ОТЕЦ

ОТЕЦ.
(Умирая, около 5.00 утра, 4.10.1980, плакал...)


Этим маленьким кусочком неживого мяса сделал меня?...
Лежал на светлом кафельном полу. Струйка воды текла под ноги из черного шланга. Холодно же...
На столе лежала женщина, в нише, на лавке мужчина и ещё кто-то полуодетый. Было темновато. Хотя через закрашенное окно светило солнце. Начало октября, холодало.
Кровяной шов, зашитый крупными грубыми стежками, тянулся от шеи до кусочка неживого мяса. Это уже не человек. Только тело, нужное для поминания  и предания.
Месяц назад исполнилось 66, мне через четыре дня 33. Половина. О чем это я? Это же отец! А я о мясе и воде.
Гроб, могилу, одежду, документы, транспорт. Пятница, день Конституции, длинные выходные.  Надо за один день успеть.
Мама плакала, в приемный. Она  поняла,  её  не пустили. На почте подали телеграммы. Перепутали дату похорон, оказалось потом.
Поехали в затон. Спасибо соседям. Они договорились обо всем. Надо было только побегать и ждать.
 Он уже лежал на столе. Пахло формалином. Одевали вдвоем с санитаркой. Обещанный студент, не дождался. Тяжело, руки скользили, одежда задиралась.
- Больше пятерки не давай – предупредила врач.
- Разбалуете.
Я сидел в кузове ЗиЛа, рядом гроб. Разговаривали. Вернее я один. Отец молчал. Как молчали и речные суда шедшие по реке.
Слева, на Стрелке темнел  храм Александра Невского и стрелы портовых кранов. Огни знаменитой лестницы спускавшейся к реке, справа.
Остановила милиция. Посмотрели в кузов, махнули – езжай.
Мела поземка, продувал холодный ветер.
Приехали поздно. Друзья и знакомые ждали. Втащили на пятый этаж. Какие-то старухи устанавливали, что положено.
Выпил граненый стакан водки и сразу уснул. Рядом с Отцом.
Всё что он недоделал и недосказал. Я не дослушал. Теперь понял!
Через три года буду старше отца.
Буду?