Когда улыбаются небеса, Гл. 24. Лаборатория

Помещение лаборатории в корне отличалось от всех остальных помещений в этом своеобразном жилом комплексе. Оно располагалось строго напротив входного тамбура. Это была ярко освещенная лампами дневного света комната правильной квадратной формы. Все ее стены и потолок были облицованы светло-серой стеклянной сталью, звуконепроницаемой и очень прочной. У стен стояли несколько столов и стульев – все металлическое или стеклянное. 
Главной достопримечательностью лаборатории была, бесспорно, капсула телепортации, расположенная в центре. В нескольких метрах перед капсулой находился основной пульт управления. Именно за этим пультом и сидел сейчас Александр Силлери.
Отец и сын тепло поприветствовали друг друга. Кристиан подошел к капсуле, проверяя ее готовность к работе.

Это был большой блестящий серебристого цвета непрозрачный цилиндр, напоминающий дорогую многофункциональную душевую кабину, правда, несколько больших размеров, или скоростной лифт пятизвездочного отеля. И открывалась она по тому же принципу – дверца плавно сдвигалась в сторону. На дверце располагалась ручка в форме дуги. Справа от ручки моргал красной лампочкой небольшой пульт управления.
Кристиан взялся за ручку и легонько двинул ее влево, дверь бесшумно заскользила, приоткрыв капсулу. Пусто. Пока пусто.

- Я жду с минуты на минуту охотников, у них должны быть новости о пришельце, - как бы между делом сообщил Силлери-старший.
- Он убирает свидетелей. Я сегодня был в больнице. Он убил конвоира, который видел его телепортацию и мог все рассказать.
Тем временем Кристиан внимательно оглядел капсулу изнутри, потом легко и бесшумно закрыл ее.
- Не удивительно, - по слогам произнес Александр, все еще возясь с какой-то кнопкой на пульте, - он не глуп. Но что делал там ты? Разве я не просил тебя…
- Я помню, отец, - Кристиан в нерешительности остановился у капсулы и, как всегда, почтительно склонил перед отцом голову, - прости. Я не мог поступить иначе. Женщина, с которой я был в изоляторе, журналистка, она не хочет внимать голосу рассудка и не слушает моих доводов. Она решила заняться расследованием и мне пока не удается ее переубедить. Она очень смелая, настойчивая и решительная. В ней много чувств и эмоций.
- Землянка…, - пожал плечами Александр, как бы вопрошая: «А чего ты ожидал? Этим все сказано». - Она молода?

- Да, ей не больше тридцати, - Кристиан погрузился в воспоминания, живо представив себе Нику, и не смог сдержать улыбки, - у нее зеленые глаза, как небо на Геллайе. Ты должен познакомиться с ней, отец.
Александр, наконец, оторвался от прибора и внимательно наблюдал за сыном. И от него не укрылось на секунду промелькнувшее мечтательное выражение в его глазах.
- Ты ведь не забываешь о правилах, мой мальчик?
-  Конечно, нет, отец. Почему ты об этом спрашиваешь? – На лице Кристиана отразилось искреннее недоумение, он вплотную подошел к пульту управления, где сидел его отец, придвинул стул на колесиках без спинки и сел на него. - Я всего лишь не хочу, чтобы с ней случилось что-нибудь плохое. Это будет моя вина.

- Я понимаю, - Александр все еще внимательно всматривался в сына, - но ты не воин. Этот вопрос надо решать с Брегваром, когда они придут. Если этой женщине действительно, как ты считаешь, угрожает опасность от чужака, ты вряд ли сможешь ей помочь, только пострадаешь сам. Судя по всему, он подготовленный и сильный боец. Ты же – исследователь и великолепный ученый. Я не могу рисковать тобой не только как отец, но и как руководитель экспедиции. Ты - надежда нашего рода. Мы не можем тебя потерять.
- Но, если он так опасен, отец, почему мы до сих пор не получили разрешение землян на использование спецотряда? – удивился Кристиан.

Силлери-старший задумался, потом произнес:
- Я пытался сегодня получить такое разрешение.
- И что, что?
- Они отказали. Не так прямо, но отказали. Они все еще боятся нас, а значит, не доверяют. Так что рассчитывать придется только на самих себя. Собственно, они тоже пытаются найти его, но, я так полагаю, безрезультатно. У них нет ни одной зацепки. К тому же, Бюро не хочет привлекать к этому делу внимание широкой общественности. Поэтому действуют почти нелегально и вслепую. Они даже не объявили его в официальный розыск.
В эту минуту дверь распахнулась, и в лабораторию вошли двое молодых людей – парень и девушка. Это были Брегвар Алдон и Владана Полонат. Охотники, как их называли. Ударная сила семейства Силлери, призванная, что называется, служить и защищать.
С первого взгляда могло показаться, что они родные брат и сестра – светлые волнистые волосы средней длины, голубые прозрачные глаза, даже рост почти одинаковый, средний. Оба одеты в джинсовую одежду. Тем не менее, в родстве они не состояли, хотя и собирались в ближайшем будущем породниться – на следующий месяц уже был назначен день их свадьбы.
При их появлении Кристиан встал со стула и открыто улыбнулся.

Брегвар сделал несколько шагов вперед.
- Приветствую, вас, профессор, - он почтительно склонил голову перед Александром, потом обратился к его сыну: - Приветствую, тебя, Кристиан.
Голос у него был несколько резкий, с хрипотцой. Поэтому он его, как будто специально, снижал и старался говорить как можно тише.
Владана держалась сзади, ожидая своей очереди, так же всем своим видом выражая почтение старшему и уважение молодому Посланнику.
Кристиан радушно поприветствовал вновь прибывших.
Силлери-старший добродушно кивнул головой и жестом указал на стулья. Брегвар тут же придвинул стул поближе к пульту и сел на него. Владана скромно пристроилась на краешек стула у ближайшей стены.

- Доброго вечера всем, - обратился Александр, - я очень рад, что вы сегодня присоединились к нам. Признаться, я опасался, что неприятные события последних дней помешают нам сегодня собраться всем вместе в полном составе.
- Мы не могли пропустить вашего праздника, профессор, - поспешно вставил Брегвар.
- Я хотел бы попросить всех, - повысил голос Силлери, - не обсуждать случившегося при Аллегре. Тебя это тоже касается, Кристиан, - добавил он, взглянув коротко на сына, который в знак согласия кивнул головой. – Не нужно омрачать ей праздник и сразу волновать ее. Пусть девочка немного освоится. В конце концов, это ее первое посещение Земли.

Он сделал небольшую остановку, внимательно оглядел присутствующих, чтобы удостовериться, что все поняли смысл его слов и согласны со сказанным, затем продолжил:
- Ну, а пока у нас есть еще около часа до ее прибытия, я предлагаю обсудить нашу проблему. Итак, как обстоят дела с пришельцем, Брегвар?
Молодой человек сглотнул и начал свой доклад. Судя по его словам, они с Владаной тоже были сегодня в институте Склифософского. И более того, даже видели пришельца. Он их тоже заметил. Вокруг было много людей и они не имели права рисковать их жизнями. Он, со своей стороны, так же не предпринял попытки напасть. Так что утомительное преследование затянулось. Прошло несколько часов, а ни одна из сторон так и не выбрала подходящего момента для атаки. Чужак словно дразнил своих преследователей. А потом вдруг резко оторвался от них и скрылся.

- Это была моя вина. Так нелепо потерять его, - сокрушенно завершил охотник.
- Не расстраивайся, мой мальчик, такова воля Создателя. Значит, не пришло еще его время,  - спокойно изрек профессор и посмотрел на сына: - Сегодня новости есть даже у Кристиана. Расскажи нам все.
Кристиану пришлось рассказывать все с самого начала, вернувшись мысленно снова под колеса серебристой «девятки». Он старался осветить основные события вкратце, останавливаясь только на фактах, касающихся Агмара, опустив визиты к Нике и стычку с ее мужем.

- Так значит это, все-таки, был ты, - констатировал Брегвар, когда Кристиан закончил свое повествование, - мы с Владаной видели тебя, - он взглянул на невесту, ожидая ее поддержки, - да?
Владана тут же кивнула головой в подтверждение его слов.
Он продолжал:
- С тобой была девушка - темноволосая, маленькая, хрупкая.
- Это Ника, - пояснил Кристиан.
- Она знает, кто ты? – неожиданно задал вопрос Силлери-старший.
Кристиан на мгновение замер, потом перевел дыхание и утвердительно кивнул головой:
- Да, отец, но не я ей рассказал.
Александр внимательно посмотрел в глаза сыну и понял, что тот и сам не знает, кто рассказал Нике всю правду.

- Ты считаешь, это важно, как Ника узнала о нас? – спросил отца Кристиан, но вопрос скорее был риторическим.
Всем было ясно, что источник - кто-то из Бюро, а кто – не имело значения. Александр лишь слабо улыбнулся на реплику сына.
- Кристиан уверен, что чужак теперь нанесет удар по этой журналистке, Нике, - повернулся он к Брегвару, - скажи, ты так же думаешь?
- Я согласен с Кристианом, - тут же энергично откликнулся охотник. - За ней надо установить наблюдение. Мы сделаем это с Владаной по очереди, если вы позволите нам, профессор. Он придет.

Александр удовлетворенно кивнул головой и пояснил:
- Кристиана очень беспокоит безопасность этой женщины. Мне бы тоже крайне не хотелось, чтобы она пострадала.
- Она не пострадает, профессор, мы будем рядом, - заверил его Брегвар и взглянул на Кристиана: - Будь спокоен, мы сделаем все возможное.
Владана улыбнулась и молча кивнула несколько раз головой в знак полного согласия с женихом.
Удовлетворенный реакцией охотников, Александр Силлери также сообщил Брегвару то, что ранее сообщал и своему сыну: помощи не будет. Однако это нисколько не смутило молодых людей. Они были полны решимости проявить себя в настоящем деле и добросовестно выполнить свой долг.

Тогда он задал самый важный вопрос, который, бесспорно, интересовал всех присутствующих:
- Каковы же, все-таки, цели этого пришельца здесь, на Земле? Есть какие-нибудь предположения?
-  Пока мы не знаем, кто – он, трудно понять и его цели. Надо сделать запрос по нему на Геллайю, - предложил Кристиан.
- Я уже сделал запрос, в тот же день. Ответ пока не пришел, - с расстановкой сообщил Силлери и вопрошающе взглянул на охотников.
Однако, больше никаких предложений и предположений не последовало. Владана просто решила не вмешиваться, предоставляя возможность высказаться мужчинам. Брегвар предпочитал скорее действовать, нежели строить предположения. Младший Силлери не знал, что и думать, рассчитывая на сведения по запросу. А Александр оставил свои мысли при себе, и даже Кристиан не мог понять по его извечно лукаво-смеющемуся взгляду, что таится в голове отца.