицелился в ту точку, где сейчас должен был появиться противник. 
 
Время действительно полетело очень быстро. Конфедераты накопили за период затишья кучу ходячего и стреляющего металлолома, и вышибать их из Марсоградов оказалось очень и очень непросто. Транспортники с Земли подвозили все новые части, а конфликт все разрастался, и мы увязали все глубже в их изощренных под- и надземных линиях обороны.

Блестящая точка на радаре остановилась. Гад стоял сейчас прямо за углом, но видя меня на своем радаре, не спешил выходить. Струйка пота стекла по щеке, я слизнул ее, взбодрившись от ее солоноватого вкуса. Палец плясал на гашетке залпового огня. Точка на экране вздрогнула, и двинулась обратно, прочь от меня.
-Драпаешь?! Стой!! - заорал я, одновременно поднимая робота, разворачивая корпус и врубая полный ход.
Практически влетев за угол, я успел заметить мелькнувшую и исчезнувшую в пыли спину убегающего робота. Автонаведение не сработало, я прицелился наугад и пальнул пару раз одиночными. Боеприпасы еще пригодятся. Я даже успел снова взглянуть на радар, прежде чем внизу что-то глухо рвануло и меня повалило на землю.

Дисциплина на базе стала резко падать. Появились случаи дизертирства, сначала одиночные, а затем групповые. Один взвод перешел к врагу в полном составе, с техникой и флагом, и мы не могли не признать, что в глубине души понимали их. Никто не подписывался на Марс умирать, и та заварушка, которую здесь устроили генералы, нам совсем не нравилась.

«Мина! - запоздало подумал я.»
Радар молчал. Боевые контуры тоже вырубило. Я судорожно перезагрузил систему и попробовал подняться. К счастью, ноги и броня уцелели. Постепенно ожили все системы, кроме радара. Открывать колпак и рассматривать подробности времени не было, я включил внешние микрофоны и прислушался. Теперь это был единственный способ. Тишина. Как драться, если тебя видят, а ты их нет? Хотя есть один способ. Я резво побежал вслед за вражеским роботом. Остановился перед одним из переулков. Высунул вперед одну ногу, чтобы она виднелась в проеме. Затем проворно открыл колпак, взял из переносного боекомплекта гранатомет и перепрыгнул с корпуса на ближайшую стену.

Когда нам назначили этого красавчика с погонах новым взводным, я сразу подумал, что хлебнем мы с ним по самое «не хочу». И как в воду глядел. Его тактика сводилась к лобовой атаке силами всего личного состава. Первый его военный эксперимент лишил нас трети ребят, вторая атака пощадила чуть более четверти. Когда он приказал идти в атаку в третий раз, я подошел и аккуратно свалил ему челюсть. После этого его утащили на носилках в медсанбат, а меня загребли полицаи. Зато ребята провожали меня, как героя.

С этого места мне отлично была видна высунутая «нога» моей «Тэшки», а с другой стороны просматривался весь узкий переулок. Уловка должна сработать. На радаре я смотрюсь замершим за углом в засаде, но стоит подойти ближе, и вид моей высунутой ноги добавит адреналина в кровь противника. Если я правильно понимал психику танкистов, азарт должен пересилисть осторожность. На это я и расчитывал. Думаю, у меня будет шанс выпустить две, а может, и три гранаты. Первые две, конечно, по коленным сцеплениям. А если будет время для третьей — то можно жахнуть и в батарейный отсек.

Полицаи, на удивление, не стали тянуть резину. Доставили к себе, заполнили бумаги. Затем отвели к тамошнему офицеру. Он коротко описал обстановку своим бесцветным голосом тыловой крысы. По его словам выходило, что в частях раздрай и разврат, народ морально полностью разложился и бежит при первой возможности. Дисциплина упала до угрожающего уровня. А потому требуется жесткая реакция, чтоб было неповадно. Посему либо полевой суд, либо штрафбат. Дальше вы знаете.

Гаденыш появился в дальнем конце переулка. Осторожно заглянул, отпрянул, потом снова заглянул. Прислушался, и только потом начал красться навстречу. Лишь легкое жужжание сервомоторв выдавало его движение, да еще поскрипывание камня под ногами. Огромная машина с кошачей грацией двигалась навстречу. Я прицелился и ждал, когда он подойдет метров на сто. Главное, чтобы он не начал стрелять раньше. Внезапно он остановился. Корпус стал наклоняться и я понял, что он прицеливается в мою «Тэшку». Расстояние было чуть больше, чем хотелось бы, но ничего не оставалось, я выругался и нажал на курок. Возле уха смачно ухнуло, и граната унеслась. На «коленной чашечке» робота расцвел красный цветок и он стал сразу заваливаться вперед. Это была удача. Я поднялся и побежал по полуразрушенной стене к нему навстречу. Сейчас танкист начнет наружу выбираться, а тут как раз я подоспею.

Но робот внезапно восстановил равновесие и молниеносно направил весь свой арсенал на меня. «Автонаведение!» - Промелькнуло у меня в голове и я немедленно прыгнул со стены вниз, пытаясь перегруппироваться в воздухе. Там, где я только что стоял, ухали взрывы, крошево из железа и камня метнулось во все стороны, больно ударило по спине. Я упал на землю, больно стукнувшись плечом и коленом, перекатился (десятки обломков вонзились в бок) и присел на колено с гранатометом наизготовку. Туловище робота начало поворачиваться ко мне, и мне показалось, что я вижу испуганное лицо танкиста внутри. «Получи, гад!» - сказал я и снова нажал на курок.

На сей раз выстрел был почти в упор, и коленый сустав просто сорвало с шарниров, робот завалился вперед и с грохотом рухнул. Я забрался ему на спину, присел на выступ батарейного отсека. Все тело болело, струйки пота и крови стекали по лицу. Наконец где-то в потрохах робота раздался скрежет, и аварийная дверца на спине отстрелилась. Наружу выбрался перепачканный копотью и грязью танкист. Я впервые видел конфедерата так близко, и потому очень удивился длине его волос. У нас бы за это старшины четвертовали. Ну да ладно, не мое это дело, уставу их учить.

-Сдавайся, конфедерат. Война окончена. - устало произнес я.
Тот медленно повернулся ко мне, и улыбнулся. «Какое у него странное лицо» - подумалось мне. Заостренный подбородок, полные губы, мелкий нос. И огромные синие глаза на пол-лица. Это при том что сам хлипкий, если не сказать дохлый, причем бедра шире, чем плечи. И где они таких только берут?
-Мужчина, вы поможете мне спуститься с робота? - спросил конфедерат высоким мелодичным голосом.
-Я тебе помогу, гаденыш, научу Родину любить... - мрачно пообещал я.
Конфедерат посмотрел мне прямо в глаза и неожиданно звонко рассмеялся:
-У вас что там на Земле, и вправду женщин не осталось и вы друг друга клонируете?
Конфедерат задрал голову и, прищурившись, посмотрел в небо, а затем грациозно поднял руку и поправил прическу. Его стройный силуэт четко вырисовывался на фоне багрового неба, и я вдруг понял, что таких форм и пропорций на Земле никогда не видел. А еще я вдруг шестым чувством, или еще каким-то древним инстинктом понял, почему бойцы с такой легкостью и так массово дизертируют.

15.02.2010