Глава 14. Помощь

Через несколько дней Ворона и думать забыла о гнезде: мир вокруг был прекрасен! Светило солнышко; рябь бликов на сверкающей глади озера порождала такое радостное настроение, что окружающее казалось не просто приятным, но каким-то… праздничным, что ли. Соловей распевал чудесные песни. Сокол восседал на сосне, его всегдашняя монументальная неподвижность сообщала, что всё кругом спокойно и тревожиться – а тем более опасаться – нечего.

Несмотря на разлитый вокруг благодатный покой, Ворона нет-нет да испытывала необъяснимую тревогу. После бесплодных попыток нащупать её причины, утешила себя затасканным, но вполне правдоподобным «диагнозом»: «видимо, просто расшатались нервы».

Проведя еще один день без забот, Ворона опять поймала себя на неясном беспокойстве, под которым не виделось никаких логических оснований. Призадумавшись об этом уже более серьезно, она обнаружила вдруг, что давненько не видела Ястреба. До этого Ястреб пусть и нечасто, но всё же появлялся на озере, а тут пропал… Так и не сумев ответить себе на вопрос, что именно так её тревожит, Ворона отправилась проведать Ястреба в соседний лес. Она застала вояку, как и ожидала, на той же ёлке, вот только вид птицы привёл в изумление. Ястреб сидел молча, ни на что не реагируя, и даже, казалось, покачивался из стороны в сторону.

Разглядывая его с соседнего дерева и видя, что он её не замечает, Ворона насупилась, размышляя о превратностях судьбы и о справедливости наказаний, настигающих агрессивные, воинственные души. Правда, долго удерживать в себя в этом настроении Вороне не удалось, …Ястреба стало жалко.

- Заболел, бедолага, - решила она - надо бы ему помочь, вот только – как? …Придётся, видимо, строить гнездо в четвертый раз – вздохнула Ворона, прикинув, что еще пара часов – и Ястреб точно свалится, он и так уже еле-еле сидит.

Приняв решение, она тут же начала воплощать его в жизнь, благо, опыта было не занимать. Гнездо Ворона строила под Ястребом, чтобы уж он падал, так прямо в него… туда он и свалился, как только строительница закрепила последнюю ветку.

Полюбовавшись на свою работу и на пристроенного Ястреба, Ворона почувствовала, что очень проголодалась, и направилась  к озеру. Солнце клонилось к горизонту. Над водой звенели сотни стрекоз. Самые нерасторопные и составили сегодняшнее меню, а чувство исполненного долга придало ужину совершенно особенный вкус. Проглотив с десяток изящных созданий, Ворона охнула:

- Ястреб!! Он же голодный!

И поймав стрекозу покрупнее, поспешила к гнезду.

Лёжа на боку, Ястреб не подавал признаков жизни. Но когда Ворона поднесла к его клюву стрекозу, больной открыл один глаз, оглядел подношение и нехотя съел. Ворона отправилась на озеро за следующей порцией еды. Проделав трижды путь туда и обратно, принеся третью стрекозу, Ворона запыхалась, да и устала, в общем-то. Её физическая подготовка была не столь хороша, как у Попугая. От третьей стрекозы Ястреб отказался, отвернул голову и закрыл глаза.

- Ну, –  как хочешь! Было бы предложено, - фыркнула Ворона и отправилась домой. Филин, к этому времени ухнул уже дважды – давно пора спать.

Утро у Вороны как всегда было поздним.

- Придется теперь позаботиться о его рационе, - думала она, рассеянно наблюдая за солнечными бликами на воде. Все мысли крутились вокруг Ястреба. Перелетев на иву, купающую ветки в озере, Ворона задумчиво смотрела на воду. И тут на глаза попалась плескавшаяся у поверхности маленькая рыбка. Не раздумывая, Ворона камнем упала на неё…

…Из озера бывалую утопленницу снова вылавливала Цапля. Она ухватила барахтающуюся в воде добытчицу, перенесла на берег и попыталась вытащить у неё из клюва рыбу – но не тут то было! Ворона вцепилась в свою добычу мертвой хваткой, и Цапля оставила её в покое. Придя в себя и отряхнувшись – не выпуская рыбины из клюва – Ворона осмотрелась, и, понимая, что мокрой ей не взлететь, отправилась в лес пешком. Перескакивая с кочки на кочку, продираясь сквозь сухой валежник, к обеду настырная птица добралась-таки до ёлки Ястреба. Высохнув по пути, сто раз обругав себя и поклявшись: никогда больше не ввязываться ни во что подобное, Ворона взлетела на дерево и предложила больному с таким риском добытую пищу. Рыбу Ястреб есть не стал…

Возмутилась и  обиделась спасительница не на шутку. Бросив злополучную рыбку в гнезде, Ворона улетела к себе. Поплакав и утерев крылом невидимые слезы (вороны вообще-то не плачут, и слез у них не бывает), еще раз решив не связываться больше с Ястребом, она отправилась в облет озера. Пролетая над открытым берегом, полого спускающимся к воде, Ворона вспомнила «показательные выступления» вояки – именно на этом месте он красиво падал и всегда результатом его падения были мыши или крот. Спустившись чуть ниже (с такой высоты – ничего не разглядеть), она увидела полевку, беззаботно греющуюся на солнышке.

 -  Не время рассуждать! – мелькнуло в голове, и Ворона пошла в пике…

…Очнувшись, охотница почувствовала, что кто-то теребит её за крыло. Открыв глаза, и не очень соображая, что происходит, она попробовала открыть и клюв; тот не открывался. На клюве – насаженная на него, как на вертел – агонизировала мышь.

Содрав мышь с клюва лапами, тряхнув головой и придя в себя, Ворона увидела рядом Белого Сокола. 

- Ты неправильно охотишься, - сказал Сокол, - хочешь, я тебя научу?

- Хочу. Только не сейчас. Сейчас мне некогда, - пробормотала Ворона, подхватила тушку мыши, и понеслась к гнезду.

Мышь была съедена молниеносно. Расправившись с обедом, больной потребовал добавки.

- Ну, что ж… помогать, так помогать… - вздохнула Ворона, и, вспомнив о предложении Белого Сокола, направилась к нему.

Присмотрев местечко поближе к учителю, договорившись с ним об уроках охоты на мелких грызунов, сердобольная помощница, не откладывая задуманного в долгий ящик, принялась перенимать опыт. Училась Ворона упорно и старательно, будучи послушной ученицей. Сокол же, в свою очередь, оказался хорошим наставником. К вечеру дело сладилось, и они удовлетворённо оглядывали трофеи; эта немаленькая кучка мышей весьма нравилась Вороне, предметом же особой гордости был солидный довесок в виде парочки кротов.

Их-то охотница и отнесла вечером Ястребу. Наутро, перетаскав остальную добычу в гнездо пациента, Ворона отметила, что он явно идёт на поправку, и посчитала себя свободной от добровольно взятых на себя обязательств. 

Соколу явно понравилось наставлять Ворону, и он предложил ей не бросать обучение, обещав показать наиболее изощрённые из своих приемов охоты. Прозанимавшись еще три дня, узнав множество секретов, Ворона решила: всё, хватит; пора заканчивать это «сафари». Не собирается же она, в самом деле, посвятить остаток жизни охоте на мышей, которых сама не ест. Поскольку Ястреб к этому времени выздоровел, всё пришло к своему логическому завершению. …Но жизнь всегда находит возможность усложниться. Над озером разразился очередной скандал.

Ястреб, поправившись и понаблюдав пару дней со своей елки за тем, как Ворона с Белым Соколом развлекаются спортивной охотой, не выдержал и явился на озеро, требовать, чтобы Ворона вернулась домой, в своё гнездо…

Сначала Ворона вообще не поняла, что происходит. Потом до неё стало медленно доходить, что этот вояка в её душевном дружественном порыве увидел то, чего она в него вовсе не вкладывала. От неё требовали выполнения обещаний, которых она не давала. Разъяренный Ястреб набросился на Сокола, перья полетели в разные стороны, а Ворона быстренько смоталась на свою березу, лихорадочно соображая, что же теперь делать? Но судьба оказалась милостива: в дуэли победил Сокол. Ястреб вернулся в свой лес, а Сокол, на правах победителя, принес Вороне свежепойманную мышь… ещё вполне живую. И, пока Ворона её разглядывала, пленница изловчилась свалиться с ветки и благополучно сбежать. Благородный Сокол намек понял и удалился на свою сосну.

Ночь застала Ворону в растрёпанных чувствах… Она ворочалась на своей любимой ветке, и сколько Филин не ухал, уснуть так и не смогла. В голове все перепуталось: вспоминая то Альбатроса, то Ястреба, то мышь, принесенную Соколом, Ворона никак не могла решить: чего же она хочет…