Тяжёлый случай - 19. Отчуждение

63.

  Адвокат Дан Перес лишних расходов не любил. И всё-таки он отправил на экспертизу фотографию Танькиной исполосованной спины, чтобы независимые специалисты сделали вывод о вероятном способе нанесения побоев, и оплатил этот сомнительный запрос.
    Оказалось, не зря! В заключении криминалистов было прямое подтверждение его догадке: Аркадий дочку не бил. Она сама себя выпорола  скакалкой.
    Теперь адвокат знал, чего нужно добиться от  девочки, у которой холодный и расчетливый ум, а сердце - из камня. В чём должна признаться Танька, становилось понятно. Как  от неё добиться  правдивого  рассказа, адвокат не знал. Свой поход в интернат  откладывал, полагая, что запас времени  сработает против него. Танька будет либо молчать, либо врать и изворачиваться.
    Не раз за свою практику он оказывался в ситуации, когда не понимал мотив поведения людей. И сейчас в его голове не выстраивалось  разумного объяснения причин, заставивших девочку из благополучной семьи поступить так, как она поступила. Дан Перес  не считал себя  тонким знатоком женской психологии и решил посоветоваться с тётей Розой.

64.

        Всё хорошее, что происходило в его жизни, было связано с ней. Они с Машей превратились в исполнителей тёткиных  замыслов. Толкачом оставалась Роза. Всё, чего она недополучила  от собственной судьбы, Роза, как ещё один кредит в банке,  выбивала для молодых. Казалось, она научилась открывать карты особым способом, чтобы пасьянс всегда сходился. Это она велела Димке  увезти Машу с севера.  Ему  не хватало решительности на такой поступок. Комнату за комнатой превратила в семейную собственность старинный особняк, задумала и осуществила переселение семьи в Израиль. Проекты тёти Розы первоначально казались авантюрными прожектами,  но на поверку оказывались благом.
         Волчье чутьё и  почти животное желание выжить  подсказывали  ей правильные решения в самых немыслимых ситуациях. Она научилась приспосабливаться и выкручиваться,  комбинировать и довольствоваться малым, терпеливо пережидать неблагополучные времена и рисковать, если риск считала оправданным.
        В новой Димкиной судьбе тётя Роза превратилась в "тайник" умных шпаргалок на любой случай.  Она ни во что не вмешивалась, но с  нетерпением выжидала, когда на гладком льду Димкиной карьеры появятся проталины или наросты, мешающие сложным пируэтам и виражам. Она  радовалась, когда племянник приходил советоваться.
" Понадобилась! Значит, рано ещё к нему на свиданье! Пусть обождёт!" -  богохульствовала  ушлая старуха  и всегда находила неожиданную подсказку.
       Историю про земляков-северян и их беду она выслушала молча, не перебивая, и вопросов не задала. Задумалась ненадолго, будто представила в карточных картинках услышанное,  пошевелила губами, как на зуб крепость чего-то невидимого попробовала, и заключила:
- Бедная девочка! Горячее сердце! Разум не поспевает за ним. Трудно ей будет в жизни!
- Это она бедная? – изумился Димка. – Я  родителей защищаю! Вот они, действительно, как кур в ощип попали!
- Ты их в другой раз ко мне приведи! Я им немножко растолкую про пользу и вред  казённого воспитания. Собой заняты! Проморгали девку!
       Роза укоризненно покачала головой, будто собиралась пристыдить танькиных родителей,  и вернулась к сути:
 - Дело поправимое! Говоришь, с Ваней на шахматный турнир в Обдорск ездила? Не  дура, значит!
- Не дура! Гадина  редкостная!
- Может, не столь она плоха, сколь ей погано! Поступок девчонки – крик! Крик о помощи! А  помогать дураки кинулись! – Роза задумалась и сделала, казалось бы, не имеющий к делу никакого отношения вывод:
- Они почему-то всегда активные: суетятся, действуют, а к чему их труд приведёт, не  знают. Тушители чужих пожаров!
- Чтобы убедить суд в том, что произошла ошибка, мне надо " расколоть" эту мудрёную Таньку! Заставить её рассказать правду!
- Не расколешь! Ты для неё – никто! Молчать будет, как партизанка на допросе! – тётка  не смотрела на племянника, а уткнулась взглядом в белую стену. Казалось,  она говорит об одном, а мысли её заняты чем-то другим, намного более значимым.
 - Ваню с собой возьми! Знаю этих девчонок, сама отчаянная, с куражом была, - небрежно подсказала Роза и, не скрывая досады, заключила:
-Я думала, ты про другое  поговорить решился!
    Димка взглянул на неё испуганно и растерянно, как застигнутый врасплох мошенник. Он полагал, кроме него, этого не подметил никто.
   Этому не было ни имени, ни названия. Оно было неосязаемо, как запах, невесомо, как пыль, но присутствовало  и  угнетало. Из дому, будто птичка в форточку, выпорхнула радость. В трепете занавесей зазвенело колкое  стекло отчуждения.  Каждый зажил своими интересами. Тончайшая шёлковая нить – обмотка  семейного кокона, прежде старательно уложенная ровными рядами, запуталась.
- Это не моя жизнь, - злился наедине с собой Димка,- не о такой удаче я мечтал, не такого благополучия  ждал. Так долго верил, что ещё чуть-чуть,  и наступит полное счастье!  Не наступило!
  Он вдруг уразумел, что путь приобретений не стал для них с Машей путём обретений. Оба они не заметили, как начали играть в декорациях собственной судьбы чужие роли. Много лет  поступали правильно, стремились к  общепринятым целям: благополучию,  уверенности в завтрашнем дне, самоутверждению. И что?
    Мелкое тщеславие, если бы оно укоренилось в Димкиной душе, могло бы торжествовать. Но его не было! Когда-то уязвлённое, но не отбитое напрочь честолюбие взбунтовалось против бессмысленности  ритуальных действий по умножению достатка.
   В этих действиях отсутствовала целесообразность. Они отняли лучшие годы и уйму душевных сил, но никого не сделали  счастливым.
   О времени, когда робкий росток их с Машей любви набирал силу и слабыми бледно-зелёными усиками выискивал, на что можно опереться в окружающем мире, Димка вспоминал с грустью и недоумением. Куда всё это проросло? В каменный цветок? В яркий пустоцвет, не источающий аромата и не дающий плода?
 
     Дан Перес не был суеверен, но порой, втаптывая тяжёлые мысли в прибрежный средиземноморский песок, он желал ещё раз  оказаться в тундре. Ему хотелось разыскать хитромудрого колдуна, приподнять тщедушного хохмача вместе с хламидой-малицей над землей, хорошенько встряхнуть  и всучить ему назад худосочного мотылька. Удача оказалась с подпалиной.

( окончание следует)