Черная тема ч. 3 Снежные сны

«сНЕЖНЫЕ сны»

В медпункте Костя улегся на уже до боли знакомый топчан, слегка поерзал животом по клеенке от зудящей боли в заду, подумал «ну я в натуре как прописался на этой койке», уложив голову на скрещенные под подбородком ладошки стал с интересом наблюдать за приготовлениями доктора.
Тот прихватив салфеткой никелированную ручку вынул из автоклава и поставил на стол лоток с медицинскими инструментами, потом подошел к лежащему мальчику.
- Дайка я погляжу, что тут у тебя - медик прошелся пальцами по вздувшимся на ягодицах и бедрах рубцам – мдааа, со стороны Александра это явный перебор, кровь закипела...
Медик легко прижал пальцем воспаленную налитую черной кровью плоть в конце вздувшегося рубца, вздрогнув от звонкого мальчишеского «Ой!» . Мальчишка, дернув ногами, беспокойно заерзал, повернув голову с чуть приоткрытым ртом вопросительно уставился на доктора. Тот задумчиво провел пальцем вдоль тонкого мальчишеского бедра - места куда лег конец провода медику очень не нравились, о покачал головой, решительно поднялся.
- Знаеш Костя, давай ка мы эту проблемку решим просто, как говорится вскроем ее. Тебе уже приходилось «вскрывать проблемы»?
- Приходилось... наверное
- Ну и как?
- Ну довые... ой! То есть до вскрывался, вы мне теперь то рожу, то жопу лечите....
Во время этого разговора Павлович тщательно вымыл руки, протер их спиртом и взяв с лотка скальпель и приготовленный марлевый тампон, повернулся к мальчишке.
Увидев скальпель Костя резво перевернулся на бок и сдвигаясь к противоположному краю с легкой паникой уперся глазами в блестящее лезвие.
- Не надо бояться... больно не будет.
- Мне часто так говорили, только на мне уже места живого нет...
Однако мальчишка доверчиво вернулся в исходное положение и даже слегка приподнял худые ягодицы
- Нет, ты просто расслабся...
- «И получи удовольствие» - Костя широко раздвинул губы в улыбке – я уже при осмотре вчера столько получил..., что мне наверное и хватит.
- Ты быстро в себя пришел..., я вот думал, что ты еще долго слезы будешь лить
- Ну чего мне бояться, я уже в больнице!
Врач тщательно протер иссеченные места спиртом (мальчишка закусил губу и зажмурился, оперся на локти прогнул спину и сжал кулаки), сделал ряд не больших продольных разрезов. По бедрам пацана потянулись струйки крови, Владимир Павлович взял со стола салфетки проложил их под бедра и живот мальчика
- Полежи пока. Пусть кровь немного сойдет.
Костя открыл глаза «все уже?» с болезненным интересом уставился на темные струйки.
- Хорошо, что вы пришли, а не то он меня совсем бы забил...
- Там фельдшер был, ты не сгущай краски Костя. Ну с проводом – это он конечно на мой взгляд зря. Но в остальном, может он не так уж и не прав? Здесь такие правила, за все приходится платить, да еще и долги отдавать, за прошлые «подвиги». А у тебя их... – доктор покачал головой.
Мальчишка полуприкрыв глаза внимательно слушал его, а потом опять положил голову на скрещенные руки.
- Ну то что ты воровал, я в общем понимаю, но зачем поджоги устраивать... Тебя сейчас, появись ты в городе, действительно – просто убьют. Хорошо еще если сюда не приедут.
- А чо, могут? – мальчишка сказал это расслаблено и лениво, даже не изменив позы, только мышцы на спине слегка напряглись
- Я думаю нет, заведение наше.... с репутацией, режимное. С нами и серьезные люди сотрудничают. Вот если все нормально пойдет, будет куда тебя пристроить...
- Ну вы скажете... пристроить. Меня вон как уже пристроили...
- Тебе не с чем сравнивать.
- Есть! – Костя аж вскинулся на кушетки, но тут же зашипев сквозь зубы вернулся на место – я на ИВС в детском сколько просидел... Ну конечно не так чтобы очень... но не били.
- Ты на разбирательстве, должен быть целым и неушкодженним, а вот дальше. И ты никогда не видел, что охрана с такими как ты делает если на побеге ловит? Зона она зона и есть, хоть и детская, остался бы инвалидом.
Мальчишка дернув плечами уткнулся лбом в ладони. Самое обидное, что Павлович был абсолютно прав. Многи пацаны из тех кого он знал, будучи чуть постарше и заехав на зону, по совсем уж плевым статьям благополучно остались на тюремном кладбище. Многие не протянули там и двух – трех месяцев.
Взяв марлевый тампон, смочив его перекисью, присев рядом с Костей настул врач осторожно стал оттирать кровь, перекись вскипала розовой пеной. Вскоре бедра и ягодицы мальчика стали чистыми. Налитые кровью гематомы пропали, даже рубцы вроде как стали меньше. Обработав ранки антибактерицидной мазью медик с удовлетворением осмотрел свою работу.
- Ты есть хочешь? – спросил Павлович глядя на мальчика (тот отрицательно замотал головой).
- Идти никуда не надо... сюда принесут - (мальчишка сразу закивал), медик улыбнулся .
Снял трубку внутреннего телефона, позвонил.
Выйдя в коридор, поймал за плечо первого попавшегося мальчишку, послал в столовую.
«Пусть дежурные помогут принести»
Вернулся в комнату. Достал из стоящего в углу холодильника бутылку пепсиколы (воспитанники иногда просто с ума сходили без привычной «химии», медик убедил директора даже провести закупку этой гадости как официальную статью расходов, договорился с оптовиками, весьма даже не плохо подлатался на этом деле как посредник. Даже такая мелочь была довольно действенным инструментом в воспитании. Самый беспроблемный кубрик в обед получал на стол литровую бутылку пепси (или чего то из той же оперы) и дополнительно что-нибуть сладкое).
Налил стакан – протянул мальчишке, тот поднявшись на колени жадно выпил, оттер губы рукой. Врач поставил бутылку на столик
- Захочеш – пей, сейчас завтрак принесут. До утра побудеш у меня, я тебя потом посмотрю еще, если все нормально, пойдеш в кубрик с ребятами знакомиться. Ну в общем то ты их всех видел, к стати Андрея я тебе рекомендую, хороший парень. Ну конечно не такой герой как ты, но тоже о-о-очень шустрый. Он здесь год. Поговори с ним избежишь многих ошибок.
- А клифт и брызговики?
- ????
- Ну одежда... штаны там...
- Зачем? Ты пока так побудешь, поверь, чтот о сейчас одеть будет слегка... некосфортно (врач улыбнулся) не бойся водить сюда дам, на тебя смотреть, я не буду. Утором твою принесут, уже отстиранную.
- И кроссы мои, а то дали такие лыжи..., вот я тогда точно бы ушел...- мальчишка осекся, обрубив хвасьтливую фразу, зачастил – ну мне просто в них удобно, я уже честно, бежать даже не думаю! – старательно и преданно заглянул в глаза доктора отслеживая реакцию.
- А знаешь, Костя... В общем наверно и второй десяток провода был бы тебе не лишним! – поправляя очки заметил медик, и видя как сжался мальчишка, быстро добавил – я пошутил, но ты следи за своим языком, потому что здесь приходится...
- Отвечать за базар, я это уже понял!
- Ну может и не так прямо, но суть ты уловил, будь осторожней в разговорах и поступках вот и все.
За время разговора доктор сел за канцелярский стол стоящий в углу, не далеко от кушетки, лицом в направлении входа. Вынул из стола толстую тетрадь, начал писать. Костя вновь растянувшись на кушетке задумчиво, через полуприкрытые веки наблюдал за медиком.
Доктор заработался, когда в двери постучали. Сразу за стуком в кабинет засунулись руки с пластиковым разносом и следом любопытная мальчишечья физиономия.
- Вот, мы принесли (следом сунулся еще один пацан, оба были чуть младше Кости - лет по 10-11). Разносы с едой они поставили на стол, на задумчивый кивок доктора, повернули к входу, с растерянным выражением скользнули глазами по вороху окровавленных салфеток и бинтов лежащих на медицинском столике.
Когда Костя почувствовал на себе их взгляды он вытянул в направлении мальчиков левую руку и оттопырив средний палец продемрнстрировал им международный жизнеутверждающий жест. Малолеток словно снесло ураганом, только колыхнулись зановески на окнах.
Уловив запах пищи (у Кости аж заурчало в животе – он и не думал, что так проголодался), мальчишка приподнялся на койке, поморщился и опустив с койки колено, оперся на руку – стал подниматься. На секунду его взгляд скользнул под крышку стола медика. Увиденное заставило мальчишку в удивлении приподнять брови, впрочем, изменение в мимике было секундным и когда Костя поднявшись встретился с Павловичем глазами - лицо его было абсолютно спокойным.
- Руки помой…
Прихрамывая и болезненно морщась мальчишка проследовал к умывальнику, врач с интересом проводил его глазами. Своей наготы мальчишка уже как будто и не замечал. Когда он мыл руки Павлович вновь заметил на его лице выражение задумчивой безмятежности – точно такое как он заметил перед побегом. Мальчишка явно что то обдумывал, врач вздохнул, проблемы никуда не делись, просто перешли на новый виток. На секунду Павловичу захотелось плюнуть на все и прямо спросить парнишку, что он задумал, но встретив его спокойно-расчетливый взгляд – передумал.
Костя быстро ополоснул руки с жадность набросился на еду. Чуть расставив ноги упираясь в стол то ладонью, то локтем он жадно поглощал пищу. Метал как за себя. Несмотря на худобу (а может и поэтому) аппетит у мальчишки был волчий.
Врач окинул мальчика оценивающим взглядом.
Ребенок был хоть и худой, но жилистый и быстрый, достаточно злобный. В спортзале растянутый на «коне», почти теряющий сознание от боли, он наверное и сам верил в свое раскаяние, но сейчас, прямо на глазах приходя в себя мальчишка быстро восстанавливал приоритеты. Даже двигался он уже не обреченно-расслаблено, а сосредоточенно и быстро.
Жадно поглощавший пищу мальчишка, вдруг оглянулся, заметив взгляд доктора, он совершенно спокойно раздвинул ноги пошире, выпрямив их в коленях, улегся на локти и низко наклонив лицо к тарелке, стал спокойно доедать рис и подливу. Поза мальчика была откровенной и вызывающе – бесстыдной.
Доктор усмехнулся, не прошло и часа, а мальчишка уже пытался проверить его терпение…
- Я не советую тебе принимать такие позы – могут не так понять… Неужели приходилось?
Мальчишка пристально посмотрел на доктора, встретился м ним глазами.
Войну взглядов мальчик проиграл, как то неопределенно мотнул головой, вернулся к еде и стал нормально
- А чего вы там не видели? Так кожа меньше тянется, - мальчик безмятежно посмотрел на доктора, поворачиваясь и вдруг почти без перехода как то рассеянно- жалобно спросил – можно вас попросить…, если меня снова будут… будут… пороть, ну воспитывать то есть, можно чтобы всегда при вас? Что бы без вас не били?
- Костя, неужели ты думаешь, что первый меня об этом просишь? А как остальные, чем они хуже? Да и не я отвечаю за порядок и дисциплину, здесь все на усмотрение воспитателя. И с чего ты решил, что тебя опять потянут так «воспитывать»? Это скорее исключение из правил, чем правило. Но я могу попросить, чтобы, если такое все же случится, тебя сначала привели ко мне… поговорить (мальчишка непонимающе уставился на доктора), да и воспитатель поостынет... (при последнем аргументе мальчик растянув в улыбке обезображенные губы закивал головой)
- Вот значит и договорились Костя. Как ты себя чувствуешь?
- Морозит немного, болит там все, но терпимо, нормально в общем.
- Может приляжешь, я дам тебе снотворое. Пойдем.
- Можно мне пока здесь остаться?
- Оставайся, я только одеяло и подушку тебе возьму.
Когда врач вышел Костя быстро прошел к него столу и заглянул снизу под крышку. У ножки стола стояла полицейская дубинка с дополнительной, выступающей в верх ручкой – томфа «А доктор то не прост, не только собирает но и ломает, прикольно».
Услышав шаги врача ребенок быстро поднялся (при резком движении Костю слегка качнуло - после «воспитательного» процесса он чувствовал себя вымотанным и ослабевшим), присел на кушетку, опомнившись в последний момент бросил вниз руки и упершись ладошками в клеенку, поднялся.
Владимир Павлович как раз вошедший в двери заметил:
- Не очень видно и болит, раз забываешся.... Вот бери и ложись - и когда мальчишка подложив подголову подушку улегся на живот, присев рядом с ним, осторожно заклеид порезы бактерицидным пластырем. Отойдя к стеклянным шкафам вернулся назад срывая упаковку с одноразового шприца, сломил ампулу...
- Давай руку!
Потерев згиб локтя мальчишки спиртом профессионально – быстро сделал укол (Костя только глубоко вздохнул).
Поднялся и аккуратно прикрыл иссеченое тельце легким одеялом (мальчишка слегка заерзал, но быстро затих, дыша глубоко и ровно. Уносимая волнами морфея душа на время покинула измученную плоть, отправившись бродить по шатким граням сна...

        Перед ним опять сидел Сухарь. Спокойно щуря глаза, в легкой ветровке, не смотря на летевший отовсюду снег. Предупреждая вопрос Кубика Сухарь поднял руку и чуть повернулся, из под левой лопатки торчала рукоятка ножа.
- Мне не холодно Кубик, я теперь не мерзну. Помнишь я все время просил у тебя, чтобы ты принес мне дозу, уколоться. Вот ты меня и уколол....
Кубику не было страшно, только холодно и тоскливо.
- Я вижу ты устал... друг, хочеш я тебе помогу?
- Не надо Сухарь, зачем ты приходиш? Хочеш узнать жалею я о том, что сделал?
Я жалею, очень, вспоминаю тебя каждый день, ну чего ты хочеш от меня?
Сухарь подощел вплотную к Кубику, задышал ему в лицо. Как ни странно, живя на улице, он никогда не вонял (пока не начал гнить заживо от абцесса), Кубик чувствовал на лице его ровное сильное и теплое дыхание «Но ведь он мертв, как он дышит?»
- Я притворяюсь живым, Кубик, мне так интереснее. И пусть ты и не хочеш, я все равно помогу тебе ведь ты мой друг.... Ты хочешь свободы, возьми ее!!!!
Сухарь как молния кинулся вперед, обхватив Кубика руками рванул бросая через себя прогибом (он очень любил этот прием, впечатанный таким броском в землю противник никогда не поднимался, чтобы продолжить драку)
За его спиной Кубик успел заметить обрыв, и пенные буруны внизу, на скалах. В лицо ударил ветер, он попытался вырваться из захвата и не смог пошевелиться. Короткое чувство полета и...- реальность разорвала покровы сна.

Как от толчка Костя открыл глаза, он был весь мокрый, тело била крупная дрожь, сон и реальность будто объединились, над ним склонилось лицо врача. Владимир Павлович был спокоен и деловит, лишь во взгляде чувствовалось легкое напряжение.
- Я сделаю тебе еще один укол – внутримышечно, ты уж потерпи... – снял с мальчика промокшее одеяло.
Рядом с врачом стоял Александр Николаевич, бросивший мрачный взгляд на результаты своей "работы".
Мальчик широко открытыми глазами смотрел на бородку врача, аккуратную, короткую бородку скрывшую мощный волевой подбородок.
- Ну не дрожи ты так, я все сделаю быстро – по своему истолковал его испуг врач.
Ловко воткнул иглу в худое предплечь паренька.
- Сейчас легче станет, может правда немножко подташнивать, но завтра ты будеш как новенький.
Мальчик молчал, переводя какойто затравленно-отчаянный взгляд с доктора на воспитателя и обратно.
- Ну что такое Костя? Я тебя напугал? Что было – прошло, я не собираюсь делать тебе ничего плохого.
- Все нормально, Александр Николаевич, мне просто сон страшный приснился.... будто я в пропасть упал.
- Наверное растешь – воспитатель вполне по человечески улыбнулся – грустно у нас с тобой вышло, наверное мы обое погорячились с этим проводом и ты и я...
- Да все правильно и бежал я , попался – отвечай.
- Сделал – отвечай, Костя, именно – сделал, правду здесь не скроешь.Поступай правильно и все будет в порядке. Я не собираюсь избивать тебя за всякий проступок, ты не глупый парень, надеюсь мы обойдемся словами – и видя, что Костя собирается задать уже для всех новичков привычный вопрос, добавил – Да, есть и такие, кого ни разу и не наказывали, мало правда, но есть. И для этого не надо жутко напрягаться – просто не бузи, не дерись, соблюдай правила..., не груби – это особенно важно, старайся - учись и все будет тип-топ... Вот возьми.
Воспитатель взял стоящий у кушетки пакет достал из него фрукты и шоколад
- Поправляйся и как говорится милости просим. Не бойся, все будет хорошо, отдыхай.
- Спасибо Александр Николаевич (чтоб тебе на бананановой кожуре подскользнуться, козел безрогий!) – Костя посмотрел на бананы в прозрачном кульке – Я буду очень-очень стараться, честное слово – мальчик широко распахнул глаза, придав лицу максимально –искреннее выражение (в сочетании с нарушением работы мимических мышц выглядело это довольно жутковато, но трогательно)
Воспитатель кивнул и вышел.
«Отлежаться надо, сейчас не свалишь. Но доктор ох как не прост. И этот «мы оба погорячились...» Нет уж АйБолит, классный ты парень, но парь тут всем без меня. Потеплеет и в поход. Прощай любимый город!»
Костя посмотрел на врача, испытывая странное чувство нет не страха, скорее какого то опасения и одновременного желания быть возле этого человека.
С этими мыслями мальчик снова заснул – крепко и без сновидений.
Костя провел в мед блоке почти неделю, жар спал уже на следующий день, но оставалась слабость. Мальчик хорошо и с аппетитом ел, много спал. К концу недели, он уже практически полностью восстановился. На бедрах и ягодицах хотя все еще выглядели крайне болезненно, почти не чувствовались (во многом благодаря фастум гелю, которого врач для мальчишки не жалел) и быстро бледнели. Лишь розовые точки на местах разрезов обещали остаться грустной памятью об этом «знаменательном» событии. Еще не попав в коллектив воспитанников Костя уже получил прозвище «Гиннесс» (ну вроде как из книги рекордов Гиннеса. Он единственный, кто получил две жесточайшие порки (одну публичную, что само по себе случалось не часто) в первые же сутки пребывания в центре, побег, «покушение» на воспитателя, драка (если конечно этот коварный удар из-под тишка, можно было так назвать– рекордсмен по всем «военно-прикладным» дисциплинам интерната). Мальчишки из его будущего отряда с сочувствием поглядывали на тех кому с предстояло делить с ним кубрик. Все понимали, какой особой «заботой» и «вниманием» будет окружен новичок со стороны воспитателей. Но коллектив кубрика был сплоченный, состоял из матерых и опытных «залетчиков», не однократно попадавших в весьма недвусмысленные ситуации и научившихся обходить острые углы, особого растройства не испытывал. Спонтанно установившийся контакт во время экзекуции новичка позволил им принять его за своего, еще до того как он переступил порог кубрика. Воспитатели в этом затянувшемся противостоянии имели свой, дальний прицел, расчитывая получить повод и дополнительные возможности «воздействия» на закоренелых любителей свободы. Подавить этот слабый, но не гаснущий очаг сопротивления было не сложно, но грозило утратой понимания и желания контакта со стороны воспитанников. Перегиб в карательных мерах обычно заканчивался по детски бездумным и от того еще более страшным бунтом, групповым побегом, кучей переломанных детских костей и достаточно тяжелыми (иногда смертельными – у стаи нет тормозов) травмами для педагогического персонала и охраны. И самое неприятное – никому не нужными комиссиями и проверками. Мальчишек начинали тусовать по другим аналогичным заведениям. Некоторые (кто по старше) попадали на зону, в общем ВСЕМ БЫЛО ПЛОХО. Последний бунт был давно, во времена полного социального и правового беспредела в стране. Последствия (в том числе и несколько детских трупов, умерших в интернатовской больнице от «гриппа», можно даже предположить, что тела малолетних бунтарей были удачно «выпотрошены» и кое-что даже продано, но такое предположение было бы слишком «людоедским» даже для тех беспредельных времен) удалось удачно скрыть, коллектив расформировали. Вот тогда то тогда в центре появился медик, и его друзья, из организации ветеранов - один Бог знает каких войн. Интернат получил статус социально-медицинского учреждения, мощные налоговые льготы для организаций спонсоров, через организацию пошла гуманитарная помощь и как следствие появились деньги. Но для удержания социального «пакета» требовался результат и его дали. Подростки выходили из центра, работали в социальных и охранных (!) структурах, в криминал не лезли, были сдержанны и дисциплинированны, почти не давали рецидивов. Но равновесие было шатким, поддерживалось строго расчитанными дозами жестокости и ласки, отчуждения и понимания.
Костя не сильно понимал причину такого пристального интереса к своей персоне и не думал о ней (хотя и стоило, это уберегло бы его от многих проблем), но инстинктивно чувствовал, что те кто будет его воспитывать не очень ему рады (воспоминания об процессе воспитания вызывали у него зуд (чесались рубцы от провода), дрожь и чувство холодной, кристально чистой злобы смешанной с почти паническим страхом. В общем оседлать «коня» во второй раз ему совсем не улыбалось. Фиолетовые следы на поджарой мальчишеской заднице говорили о том , что времена лихих кавалирийских атак ушли в прошлое, действовать нужно методом пластунов – тихо и из под тишка). К сожалению даже шрам на лбу напоминающий третий глаз бога Шивы не добавил ему ни мудрости ни осторожности.
Сны Кубика по прежнему были наполнены снегом и все сельнее бил в лицо ветер свободы.