M and D Глава 93

M&D - продолжение романа Фёдора Московцева "Тёмные изумрудные волны"
http://razgon-culture.com/

Глава 93

Полуденное солнце метало свои жгучие белые стрелы. В небе – ни облачка, в воздухе – ни
дуновения. Вся земля была погружена в глубокий покой, только солнце в небе свершало
свой пламенный путь. Короткие тени тяжело и недвижно лежали у подножия вязов на
Страстном бульваре.
Заплатив в юридической фирме за учреждение нового ООО, Андрей направился на
Большую Дмитровку в любимую кофейню – «Coffee-in».
Уже несколько казанских клиентов, с которыми познакомили Галишникова с
Галимулиной, говорили эти глупости: «Почему волгоградская фирма, нам до Москвы
ближе». Типичный провинциальный идиотизм. А Василий рассказывал, что многие
москвичи ездят в провинцию красить и ремонтировать машины, лечить зубы, и даже
покупать шмотки – там гораздо дешевле. А провинциалы едут за этим в Москву – чтобы
потом хвастаться, как промотали деньги.
И Андрей решил учредить в Москве фирму, чтобы показывать таким клиентам
московский ИНН, и купил мобильный телефон с прямым московским номером, чтобы
писать этот номер на визитках и фирменных бланках.
- Пусть звонют из своих деревень мне в Московию, а я буду принимать их звонки в
соседней деревне.
В кафе нагнетал смурь какой-то похоронный джаз – неспешная, как поток гудрона, и
весьма уютная музыка. Роль мелодических инкрустаций выполняли скорбные рулады
саксофона и хрустальные аккорды пианино.
Мебель – столы, буфет, стойка, и венские стулья – была «потерта под старину»,
пространство между окнами набито всяким хламом – старыми подранными книгами,
радиолами, баянами, статуэтками с отбитыми частями. В углу стояло старинное пианино,
очень похожее с виду на гроб.
Не нужно обладать особой эрудицией, чтобы дорисовать в уме весь ряд образов в духе
фильмов «нуар», включая одинокую ночь, переполненную пепельницу и мудрый прищур
обреченного героя.
Андрей считал себя ценителем менее очевидных смыслов, но не всегда любимые места
выбирают. В Москве его тянуло на Тверскую, в Петербурге – на Исаакиевскую площадь,
на улицы Большую Морскую и Малую Морскую. В Казани – на улицу Баумана. В
Будапеште – на улицу Ваци. Вспомнились слова Кати.
«Приезжаешь в один край, удивляющий свое суровой красотой; приезжаешь в другой,
поражающий своим мягким климатом и живописными пейзажами; и в каждом месте
оставляешь частицу своего сердца; оказываешься в третьем…»
И он подумал, что если бы не произошло то, что произошло, и если бы Катя была сейчас с
ним, то он был бы совершенно другим. Он и раньше не очень-то воспринимал людей,
теперь же они стали казаться какой-то неодушевленной биомассой. Не было больше
прекрасных образов, не было благородных мыслей, изящного вкуса, ничего
человеческого. Одна химия и физиология.
«Вот только Быстровы и Ансимовы… – подумал он. – Интересно, примут они меня в свою
семью, а если примут, долго я там продержусь? Или меня продержат».
Размышления были прерваны звонком. Это позвонила Вера Ильинична Галишникова, ей
срочно требовался счёт на генетическую лабораторию. В поликлинике открывается центр
планирования семьи, туда необходимо оборудование. Андрей поддержал беседу, будто
всю жизнь специализировался именно на этом оборудовании. Закончив разговор, допил
кофе, вышел из заведения, и оправился в «офис» – переговорный пункт на углу Тверской
и Газетного переулка. Он уже провёл в тот день целый час, обзванивая клиентов, теперь
предстоял ещё один сеанс общения.
Уединившись в кабинке, Андрей позвонил Василию, затем, воспользовавшись
телефонным справочником «Жёлтые страницы», стал обзванивать другие фирмы,
занимающиеся медицинским оборудованием. Никто не знал, что такое «генетическая
лаборатория». Наконец, кто-то высказал предположение, что это должно быть связано с
микроскопами. Андрей открыл страницу с фотоуслугами и стал звонить по очереди:
«Представительство Kodak», «Представительство Nikon», «Представительство
Olympus»… Наконец, в одном из этих представительств подсказали телефон фирмы,
специализирующейся на медицинской оптике. Там подтвердили – да, они продают
генетические лаборатории, и сразу засыпали вопросами: какая конфигурация, «анализ
тёмного поля», «FISH-анализ»… Андрей растерялся – что говорить? А без этой
информации счёт не выписать. Поняв, что перед ним – посредник, сотрудник фирмы
попросил номер телефона заказчика, чтоб уточнить спецификацию.
«Дурака ищете», – подумал Андрей, и сказал, что перезвонит.
И он набрал Веру Ильиничну и, сыпля только что узнанными фразами, тем самым
показывая свою компетентность, спросил, какая нужна конфигурация. Она тоже
растерялась – этим занимался генетик, ботан из центра планирования семьи, ей же вся эта
мутатень, что тайны красных кхмеров. Тогда Андрей спросил, в каких пределах должна
быть сумма.
- Полтора миллиона рублей, – сразу же ответила Вера Ильинична.
Больше не тратя время на переговоры с фирмой, Андрей отправился в гостиницу
«Украина», и там, в бизнес-центре, распечатал счёт на один миллион пятьсот тысяч
рублей. В графе «наименование товара» был один-единственный пункт: «Генетическая
лаборатория FISH». Затем, поставив подпись и печать, отправил по факсу Галишниковой
в РКБ.
Позже, когда бухгалтерия РКБ перечислила деньги, и Андрей, выяснив все детали,
созвонился с поставщиками; те, всё обсчитав, выставили счёт, в котором было целых 52
пункта – реактивы, коллиматоры, предметные стёкла, и чёрт знает что. По деньгам это
вышло в пятьсот сорок тысяч.