Любовь и Драконы

ЛЮБОВЬ И ДРАКОНЫ ЧАСТЬ I

Любовь – не золото, чтобы на ней ставить пробу…

Иногда мы приходим сюда, как в магазин, чтобы убедиться, здесь есть то, что нам нужно или этого нет. Иногда мы здесь просто живём, потому что не знаем, как можно жить иначе. Я же здесь по контракту. Возраст моей души 10 000 лет, на планете Земля я всего 1300 лет. Меня зовут Анна, в этом воплощении я ношу имя Майя. И единственно важное, о чём я хотела рассказать, содержит эта сказка  – моя сказка. Сказание одной истории, которая заполняет моё сердце не одно воплощение. Сердце не в силах больше биться, озаряя мне лицо и руки, оно всё пытается достучаться до меня, чтобы я заглянула внутрь. И я начинаю смотреть, погружаясь. И я вижу…
Как ко мне спускаются огромные драконы, я сажусь на спину одного из них и улетаю из этого мира.  Я трогаю мягкие, горячие уши моего малинового дракона, а он рассекает тьму огненным дыханием своей энергии, он несёт меня сквозь пространство и рассказывает мне про красоту и тайны человеческих судеб, о том, как  мало знаем про себя, но я оказалась настолько упорной, что получу ответы на все вопросы, а он, мой дракон, защитит меня от Тьмы, которая против того, чтобы Человек осознал свою суть.  Мы пролетаем высокие серые башни. И я больше не имею страха познания. Я держусь за своего дракона, и чувствую его Великую Силу. Мы прилетаем в другой город. Я спускаюсь со спины дракона, который тут же исчезает в небе, и иду по улице, заметённой снегом. Навстречу мне идёт молодая девушка, невысокая и темноволосая. Её лицо очень улыбчиво и светится свежестью и добром. Она подходит ко мне и спрашивает, как я добралась.
-Очень быстро.
-Не замёрзла?-голос её звенит приятным колокольчиком.
-Нет, дорога была настолько быстрой, что замёрзнуть я не успела.
-Тогда пойдём со мной.
Мы зашли в кафе и заказали зелёный чай со сливками. Её чёрные локоны пружинками падали на плечи, а глаза горели тёмно-вишнёвым огоньком. Её звали Яни. Она была Волшебницей. И моим проводником.
-Мне сказали, что я могу тебе рассказать про твою Душу. Если ко мне будут приходить видения, я буду их рассказывать.
Видение 1.
У меня в руках старинный жёлтый конверт с печатью. Я открываю его. Там чёрно-белое фото. На нём изображено две мужских фигуры. Это два брата. Один, что повыше, оживает. Он почтенно целует руку брату и становится выше его на три ступени. Нас всасывает в чёрную дыру и мы оказываемся в старинном круглом зале. Это происходит 1300 лет назад. Посередине  зала с колоннами стоит овальный стол. Мужчина подходит к столу, в это мгновение зажигается свет. На столе лежит три билета.
-Возьми один билет.
Мужчина очень хочет, но очень боится взять билет. И всё-таки он берёт. Он переворачивает карточку  с номером 34 и видит вопрос «Кто ты и где твой дом?»
По этому билету молодой человек попадает в поезд, который с невероятной скоростью мчится, разрезая пространство.  Парень едет в сомнениях и страхе. Он не знает, что его ждёт и зачем вообще он вытянул этот билет.  Его нервные руки перебирают билет, но приходит время оказаться в месте, где он должен быть. Он идёт в горах, мимо летят стрелы. Очень много гибнет людей. Среди этих людей где-то погиб и он. С горы начинают спускаться чьи-то ноги, оставляя огромные следы. Это Великое Божественное существо подходит к молодому человеку. Но парень слеп, и не видит своего Бога. Вместо этого он рвёт траву со склона горы и ранится об скалистые камни. Он кричит, что всё это неправда, что всё ненастоящее, и это не он и всего этого не может быть! Его душа плачет так горько, что на ладошках выступает кровь, перемешанная с землёй, которую он отчаянно разрывает. Божество подходит ближе.
-Господи, где моя жизнь? Почему я не вижу своих линий?- он смотрит в свои ладошки, а они гладкие, как блюдца, и на них, действительно, нет линий.
-Смотри не на них, а внутрь них. Там твоя жизнь - где твоя суть.
И в ладонях образовываются круглые прозрачные озёрца.
-Не бойся своего рта, не бойся своих зубов, не бойся своих слов, Иоганн, смотри на себя и не бойся.
-Да, я хочу смотреть ещё…ещё и ещё…
-Пойдём дальше.
Теперь они вместе заходят в пещеру и видит тела погибших, которые превращаются в цветы. Мёртвые лежат друг на друге, и становятся прекрасными цветами.
-Где же мой цветок? Я так боюсь, что наступлю на него, и не узнаю, что это мой цветок. Пожалуйста, Боже, покажи мне, где мой цветок,- Иоганн, в лёгкой, но плотной суконной рубахе, ступает очень осторожно, боясь задеть каждый цветок, потому что любой может оказаться его цветком. И эта великая мудрость незнания рождает осторожность и трепет ко всему окружающему.
-Пойдём. Теперь самое главное.  Я покажу тебе твой Дом. Ты можешь взять меня с собой или оставить здесь, потому что это только Твой дом, и тебе решать, как быть дальше.
На холме стал виднеться домик, такой красивый и аккуратный, будто усердно нарисованный по клеточкам в тетрадном листе. Но дом был настоящим. Иоганн вошёл в дом и попал в темноту. Во мгле виден очаг с огнём, возле которого сидит на коленях в спокойном ожидании женщина, спина которой настолько узка, будто натянутая струна изящной скрипки. Он входит и столбенеет от того, что боится обжечься. Боится перепутать  её и огонь. Потому что он идёт на ощупь и ничего не видит. Он падает, будто замертво.

Шахматы.
Яни открыла глаза. В этот момент в кафе зашла Ольга, остроугольное  существо, тонкая, будто сухоцветье, с мягким голосом и влажными глазами. Она заказала напиток с запахом анисовых капель и достала маленькие шахматы. Кажется, они ей помогали защищаться от острого счастья и той беспощадной любви, что прожигала ей глаза самой драгоценной солью. За соседним столиком сидела её любовь. Она не была благосклонна к ней, мне кажется, она была настолько груба, насколько возможно проявить это качество в этом мире. Но она была любовью. И Ольга дышала всеми астральными жабрами так, чтобы ещё и ещё подышать своей любовью, и если сейчас это исчезнет, Ольга, как рыба, тут же задохнётся. Господь наблюдал за нами. А мы не умели играть в шахматы. Мы могли только наблюдать за Ольгой и сидящими фигурами за соседним столиком. Не стоит объяснять, что Ольга была размазана по морозной улице самым беспощадным ударом. Не стоит даже говорить о том, какой ультразвук вырывался из её груди, как он отражался от ночных окон и улетал в небо. Ольга, как птица, обезумевшая, подстреленная в грудь, исчезла с этим звуком в небе. Я долго бежала за ней, но она была быстрее лани, и мы бежали в разных реальностях, поэтому вряд ли я бы смогла настигнуть её. Мы долго искали её, мы даже молились, но глубокая река печали унесла нашу Ольгу. И она ещё нескоро снова возьмёт в руки свои шахматы. Эта грань любви была знакома и мне. Когда-то со мной было тоже самое. Я знала Ольгу всего несколько часов своей жизни, но её дрожащие тело в маленьком чёрном платье  на смертельно- белом снегу мне запомнится надолго.

Краски новых миров.
Сколько бы ты не стремился за солнечным шаром в своей карете, ты не никогда настигнешь солнца. Тогда зачем Ему наше движение?
- Бог хочет, чтобы мы хотя бы следовали за Ним.
Я сижу на дутом матрасе, вокруг меня лежат кисти, банка с водой, гуашь, акварель и пастель. Я сижу над белым чистым листком бумаге, и слушаю своё дыхание. Я начинаю рисовать свою Душу. Я слышу все её звуки, все желания, все краски и тональности. Я рисую об этом. Рисую о своей Любви. И бумага наполняется отражением моей Сути, цвета которой настолько прекрасны, что подобрать краски я не в силах, как не в силах сейчас подобрать слов. Как редко я прикасаюсь к своей сути, и как страшно прикоснуться к ней, будто это хрупкий цветок, который, не дай Бог, я помну своим грубым дыханием. Я осторожно рисую алый цветок, из которого льётся свет. Я начинаю вспоминать своё детство, как я любила тюльпаны. И как я бесконечно искала чуда, раскрывая каждый бутон, и мой поиск до сих пор не прекратился. В моём доме всегда будут стоять тюльпаны - пообещала я себе, и пошла пить ромашковый чай и есть липовый мёд. На кухне сидела Яни и говорила со своими непоседливыми собаками, которые шуршали на полу и явно что-то наперебой рассказывали ей о жизни.
Яни светилась ярко-малахитовым светом, а над головой у неё был золотистый купол, по рукам же её проходили фиолетовые и голубовато-бирюзовые нити. А из сердца лился чистый свет. Я застыла на месте и захрипела от неожиданно увиденного свечения. У меня застряла ложка во рту, и я пыталась её вытащить, но видение так и не покидало меня. И когда я совладала с ложкой, я смогла произнести, что вижу. Яни очень обрадовалась и тут же заставила меня смотреть на неё немигающими глазами и рассказывать, что я вижу. Так прошла ночь. Пока голубой шар знания не спустился на голову Яни, и новое видение не распахнуло свои крылья для моего сознания.
- Сердце твоё любит.
- Да. Сердце моё любит наизнанку, беспощадно для самого себя, вдребезги. Будто это разбитая хрустальная чаша. Она так красиво звенит, разбивается и вновь собирается по кусочкам в целое. И в этих осколках я познаю все грани отражений... Я не знаю, что ты будешь рассказывать, когда вернёшься домой, но я буду говорить о любви.
- Там тоже есть любовь. О ней говорить не придётся. Мы ею станем.
Я замолчала. Она же продолжила.
-Хорошо, что ты начала видеть так быстро. Прошло всего 5 дней. Вот сейчас мне показали тебя в белом одеянии и с благородным терновым венком, будто ты скоро примешь благородные страдания.
-Что б это значило?
- Не знаю. Это картинка для тебя.
-Скажи, а тот человек, который искал свой цветок, я так понимаю, он искал свою суть… кто он?
- Это видение было для тебя.  Ты сама должна понять, кто он и зачем, это сказано только для тебя.

Видение 2
Столетием испещерённой кожей,
Ассоль сидит на берегу.
На горизонте парус, может,
Прорвёт густую пелену...
Он был моряк, с бородкой тонкой,
Он покорял девятый бал.
И знал, что где-то незнакомка
Сидит и ждёт у грустных скал.
Сидит, седая волосами,
И ждёт предсказанной судьбы.
В протёртой тунике, босая.
На камнях белых и слепых.
И рук её сухие пальцы
Всё тянутся в морскую даль,
Как будто выхватят скитальца
И утолят свою печаль.
И лист осенний лес роняет,
Чернеет туч суровый ряд.
Ассоль не верит, Ассоль знает-
Мечты на крыльях долетят.
Она взмахнёт рукой охрипшей
От бесконечной тишины,
И парус цвета спелой вишни
Придёт знамением любви.

Я вижу, как ты сидишь за столом, в руках у тебя перьевая ручка. Ты пишешь какой-то стих. Сейчас посмотрю.
«В моём доме так мало места,
И так много птиц.
Я жду Вечности с Тобой Вечно.
А. »
На тебе молочного цвета наряды. Вдруг ты отбрасываешь перо, и прикрываешь лицо со странными глазами худой ладонью. Ты говоришь, что тебе всё надоело:
- Эти бы одежды по–царски нести, а они приковывают меня к земле.
Тебе тяжело, и ты срываешь с себя одежды. Становишься ящером, бешеным, с безумными зелёными глазами. Это какая-то твоя сущность, она бесится и не даёт тебе покоя. К тебе подошли два Ангела. Они приковали тебя за лапы к трону, чтобы ты не вырывалась. Вот они разрезают грудь светом. Сейчас посмотрим, что будет дальше. Ты сбрасываешь кожу ящера, и становишься девушкой. У тебя длинные светлые волосы, которые ложатся на плечи лёгкими локонами, и глаза твои, как чистая вода светятся голубыми бликами. Ты успокоилась и просишь пойти за тобой. Я следую. Ты ведёшь меня по круглому коридору с лампочками, как на космическом корабле, и заводишь в какую-то интересную комнату. Там ты достаёшь шкатулку, открываешь крышку, и я слышу ручеёк мелодии. Ты показываешь на фигурки мужчины и женщины, они танцуют балет:
-Смотри, это моя идиллия.
Я смотрю на танцующую женскую белую фигурку, и чёрную фигурку мужчины, который поддерживает балерину в танце. Ты увлекаешь меня в соседнюю комнату и достаёшь коробку, ставишь её на стол, открываешь крышку и достаёшь бобину с плёнкой:
- А это моя реальность.
Ты очень спешишь мне показать всё, все уровни твоей души, и я тороплюсь за тобой, ведь ты очень быстро бегаешь. Мы подходим к дому, в котором сидят бабушка с дедушкой, а в соседней комнате сидишь, по-видимому, ты. Я захожу в эту тёмную комнату, и мне очень страшно. Я вижу только твои светящиеся глаза во тьме. Ты сидишь во тьме и пишешь какой-то стих…
«Я сижу во тьме без света,
Будто мостик между тьмой и светом,
Я бегу в валенках по нему,
И мне так сложно оставаться между»
Я спрашиваю, почему ты сидишь в темноте. Ты отвечаешь:
-Это не мой мир, и здесь не мои игрушки. Я не включаю свет, чтобы не видеть того, что это не мои игрушки.
Шёпот твоих слов приближается, он уже возле самых моих ушей. И мне страшно. Потому что я ничего не вижу. Ты шепчешь- Возьми мои глаза, и посмотри на мир моими глазами. Я беру твои глаза и смотрю. И я вижу…
Я на зелёной полянке. Вокруг меня бегают люди-звери. Они все хороводят вокруг меня. Женщина-обезьяна, мужчина-кабан, ослиные ноги и тело человека, люди-жирафы, руки кошки, а тело женское. Эти существа все идут ко мне, то есть к тебе, они просят тебя писать о них. Каждый из них кладёт возле тебя или тебе в руки перо и лист. Они сказали, что уйдут, когда ты напишешь про всех. Ты принимаешь их просьбу, и они уходят.
Дальше ты бежишь в лучах солнца, твои волосы цвета пшеницы рассыпаются по воздуху, ты оборачиваешься, и на лице твоём появляется самая искренняя улыбка, которая только может быть. Ты бежишь по болотистой местности и смотришь на своё отражение в воде под ногами. Из головы твое вдруг начинают расти зелёные веточки в небо. Наверное, это знак твоего духовного роста. Ты очень быстро бежишь, ведёшь меня к чему-то сокровенному. Мы бежим в лесу, и вдруг ты исчезаешь. Я вижу островок, на котором сидит зверь. Я понимаю, что это твой тотем. Он прикован цепями к дереву. Зверь похож на барса или рысь, у него белая шкура с серыми пятнами и полосками. У барса бирюзового цвета глаза. Он открывает рот, и протягивает ко мне свою пасть, в которой лежит ключ. Я понимаю, что он просит освободить его. Сейчас я позову своих наставников и спрошу, имею ли я на это право.
Наставники появились. Они пришли с договором, в котором будет написано, что я дала свободу Барсу и отпустила его. Я ставлю свою подпись, Барс ставит свои отпечатки лап, будто тоже подписывается. Здесь всё по закону, и если что-то натворит твой Барс, спрашивать будут с меня. Но я думаю, всё в порядке будет. Я освобождаю Барса от цепей, и он взлетает прямо в небо необыкновенно мощным прыжком. Всё. Он сказал «спасибо» и исчез. В это мгновение появляешься ты и просишь идти дальше за тобой. Мы идём в очень дремучий чёрный лес. Стволы деревьев становятся сё толще и чернее. Мы останавливаемся возле сундука. Я роюсь в его содержимом, и вытаскиваю шкуру, похожую на медвежью.
- Это хорошо, конечно, ведь медведь – это тоже мой тотем, но ты должна одеть меня иначе. Ты должна одеть меня, как женщину.
Я достаю чёрные блестящие ткани, какой-то вечерний наряд и надеваю это на тебя. Ты довольная благодаришь меня и ведёшь меня в глубь леса. Мы останавливаемся возле качелей, которые качаются взад-вперёд, взад-вперед.
- Я так устала от этих качелей, я так устала… То я счастлива, то несчастлива, и это движение бесконечно, они никогда не остановятся, эти качели!
-Так сядь на них, - говорю я тебе
-Нет, мне страшно. Эти качели не остановятся. И это так мучительно. Они бесконечны.
Я снова призываю своих ангелов, прошу помощи у них.
-Что это за качели?
- Это игла, которая колет её душу, игла, которая шьёт наш быт от века до века.
- Но почему ей так больно? Мы можем помочь ей?
Ангелы засовещались. Они позвали что-то мощное. И я уже слышу шум этой силы. Качели начали вертеться от ветра вокруг свой оси, и совсем обезумели в этом кружении. Внезапно прилетел огромный бордовый Дракон, он настолько большой, что не умещается в моих глазах. Видно, твои качели больше никак нельзя уничтожить. Дракон одним вздохом уничтожает пол-леса и качели рассыпаются на щепки. Ты будто очнулась, и только сейчас у тебя проснулось чувство юмора:
- И всего-то обошлись ценой нескольких деревьев!
Мы обернулись на поваленные деревья, которым не было числа, и поспешили оставить разломанный лес. Ты шла налегке. На вид тебе было лет 30.
 Я попадаю в горную местность. Я чувствую, что это основное, к чему мы шли через все эти испытания. Я иду по горе и вижу холм. На нём стоит Дом. Там сидит на коленях в спокойном ожидании женщина, спина которой настолько узка, будто натянутая струна. Она держит в руках цветок лотоса, который сейчас светится малиновым светом и освещают её лицо. Эта женщина- ты. У тебя светло-бирюзовые глаза. Ты сидишь возле очага с огнём.  Я спрашиваю, почему ты сидишь и чего ждёшь? Ты говоришь, что каждую свою жизнь ты сидишь в этом доме.
- Я жду, когда Он придёт. Я жду миллиарды дней. Я держу этот цветок, как маяк Света, который всегда будет светить в темноте, всеми возможными и невозможными цветами, я всегда буду менять цвета, я всегда буду меняться и привлекать к себе внимание. А он будет проходить миллионы миль, и он пройдёт их все, пока не дойдёт до своего Дома. И даже если дом будет гореть огнём, я замёрзну и буду ждать, и даже, если Дом замёрзнет льдом, я отогрею его своим дыханием, и буду ждать Его. И этот хоровод чертей вокруг нашего дома не смутит меня, пусть они поют свои песни, пусть кружатся темнотой, пусть загоняют Иоганна в Дом. И вокруг Него всегда будут беды, все его жизни, без них он не доберётся до своего сердца, не упадёт в себя, и не вернётся в Дом.
- Но почему Он каждый раз падает, как только входит в Дом?
- Неужели Ему так сложно просто довериться Своему Дому, своему сердцу!? Почему Он каждый раз падает в двух шагах от меня..?
Я удивляюсь этой незадаче. И обращаюсь к Богу. Приходит Высшее существо.
     -Почему Она сидит в доме и вечно хочет быть узнана в темноте?
     - А что бы ты сделала на Её месте?
     - Я бы зажгла огонь.
     - Так огонь горит…
     - Почему она не хочет выйти на свет, Господи? Почему она так хочет, чтобы  Он узнал её в  темноте? Неужели её лицо уродливо и она боится?
     - Любовь безлика, а лицо любящего сердца самое прекрасное на свете, разве этого можно бояться?
     - Может быть стоит Его поднять?
    - Я поднимал уже. Но он в беспамятстве уходит из дома, он всё забывает, и говорит, что это не его Дом. И так будет всегда. Знаешь, сколько я уже наблюдаю за ними? Мне интересно, что у них будет дальше. Неужели он так и будет падать в двух шагах от неё каждый раз, а сердце её так и будет ждать…
 - Ну должен же быть выход? Зачем Она тут сидит? Такая глупая ситуация. У неё есть контракт на это с Тобой?
- Да, она сама выбрала это. Она писала мне письмо, вот, пожалуйста, я его храню.
Бог вытаскивает сложенное письмо, разворачивает и протягивает мне. Я вижу текст неизвестного мне языка, и я прошу перевести. Он берёт письмо в руки и возвращает мне его с текстом на русском языке. Я вижу стих, написанный золотыми каллиграфическими буквами.
«Я из боли вытащила Вечность.
Я и его вытащу.
Потому что Он- моя Вечность.
И я буду ждать его Вечно,
Чтобы стать Бесконечностью.

А.         »

-Пожалуйста, помоги чем-нибудь им…
-Пусть не ропщет Она на свою боль ожидания, ведь я жду гораздо более её, и моя боль сильнее её боли во стократ, потому что я так же ожидаю в свой дом каждого из вас. И не упав в себя – невозможно вспомнить свою суть, а значит, невозможно и приблизиться ко мне.
Бог достаёт Цветок , и кладёт его между вами. Между вами всего лишь два шага. Он лежит на полу, а ты сидишь возле огня и держишь на коленях цветок и смотришь на Него. Иоганн касается рукой своего цветка, и по рукам его пошли золотые нити.
Видение прекратилось. Собаки усиленно жевали тапки и брызгали слюнями во все стороны. По моим щекам текли слёзы. Мой чай остыл. Цветок над кухонном столе дрогнул, и часть стебелька упала на пол. Она была очень похожа на букву «Виктори».

ЛЮБОВЬ И ДРАКОНЫ   II часть. 
-Ты разве не любишь сказки?
-Люблю. Просто я в них не верю.
-Кто любит - всегда верит.
 
 Рассказы с соседних столов.
 
В горячей стране на крошечном острове
Живёт самый маленький в мире жираф.
В зелёной воде глубокого озера
Он отразился, бродя среди трав.
И с неба спустилась тонкая лестница,
И манит в небесный далёкий туман,
Жираф залезает, и просто не верится-
Из жарких песков попадает он к нам.
В холодной стране ни друзей, ни родителей-
Тоскует оранжевый маленький зверь.
На небе жестокой рукой похитетеля
Отрезана лестница, заперта дверь...
И я, как жираф, стучусь в поднебесную:
Верните к любимым, любимых верните!
Я с вами - чужая, я вовсе неместная,
С царицы душой и лицом Нифертити.
Я уселась в кафе, спрятавшись от жгучего и непрекращаемого мороза, и позвала глазами официанта. Когда время становится ожиданием, я подслушиваю истории с соседних столиков. Я часто даже не смотрю на рассказчика, это позволяет мне нарисовать свои картинки, которые, порой, похлеще любой реальности. Мы вообще, весь день провели с завязанными глазами, и поэтому слух так обострился, что я могу ориентироваться по шороху, узнавая где произведено какое-либо движение.
- Это было 28го. Он написал мне- крошка, ты как? А я тем временем улетела в Барнаул, спасть сестру из аварии. И представляешь, всего два дня осталось, чтобы вернутся в Париж. И я думаю, прилетит или не прилетит…-рассказывала малиновая кофта- и он говорит, нет билетов!
Так часто мы не знаем, что происходит в соседних комнатах, так часто мы не знаем, что происходит в соседних городах, и так часто мы не знаем, что происходит в соседних мирах…
- И губы от вина стали такими синими, было вкусно! Мы шатались по Парижу всю ночь. И потом было шампанское ещё, он гладил мою голову, как вдруг…
Хотя, порой, достаточно всего лишь закрыть глаза, и прислушаться…Когда шум от вопросов в голове стихнет, обязательно придут ответы. Но для этого нужно обрести безмолвие. Яни нашла меня без звонков. Она просто знала, где я ожидаю её. Мне кажется, ей вообще уже не нужен мобильник, она сама ловит сигналы, как приёмник. Она мгновенно заказала нам какие-то отварные овощи. Глаза её смеялись колючими, как искры в бокале вина, огоньками. И мне нравился её этот взгляд. Видение не заставило себя ждать, мы даже не успели доесть наши овощи…
Я вижу тебя, Майя…К названию цвета твоих волос подходит определение золотой пепел. Глаза почти полностью заполняют твоё лицо. Они, как в японских мультиках, только настоящие.
-а цвет?- я тоже пытаюсь настроиться на видение.
-Прозрачное озеро, в котором отражается свежее небо. Примерно так. У нас нет определения таких цветов…На тебе длинная белая юбка до пят, ты босая, за спиной у тебя два меча. Ты воин. Ты владеешь бесконтактным боем. Ты очень быстро бегаешь по волнам бесконечного белого пуска в прекрасной пустыне, небо над которой насыщенно- сиреневого цвета. Ноги твои не прикасаются к поверхности песка, ты как бы летишь над ним, порхаешь на расстоянии. Я подхожу к тебе, ты улыбаешься мне всей широтой своей непосредственной улыбки. Я понимаю твоё королевское происхождение. Твоему роду 10 000 лет. Эта цивилизация никогда не существовала на Земле.
- Что ты здесь делаешь и каков твой мир? Покажи мне.
- Мой мир прекрасен. Но  не это мой мир, я забегалась здесь, по этому песку, и хорошо, что ты напомнила мне о времени, - ты будто заигралась и забыла о своём Доме, очнувшись, ты вспомнила.
Змея, что появилась в складках песка, абсолютно белая, и на спине её я вижу карету, в которую ты мне предлагаешь сесть. Змея тоже парит над песком. Я так понимаю, это наш транспорт, потому что мы начали своё движение на её спине над плато пустынного песка. Змея останавливает своё движение возле мощного столба света, который является передвижным лифтом. Я это понимаю по передвигающимся по нему фигурам.
-Нам тоже туда?
-Да, наверх, - улыбкой ты даёшь мне понять, чтобы я не пугалась путешествия в необычном лифте.
Лифт остановился в горах, и на фоне уже белого неба, ты выглядишь особенно хорошо.
-Тебе вообще хорошо тут?
-Ну да. Хорошо. Это мой мир. Только вот, - кивком ты указываешь на место в груди, которое перебинтовано почему-то,- но я как всегда жива, - и ты улыбаешься.
- Что это?
- Это моё оружие. И это моя ахиллесова пята. Это моя сила. Но это и самое беззащитное место. Это моё сердце…
- Так почему ты не спрячешь это место?
- Я же сказала, - настойчиво продолжаешь ты, - это моё оружие.
-Каков твой мир?
- У нас всё происходит очень быстро. Быстро рождаются, быстро взрослеют, быстро умирают. И никогда не умирают навсегда. Мне нравятся эти скорости, ведь только на безумной скорости время перестаёт ощущаться, и есть только здесь и сейчас.
 
Моему взору открылся белый замок. В твоём мире вообще всё белое почему-то, и очень красивое. Так как никто здесь не ходит по земле, потребность в дверях отсутствует. В замок попадают через башню. Пролетев через башню, мы оказываемся в зале, в котором нас встречают мешковатые существа- слуги. Ты удаляешься куда-то, со мной же остаётся слуга. Он говорит мне – спасибо, что зашли к нам в гости. Расплывчатое существо пожало мне руку. Мне не удалось завязать с ним долгий диалог, потому что ты вернулась очень быстро. На тебе было удивительно яркое оранжевое одеяние, похоже, что только ты имела право носить здесь оранжевое. Ты пригласила изящным жестом меня пройти за тобой. И я последовала. Ты привела меня к чудесному источнику, вода в котором переливалась всеми цветами волшебной Вселенной, и эти блики гипнотически отражались в моих глазах, они будто излечивали и утоляли все возможные боли и печали, и невозможные тоже, наверное…
-У меня есть для тебя дар, - произнесла ты, - ты можешь выпить этой воды, которая даёт прохладу успокоения любого жжению твоей души. Хотя нет, я хочу большего. Я хочу, чтобы ты искупала полностью в этой воде.
И я моментально нырнула в водоворот прекрасного источника. Вода его оказалась исключительно завораживающей, она освежала все микроранки и заусенцы моего существа. Я вынырнула из Воды Успокоения и накинула предложенный мне слугой белый халат из энергетических маленьких крючочков. Этот халат был настолько нежен и мягок, что наслаждение доставленное им, можно сравнить с воздушным зефирным облаком, в которое можно уткнуться в каком-нибудь сне.
-Пойдём, я покажу тебе сад,- ты улыбалась очень кротко, будто готовила мне ещё один дар, который мил твоему сердцу.
Мы проходим большую залу, в которой за столом сидят существа твоей цивилизации. Они все перебирают какие-то документы.
-Чем вы тут занимаетесь,- спрашиваю я у тебя.
-У нас особая миссия,- ты прошлась рукой по столу и захватила стопку каких-то писем, открыток, конвертиков,- возьми любой, прочти.
Я открываю конверты и вижу там что-то вроде открыток, на которых написаны…
-Человеческие желания, мы исполняем человеческие желания. То, что желают сердца. Мне нравится исполнять эти открытки сердец, мне нравится даже предвосхищать желаемое.  Мы помогаем самым искренним просьбам о любви и желании быть любимыми, желании мечтать и быть счастливыми. Но тёмные силы нападают на нас, мне так часто приходилось держать удар здесь. Ведь тёмные силы не хотят, чтобы светлые помыслы человека сбывались.
-И много тут накопилось желаний?
-Достаточно для того, чтобы их исполнить,- ты повела меня дальше. Когда мы оказались в саду, ты продолжила:
-Я люблю свой мир, здесь я многое делаю для человечества, здесь я тружусь, я построила этот замок, я много потратила сил на это. Когда я на Земле, я не люблю трудится, там нет моей сути и способа помогать человечеству, там совсем друая система. Посмотри, что я сделала тут для себя, - мы проникли через прозрачную дверь в некую оранжерею, я ощутила жаркий воздух, - это моя баня. Здесь нет таких температур. Но я так люблю жару, и сделала себе баню. В ней можно очиститься и отдохнуть…
Мы молча сели на скамью и, закрыв глаза, насладились пеклом бани. После этого мы вышли на аллею, где сразу же ощутилась прохлада. Я осмотрелась и заметила ровно подстриженные кусты и фонтанчик с журчащей водой.
      -Знаешь, всего несколько миров под защитой Бога. И мой мир под его крылом. Но даже  сюда умудряются проникать тёмные силы, которые противятся свету. До моей планеты редко, кто долетает ещё. Зато я часто улетаю отсюда. Я должна показать тебе ещё кое-что важное про меня.
К нам подошли огромные слоны-носороги, два огромных существа, которые издали  пронизывающий стон. В этом звуке была раздирающая кожу тоска и великая, нечеловеческая преданность. Мы сели на шеи к носорогам, ощутив мягкие волокна их серой, мерцающей кожи. Я обратила внимание, что в небе очень близко есть планета, ближе, чем Луна к Земле, примерно такой же спутник. Эта планета является какой-то второй твоей резиденцией, и мы полетели на неё на Носорогах. Когда мы оказались внутри этой планеты ( оказывается, она создана так, что можно существовать только внутри неё), я не увидела ничего…
- Ты видишь что-нибудь здесь, Яни?
- Нет, я ничего не вижу.
- Слышишь ли ты что-нибудь?
- Нет, - я прислушиваюсь, и действительно, ничего не слышу, кроме растворяющегося в пространстве твоего шёпота.- Что же это?- шёпотом спросила я.
- Это Великое Ничто. Так сделал Бог, и это его Великий Дар мне, за это я несу его скорбь на своих плечах, я разделила его страдания. Здесь, в этом Ничто, этом беспространном пространстве, в этой бесцветной и беззвучной темноте, моя душа засыпает. И иногда она засыпает на века…Это планета Покоя создана только для очень уставших душ, древних, которые очень много трудятся, и Бог сказал: « Ты можешь отдыхать, когда захочешь и сколько захочешь Здесь». Но пойдём, - ты начинаешь тянуть меня из Ничто, в которое я начала завороженно проникать,- иначе ты захочешь здесь остаться, а у тебя ещё много дел.
Я оборачиваюсь и вижу преданно ждущих носорогов. Я смотрю прямо в их глаза, в которых столько преданности и столько тоски…
-Моё огромное сердце способно вместить любую человеческую боль, любую утрату и печаль, я могу в нём утопить самый ужасный урон, но только свою боль я не могу утопить в нём. Потому что она больше моего собственно сердца. Потому что она боль Бога,- ты села на своего Носорога.
-Как называется твоя планета?
-Зачем давать названия? Ведь нет никаких названий, ты знаешь это.
- Чтобы понять, как вернуться.
-Путь домой всегда лежит через сердце.
Ко мне подошли Наставники и надели на меня мешок, чтобы я не видела, каким путём возвращаюсь обратно. Меня возвращают на Землю.


ЛЮБОВЬ И ДРАКОНЫ III ЧАСТЬ


«Будь участником всеобщего замысла. Будь глазом, ртом, рукой и сердцем Бога. Веди себя так, будто ты - всего лишь его одежда. Не ты сияешь, а он через тебя. Пусть твоя улыбка пылает вечностью. Для всех. И даже если убегут или осмеют - ты улыбнешься ещё жарче.»

Волшебное яблоко
Пришло моё время возвращаться на Землю. Возвращаться обратно. Свеча на нашем столе догорала. И мы обе уже понимали необратимость моего уезда. Всё было понятно без слов, и мы не позволяли грусти глазам. Яни знала, что мы всё равно встретимся ещё. Я знала, что мне надо идти туда, где я должна быть. Драконы уже вцепились когтями в наш балкон, и махали огромными пластичными крыльями, рассекая морозную пыль в воздухе. Я знала, что это мой рейс.
-Любви вечной и силы духа. пусть твой меч света высечет на жизни твоей истину. Я же - поисковая система для тех, кто знает азы древнего языка сердца. Я вернусь на твой зов снова, когда познаешь яблоко истины, - Яни протянула мне яблоко, - вот тебе в дорогу волшебное яблоко. Когда съешь его, всё будет, как должно, как хочет того твоё сердце.
-Мы встретимся ещё?
-Да,- Яни улыбалась детской и самой чистой улыбкой, я ещё раз вглянула на неё, и прыгнула на Дракона. Он был нетерпелив.
Мы летели очень быстро. Похоже, что Дракону нравилось летать, и он будто ждал этого полёта. Я держала его за горячие уши, и чувствовала как его огромные бока раздуваются упругими шарами под моими ногами, а ветер сметает с них морозный иний. Под нами пролетали вереницы огней ночного города, который куда-то вечно спешил, а я всё смотрела на это мерцание и думала- зачем же так спешить? Будто ни у кого нет времени, но тем не менее, всё окружено вечностью. Всё и вся так торопиться, летит стремглав, не боясь быть оштрафованным, но надеясь исключительно на призовые места. Я пролетала, обхватив своего Дракона, над домами, в вечереющих зрачках которых уже зажигались тёплые искорки огней, и я заглядывала в их глаза, в их жизни и их души. Женщина, которая всю жизнь лепила лошадей. Вот я вижу, как ей четыре года, и она берёт в руки комок почему-то зелёного пластилина и начинает его мять своими детскими неумелыми пальцами. Вот она юная девушка, сидит на ипподроме, наблюдая за любимым скакуном, и заставляет застыть его мышцы в гипсовом изваянии. Вот она стареющая дама, выкупившая своего любимого жеребца, всё так же делает бесчисленные фигурки лошадей, и их уже настолько много, что все выставки мира заставлены её любовью к лошадям. А вот её любимец умирает. И она делает свою последнюю, но несомненно самую прекрасную и важную работу жизни – сохранить его изображение, потому жить без него совершенно невозможна, и потому что лишь она способна вложить в глину дух. Она ваяет его двухметровый слепок у себя в зале, зная каждую жилку, каждое мгновение его прекрасного тела. Её девяностолетние пальцы всё так же умелы, потому что они больше не подвластны времени, потому что они лепят Любовь, из самого своего сердца. Вот умирает женщина, застыв под утро в своём плетёном кресле возле окна, будто она так долго ждала рассвета, но случайно заснула, и не заметила этого. И смерть её узналась людьми только тогда, когда фигура лошади вдруг случайно рассыпалась. Вероятно, материал был некачественный… Или Лошадь просто решила уйти за Ней… Я вижу это тонкую, но крепкую цепочку связей, проросших корнями друг в друга карм, перерождений, встреч и расставаний. Бог любит плести цепочки бесконечных событий, создавая шаль мироздания, а потом говорить, что это наш выбор... и наши сердца сжимаются от необъяснимой тоски непонимания, кто же всё-таки начал плести первым, и так ли это важно теперь...Эти маленькие люди сидят вечерами возле своих маленьких телевизоров и смотрят на срежиссированные маленькие жизни других людей, возможно, своих соседей, возможно, своих минувших воплощений, и тонут в этой визуальной нирване для слепых. Грустные клоуны- все те, кто развлекает общественность новоиспечёнными зрелищами. Потому что публика всегда голодная. И потому что на арену признания всегда стоит очередь клоунов. Они всегда пытаются быть всё лучше, веселее, разукрашенней, как будто их за это больше станут любить. А они всё так же нелюбимы, с огромным комплексом отличника- быть всегда первым, оказываются где-то на задворках внимания алчущей толпы, с плаксиво открытым ртом, то ли распахнутым для куска славы, то ли для любви поцелуя, то ли от зевоты и скуки, то ли от тошноты...Придумайте сами, для чего. Знай же Ты, я люблю тебя не за твои успехи, и ты не обязан быть клоуном, завоёвывая моё внимание. Знай же Ты, что с завязанными глазами я вижу гораздо более...Знай же, что любовь не имеет человеческих границ, и разве я могу теперь её вместить в своё сердце? Ты можешь не радоваться моему счастью, можешь не завидовать, можешь не ставить его под вопрос и микроскопы сомнений, оно вряд ли изменится от всех этих манипуляций. Но я не ставлю его во главу. есть и другое бесконечное сочетание углов и восприятий. неужели я смею думать, что ничто более не сможет меня захватить? Ты-нефть, необходимая, дорогая, убийственная. Нужная. Такая жидкая, красивая, чёрная и вязкая. Иногда ты – океан. Мой океан. Люблю в тебе плавать, люблю твои ласки, всепроникающие, всёпозволяющие. Я, конечно, же огонь. Грею тебя, освещаю, прошу топлива, облизываю языками страсти. Иногда я – земля. Жизнь и смерть. Прочная. Но иногда я и ты – небеса. А хочешь, я сказку напишу? Самую прекрасную, и Мы будем её читать в воздух. Ведь там мы. И разве важны эти бытовые мелочи, которые и есть подарки от Кармы? Она подсовывает их нам невзначай, и наблюдает из-за угла, как мы съедим эти пилюли на этот раз. Кто из нас будет морщиться и плеваться, а кто попросит пилюль ещё? До полного выздоровления своей Души, до того момента, когда её можно будет прилатать к Всеобщей Мировой Душе. И разве теперь можно помыслить о Разлуке?
Мой Дракон плыл в воздухе, как величественный корабль. Я прижалась к нему щекой и ощутила дыхание, похожее на волны океана, и шум огненного сердца в его гигантской грудной клетке. Интересно, кого любит этот исполин? Любовь - это не та штука, которой можно присвоить качество умения. То есть мастерства. То есть ремесленичества. Невозможно, научиться любить. В конце-концов, любовь - не золото, чтобы на неё ставить пробу. Давать ей ценность и качественность. Она не может иметь этих качеств. Любовь может только любить.

Вожделение- как поэзия,
Как экстремальное вождение.
Смерть-тире-рождение.
Свидание прыжком в овраг-
Любовник, зверь, друг, враг.
Возьми меня просто так.

Когда я прилетела, и мой Дракон испарился в небе - скорее всего, он вернулся к себе домой - Я стала грызть то самое волшебное яблоко, которое мне дала Яни . Правда, яблоко оказалось обыкновенным, что ни на есть самым простым. Каким и должно быть счастье… Я улыбнулась. Она всегда давала самые простые ответы на все мои самые сложные вопросы. Выкинув огрызок, я улеглась спать, свернувшись калачиком, и попросив ангелов - «Сегодня без снов»…