Капельки крови

Родька Ветров, 12-ти летний пацан оставался в доме за старшего. Второй день как мать, учительница местной школы, уехала в областной центр на сессию. Она там заочно училась в очередном своём ВУЗЕ. На попечении Родьки был брат, на четыре года  его моложе, Две козы и пяток кур. Жил Родька с семьёй в большом деревянном чужом доме. Дом стоял у самой шоссейной дороги, почти посреди протяжённого, ныне пустовавшего поселка. Шла весна 1945 года. Коренные жители были угнаны в Прибалтийские страны, а некоторые, как выяснилось позднее, и в Германию. От силы человек 150-200, железнодорожники, несколько учителей, несколько работников сельсовета да люди присланные восстановить Совхоз, составляли перечень жителей. Маленькая зенитная часть из командира, старшины и десятка солдат завершала набор посельчан. По разбитой шоссейке, в одну либо другую сторону, редко проезжала дребезжащая полуторка или военный грузовик ГАЗ-5.  Километров за 6-7 на восток, чуть в стороне от упомянутого шоссе, располагалась колония, её заключённые валили лес. Иногда в посёлок заползали слухи о том, что снова из колонии произошёл побег. Защищаясь от страхов, если уезжала мать Родька доставал с чердака
трофейную немецкую винтовку со сломанным выбрасывателем, заряжал магазин и ставил оружие рядом с постелью. Финский нож с наборной разноцветной рукояткой, который Родька с разрешения матери выменял на три пачки махорки у одноногого сторожа магазина, мальчишка клал под подушку.
Ещё за светло принеся дрова и наколов лучины, Родька начистил чугунок мороженой картошки, очистки сложил в кастрюльку, залил водой и насыпал туда три пригоршни мелкой макухи. Картошка будет для них с братом, засыпка для кур и козлят. Козочки были нетелями, но их родительница давала, как уверяла продавец из недалёкой деревни, до 5-ти литров молока за день.
На коз, да на будущий огород была вся семейная надежда. Где то в начале ночи, на дороге против их дома, встала, а потом долго урчала мотором автомашина, и потому Родька долго не мог заснуть. Отчётливый стук в двери заставил Родьку очнуться от сна . Не сразу открыв глаза, подросток инстинктивно потянулся к винтовке. Было раннее утро, тот час, когда ночь отступает, а рассвет ещё не настал. Стук повторялся и повторялся. Родька накинул фуфайку, достал из-под подушки финку и вышел в сени. Кто там, спросил он. Победа! Победа! Мы победили! Послышалось с улицы. Родька, не помня себя от радости, отпёр дверь и выскочил на крыльцо. Вовка Павлов, пятиклассник с парализованными ногами, подпрыгивал, опираясь на костыли. Родька, отец по детектору поймал сообщение. Немцы капитулировали. Победа!  Мальчишки хлопали друг друга по спинам, обнимались и оба заплакали. Ты что? Спросил Павлова Родька. Не переживай, ответил тот, с радости, Родька ты мне финкой спину поцарапал, похоже кровь идёт. Кровь проступила и в самом деле. Пришлось идти в дом, зажечь коптилку. И замазывать ранки йодом. Когда процедура лечения была закончена, Вовка Павлов ухватив костыли, подёрнул спиной и весело заявил, вот и мне, нестроевому довелось пролить капельку крови за победу!