Черная тема Ч. 2 Ночной экспресс

«Ночной Экспресс»

Во время несложной операции, мальчишка уперся ладошками о бедра врача, запрокинутое лицо было на удивление спокойно, лишь потеки подсыхающей крови превратили лицо пацана в маску индейца. Уродливо – бугристый шрам, блестящий в свете мощной медицинской лампы, пересекся своим новым собратом. В месте пересечения - края кожи были плотными и какими-то нереально белыми.
«Коллоидная ткань, заживать будет долго, хоть бы он больше не повторял свои эксперименты. Может попробовать восстанавливающую терапию, если конечно пацан совсем крышей не поедет.» - подумал врач. Он быстро и профессионально бросил два шва в центре рассечения. Затянул узлы.
Стянув края раны, поместив на рану марлевый тампон, укрепив его пластырем, медик слегка похлопал мальчишку по щеке.
- Все Костя, закончили, открывай глаза.
Ладони мальчика дрогнули, он откинул тело назад и уперся руками в пол, стараясь не касаться ягодицами пяток. Открыв глаза снизу в верх посмотрел на дока.
- Вы добрый…
- Не всегда
- Меня еще будут бить? – голос мальчишки дрогнул, хотя вопрос он задал совершенно обыденно, вроде даже равнодушно.
- Сегодня нет.
- А… завтра?
- Нет.
- А когда?
- Когда заработаешь, тогда и получишь…
Мальчишка оттолкнулся ладонями от пола и одним плавным движением встал на ноги.
- Я схожу за одеждой?
- Сам принесу, пойдем в душ, кровь смой, а лицо сейчас спиртом оботрем.
- А внутрь нельзя?
- Не стоит, я тебе укол сделаю, димедрол, спать будешь как убитый.
- Не надо, колоть там… некуда, лучше так…
- В вену…
- Не надо, а таблетки?
- Можно, вот.
Врач протянул мальчишке сразу две таблетки «Китанова». Мальчишка бросил их в рот и подойдя к крану запил водой.
- Спать здесь будешь в медпункте, в соседней комнате кровати есть, там ляжешь. Я за тобой еще присмотрю… Зачем ты это сделал Костя? Ну попросился бы, покричал…
- Я кричал… и просился, а им пох… (врач поморщился), я чо рыжий? Зачем меня так гасить? Привязали как плечевую… И после вашего осмотра еще… - мальчишка запнулся и сконфуженно замолчал.
- Костя, я тебе скажу вот, что. Я не воспитатель – врач. Вопросы «почему» это не ко мне, но сам посуди, как за тобой будут смотреть, просто будь внимательным и не нарушай правил, ну хоть постарайся. Увидят, что стараешься – отстанут. И не бойся здесь не звери…
- А похоже! Барыги на рынке такого не делают (тут Костя слукавил – делают, даже похуже что делают, ну не всегда правда). Ну щелкнул я этого… , так ведь как специально ждали! Ну вы хоть скажите им (голос мальчишки стал тихим и вкрадчивым), что я все и так понял, ну что не надо меня больше так… Ну и я еще…
- От твоих «Ну» уже уши вянут – Врач деловито намочил ватку спиртом и стараясь не встречаться с мальчишкой глазами протер ему лицо, иди в душ. Вот тапки - одень.
Костя надел тапочки, подошел к двери, не поворачиваясь, спросил
- Значит, не скажете?
- Даже если скажу, это ничего не даст. За твое поведение отвечают они, мое дело – здоровье. Но я скажу, раз ты просишь. Костя и еще, я понимаю, не очень хорошее начало, но поверь в зоне было бы хуже. И тебе может показаться, что побег решит твои проблемы, это не так, далеко не убежишь. Жалеть тебя не станут… даже я .
- Я даже не думал, честно! – мальчишка резво повернулся, - Ну куда мне бежать? Меня за стеной, там просто прибьют… И я никуда, честно!
Лицо мальчишки было наполнено такой искренностью, что медик улыбнулся.
- Я просто предупредил, иди мойся.
Мальчишка исчез за дверями, резво застучали тапки по коридору.
Врач тоже вышел из кабинета и послушав шум льющейся воды пошел в спортзал.
Зайдя - взял вещи, повернулся и зашел в тренерскую. Там за столом с чашками чая в руках сидели воспитатели..
- Ну, что скажет медицина и психология?
- Думаю даже не завтра - сегодня. От димедрола отказался – не хочет быть сонным, а обезболивающее выпил – но оно тоже тормозит. Ждать пока ему опять спустят шкуру он не намерен. Резвый. Про то, что спросят пацаны в отряде даже не интересовался, значит задерживаться здесь и не думает, смотрите - уйдет.
- С такими приметами?! Да его сразу….
- С «такими» приметами он воровал и грабил больше года. Ну воровал – ладно, но грабежи! А сколько поджогов - самый настоящий пироман, и это тоже проблема.
Док взял приготовленную для него чашку уже остывшего чаю и отпил глоток.
- Он на взводе, испуган и не знает что делать, пытается и сопротивляться и договориться, ломать его надо, сейчас - самое время. Если он здесь осмотрится и притрется, начнутся проблемы. Уже сегодня, если воспитанники поймут - треснулся лбом об лестницу – свободен, я в медпункте ночевать буду, а зеленку придется завозить бочками.
Если не справитесь, то придется его под химию…, но это уже если совсем….
- Угробим пацана – мрачно сказал Влад,
- Я не давал согласия его сюда направлять, но нажали сверху. Я не пойму кто давит. Делать из него кактус тоже нельзя, я это просто чувствую, проблем не оберемся, выход один, что хотите, как хотите, проявите фантазию…, шкуру – залечим. Но через неделю он должен у меня с руки есть. Все я пошел… И еще завтра его надо, жестко, даже жестоко, чтобы хотя бы один кубрик видел и поняли, что пусть хоть головы расшибут, но что положено - получат, что порядок и дисциплина – это святое.
- Я сделаю – Александр Николаевич качнул в руке чашку, пусть бежит, я возьму прибор, свет погасим, он пойдет - возьмем.
Медик вышел из зала и быстро пошел по коридору.
В медпункте, лежа лицом вниз на кушетке его ждал еще не обсохший мальчишка. В комнате было тепло, мальчишку не трусило, ровный свет лампы отражался от блестящей кожи спины, ниже картина кардинально менялась, покрытые вздувшимися полосами ягодицы казались одетыми в темно – бордовые, мятые трусы.
Костя дремал, одна рука была под головой, вторая лежащая вдоль тела время от времени потирала рубцы.
Медик положил вещи на стул и наклонившись прикоснулся к плечу. Мальчик повернулся к врачу, опираясь на локти.
- Чешется?
- И болит…
Док достал из стеклянного шкафа тюбик «Фастум-геля», вложил в протянутую руку пацана.
- Вотри, только все не используй – еще может и понадобиться.
- Нееее, я уже исправился, честно.
Выдавив на руку прозрачный субсбтракт, выворачивая шею и изогнувшись всем телом мальчишка морщась и иногда втягивая воздух сквозь зубы принялся натирать иссеченые ягодицы? Заваливаясь на бок он вздрагивал и шипел. Наконец медик уставший наблюдать за его мучениями забрал у него тубу, толкнул в спину «Лежи» и быстро растер мазь по поврежденным участкам не обращая внимания на достаточно громкое «ОЙ! Бля!».
Буркнув «спасибо» Костя с выражением идущего на казнь святого Андрея взял трусы быстро оделся, натянув спортивные штаны и футболку, сунул ноги в кеды.
- Пойдем в столовую… Сам тебя отведу – от греха подальше! Если честно я уже устал…
Накормив мальчишку в столовой (не смотря на постигшие его испытания, аппетита Костя не утратил, тарелку с пловом опустошил в одно мгновенье, быстро съел хлеб с маслом и печенье, выпил холодный чай). За столом он «сидел» став коленями на стул и налегая животом на столешницу, если случайно касался одетыми в мешковатые штаны ягодицами пяток – вздрагивал и елозил животом по столу.
Потянулся собрать посуду – медик махнул рукой «Ладно, оставь!». Наевшись мальчишка совсем осоловел и начал тереть кулаком глаза.
Док провел его в карантинную комнату, кивнул на койку
- Раздевайся, ложись.
Проходя к койке мальчишка сонно хлопая глазами наткнулся на медика
- Извините! – и неуверенно улыбаясь спросил – А если я в коридоре, к вам как обращаться, чтобы не наказали?
- Можешь не представляться, я не придерживаюсь правил и никогда за это не наказываю. Вообще в качестве поощрения воспитанникам иногда разрешают обращаться ко всем воспитателям не представляясь – но это не сразу. Зовут меня Владимир Павлович, ну вы (тут врач улыбнулся) иногда называете «Психом» - потому, что среди прочего я психолог. Но это за глаза, если захочешь меня так назвать – сначала оглянись. Врач подтолкнул мальчика к кровати.
- Я выключу свет, спи. Спокойной Ночи, Костя Солнцев!
- Спокойной ночи Владимир Павлович! А вы меня завтра… разбудите? – спросил мальчик, осторожно укладываясь на живот.
- Нет Костя, за тобой придет Александр Николаевич, будь вежливым, извинись…
- А за что?
- А за все!
Медик, выключил свет (только в углу осталась гореть зеленая лампочка дежурного освещения, дававшая слабый «Аквариумный» свет. Вышел, щелкнул автоматический замок.
Костя дождался пока стихнут шаги, вскочил, быстро оделся. Оторвал две полосы, накрутил на ноги (как наматывать портянки его в свое время научил Сухарь, пригревший озверевшего и загнанного мальца. В то время Сухарь был веселым, изобретательным и шебутным пацаном, с мозгами еще не сгоревшими от раствора ацетелированного опиума превратившего его в чудовище и убийцу). Натянул сверху носки и сунул ноги в кеды (Ну бля как специально лыжи дали, суки! Я вам, блин, устрою, твари…). Подошел к окну, осмотрел крепление решеток, побежал к дверям. Покачал дверь и осмотрев зазор между дверью и косяком, выдохнул «Пруха!» вынув из кармана металлическую ложку, вставив металлическую пластину ручки в щель чуть отжал ригель, потянул дверь на себя, зафиксировав результат, передвинул захват, отжал. Движения мальчика были быстрые и наработанные, замок щелкнул – открываясь. Шагнул в проем, потом поджал губы вернулся к стоящему возле койки столу, качнул настольную лампу, вынул из розетки шнур, подбежал к двери. Оборвал провода и сопя от напряжения, зубами стянул изоляцию со старого пожелтевшего шнура. Сунул один конец в замочную скважину, другой за боковину замка. Вставил штепсель в розетку у двери и осторожно за выступ филенки прикрыл дверь до щелчка замка. «Привет тебе Александр Николаевич от моей жопы!»
Прихватив шерстяное одеяло, мимо закрытых дверей комнат скользящим крадущимся шагом побежал в столовую.
Зайдя в зал, через окошко раздачи пролез на кухню (ягодицы отозвались на прикосновение к доскам вспышкой ноющей, саднящей боли). Стараясь не шуметь пересек помещение кухни (хотел поискать нож, но передумал) и оказался у приемно – загрузочных дверей. Костя не раз лазил в детские сады и школы. Как устроены помещения столовых в типовых заведениях он знал прекрасно.
Отодвинув тяжелый, скрипящий (Ну падла!) засов Костя осторожно опустил загрузочный пандус (звякнули фиксирующие цепи) и выбрался наружу. Возле двери взял с кучи тары два деревянных, хлебных лотка и перебросив одеяло через плечо двинулся вдоль стены.
Осмотревшись обогнул здание, фонари на спорт площадке не горели. Перебежал через нее, в углу упер один лоток в стену, поставил сверху второй (уперев его в угол) и встав на импровизированные ступени забросил на «спиральку» колючки одеяло.
Зажужжав, мигающими вспышками озарив темноту, загорелись ртутные лампы фонарей….
Резко выдохнув Кубик в отчаянии прыгнул, через одеяло хватаясь за спираль, лезвия «колючки» вошли в кожу. Толкаясь ногами в стену, оскалив зубы в нервной улыбке, Кубик рванул тело в верх, когда из - за стены снизу раздался спокойный голос Владислава Сергеевича.
- Вернись назад, путешественник!
Разжав руки и оттолкнувшись мальчишка скатился назад. Вскочил и прижимая к животу изрезанные ладони кинулся вдоль стены к воротам, сзади в уши ударил крик «Влад он бежит к центральному!». От дверей корпуса с какой то штуковиной, похожей на маленькую, портативную кинокамеру бежал Александр Николаевич, а с ним еще два человека в мешковатой черной форме охраны. С отчаянием обреченного, далеко выбрасывая ноги в непомерно большой обуви Костя как ветер летел вперед. Преследователи безнадежно проиграли мальчишке на стайерской дистанции (один крикнул «да куда он денется) и быстрым шагом двинулись за мальчиком. Отчаянно спеша Костя подбежал к воротам, успел, и когда с другой стороны калитки щелкнул замок, низко пригнувшись бросился в открывшийся проем сквозь луч ручного фонаря, стараясь проскочить между ног у запыхавшегося Владислава Сергеевича. Но сильный и ловкий мужчина схватил его за штанину. Резинка пояса сползла и штаны спутали ноги мальчишки. В отчаянии он крутнулся, пытаясь выпрыгнуть из штанин, но в результате запутался еще больше.
Опустившись на одно колено мужчина нажав ладонью на грудь, прижал бьющегося мальчика к земле. Костя двумя руками ухватил руку воспитателя – с таки успехом можно было попытаться сдвинуть с места фонарный столб. Ладонь воспитателя как бетонная плита давила на грудь выжимая из нее воздух, не давая вздохнуть. Ладони мальчишки стиснувшие руку воспитателя ослабли.
- От – пус – ти, еле выдохнул беглец.
- Ладно, вставай, пилигрим!
Владислав поднял мальчишку вдернул его в штаны и потянул в калитку. Лязг запора накрыл Костю новой волной отчаяния, гася волю к сопротивлению. Ослабевший от страха мальчишка почти висел на руке воспитателя.
Подошедшие Александр Николаевич и охранники обступили беглеца. Один из охранников поднял дубинку, но взглянув на Влада - опустил руку.
- Все Костя пойдем, спать будешь в изоляторе, утром… утром расскажешь нам куда ты так спешил. – медленно и тихо произнес Владислав Секргеевич
- Я сказать хочу….
- «Воспитанник Константин Солнцев» или ты уже забыл? Ты все еще здесь Костя…
- Я к двери ток подсоединил, ну где спал…
- Ах ты… говнюк. Саша отключи рубильник в мед блоке, ну выдумщик хренов! Хорошо хоть сказал.
- Мне плохо… честно, ребра болят, они у меня сломаны были, можно врача позвать?
- Он за тебя не вступится Костя, побег - это новый срок и отбитые почки, но это на зоне, а здесь, здесь ты тоже очень пожалеешь.
- Мне правда плохо!
- Хватит врать, руки зеленкой и я тебе смажу.
Воспитатель завел мальчика в корпус и подсвечивая себе фонарем двинулся к мед блоку.
- Влад – подал голос один из охранников - изолятор в другую сторону!
- Я знаю, что делаю! Идите к себе
В этот момент в коридоре включился свет. На встречу им быстро шел Александр Николаевич с куском провода в руке.
- Наш недосмотр, конечно. Но за сколько лет, таких клоунов я не видел! Чем врач то тебе не угодил?
Медленно, через силу, давя в горле спазм страха, мальчик выдохнул
- Он говорил, что вы придете первый…
- Ага-а-а, вот такой значит наш ответ Чемберлену, ладно Электроник…, разберемся. Влад куда ты его?
- В токсикологию, там койки с фиксацией, я хочу хоть до утра нормально поспать…
- Ясно
Поднявшись на второй этаж, воспитатели завели мальчика в пустую палату на десять мест, разделенную мутными пластиковыми переборками, подвели к койке на жесткой металлической раме. По углам рамы свешивались толстые брезентовые ремни.
- Раздевайся, все снимай и ложись.
Комкая и перемазывая кровью одежду мальчишка послушно разделся, неуверенно присел на кровать. Александр Николаевич толкнул его в грудь, опрокидывая на спину.
- Руки и ноги по краям!
Воспитатели быстро зафиксировали ребенка, подтянули ремни. Взяв с соседней койки колючее шерстяное одеяло, Влад набросил его на растянутое как струна тело, вышел.
- И вот, что Костя, на счет электрики – Александр Николаевич сложил провод и просунув руку под спину мальчика приподнял ягодицы и сунул его под них. – Это, чтобы тебе было о чем подумать до утра.
Мальчик задышал тяжело и со всхлипами.
На выходе Александр столкнулся с коллегой. В руках у того был пузырек с зеленкой.
Не обращая внимания на поскуливание парнишки, быстро обработал его царапины, приподняв одеяло, смазал сбитые коленки. Посмотрев на виднеющийся из под ягодиц кусок провода, только покачал головой.
Оставив свет воспитатели вышли. Вот за это мальчик был им благодарен. В темноте оживали старые воспоминания и страхи (он всегда боялся темноты), всхлипывая мальчишка погрузился в тяжелый, серый полусон – полудрему.
Почувствовав прикосновение к руке Костя открыл глаза. Возле койки стояли воспитатели, фельдшер и человек в темном, строгом костюме.
- Здравствуй Костя. Я директор этого Центра. Твое поведение взбудоражило весь интернат. Не скрою, что меня это сильно расстроило. Если хочешь что - то сказать – говори сейчас.
- Меня будут бить?
- Наказывать Костя, это разные вещи. Воспитатели отвечают за твое поведение, я спрашиваю с них, они с тебя. И это правильно. Мне важен результат – твое исправление. Что они сделают с тобой - их дело.
- Ну вы здесь главный! Я просто испугался, что бить будут, у меня там живого места нет. Я не хотел убегать. Я больше не буду, ну поверьте мне хотя бы раз!
За это время мальчика отвязали от кровати. Сев на койке он с удивлением ощутил, что ягодицы почти не болят и со страхом осознал, что это не на долго.
- А как быть с проводом, ты хоть понимаешь, что мог убить человека?
Костя подумал «Делов то!», придал лицу выражение максимального раскаяния и прижимая к груди перемазанные зеленкой руки, быстро заговорил:
- Ну ведь я сам и сказал… Я просто не подумал, честное слово, я не хотел Александру Николаевичу ничего такого … Ну думал тряхнет немного… , я понимаю, я виноват, ну простите меня - тут Костя пустил слезу, но когда ему жестом показали подняться с кровати, вскочил хватая директора за руки – Ну можно хотя бы не сегодня?!!!
- А если бы за тобой послали кого то из воспитанников? Костя ты должен понять за что тебя наказуют, понять, запомнить и исправится. Ты очень плохо начал, я не встречаюсь с воспитанниками, для тебя я сделал исключение и я предупреждаю тебя, еще одна такая выходка и все просто забудут, что когда то был здесь такой мальчик Костя Солнцев… Чего вы ждете (это уже воспитателям), забирайте!
- Ну постойте!!! – мальчишка в отчаянии пытавшийся заглянуть взрослым в глаза, вдруг бросился на колени, пытаясь обхватить ноги директора, Влад за плечо отдернул его назад, мальчишка упал на «пятую» точку, захлебываясь рыданиями заскулил - я все и так понял, я честно…, я все, все, что скажите буду делать! Я знаю! Я виноват! Ну накажите меня, только не сегодня ( все равно свалю, суки гребанные!)… у меня сердце болит (это уже видя, что директор уходит), ай! (жесткая рука Александра Николаевича ухватила Костю за ухо и потянула в верх), ну позовите Павловича!
Владислав Сергеевич за руку помог мальчишке подняться, жестко взглянул в скривившуюся мордашку.
- За каждое новое слово получишь по одному удару скакалкой…, я не шучу!
Поток жалоб и предложений изливавшийся изо рта пацана сразу заткнулся.
Мальчик сразу сник и ведомый за ухо пошел в след за Александром Николаевичем к выходу, вдруг выворачивая голову, кося глазами умоляюще уставился на Влада.
- Ну так я и думал! И куда делась истерика? Ладно говори, только не просись!
- В туалет можно?
- Стой Саша, пусть сходит…, только лапти одень!
Мальчик натянул кеды и не касаясь скомканной одежды вопросительно уставился на воспитателей.
- Туалет там, за ширмой.
Мальчик подзадержался, за ширмой.
Направляясь к выходу фельдшер подал голос
- Воду смой! И подотрись как следует!... Нужно его помыть, мимо душевой пройдете, пусть подмоется и рожу умоет. Я в спортзал, там буду…
Влад снял со спинки кровати полотенце.
Наконец мальчик вышел из-за ширмы, опустив плечи подошел к воспитателям.
В коридоре слышался гомон детских голосов, спускаясь по лестнице и идя по коридору к душевой, они то и дело натыкались на группки воспитанников разного возраста, по три – пять человек. Дети хором здоровались с воспитателями, с интересом и сочувствием провожали взглядами голого, перемазанного мальчишку. Когда в коридоре за спиной Кости раздался неуверенный смешок, его сразу перебил резкий и хлесткий звук подзатыльника. Там где прошел Костя с воспитателями устанавливалась тишина, прерываемая тихим шепотом. Спускаясь по лестнице, Костя хотел прикрыться руками, но передумал, ну какой смысл корчить из себя «целку». Обыденность всего происходящего как ни странно успокоила мальчика, стараясь не думать о том, что его ждет, он огляделся.
Заметив это Владислав Сергеевич спокойно, как будто проводя экскурсию пояснил
- На уроки сейчас пойдут, как раз завтракать закончили. Ты потом поешь… если конечно захочешь.

В душевой мальчишка взяв мыло, не обращая внимания на воспитателей стоящих у открытой двери кабинки, аккуратно, стараясь не зацепить начавший подживать лоб, помыл лицо, тщательно подмылся. Вытерся и обмотав бедра полотенцем двинулся в направлении коридора между воспитателями. В коридоре зазвонил звонок.
Зайдя в спортзал Костя, с тоскливо сжавшимся сердцем пошел к уже знакомой «шведской стенке», но Александр Николаевич его остановил (опять лоб крошить собрался?), указав на перекошенный спортивный снаряд стоящий у стены. Это был гимнастический «конь», старый и пошарпаный. Ноги с одной стороны были максимально опущены, и бревно стояло с большим наклоном.
- Забирайся!
Мальчик перекинул ногу через нижнюю часть.
- Наоборот и поближе к краю.
Ребенок слез и обойдя снаряд, подхваченный сильными руками Влада, распластался на нем животом, свесив ноги к опрам. Привязав к рукам мальчишки бинты воспитатели, по сторонам «коня» подтянули руки к задним ногам. Туда же, заставив развести ноги «оседлать» снаряд, привязали и ступни. Только начавший местами терять красноту, пресеченный синеющими полосами зад, оказался намного выше головы. Дерево, обтянутое дерматином, раскорячило бедра Кости в стороны, вывернув ягодицы. Поза была не только неудобной но и жутко позорной.
«Хорошо хоть зал пустой!» - но только Костя об этом подумал, как в двери зала с шумом и криком влетела группка из человек десяти мальчишек. В отчаянии роняя слезы Костя отвернул голову.
Был среди них и уже знакомый Косте, Андрей. Дети немного притихли, но старательно делали вид, что абсолютно не замечают раскорячевшегося на снаряде мальчишку. И жутковатые приготовления воспитателей.
Мальчик постарше лет 15-ти, в спортивных шортах и черной майке, крепкий и мускулистый, подбежав к Владиславу Сергеевичу, не представляясь, спокойно (лишь в конце голос его чуть дрогнул).
- Вы заняты.. с пробежкой мы закончили, что дальше?
- Шесть раундов работаете с набивными мячами, а потом в пары, набивка, колени и лоу.
Начинайте работать!
Мальчишки быстро разобрали сложенные углу зала набивные мячи, разбившись на пары по команде старшего принялись перекидывать их друг другу короткими резкими движениями.
К этому моменту Александр Николаевич вооружившись широким кожаным ремнем подошел к сжавшемуся (насколько позволяла поза) мальчишке и когда тот резко повернул к нему голову, спокойно сказал.
- Можешь кричать… это нормально.
Высоко взмахнул ремнем и с силой хлестнул им по выставленным ягодицам ребенка. Мальчик втянул воздух сквозь зубы стараясь подавить боль, но упавший следом удар, ожегший ягодицы огнем вырвал у мальчишки громкий вскрик. Не успевшие прийти в норму половинки попы отозвались на удары такой болью, что мальчику показалось будто раскаленный поток проходя через тело бьется в мозг, все мысли (если они и были) оказались выбиты из головы, первыми двумя - тремя ударами. Мальчик забился под ремнем, отчаянно закричал.
С первым криком, прерываемым жестким звуком ударов кожи о кожу, почти все мячи юных спортсменов попадали на пол. Утратившие концентрацию мальчишки, нервно подхватывали мячи, бросали, снова роняли. То один, то другой бросал быстрый испуганный взгляд туда где корчилось под ударами растянутое на снаряде детское тело.
Отсчитав полтора десятка ударов с одной стороны, воспитатель перешел на другую сторону и не обращая внимания на мольбы мальчика, продолжил экзекуцию.
Опять сменил позицию, отсчитал удары, снова зашел с другой стороны.
Жалобные стоны и вскрики эхом разносились по залу. Если мальчику удавалось набрать воздуха он отчаяяно с надрывом успевал выдохнуть «Простите! Не надо!», Наконец Александр Николаевич остановился.
Не сразу осознавший, что удары прекратились мальчишка еще пару раз выкрикнул «Ну простите меня!» и наконец затих тихонько скуля и ерзая животом по снаряду. Дышал с тяжело втягивая воздух через всхлипы. Темный – бордовый с примесь синевы блестяще-воспаленный зад выглядел жутковато. Постепенно Костя отдышался, прекратил скулить. А когда воспитатель нагнулся к бинтам стянувшим ступни и кисти, лицо мальчика озарилось почти безумной радостью, но это выражение сразу погасло – воспитатель лишь проверил фиксацию.
Проглатывая окончания слов мальчишка торопясь – пока есть время и дыхание – жалобно, срываясь на полушепот зачастил.
- Ну, пожалуйста, вы только скажите мне я все-все буду делать! Ну не надо меня больше бить! Ну скажите хоть что то, ну пожалуйста! Вы меня забьете, я уже не могу, ну честно понял я все! Пожалуйста! Ой не надооо! Дяденькаааа! Миленький ! Не надо! Простите меняааа!
Последний крик вырвался у Кости когда он увидел в руках воспитателя кусок злополучного электрического провода, который воспитатель сложив в четверо с усилием скручивал в жуткий полуметровый хлыст.
- В сети двести двадцать вольт, двести я тебе прощу… Но двадцать ты получишь
Воспитанники в это время отдыхавшие между раундами, услышав отчаянный крик , чисто инстинктивно отступили на несколько шагов к противоположной стене зала, многие побледнели и уже почти не отводили взгляд от места где продолжалось истязание мальчишки.
Занеся жуткий инструмент над дрожащими, конвульсивно пытающимися сжаться ягодицами, Александр Николаевич посмотрел на фельдшера, тот лишь пожал плечами и кивнул головой. Провод со свистом врезался в исхлестанную плоть. Дикий нечеловеческий вопль отразился от стен спортзала, воспитатель не теряя времени и будто стараясь побыстрей покончить с этим делом нанес следующий удар, чуть ниже и слегка наискось, подсев хлестнул по бедру, потом по ягодицам, перейдя на другую сторону снова хлестнул по ягодицами, опять по бедру. Нанеся десятый удар он остановился. На местах ударов вспухли жуткие, налитые кровью рубцы. Мальчишка уже не кричал, запрокинув голову, подтянув плечи и сведя лопатки он жутко и как то задавленно с надрывом выл. В уголках губ выступила пена.
Постепенно вой затих, перейдя в скулеж. Мальчишка уже не просился и ничего не говорил, извиваясь на своем импровизированном эшафоте, с надрывом плакал.
Это был плач обычного напуганного, избитого и потерявшего надежду ребенка. Когда у Кости хватило сил повернуть голову, в наполненных страхом глазах плескалась вся боль мира. Воспитатель снова поднял свой жуткий инструмент и мальчик уже окончательно теряющий силы просто закрыл глаза. Он уже не контролировал свое тело, сводимое судорогами боли оно билось на привязи, будто само по себе. В голове у Кости, через отупение и тоскливую отрешенность пробивалась лишь одна мысль «Неужели… Это … не кончиться?!!!! Ну сколько же еще!!!!», а потом снова пришел страх осознания неизбежности надвигающейся боли, тело снова сжалось, поджарый живот втянулся почти до позвоночника… но опаляющая вспышка не пришла. Мальчик открыл глаза и через пелену слез увидел рядом с собой человека в размытых очертаниях зеленого медицинского костюма. В мозгу будто взорвалась бомба, волна надежды накрыла разум мальчишки как цунами, крепко привязанный, он всем телом дернулся, инстинктивно потянулся к медику, будто ища у него защиты и избавления от жуткой, раздирающей тело боли. Мальчишеское тело все еще жило своей отдельной жизнью. Ребенок дергался и ерзал, но разум постепенно брал под контроль и мысли тело.
- Вла…Вла… Владимр Павлович! – сквозь рыдания протянул мальчишка, в глазах Кости которыми он впился в лицо медика светилась не только надежда, выплескивающееся из них доверие и даже, что то такое, что можно назвать любовью, врач почувствовал почти физически это волну тепла и надежды.
Дети в зале, сбившиеся во время последнего наказания в напряженную стаю, почти у противоположной стены спортзала, тоже оттаяли, у некоторых на губах появились облегченные улыбки, а двое самых младших даже сделали по паре неуверенных шагов в направлении Павловича.
Медик легко коснулся головы мальчугана, когда тот заметив отходящего в сторону воспитателя со своим страшным инструментом, с облегчением зарыдал.
- Я ведь предупреждал тебя Костя… видишь как все получилось. Ну зачем было доводить до этого?
- Я…я.., просил вас позвать…. А…а.., они не звали..и…и.
- Но разве, ты не виноват? Ну что ты наделал, и мне ты соврал. Ну зачем было мне врать? Промолчал бы и все… Ну как мне теперь с тобой говорить, как верить?
- Я не буду больше!!!!! Честно!!!! – мальчик выкрикнул это с таким неистовым отчаянием, что медик чуть не отшатнулся – Ну поверьте мне…. поверьте… мне… поверьте….
Мальчика снова начали душить рыдания. Он попытался прижаться щекой к ладони медика.
- Ты хоть понимаешь, насколько ты виноват, Костя?
- Я понимаю…, я исправлюсь, поверьте!
- Попроси прощения у воспитателей, я здесь не один
Мальчик посмотрел в сторону где стояли его «воспитатели»
- Александр Николаевич! Владислав Сергеевич! Простите меня пожалуйста - и ощутив , сто пальцы медика слегка толкнули его голову , торопливо добавил – спасибо Вам большое за … за, то что вы меня… воспитывали!
- Хорошо Костя…, только мы с тобой еще не закончили. Еще десять ударов… помнишь?
Мальчишка нервно вздохнул, резко повернул голову глядя в лицо врача, потом поник и глядя в пол прошептал
- Владимир Павлович…. Вы только не уходите… пожалуйста…
- Саша – медик поправил очки – я очень Вас прошу, простите ему, что осталось, ну скажем, под мою… ответственность, я ему верю…
Александр Николаевич подошел к мальчику и присев заглянул ему в глаза.
- Я обычно так не делаю, но раз такое дело…. Владимир Павлович очень хорошо к тебе относится Костя… Даже не пойму за что… не подведи его!
Во время этой тирады мальчишка всхлипывая неистово кивал головой. Воспитатель отошел.
Медик в это время прошел за спину Кости, и выдавив на руку обезболивающий крем осторожно растер его по поврежденным участкам, чувствуя под рукой вздрагивающие, постепенно расслабляющиеся веревочки мышц.
Когда воспитатели прошли в тренерскую, мальчишка совсем расслабился и все еще всхлипывая с пробуждающимся интересом осмотрелся.
В это время Владимир Павлович нагнулся к привязи, потянул затянувшиеся как камень узлы, повернул голову к стоящим уже в центре зала пацанам
- Он в вашем корпусе будет? - мальчишки закивали головами – ну так помогите мне!
Мальчики со всех ног бросились к доктору, тонкие пальцы вцепились в узлы почти разрывая их, за секунду привязь буквально разлетелась на куски.
Как ни странно Кубик не ощутил не стыда ни смущения, только облегчение и благодарность. Заботливо поддерживаемый руками обступивших его мальчишек, пошатываясь встал на дощатый пол.
- С кем он будет в кубрике?
- Со мной!
- И со мной!
- И я .. еще – подал голос уже «знакомый» Косте Андрей.
- Помогите довести его до медпункта, ребята, а вы… свободны (это уже остальным), и я вас попрошу …
- Мы все поняли! Владимир Павлович ! - наперебой закричали мальчишки
- Ну вот и ладно… Косте сейчас особенно тяжело, вы поддерживайте друг друга…
Шагая по коридору, за медиком, чувствуя у ребер заботливые руки товарищей Костя протянул руку и оперся о плечо Андрея. Повернув к нему голову, мальчик неуверенно улыбнулся и увидев ответную улыбку растянул губы почти до ушей, лицо парнишки сразу стало веселым и забавны.
Костя с удивлением прислушался к себе «Кажется у меня появились … друзья», он выпрямился и пошел ровнее не обращая внимания на уступающих дорогу, тихо жмущихся к стенам воспитанников.
«А обувь, бы надо и поменять…» откуда-то мелькнула в голове крамольная мысль…