M and D Глава 81

M&D - продолжение романа Фёдора Московцева "Тёмные изумрудные волны"
http://razgon-culture.com/

Глава 81

В тот же вечер Андрей вернулся в Волгоград, а на следующий день передал Рафаэлю по
факсу реквизиты своей фирмы. Решили, что договор поставки с Джонсоном заключит
Совинком, растаможит оборудование, и отгрузит фирме «Х», которая оформит все
конкурсные документы, и поставит оборудование в РКБ. Реальное название фирмы,
которая будет заключать договор с больницей, Рафаэль так и не назвал.
Согласно этой договоренности между Совинкомом и Джонсоном был заключен договор
поставки двух Стеррадов, и в счет взаиморасчетов по этому договору Рафаэль перечислил
деньги с некоей иностранной фирмы напрямую в «Johnson & Johnson». Оставшуюся
дельту он обещал перечислить, когда товар придёт на таможню.
Штейн по этому поводу закатил истерику, и даже индуцировал Галишникову. Вначале он
боялся и даже демонизировал Рафаэля – вдруг всё сорвётся, и тогда, после всей суматохи,
в каком свете будет выглядеть представитель по югу России. Но после того, как деньги
поступили на расчетный счёт, он осмелел, и уже стал требовать каких-то гарантий от
плательщика. А вдруг он не заплатит за растаможку? А вдруг перечислит за растаможку, а
нашу комиссию – нет? А вдруг перечислит комиссионные не в полном объеме, что мы
скажем клиентам? А вдруг, а если… Тысячи вопросов и предположений.
- Он должен подписать договор, написать долговую расписку! – кричал в трубку Штейн.
Галишникова также звонила и с тревогой спрашивала – что за демонюга такой, Рафаэль,
не подставит ли он нас – как будто это Андрей где-то нашёл его и волевым решением
привлёк к делу.
И Андрей терпеливо объяснял: никто в этом мире никому ничего не должен, и какие это
расписки можно требовать с человека, даже реальное имя которого неизвестно? Договор с
фирмой, а с какой фирмой? С которой из сотни поганок, крутящих казанские водочные
взаимозачёты? Да, если у такого человека потребовать какую-то бумагу, он тогда точно
кинет – просто ради хохмы.
Всё это пришлось вдалбливать Штейну, а также то, что сделка держится на Галишниковой
и Галимулиной, на одной их беспредельной уверенности, поэтому нельзя их накручивать.
Один их неверный шаг, и тогда Рафаэль поймёт, что перед ними лохи, и всё, жди беды.
Согласившись, что нужно оставить их в покое и не дёргать лишний раз, Штейн на бетоне
продолжал надоедать Андрею:
- …понимаешь, по гороскопу я – Телец, земной знак, и если я не вижу свои деньги, то я
должен хотя бы видеть документ, я должен знать, сколько мне должны денег! Не понимаю
этих виртуальных взаимоотношений – стукнули по рукам и разбежались, а вдруг он
обманет!?
На этой стадии переговоров Андрей держался крайне осторожно – ведь они, как
компаньоны, никаких бумаг не подписывали, хотя Штейн туманно намекал, что сам он,
как представитель иностранной фирмы, не может, а вот жена, или кто-то из
родственников… Но он так ни на что не решился – опять же из-за того, что никому на
свете не доверял. От людей, знавших семью Штейна – оказалось, у него есть в Волгограде
близкие люди – стало известно, что в отношениях с женой и с родственниками Вениамин
Штейн патологически недоверчив и жаден. В одной из клиник Андрей случайно
познакомился с Михаилом, родным братом Вениамина, но когда заговорил о нём, тот
резко оборвал, и заявил, что если хоть слово услышит о брате – разорвёт отношения.
Такие вот они, Штейны, брат брату – не волк, а волчище. Андрей переменил тему –
предполагались деловые взаимоотношения с Михаилом, но сделал вывод насчет обоих
братьев. Упёртость была присуща им обоим.