Corny Kennedy. Май нейм ис Монро

Alternative History of the Cold War

Все-таки агента 007 должна была играть Машка. Она  с режиссерами в кафе так и знакомилась, – май нейм, говорит, ис Монро… И голливудскую улыбку во всю барную стойку показывала. Но с Шоном Коннери у нее получился полный досвидос. Шон тогда челюстями при макдоналдсе работал.  Разводил прохожих на пожрать, а может, на кино собирал, – «Великолепную семерку» в тридцать восьмой раз хотел посмотреть. Ходил возле закусочной и зубы всем показывал. В одной руке – зубы, в другой – бургер. Давил, короче, на жалость. В кино то без зубов не берут, только на радио. Туда то Шон Коннери и рванул, когда ему в кафешке пару сотен отвалили за презентацию, даром что ли он у входа целую толпу зубами собирал. Но на радио Шона не взяли, он со своим двухметровым ростом к ним в студию не влез. Ну, и тогда Коннери решил забухать. Пил, значит, все эту байкерскую мочу и представлял, как будет в голливудских гамаках валяться, а от скуки бутафорскую челюсть посетителям в пиво постоянно подкладывал. Любил, когда его мордой по стойке возили. А потом голову поднимал, смотрел на портрет Джорджа Вашингтона и говорил на чистом, как шотландский скотч, английском, – май нейм, дескать, ис шон. Красиво так шепелявил. А однажды башку свою от стойки тоже отрывает, а перед ним режиссер Тарас Янг стоит. За базар, говорит, отвечаешь? Ну, а Шон не растерялся, смекнул, что ему хороший дантист светит, и говорит, да, Тарас Петрович, своими зубами отвечаю. Пиво, значит, допили и поехали кино про доктора Но снимать. Коннери еще подумал, что это стоматолог известный. А Машка тогда от неожиданности, когда Тараса Петровича узнала, клиенту пива недолила. И за это ее из Макдоналдса выгнали. А она девка фигуристая была и Коннери мордой по стойке не раз возила. Ну, и догнала, короче, их тогда с Петровичем и еще пару раз этому джеймсу бонду по чайнику врезала.