Happy birthday to you!
Так вот, был у Блондина день рождения. Дело было во субботушку, времени было мало, а потому начали в пятницу с вечера. Мало кто вспомнит, как проходило чествование, поскольку шыла в гарнизоне было – залейся. И чистый медицинский, и технический – ГОСТ 18300-72, и знаменитая бербазовская «торпедуха», которая убивает все нервные окончания в носу и вкусовые сосочки на языке своим непередаваемым резиновым ароматом. Пробовали «торпедуху»? Ну-у... Прежде всего она попадает в рот – это как бы понятно. Потом сжигает глотку вместе с пищеводом, добирается до остатков головного мозга и меняет местами оставшиеся полушария. Разводить водой её бесполезно. С таким же успехом можно пытаться развести для внутреннего употребления этилированный 93-й бензин. Или ацетон. И, кстати, примерно с таким же внешним и внутренним эффектом.
Пардон, я отвлёкся. Итак, народ приходил и уходил (вернее, уползал); место одних поздравляющих занимали другие; павших с почётом разносили по домам и поминали. Из бесчисленных резервов скромного гарнизона поднимались новые ряды бойцов. Спирт, как врагов, никто не считал – его пили.
Сложнее всего было имениннику. Когда он начинал подавать признаки жизни, его дружно поднимали, прислоняли, наливали и желали многая лета. Блондина, надо сказать, уважали не только у нас. Толковый был спец, и человек отзывчивый... Короче: рядовая грандиозная пьянка, с участием (между прочим) даже политработников.
Всё закончилось часов в семь утра понедельника – за два часа до построения. Блондина принесли на службу не верные ноги, но руки надёжных друзей. Построение в понедельник – штука святая.
– Рррравня-айсь! Смирна-а!!! Равнение на!.. пррава!
– Здравствуйте, товарищи!
– Здра-жла-тарищ-тан-пер-ранга!!!
– Вольно! Проверить наличие личного состава и доложить!
Главное – быть в строю. Главное – ты пришёл. Пришёл, приехал, прилетел, приплыл, принесли... какая, в сущности, разница?! Ты есмь, вот и ладушки. Блондин, с позволения сказать, «стоял» во второй (она же последняя) шеренге своего архисекретного микро-подразделения. Перегаром от него не пахло. Витя источал стойкий и убедительный аромат пережёванной и полупереваренной черемши (Кристиан Диор до сих пор не в курсе), бревном опираясь на соседей справа-слева-спереди. Изредка он тихо и застенчиво икал во сне.
– Товарищи! В субботу у нашего боевого друга, мичмана Гончарука, был день рождения. Позвольте мне от вашего имени сердечно поздравить Виктора Степановича с его праздником, пожелать успехов в службе, долгого семейного счастья, благополучия и вручить наш скромный подарок. Мичман Гончарук, выйти из строя!
Тут Блондин, по идее, должен был легонько шлёпнуть по плечу стоявшего перед ним. Кто-то сдуру сделал это за него. Далее сработал воспитанный строевым уставом рефлекс, и стоявший в первой шеренге сделал положенный шаг вперёд, а потом вправо. Возможно, Витя даже слышал кое-что из речи командира, потому что его порыв удержать не смогли. Он сказал «Ы-ып...» (видимо, «Есть!»), и его отпустили, потому что приказ начальника – закон для подчинённого.
Блондин – ж-ж-ж-буммм! – ничком выпал из строя, и так остался лежать, уткнувшись лбом в крашеную дощатую палубу. Двадцатисекундную тишину нарушало только задумчивое сопение спящего позавчерашнего именинника. Командир с начальником штаба озадаченно переглянулись, но проявили недюжинную выдержку.
– М-да, – сказал командир, почесав щёку. – Вручим позже. Мичман Гончарук, встать в строй.
Из строя протянулись четыре надёжные и заботливые руки. Примерно так же выполняется известный строевой приём, когда наклоняются и поднимают положенное на землю оружие. Блондина встали в строй. Стоящий спереди сделал шаг влево, шаг назад и оказался таким образом на своём месте.
Дальше служба пошла своим чередом, согласно распорядку дня. К вечеру Блондина, конечно, вылечили.
1999
из ненапечатанного сборника «Макароны по-флотски»
фото (1 мая 1983 г., Бечевинка), слева направо – мичман Медведев Н.В.; лейтенант (автор); мичман Гончарук В.С.
Свидетельство о публикации №210021901015