Идущий во тьме
Автор: Тарасов Е.А.
Одетый в лёгкую походную робу, человек шагал по протоптанной тропинке через цветущее, но не плодородное поле, на котором ещё сохранились следы урожая каких-то овощей, потоптанных и почти сгнивших. Когда богатая на урожай земля оказалась брошенной и обильно заросла сорной травой, господствующей, на сколько хватало для неё места. Кем, и, почему поле оказалось брошенным вместе с урожаем, почему-то не собранным, путнику было неизвестно. Человек был воином, о чем говорил его внешний вид. Роба была уже довольно поношенной, но еще ладной и ещё бы сгодилась в роли доспехов. На ногах были самодельные сапоги из толстой сыромятной кожи, по высоте доходившие почти до колен. Вокруг икр ноги оплетали кожаные ремни, на которых крепились металлические пластины, способные выдержать скользящий удар меча или стрелы. За спиной в ножнах висел короткий меч, не раз, выручавший своего хозяина в различных передрягах. В левой руке он держал круглый небольшой деревянный щит со стальным шипом посередине. Правая рука была свободна и, в любую секунду человек был готов выхватить меч и защищаться.
Но с тех пор, как он зашёл в этот небольшой городок или деревушку, ему на глаза не попалось ещё ни одно живое существо. Ни людей, ни какого- либо скота, даже собак не было, и лишь редкая птица пугливо перелетала с дерева на дерево. Пройдя по тропинке до конца поля, путник увидел деревянную изгородь. Забор прерывала деревянная арка, служившая воротами, а соответственно и входом в поселение. Конечно, воротами назвать это было трудно, так как одна створка ворот лежала на земле неподалеку, а вторая кое-как болталась на одной верхней петле. По поводу того, заходить ли в это поселение или нет, у человека сомнений не было. Во-первых, идти все равно нужно, тем более перед ним ворота города, правда, где его никто не ждёт и уж тем более, его сюда никто не приглашал, но это для него было не впервые. А во-вторых, им завладел живой интерес по поводу того, что здесь происходит, и появилось непреодолимое желание выяснить причину происходящего. В такие моменты он ненавидел себя за это, потому что уже не один раз становился жертвой своей тяги к приключениям, которые неизменно заканчивались тем, что ему приходилось спасать свою жизнь с оружием в руках или в худшем случае спасаться бегством. Мыслей о плене и рабстве он не допускал изначально. Для него это было не концом жизни, но чем-то очень близким. Хоте при таких физических данных, каким позавидовал бы любой атлет, как у него, оказаться в плену казалось не совсем правдоподобным. Воин обладал бычьей силой, о чем говорило его закаленное в боях и путешествиях смуглое тело, состоящее из отлично развитых могучих мышц, при малейшем напряжении перекатывающихся под кожей. Все эти данные в сочетании с умелым обращением почти со всяким оружием, делали его довольно серьезным соперником, которого не стоила недооценивать.
И теперь стоя перед почти открытыми воротами, он решил в очередной раз испытать судьбу, и твердо шагнул на территорию поселка, открывая, толкнув вторую еле державшуюся створку, от чего та жалобно скрипнув, отвалилась напрочь. В самом городе, как и за его пределами стояла тишина, вызванная отсутствием жителей и вообще, чего-либо живого. Покосившиеся деревянные строения, когда-то служившие своим хозяевам жильем или сараями для домашнего скота, если такой был, разломанная деревянная мельница с высохшим водяным каналом, заросшие травой небольшие огородики, которые находились почти у каждого дома, жалко весящие полуоткрытые ставни на окнах некоторых домов, повсюду разбросанная домашняя утварь: все это говорило о том, что здесь творится что-то не ладное. Воин продолжал идти по пустынным улицам. Как и раньше, из домов никто не выходил, чтобы хотя бы посмотреть на одинокого странника, спросить, кто он и, за чем пожаловал. Избы стояли как призраки, с пустыми глазницами окон, и за частую выломанными дверями. Некоторые из них были такими ветхими, что было удивительно, как они вообще еще стоят. В стенах некоторых домов торчали стрелы, что наводило на мысль о сопротивлении жителей. Но, судя по всему, должного сопротивления захватчики не получили. Пройдя еще сотню шагов, воин увидел троих повешенных крестьян, тела которых болтались на сколоченной, на скорую руку виселице. Одежда на них была довольно бедная, стало быть, жили они не слишком роскошно, как для поселка данного типа. И как он успел заметить, нигде не было никакого оружия; ни мечей, ни щитов, ни какого либо намека на какие-нибудь доспехи на всем его пути по городу не попадалось. Либо жители не были воинственным народом, и не ждали нападения ни с какой стороны, либо все оружие, имевшееся в деревне, захватчики унесли с собой.
Внезапно до его острого слуха донесся звук, похожий на звон металла. Это был первый звук, который он услышал за все время пребывания в этом поселке, и он не предвещал ни чего хорошего. Воин прислушался, пытаясь определить, откуда он доносится, но звук не повторялся. Вынув из ножен меч, путник пошел дальше по дорожке, инстинктивно пытаясь догадаться и об источнике такого звука. На что он был похож? Звук вновь повторился, на это раз уже ближе и воин понял, что идёт в нужном направлении. Звук был похож на звон, звон металла, стали, словно били молотом об наковальню. Возможно, кто-то всё-таки выжил, и можно будет узнать, что здесь все-таки произошло.
Стоял ясный осенний день, и было довольно тепло, но на лбу человека выступил пот, холодный пот. Было довольно жутковато среди всего этого хаоса пустоты, и присутствия смерти слышать вдалеке звон стали, одиноко доносящегося, словно из ада. Полностью приготовившись к бою, путник приближался к избе, из которой как он понял, и доносились лязганье металла. Обойдя дом со стороны, и отметив про себя то, что жилище в очень неплохом состоянии, он не знал, что думать о его жильцах. Кто оно, или что они, и как им удалось выжить среди всего этого? Затаившись за широким стволом дерева, он решил понаблюдать, оценить обстановку и если придётся сражаться, то прикинуть шансы на победу. На пороге дома расположилась добротная веранда, с резьбой и различными чудными узорами, на дворе перед верандой, на боку лежала повозка, заднее колесо которой отсутствовало. Видимых следов жизнедеятельности обитателей дома вокруг заметно не было, но сам дом был крепким и надежным, вполне пригодным для жилья, что говорило о работоспособности хозяев. Вместе с тем дом отличался от соседних домов способом постройки. Остальные, по сравнению с этим, выглядели сараями, в которых настоящий хозяин и скотину держать не стал бы. Как бы то ни было, он решил подождать, пока кто-нибудь не появится. Из внутренности дома продолжалось лязганье металла, и долгое время оттуда никто не выходил. Но вот шум затих, послышались шаги и из дому, неся перед собой в руках четвертое недостающее колесо от телеги, вышел здоровый бородатый мужчина. Приладив колесо на место, он пару раз крутанул его. Колесо со скрипом сделало несколько оборотов и отвалилось. Довольный своей работой, мужчина упёрся в телегу, и толкнув ее, поставил на колёса. Посмотрев на результат своей работы, он снял рукавицы и вытер ладонью грязное лицо от пота, присел на край телеги. Наблюдавший из-за дерева воин, решил что это, наверное, кузнец и особой опасности это представлять не должно. Стало быть, пора выходить из укрытия и поговорить с ним. Держа меч наготове, воин вышел из-за дерева и направился прямо к сидящему кузнецу, готовый в любой момент ответить на возможную атаку. Намеренно громко шагая, он привлёк внимание рабочего, и, когда их взгляды встретились, кузнец так и остался сидеть, а воин застыл как изваяние, готовый напасть в любую секунду. Внимательно осматривая друг друга, оба приходили к окончательному выводу: они не враги. В глазах кузнеца воин выглядел более человечно, чем те, кто опустошил поселение. Он был скорее путником, случайно забредшим в здешние места, нежели захватчиком. Кроме того, он стоял и внимательно всматривался в присевшего отдохнуть после работы жителя, угадывая в нем врага или друга, а не бросившегося с занесённым мечем дикаря, у которого от человека осталось лишь подобие. Значит, он здесь не затем чтобы убивать. А чужестранцу здесь делать больше нечего. В глазах воина сидящий человек виделся не опаснее обычного кузнеца. Хотя выглядел он как воин, воином он не был. Судя по всему, по силе кузнец не уступал путнику, но вся его сила была направлена в доброе русло, в создание, а не разрушение. К тому же он был безоружен, оружия поблизости нигде не было, и нападать он явно не собирался. И только подойдя ближе, воин увидел его глаза, в которых можно было увидеть одновременно доброту, шедшую из глубины души, радость, что перед ним за столько времени появился человек, а не порождение ада, и великую печаль, что только он один смог дожить до той поры, когда нога странника рода человеческого ступит на это землю, и вернувшись в свои края, сможет рассказать тамошним жителям, что есть такой-то народ, есть такой-то город. Они посмотрели друг на друга еще некоторое время и, наконец, кузнец первым прервал молчанье.
- Чем могу тебе помочь? – проговорил низким голосом здорового уставшего человека.
Пройдя еще немного, путник, окончательно убедившись в том, что ему ничего не угрожает, спрятал меч в ножны.
- Ты кто такой, и, почему ты остался один? Что произошло?
- Ты, наверное, догадался, что я кузнец. Меня зовут Гризволд. А ты кто?
- Меня зовет Зест. Я родом из Аквилонии. Почему здесь так пусто?
- Раньше этот городишко назывался Торсандом, а теперь, как видишь, и называть уже нечего. Жили мы, трудились, никого не трогали, ни с кем не воевали, да и незачем. Добра у нас своего хватало, а брать у нас, в общем-то, и нечего. Особенно теперь, - Гризволд с горечью улыбнулся, - однажды ночью я проснулся от страшного шума. Выйдя из дома, я увидел, как бегут по улицам страшные воины, они передвигались как будто не по своей воле, словно зомби, они заходили в дома, убивали спящих жителей и шли дальше и так до тех пор, пока в городе не осталось ни одного живого человека. Они уносили с собой все, что могли нести, брали в основном все железное, из стали.
- А почему они не тронули тебя? – с нескрываемым подозрением спросил Зест.
- Их было так много, словно это была живая река. Но страшное дело, они нападали без определенной цели, словно их особо не интересовало окончательн6ое преимущество, они пришли и ушли как лавина, сошедшая с гор. Они неслись, уничтожая по пути все, что успеют, и не возвращались, чтобы доделать то, что не успели, шли другие, следующие, и проделывали то же самое, и, если кого не убили, не возвращались, а уходили. Я убил человек десять, двенадцать. Это были те, кто нападал на меня. И знаешь, что я потом увидел, осветив трупы светом факела? Что я убивал уже мертвых. – Гризволд на мгновение замолчал, видно вспоминая о чем-то. – Я отобрал у напавшего что-то похожее на булаву и этой штукой махал, пока все не исчезло. Было страшно, как солдаты рассыпались под ударами моего оружия. Конечно, я вкладывал в удары всю свою силу, но…
… а когда я осмотрел их останки, солдаты оказались живыми мертвецами. Это была ночь ада. На следующий день я понял, что то же самое произошло и с другими такими же мелкими поселениями. Они убивали всех, кого видели и могли убить. На следующую ночь уже было не до сна. Я не знал, чего ожидать. Все время со стороны церкви были слышны нечеловеческие вопли, отдаленно напоминающие песни. Они осквернили нашу церковь и теперь каждую ночь они проводят в ее стенах свои дьявольские обряды. Судя по всему, наш городок стал им пристанищем и теперь каждый раз нужно остерегаться, и в любой момент ожидать нападения. И вот уже почти три месяца прошло с той ночи, а обряды не прекращаются ни на одну ночь. Кстати,- спохватился кузнец – через три дома севернее от меня поселился один древний старик, староста Каин. Он из соседнего поселения, и живет около месяца в этих краях, уж он то, наверное, тебе больше расскажет об этих тварях.
- Но я никого больше не видел, пока сюда шел, - удивился Зест.
- Каин скрытный человек, и потом, его дом от дороги закрывают два других дома, так что ты мог и не заметить. Он живет дальше моего дома, а не там, откуда ты шел.
На время воцарилось молчание. Кузнец вспоминал события минувших дней, то и дело, морща лоб, словно это помогало лучше вспоминать, а Зест в это время «переваривал» услышанное.
В его голове сразу же всплывали картинки несущихся во весь опор солдат мертвой армии, убивающих и уничтожающих всех, и все, что можно было. Такие истории еще отец рассказывал, когда Зест был совсем юным, и тогда это казалось далеким, загадочным и мало реальным, потому что рядом был отец, сильный, мужественный, отважный, не боявшийся, казалось, ничего на свете. С того возраста у Зеста появилась легкая боязнь всего сверхъестественного, в которое впрочем, он не особо верил и тогда еще не видел подобного. Конечно, рассказов и слухов он слышал немало, но твердо знал, что это всего лишь слухи и верить в них особо не стоит, пока не увидишь это своими глазами. Тем более что большая часть этих слухов была чистой выдумкой.
То, что он увидел сегодня, совсем не походило на рассказы его юности. Это вошло в его жизнь настоящей правдой, которую никуда не денешь, не выбросишь из головы как дурной сон летним солнечным утром. Это было ничем другим, как самой настоящей реальностью, ибо он увидел все это своими собственными глазами. По крайней мере, он увидел часть или начало реальности. Так что основания верить рассказу кузнеца у него были.
- Послушай, что ты говорил о старосте? – повернувшись, спросил Зест.
- Я сказал, что он живет неподалеку отсюда. Ступай к нему. Он наверняка знает нечто больше, чем я.
- А с чего ты взял, что он знает больше? – удивился воин.
- У него есть дурная привычка – совать свой нос не в свои дела. Я думаю что эти события не оставили его равнодушным. Он наверняка попытается что-то узнать, побольше чего-то вынюхать. Я не удивлюсь, если однажды найду его покалеченным или того хуже – мертвым. Иди к нему, уверен, ему есть, что тебе рассказать.
Гризволд показал дорогу и Зест отправился к старосте Каину. Шагая под ветвистыми деревьями, он размышлял о том, чем вся эта история может окончиться. Все истории до этой заканчивались не так, как ему хотелось, т.е. не очень хорошо, а некоторые заканчивались прямо таки очень нехорошо. После этого он клятвенно себе обещал больше ни во что не ввязываться, и часто ловил себя на мысли, что нарушает уже далеко не первое обещание. Идти пришлось не долго. Как и говорил кузнец, дом старосты оказался за двумя домами далее и тут Зест действительно не мог идти. Подойдя к крыльцу дома, Зест протянул руку к двери, чтобы открыть ее, но тут за спиной он услышал торопливые шаги и обернулся. На него с копьем в руках бежал человек. Воин инстинктивно прыгнул в сторону, и копье рассекло воздух в том месте, где он находился мгновение назад. Встав на ноги. Он вытащил меч и, выставив вперед щит, приготовился к нападению. Нападавший был ниже ростом, и его узкие плечи говорили о небольшой силе. Но в проворстве он не уступал Зесту. Из одежды на нем был серый плащ, крепящийся большой круглой застежкой на его впалой груди, и большая широкая шляпа с высоким балдахином из-под передней части, которой на воина смотрели злобные серые глаза. Выдержав небольшую паузу, он снова бросился на Зеста. Тот, закрывшись щитом, приготовился, в свою очередь атаковать мечем. Не добегая нескольких шагов, человек метнул копье и оно, скользнув об выставленный под углом к нему щит, воткнулось в стоявшее неподалеку дерево. То, что сделал через секунду, Зест этого никак не ожидал, потому что не видел такого действия ни от одного из своих соперников. Лишившись копья, как своего единственного оружия, человек со всего разгона прыгнул прямо в него, и собственным весом потянул его к земле, увлекая за собой державшего щит воина. Стараясь удержаться на ногах и не выпустить из руки щит с цепко повисшим на нем грузом, он мечом уперся в землю, как в единственную в данном случае, дополнительную опору. Но опора не сработала: меч ушел в землю почти на половину, и, лишившись последней поддержки, оба соперника покатились по земле. Поскольку щит держался на руке на специальных крепежах, чтобы не оторвало руку чрезмерным весом, Зест был вынужден разжать пальцы и отпустить щит. Прокатившись по земле, человек в обнимку со щитом в нескольких шагах вскочил на ноги, и, размахнувшись, зашвырнул его далеко в сторону. Описав в воздухе дугу, щит упал на ветки дерева и, застряв, остался там висеть. Таким образом, оба соперника остались без оружия. С одной стороны в дереве торчало копье всего в двух шагах от стоящего рядом человека в плаще и шляпе, с другой стороны в двух шагах сзади от воина в зеле торчал меч. Но никто не решался первым метнуться к оружию и, вооруженным, напасть на врага. Приготовившись к рукопашной схватке, воин, тихо проговорил, глядя на человека:
- Ну, все, считай, что ты свое отжил…
На что человек несколько удивленно ответил, оглядывая Зеста сверху донизу, как будто увидел первый раз в жизни некую диковинку.
- Так ты и разговаривать умеешь?
Зеста слова незнакомца задели за живое. Его кулаки сжались еще сильнее, в глазах вспыхнула ярость.
- Прежде чем ты отправишься вслед за моим щитом, я, пожалуй, вырву для начала твой паршивый язык.
Но угрозы Зеста вызвали у незнакомца только легкую улыбку. Он вновь окинул взглядом воина и решил, что стоящий перед ним варвар заметно отличается от тех созданий, которых он видел днями раньше.
- Я хотел сказать, что ты человек!? – это прозвучало как утверждающий вопрос. И действительно. Как же он раньше не заметил такой существенной разницы. Стоявший перед ним воин был выше, вдвое больше и сильнее тех, кого он видел. И сквернословил он так, как это может делать только человек, хоть такой неразумный, как этот. И вся злоба, которую человек в плаще таил в себе на этого воина, словно пропала, и он увидел в нем себе подобного, такого же человека, обозленного на весь мир, как и он сам.
Если бы Зест ушел читать мысли, он наверняка остановился бы, и задумался над тем, что подумал Каин, но ему природа таких способностей не дала, и повинуясь своей первобытной ярости, он уверенно шагал на старосту с единственной целью.
- Нет, разрази тебя гром, я дерево! Говорящее дерево!
Расстояние между ними стремительно сокращалось, и в тот момент как пудовый кулак занесся над головой жертвы для сокрушительного удара. Каин подумал, что, пожалуй, такой воин как этот, своим ударом способен повалить даже дерево, и силу зря расходовать, пожалуй, не стоит, а вслух сказал:
-Ты Гризволда случайно не видал?
Зест так и застыл на месте с занесенным для удара кулаком. Он был готов услышать от него в свой адрес всё что угодно, но не такой вопрос.
- Что тебе до Гризволда, червяк?
- Если тебе интересно, то вообще у меня есть имя.
- Ну!? – нетерпеливо прорычал прямо в лицо Зест.
- Меня зовут Каин. Староста каин.
Поглощая небольшими глотками суп-похлебку из древесных кореньев, и каких то снадобий, Зест внимательно слушал, что ему рассказывал Каин. Домишко у старосты оказался довольно хорошим. Внутри было довольно уютно. Весь интерьер составляли два стула и небольшой круглый стол. Над небольшой каменной печкой висел на железном крюке маленький котелок, в котором кипело то же самое, что ел Зест. Управившись с похлебкой, он поставил деревянную миску на стол, и поблагодарив за еду, слушал дальше. Каин рассказывал ему всё в подробностях о событиях трёхмесячной давности, наложивших отпечаток на все последующие года. На этом и три других городка, граничащих с этим, напало неизвестное войско, состоящее из оживших непостижимым образом мертвецов. Воеводой этого войска был один человек. Человек с помутившимся рассудком принял сторону злых сил и возглавил действующую армию из трупов. Но, не только командуя, но и сам, размахивая своим топором, он с удовольствием убивал и забирал с собой тех, кого не убил сразу. Многие из угнанных в рабство сошли с ума или были замучены до смерти. Из четырех городов была собрана небольшая группа людей, которая, вооружившись, ведомая проповедником архиепископом Лазарусом, отправилась вызволять из неволи мирных жителей. Они надеялись, что своими мечами и подкрепляемые верой священника, они смогут одолеть чёрное войско. Цитадель нечисти находится в старой, теперь уже брошенной, церкви, которая стоит на окраине поселения. Каждую ночь оттуда слышатся нечеловеческие крики и дьявольские вопли. Каждую ночь совершаются адские обряды, обязательными атрибутами которых является кровь и плоть. И ступив в глубины адских подземелий, едва перейдя порог церкви, наше войско как в воду кануло. Больше их никто не видел. Через две недели я увидел солдата, который брёл, не разбирая дороги. Раны его были настолько ужасны, что я еле узнал нашего добровольца. И он мне поведал, что Лазарус заманил их в ловушку, приведя прямо в логово Мясника. Никто не ушёл оттуда живым. Наша сравнительно маленькая дружина не понимала, с чем ей придется столкнуться, а тут еще и предательство архиепископа внесло в ряды смятение. Ожидаемая помощь обернулась страшной гибелью. Последние несколько человек, спасаясь бегством, были настигнуты стрелами или секачом Мясника. Единственный выживший переступил порог церкви, выходя из неё, и чудом остался жив. Но к несчастью, он успел мне рассказать только это, и скончался от большой потери крови. Я ему ни чем не смог помочь. – Каин поднялся со стула, взял со стола деревянную ложку, подошёл к дымящемуся котелку и, перемешав варево, вернулся за стол. – И мне кажется, Зест, там готовится что-то ужасное. И больше всего мне не понятно, откуда вообще взялось это войско. Странно всё это.
Зест молча смотрел на пляшущие в печке языки пламени. Мыслями он был внутри церкви и пытался представить себе всю картину происходящего, видел бесчисленные армии зомби, огромного Мясника с кровавым топором в руках, и где-то глубоко под землей, в каком-нибудь мраморном зале, на высоком троне восседал архиепископ Лазарус, предавший свой народ, обменявший жизнь простого смертного на бессмертное правление адскими легионами в тёмных лабиринтах царства самого Дьявола. Множество мыслей витало в его голове, отяжелевшей от вкусного ужина, и погружённой в раздумья. И одна из них была такой, что Лазарус каким-то образом и организовал нападение на города, а тех, кто после основного нашествия выжил, собрал в небольшую армию, и как бы помогая духовно, повёл за собой якобы на выручку пропавших и возможно ещё живых жителей, заранее зная, куда он ведёт людей, и заранее обрекая их на смерть. В награду за полное уничтожение поселений, он получает бессмертие и навсегда остаётся в подземном царстве, властвовать над такими, как сам. С этими мыслями Зест улёгся на широкой скамье, устеленной толстым слоем соломы, на эту ночь послужившей ему мягкой периной. Каин снял с огня котелок, и принялся есть вкусную похлебку, чавкая и покрякивая от удовольствия. Окончив трапезу, он подошёл к двери и плотно закрыл её на два засова. Затем на окнах закрылись толстые массивные ставни. Маленькую, ставшую тёмной, комнатку освещала тусклая лучина.
Улёгшись на такую же импровизированную кровать, Каин некоторое время молча лежал, о чем-то думая, затем произнес, обращаясь к Зесту, уже начавшему дремать.
- Как ты думаешь, зачем он это сделал?
Очнувшись от дрёмы, воин повернулся и, задув лучину, снова лёг. Укладываясь поудобнее, уже сонным голосом ответил:
- Я не знаю, зачем он это сделал, но я знаю одно: он скоро умрёт. Или от собственной глупости или от моего меча.
- Да, уж, - ответил Каин, скорее самому себе, чем уже храпящему Зесту, и, отвернувшись лицом к бревенчатой стене, через минуту захрапел сам.
На следующее утро они отправились к Гризволду. За много шагов до его жилища, служившему кузнецу одновременно и кузницей, послышался знакомый звон стали. Каин предположил, что кузнец трудится над очередной своей выдумкой.
Гризволд был любителем разных штучек, которые он изготовлял в основном из металла, но иногда он был не прочь посидеть над какой-нибудь заготовкой из дерева. И все, что выходило у него из-под долота и зубила или молота, было полезным и качественным, а еще иногда и красивым. Впрочем, красота стояла у него не на первом месте. Окончив работу, Гризволд вышел из дома вдохнуть свежего осеннего воздуха, и кое о чем подумать. Его губы тронула лёгкая улыбка, когда он увидел идущих к нему людей, и его посетила кое-какая догадка.
- Приветствуем тебя, Гризволд. – сказал Зест, обращаясь к кузнецу и от имени Каина.
- И вам доброго здравия. За чем пожаловали в столь ранний час?
Староста с воином переглянулись и Зест, подойдя к кузнецу ближе, сказал:
- Знаешь Гризволд. После того, что я от вас двоих услышал, у меня появилось желание посмотреть в глаза этому архиепископу. Кроме того, я не терплю предательства ни от кого и, ни в какой форме, так как сам не раз был предан продажными людьми. А здесь такое дело. И, кроме того, у меня появился шанс обрести себя в бою, как настоящего воина, выйти из битвы победителем. А битва, я чувствую, будет серьезной.
Кузнец посмотрел на него сверху вниз, и взглянув в глаза, с нескрываемой радостью сказал:
- Как только я тебя вчера увидел, я понял, что ты тот, кто нам нужен. В отличие от местных жителей, которые взяли оружие в руки один раз в жизни, да и то чтобы защищаться, ты есть воином. И пусть в твоей жизни были поражения, из которых ты извлек для себя должный урок, ведь опыт поражений – тоже опыт, но наверняка были и победы, из которых ты выходил сильнейшим, а значит, ты знаешь их вкус. И видел я в твоих глазах благородство, честь и отвагу, которая есть далеко не у каждого воина. Я знал, что ты прейдешь, но не знал когда?
- Так вот, - начал староста, обращаясь к кузнецу – мы пришли к тебе по делу. Вот что Гризволд. Ты не мог бы состряпать для Зеста нечто получше, чем сейчас на нем, а то он Там в этом долго не протянет. Я о доспехах, понимаешь? Если уж идти в пекло, то быть готовым ко всему, чем шагнуть в рубахе на копья и стрелы.
Зест стоял и наблюдал за давними приятелями, обсуждающими его поход в мрачное и не сулящее ничего хорошего место. Он и сам подумал о том, а стоило ли вообще туда соваться? Что ему это даст? Равным счётом ничего, кроме возможной благодарности спасённых им жителей или каким-то чудом выживших солдат. И это всё при том условии, если он хоть кого-нибудь из местных там найдет живым или при своем уме, и при этом сам выживет и вернется оттуда в мир, где светит солнце, растет трава, и щебечут птицы. Кстати, до этого времени он так ни одной и не увидел, не говоря уже об их пении. Между тем, у беседующих разгорелся спор, вызванный их давними делами. Как выяснилось немного позднее, этот спор между ними о том, что сильнее и лучше – магия или меч, разгорелся уже давно, когда Зест только отправился в свои странствия, и нашёл своё продолжение здесь, сейчас, в самый не подходящий момент спорить между собой.
- Ты опять начинаешь?
- Я не начинаю. Это ты не хочешь признать, что не прав.
- Это я то не прав? Когда это сталь была слабее магии?
- Когда? Всегда. Магия появилась тогда, когда впервые засветило великое Светило, Этот великий бог Кром, и его творение Солнце положило начало великой магии. А железо, так тобой горячо любимое, когда Кром уже устал быть богом.
- А небеса до этого он завоевывал с мечом в руках. А меч был из великой стали…
- …созданной при помощи магии, появившейся еще раньше!
- А я думал на прошлой неделе, когда ты объелся своего весьма полезного снадобья, и два дня подряд из твоей задницы со свистом и воем вылетали разноцветные молнии!- доказывал Гризволд, потихоньку теряя терпение.
- Ах, так?1 Молнии, говоришь,- прошипел Каин, потихоньку наступая на кузнеца,- да я тебе сейчас так врежу, что у тебя из глаз посыплются молнии ни чуть не хуже!
В том, что Каин может напасть на врага значительно превосходящего его по размерам и силе, Зест не сомневался, но в данном случае перед ним был не враг, а наоборот друг, но слишком обозленный староста видимо на время об этом забыл. Не хватало, чтобы единственные оставшиеся в живых люди, пережившие такие ужасы, и видавшие, то, что только в кошмарах можно увидеть, в конце концов, подрались между собой из-за совсем неуместного и не столь важного спорного вопроса. Стоя до этого в стороне и наблюдая за спорившими, Зест решил вмешаться, когда Каина понесло на Гризволда с кулаками. Он схватил Каина за руку и с силой потянул назад. От неожиданности староста отлетев на несколько шагов назад, замер на месте, глядя на Зеста.
- Я, конечно, извиняюсь,- спокойно сказал воин,- что прерываю вашу дружескую беседу, но ты не забыл, зачем мы здесь?
Каин словно проснулся от короткой дрёмы и поправив шляпу и плащ, вновь обратился к кузнецу спокойным голосом, будто спора между ними только что и в помине не было.
-… Так что я думаю, было бы правильным, если бы Зест был хорошо защищен,- сказал он, как бы заканчивая до спора произнесенную речь.
- Да я и так знаю, зачем вы пришли…- гнев Гризволда потихоньку угасал.- Я сейчас…- сказал он и зашел в дом.
- Вот это тебя понесло,- сказал Зест, косо поглядывая на Каина, который очевидно понимал, что сделал что-то не так.
Спустя несколько мгновений, Гризволд возвратился, неся в руках толстую кольчугу, шлем и меч. Положив все это на стоящую неподалеку телегу, он снова зашел в дом. Каин и Зест переглянулись, пожали плечами и поняв, что вынесенное - это только часть всего, принялись ждать остального. Ждать пришлось совсем не долго. Кузнец вышел с хорошими стальными доспехами, и четырехугольным высоким щитом. Положив все это на телегу, кузнец жестом пригласил Зеста оценить работу. Оценивать действительно было что. Из доспехов - одежды воин однажды видел только кольчугу, но носить такую ему не приходилось, а что касается оружия, то слов одобрения, наверное, было бы мало.
- Чего глядишь? – улыбаясь, сказал кузнец.- На тебя это все было отобрано и подогнано. Ты не смотри, что латы выглядят тяжелыми, они легки как те, что на тебе сейчас, но в сотни раз прочнее их. Это все сделано из мифрила, легкого и на редкость прочного материала. Только меч из боевой стали, как тому и полагается. Одевай, Зест, и оцени по достоинству эту кольчугу.
Воин подошел к телеге и взял ее одной рукой. И вправду она оказалась довольно легкой.
- Одевай поверх этого,- сказал кузнец,- не помешает. И Зест надел кольчугу поверх своей одежды. Сняв со спины свой меч, он положил его на телегу рядом с новым мечом и визуально сравнил их. Конечно, они заметно отличались. И отделка была другой, и сталь гораздо лучше, и по весу его малый меч не очень то отличался от своего полутораметрового собрата. Кольчуга оказалась весьма впору, и Зест принялся закреплять стальные латы, предназначенные для защиты ног. Затем кузнец и Каин одели и закрепили на нем пластинчатую броню, голову воина увенчал искусно выкованный шлем, закрывавший щеки, лоб и почти полностью шею, что не мешало поворачивать голову и оглядываться. Гризволд прицепил на пояс Зесту мифриловую застёжку с ножнами и меч со щелчком вошел в них, словно став частью мифрилового воина. И, наконец, надев на руки перчатки из мягкого, но очень прочного материала, так обработанного мифрилом, что казалось, будто перчатки выкованы из него, Зест взял в левую руку высокий и неожиданно почти невесомый щит, Каин и Гризволд со стороны молча наблюдали за этим перевоплощением, а кузнец еще и старался угадать реакцию Зеста. И не выдержав, спросил:
- Ну, как, удобно?
- Клянусь Кромом, я потяжелел на столько, как если бы я очень плотно пообедал,- с нескрываемым удивлением проговорил воин.- И если они так же крепки, как и легки, тогда мне можно думать о том, что я буду есть, когда вернусь сюда, после того, как наведу ТАМ порядок.
Говоря, Зест всячески проверял на удобство свои новые латы, поднимая руки, поворачиваясь, наклоняясь и приседая. Затем, высоко подпрыгнув, развернулся в воздухе на 360 градусов и стал на ноги. Довольный результатом, он издал боевой клич своего народа, и повернувшись лицом к товарищам, сказал на выдохе.
- Я готов.
Каин подошел к нему и глядя прямо в глаза, сказал:
- Зест, я понял, что ты за человек, и безмерно, рад, что Кром тебя к нам послал и ещё больше я рад, что ты согласился спуститься в тот кромешный ад, дабы поквитаться с предателем и рассчитаться с Мясником, тем самым, свершив священную месть во имя загубленных душ наших жителей. И если повезет, то отыскать кого-нибудь из живых, спасти и привести в наш город. Но я тебя должен спросить: ты уверен в том, что ты хочешь туда пойти, ты уверен, что тебе это нужно? Ведь мы тебе совсем чужие, ты странник просто шедший мимо, и твоя страна очень далеко от этих мест. Я хочу сказать, что сражаться с пока что неизвестным полностью врагом ты будешь, в общем, то просто так, то есть не за деньги. А твоей стране ничто не угрожает, так что, во всяком случае, ты будешь воевать не за Аквилонию.
- Ты прав, Каин, - ответил Зест, глядя в пустоту, - все слова – правда. И моей стране действительно ничего не угрожает, пока что, и правда то, что она очень далеко от этих мест. Но неизвестно, что творится в тех темных пещерах, какое зло там таится, и если оно собирается выползти наружу, то нужно отрубить ему ноги, до того как оно это сделает. И я, как воин, считаю, что всё-таки не честно нападать и убивать безоружных и не способных оказать сопротивление людей, за свою жизнь о войнах только знавших по слухам и древним преданиям. Я уже говорил, что ненавижу предательство, а здесь оно явно имеет место, и что-то под землей явно готовится, что-то большое и ужасное. И если зло готовится подмять под себя всё что есть под солнцем, то это не обойдёт стороной и мою Аквилонию. Конечно, наш народ будет сражаться до конца, и оружие в руки возьмут все, от мала до велика, но боюсь, что потом уже может быть поздно. А насчёт оплаты, то сейчас я буду сражаться не как наёмник, а если я считаю, что мне кто-то что-то должен, я беру это сам. Тем более что я оказался в нужное время в нужном месте, возле самой дьявольской обители, так почему – же не нанести «дружеский» визит. Пока они не нанесли его сами. Теперь, когда у меня есть шанс,- закончил Зест, ещё раз проверяя свои доспехи, - я постараюсь его использовать.
Поблагодарив за такой драгоценный подарок Гризволда, Зест с Каином отправились к церкви, одиноко стоявшей на окраине города. Из ее открытых дверей струился тусклый свет, видимый даже из далека. Что находилось внутри нее знали лишь те, кто туда спустился и остался там навеки. Один вид, брошенной людьми и захваченной адскими силами, церкви, отдавал холодком где-то в душе. Зрелище было довольно мрачное, да ещё и день выдался далеко не солнечный. С северной стороны заходили тяжёлые дождевые тучи, и уже накрапал мелкий дождь, крошечными каплями барабаня по светлой мифриловой броне Зеста. Настроение Каина, мягко говоря, было подавленным, в отличие от Зеста, душу которого переполняло приятное волнение предстоящего боя, исход которого, как обычно, был непредсказуем. Они взглянули друг другу в глаза и Каин, растерявшись, произнес:
- Зест, ты там поаккуратней, ладно? Честно говоря, мне бы хотелось тебя ещё увидеть.
- Я тебе ещё успею надоесть, так что не грусти, – улыбнувшись, ответил Зест и, вытащив меч, шагнул в открытую дверь церкви.
- Храни тебя Кром. – прошептал староста, глядя на воина, растворявшегося в её тусклом свете.
В ноздри ударил резкий затхлый воздух, с примесью пыли и зловония. По мере продвижения вперед, тусклый свет, исходивший от еле горевшего под самым потолком, висящем на цепях факела, постепенно рассеивался и тьма сгущалась всё больше и больше. Казалось, что она обретала такую плотность, что, протянув руку, её можно коснуться. И через несколько шагов стало настолько темно, что пришлось остановиться, чтобы дать глазам привыкнуть к темное. Откуда-то потянуло сквозняком. По лицу бесшумным касанием проползла паутина, очевидно принесённая потоком воздуха откуда-то из глубины этого места. А может быть она и висела здесь, в ожидании какого-нибудь существа, чтобы вот так опустится на него, и облетев, продолжить своё безмолвное и свободное путешествие, подгоняемая ветром, и уносимая им куда-то в пустоту. Ноги ступали по твердому и холодному камню, испокон веков не видевшему солнечного света и тепла. Стояла жуткая тишина, и только сдержанное дыхание и осторожная поступь на короткий миг прерывали её. Под сапогом что-то хрустнуло, и в тишине это прозвучало так громко, что показалось, что звук исходил сразу со всех сторон, издаваемый кем-то невидимым и отражённый от стен, потолка и пола он унесся словно в никуда. От резкого звука сердце бешено заколотилось и, от подступившего к горлу кома, стало трудно дышать. На время остановившись, воин прислушался к окружающим его звукам. Вновь стояла звенящая тишина. Темень была такой, словно глаза были закрытыми и вдобавок накрытыми чёрной, не пропускающей свет, тканью. Не услышав ничего подозрительного, он вновь пошёл вперед. Медленно, но уверенно. Выставленный вперед меч ощупывал пустое тёмное пространство, словно разрезая мглу своей холодной основой. И тут его остриё упёрлось во что-то. Замерев на месте и соображая, обо что сталь могла удариться с мягким глухим стуком, воин думал о дальнейших действиях. Аккуратно вложив меч в ножны, он освободившейся рукой дотронулся до невидимой преграды. Ощупывая её поверхность, воин представлял её мысленно. Пришлось снять перчатку, чтобы ощупать материал, из которого состояло препятствие. На ощупь это оказалось дерево, твёрдой породы, поперек пробитое железными пластинами. Рука опустилась ниже и, пальцы нащупали массивное железное кольцо, продетое в скобу. Препятствие оказалось небольшой дверью. И тут же мелькнула мысль. А открывается ли она и куда ведёт? Вновь надев перчатку, воин взялся за кольцо и немного подождав, потянул за него. Дверь не поддалась. Он потянул ещё раз, уже сильнее. Дверь громко скрипнула, и еле приоткрылась, образуя крошечную щель, через которую пробился еле видимый свет. Этот скрип показался в окружающей тишине взрывом. Эхо прокатилось по пустым коридорам, и улетело, растворившись в темноте. Свет, пробившийся в щель приоткрытой двери, исходил от горящих факелов, торчащих в стене в коридоре за дверью. Если есть огонь, рассуждал Зест, значит, есть тот, для которого он горит. Сделав усилие, он открыл дверь настолько, чтобы можно было в неё войти. В десяти шагах от него горели факелы, и коридор чуть дальше имел хороший наклон вниз, что говорило о том, что дальше придётся идти ниже уровня земли. Этого следовало ожидать. Тот коридор, что он прошёл, был в здании церкви, а поскольку здание церкви было большим, то подземелье отделялось дверью, с которой начинались уже истинные дьявольские владения. А сама церковь служила роль прихожей. Идя по освещенным коридорам, Зест почувствовал, что находится значительно ниже уровня земли. Но останавливаться, а тем более возвращаться он не собирался. Запах сырости усилился, смешиваясь с другими запахами чего-то довольно неприятного. Потолок и стены были выложены из камня, равно как и пол. Для этого понадобилось бы время, потому что изначально этих туннелей как таковых быть не должно было. Стало быть, враги готовили себе место для обитания, а затем, со временем, увеличив свои ряды, двинулись бы по земле, продолжая опустошать земли и убивать их обитателей. И тут ему в голову пришла мысль, что чем больше они людей убьют, тем больше боевых единиц окажется в их строю. Оставалось лишь узнать каким образом их тела двигаются, будучи мертвыми. Тут без магии ни как не обойтись. Рассуждая про себя, наткнулся на дверь по размерам такую же, как и предыдущая. Приложив ухо к двери, Зест прислушался. Если слух ему не изменял, то за дверью слышался размеренный стук барабанного боя. Взяв за кольцо, он потянул дверь, и та бесшумно открылась, чем приятно удивила Зеста. Вытащим меч, он шагнул в дверь и оказался на пороге огромного зала, потолок которого подпирали каменные колонны, специально оставленные для этой цели. Весь зал был каменным. Хотя он не был высоким, ширина его была довольно значительной. Откуда исходил барабанный бой, сказать было трудно, но откуда-то из глубины зала – это точно. Внимательно присмотревшись к залу, он обнаружил на колоннах и на стенах различные надписи и страшного рода резьбу, которую до этого он ни где и, ни когда не видел. Что она означала и для чего она нужна Зесту было не известно. И не создавая ни какого шума, он шагнул между колонн, направляясь туда, откуда бил барабан. Держа меч наготове и приготовив к бою свой щит, Зест внимательно следил за тем, чтоб не быть обнаруженным кем-то или чем-то раньше, чем он кого-то увидит. По мере продвижения, бой барабана становился громче, и Зест понял, что идет правильно. Продолжая шагать вперед, он попутно рассматривал привлекший его внимание потолок. Своды его были не высоки, и рисунки, изображенные на нем, можно было разобрать. На рисунках был изображен сам Дьявол в различных обличиях и во всей своей красоте, там же были изображены его подданные и его рабы. В некоторых местах на потолке были нарисованы ритуалы жертвоприношения во всех подробностях. Возле изображений хозяина красовались хвалебные и прославляющие его оды и многостишья. Быстро они тут обосновались, подумал Зест, и продолжая рассматривать потолочные украшения, не заметил, как оказался в компании пары дюжин приверженцев этих всех художеств. Услышав рядом с собой странный звук Зест оторвал взгляд от потолка, и взглянув на того, кто его издал, обомлел. За все годы, которые ему пришлось прожить, почти каждый день он защищал свою жизнь с мечем в руках. И надо сказать, что враги были настолько разнообразны, что всех их видов и национальностей даже при большом желании вспомнить было не возможно. Но главное, что до сих пор эти враги были живыми людьми. То, что стояло перед ним сейчас, назвать человеком просто не поворачивался язык. Все что у него имелось от сходства с человеком – это были руки, ноги и голова. Ко всему прочему от него жутко воняло. Несмотря на всю свою неполноценность, данное существо было военной особой, так как носило шлем, давно прохудившиеся доспехи и держа в костлявой руке меч среднего размера, имела агрессивный вид. На его высохшем лице глаза отсутствовали. Но если бы они были, то Зест был бы уверен, что оно смотрит прямо на него. Как оно способно что-либо видеть, не имея при этом глаз, Зест не знал. Примерно так же выглядели его боевые товарищи, которых было около 20, и которые находились прямо возле него. Существо подняло меч на Зеста, но это было все, что оно успело сделать. Меч Зеста разрубил его надвое вместе с доспехами. И в тот же момент вся толпа ринулась на него, размахивая разнообразным оружием.
Отбросив первобытный страх перед сверхъестественным, Зест, издав боевой клич, бросился на нападавших. Завязался не равный бой. С одной стороны закрываясь щитом, с другой нанося сокрушительные удары, Зест все же не успевал отразить все удары, которые ему наносили солдаты, плотным кольцом окружившие его. То и дело на спину опускался меч, булава или шестопер. Но мифриловые доспехи прекрасно держали все удары, обеспечивая тем самым своему хозяину отличную защиту со всех сторон. На пол упало очередное разрубленное тело, но остальные и не думали отступать. Блокировав удар впередистоящего, Зест резко развернулся и рубанул стоящее сзади него. В стороны полетели отрубленные руки, сжимающие оружие, головы и обломки доспехов. Какой-то солдат прыгнул на Зеста сверху, но, приземлившись на подставленный щит, отлетел к колонне и силой ударившись об нее, с хрустом переломился пополам. Размахнувшись с верху клинок Зеста опустился на солдата, пытавшегося блокировать удар деревянной шипованной дубиной и рассек его пополам вместе с его оружием. Оставшийся десяток продолжал лихо атаковать. Почти не блокируя удары, воин наносил их налево и направо. Еще пятеро остались лежать на полу. Трое напали спереди, а двое зашли сзади и атаковали все одновременно. Прикрывшись щитом, как зонтом, Зест присел и рубанул сразу троих по ногам. Тела рассыпались как сухое дерево. Оставшись вдвоем, солдаты все же пытались с воином покончить, но сегодня был явно не их день. Улучшив момент, меч Зеста по диагонали разрубил одного, а потом со щелчком отсек голову другому. Бой был окончен так же внезапно, как и был начат. Зест осмотрел лежащих и остался доволен собой. Проверив свои доспехи на предмет повреждений, он не смог сдержать улыбки: ни где не было обнаружено ни единой царапины. И даже щит, выдержавший столько ударов, выглядел идеально. Зест невольно вспомнил кузнеца и мысленно пожелал ему здоровья и долголетия за такие доспехи и оружия. Плюнув в сторону лежавших солдат, воин пошел дальше на барабанный бой, продолжавший звучать где-то впереди. Нужно быть по аккуратнее, подумал Зест, а то чего доброго не долго тут и остаться, в плохом смысле этого слова. Зал заканчивался, превращаясь в широкие коридоры, расходящиеся в разные стороны. В какой из них идти? Постояв возле каждого, он выбрал тот, откуда шел барабанный бой. Идя вдоль этого коридора, Зест пытался сдержать тошноту от ставшей невыносимой вони разлагающихся тел. Очевидно, он подходил к эпицентру событий, в честь которых и собралась вся честная компания. Можно было представить, сколько их было всего, если они смогли уничтожить жителей четырех городов. Хотя они напали ночью и убивали спящих. Тем более, не обошлось без предательства, которое очень подходило к некоторому типу людей. А за определенное вознаграждение такие люди были готовы на всё. Кстати, не мешало бы узнать, где находится укрытие этого самого вероломного Лазаруса. Зесту почему-то казалось, что он не будет, находится в такой вони, в компании этих зомби. Если Лазарус, занимается какой-нибудь магией, то скорей всего, что живые мертвецы – это дьявольская армия мертвых, созданная его руками. Значит, он продал душу Дьяволу еще до нашествия. Наверное, его богадельня расположена или дальше этого места или ниже, что казалось более вероятным. Самым плохим было то, что отсутствовала какая-либо система вентиляции. И Зест боялся, что, надышавшись этого воздуха, можно лишится здравого рассудка, а это означало конец его путешествия. Напрашивался вывод: если Лазарус живет под землей, то, учитывая его человеческую потребность в кислороде, должна существовать хотя бы примитивная система вентиляции, если конечно архиепископ еще живой человек.
Вскоре, туннель, по которому шел Зест, заканчивался деревянной аркой, и выходил в огромную комнату, в центре которой стоял не большой черный алтарь с белым крестом по середине. Перед самым алтарем стояло девять высоких стоек, похожих на тонкие столбики, верхушками которых были стеклянные сферические полушария. Столбики стояли полукругом, и если из них образовать полный круг, то именно в центре этого круга стояла массивная стойка-подставка. На стойке лежала какая-то книга. Стоя на так называемом пороге комнаты, Зест внимательно осмотрел все помещение на предмет чьего-либо присутствия, затем перевел взгляд на книгу, лежащую на подставке на фоне возвышающегося алтаря. Инстинкт подсказывал ему, что нужно обойти это место стороной, что это не сулит ничего хорошего и может окончиться весьма плачевно, но любопытство снова брало верх, и затмило собой чувство скрытой опасности, которой дышало всё вокруг. Он знал, что потом будет ругать себя за это, но ноги осторожной поступью сами двинулись к подставке с книгой. Ещё раз, осмотревшись по сторонам, он сделал вывод, что никто к нему не подойдет не замеченным, во всяком случае, быстро, и если все-таки это произойдет, то он успеет вовремя выхватить меч. Книга лежала закрытой. На её обложке из какого-то темного материала было написано или нарисовано что-то такое, чего Зест никогда не видел, и, поэтому теперь не знал об этом. Вложив меч в ножны, он тихонько прикоснулся к ее поверхности. В свете горящих факелов, густо утыканных в стены, вся эта картина выглядела довольно жутковато. Пальцы в перчатке прошлись по периметру обложки и визуально Зест определил, что возможно жесткая обложка была кожаной, но твердой. Никаких замочков на книге не было и немного поддев край обложки, ему удалось её открыть. Бледно-желтые листы были написаны очень мелкими и крючковатыми буквами. Перелистнув несколько страниц вперед, он остановился. На листке крупными буквами было написано:
«Бойся написанного, читающий, и прославляй Дьявола и творенья его, ибо царь и бог мертвых – Аид совершит великое колдовство, и будет душа твоя вечно скитаться в черных лабиринтах мертвого мира, а тело не будет знать покоя, пока время не иссушит его…»
Затем шел такой же мелкий текст, как и до этого. Зест почувствовал, что по спине потекла капелька пота, в сопровождении миллионов мурашек, пробежавших сверху в низ. Остальные страницы были одинаково мелко исписаны и лишь на последней из них было выделено крупно:
«И тьма собой весь свет затмит
И будет править всем Аид»
Дочитав последние строки, Зест резким движением захлопнул толстую книгу. Звук глухо захлопнувшейся книги прозвучал не естественно громко в обширном каменном зале и Зест непроизвольно ощутил какую-то перемену. Какую именно, он понял спустя несколько мгновений. Одновременно с хлопком захлопнувшейся толстой книги, перестал бить барабан. Рука Зеста потянулась к поясу и легла на рукоять меча. Первое, что промелькнуло в его голове, это то, что, наверное, не стоило не только читать книгу, но и вообще к ней прикасаться. Но было поздно. Сделанного уже не возвратишь. С другой стороны, какой отношение могла иметь эта книга с бьющим где-то там барабаном? Хотя, если взять в учет, что он находиться у черта в гостях, то можно было предположить всё, что угодно. Наступила идеальная тишина. Чуткий слух воина улавливал какие-то очень слабые звуки, похожие на отдаленный шепот, слышалось капанье воды, и еще какие-то еле уловимые колебания в воздухе. Зест отошел от помоста с книгой на несколько шагов и подходя к стене с торчащими в ней горящими факелами, прислушивался к своим шагам. Звук, показавшийся ему шепотом, оказался шипением горящего масла, с помощью которого и горели факелы. Но к этому шипению примешался какой-то тихий скрежет. Что это могло быть, оставалось лишь догадываться. Внимательно осматриваясь в потемках, он прошёл немного вдоль стены и его взгляд случайно вернулся к помосту. И тут в нутрии него все похолодело. Помост, с лежащей на нем книгой, уже на половину своей высоты опустился в пол и продолжал опускаться. Зест тихо выругался. Судя по всему он привел в действие какой-то механизм. У Зеста было две догадки. Либо что-то где-то открылось, либо кто-то должен был узнать о его появлении здесь. И все-таки, не нужно было трогать книгу, подумал он, но об этом размышлять он будет после того, как попытается выжить в схватке с бегущими на него подземными бестиями, размахивающими самым разнообразным оружием. Зест вынул меч и приготовился к бою. В любом случае подобных стычек было не избежать, и если этим ничтожествам захотелось оставить свои бренные останки здесь и сейчас, то он именно тот человек, который может оказать им такую услугу. Спустя мгновение комната наполнилась звуками сражения. Прикрывшись щитом, Зест размахивал своим мечом, рассекая солдат на кусочки. Было странно и довольно не привычно видеть, как враги рассыпаются от гибельного лезвия меча. Одни буквально ломались, другие, видимо находившиеся в стадии гниения, разваливались как желе, но те и другие несли смерть и не стоило недооценивать их, как врагов. Зест опустил меч на голову очередного солдата, и та раскололась вместе со шлемом. Его доспехи с успехом сдерживали атаки врага, плотным кольцом окружившего и атакующего со всех сторон одновременно. Зест рубил и колол, нанося сокрушающие удары. На его спину опустилась булава и в ответ был нанесен удар, от которого тело развалилось на несколько частей. Звон стали сопровождался злобным шипением и рычанием голодных тварей, непонимающих, что этот ужин в доспехах им не по зубам. К тому же жертва не собиралась сдаваться. С силой махнув щитом, он сбил с ног двоих солдат, которые, отлетая в сторону, прихватили с собой еще парочку. Кольцо окружения заметно поредело и подкрепления Зест пока не замечал. Оставшиеся монстры бесстрашно бросались в атаку и падали расчлененные на пол, усеянный уже давно трупами своих соплеменников. Парировав выпад воина, уже почти высохшего как мумия, Зест рубанул снизу и лезвие прошло между ног аж до ребер. Мумию затрясло и она медленно осела на пол. Одновременно слева и справа на него кинулись по одному солдату. Зест, выдержав до последнего момента, резко отступил назад и нападавшие столкнулись друг с другом. Использовав секундное замешательство солдат, он изо всех сил нанес горизонтальный удар и меч прошел по двоим сразу, разрубив им ребра и позвонки. Тела упали без движения. Сзади послышалось бряцанье железа и Зест обернулся как раз вовремя. Отбив опускающийся на него клинок, воин нанес два удара по корпусу и солдата отбросило в сторону. Бегущий следом еще один солдат на бегу сделал выпад коротким копьем. Острие ударилось о щит. Пробежав по инерции еще несколько шагов, солдат остановился и его белки глаз уставились на Зеста. С коротким воем меч воина со щелчком отсек голову солдата и та откатилась к стене. Тело, постояв немного, с шумом рухнуло на каменный пол. Зест оглянулся в поисках новых солдат, но этот с копьем был последним. Бегло осмотрев комнату, усеянную изуродованными телами, он решил, что бой окончен. Солдат было около тридцати пяти человек, и он с ними справился. Правда, если бы они были такими воинами как он, то ему бы пришлось очень и очень туго. Учитывая их состояние, в бою один на один эти зомби не представляли собой опасности. Если у них остался какой-то разум, то они это понимали, поэтому нападали группами и пытались взять количеством. Так они действовали в предыдущем бою и в этом. Ну что ж, Зест победил. А это что-то да значит. Вложив меч в ножны, Зест, перешагивая через останки, направился туда, откуда эти твари появились. В конце комнаты в стене зияла дыра в его рост. Видимо, это был какой-то проход. Внутри было темно, и сняв со стены факел, он осветил им вход в проход. Пол был, значит, отсюда они и выбежали. Воин глубоко вздохнул и выставив вперед огонь, шагнул внутрь коридора.
Внутри тоннеля было абсолютно темно. Свет факела освещал дорогу на один шаг вперед. Ширина коридора была такой, как если бы Зест вытянул руки по сторонам. Едва не доставая головой потолка, он медленно шел вперед, внимательно следя за тем, что бы не было никаких ям и боковых проходов. Как все до этого виденное им под землей, так и этот тоннель было выдолблено из камня. Сколько сил и времени потребовалось на это? И наверняка это было еще далеко не все. Где-то здесь под землей спрятался подлый предатель Лазарус, и неизвестно, что придется преодолеть, что бы до него добраться. Если эти создания его рук дело, значит, он обладает знаниями магии, а это уже было нежелательно. И Каин еще говорил о Мяснике. По его рассказам, этот Мясник схожий с каким-то демоном. Но вероятнее всего это тоже человек, немного приправленный магией Лазаруса. Этот жалкий червяк заранее побеспокоился о своей безопасности. Но для чего ему это вообще? Что он задумал? Неужели он хочет со своей дьявольской армией поработить всю эту надземную страну, а потом превратить людей в зомби и продолжить завоевывать другие земли, одну за другой? Наверное, Лазарус с самого начала занимался колдовством, а потом прошло время он, наконец, набравшись достаточно сил, решил взяться за собственное дело. Но разве можно уничтожить для этого собственный народ? Даже с целью обогащения... Хотя, Зест уже не раз встречал подобных людей, которых ничто не могло остановить, если речь шла о золоте. Тем более, чтобы напасть на кого-то, нужна армия, нужны люди. Но архиепископ, заранее придумал план, согласно которому у него будет армия, которая будет выполнять с фанатизмом все его прихоти, взамен не требуя вознаграждения, и такую армию легко содержать, не вложив в нее ни монеты. Все что они забирали в бою, все использовали в дальнейшем сами. Это касается оружия и доспехов. Ну а ценности, те или иные, непосредственно шли в казну их господина.
Шагая в потемках, Зест чувствовал, что еще ниже спускается под землю. Стало немного холоднее и запах сырости усилился. Стало меньше пыли, но паутины не поубавилось. Неизвестность немного беспокоила его. В шаге впереди от него в тусклом свете факела показалась двухстворчатая деревянная дверь, с массивными железными ручками. Хотелось бы знать, что за ней таиться. Единственный способ узнать – это войти в неё. Положив факел на пол, Зест вынул меч и глубоко вздохнув, толкнул щитом дверь. Ожидая, что дверь тяжело откроется, он толкнул с силой, но вопреки его ожиданиям, она отворилась легко и он буквально ввалился в большую просторную каменную залу. От неожиданности воин слегка растерялся и не обратил внимания на то, что, только открыв дверь, в туннель ворвался шум сотни голосов, гул, звон железа, шипение и пищание, лязганье и крики, и более разнообразный шум. Обретая равновесие, он огляделся и замер. Перед ним была огромная зала, посредине которой в четыре ряда стояли массивные каменные столбы в форме скелетов, из черепов которых извергалось яркое пламя. На каждом столбе с четырех сторон на цепях были подвешены железные пластины в форме чаш, в которых горело масло. Этим светом было освещено всё вокруг, каждая деталь, каждый уголок были прекрасно видны. Посредине огромной залы на ступенчатом возвышении стояло некое подобие кресла, на котором восседал человек очень больших размеров. Всё остальное пространство этой залы было заполнено несколькими сотнями живых мертвецов, уставившихся на непрошеного гостя. Немое знакомство длилось несколько мгновений, показавшихся Зесту целой вечностью. Никто из присутствующих в зале не шевелился. Солдаты молча смотрели на воина, не предпринимая никаких попыток нападения. Зест в свою очередь смотрел на них, готовый бросится в бой. Но начинать первому ему не очень хотелось. Он перевёл взгляд на сидящего в кресле здоровяка. Тот поистине исполинской силой и соответствующим телосложением. Сидящий выглядел скорее созданием какого-нибудь скульптора, чем живым существом. А то, что он был живым, показывали его горящие в свете факелов тёмно красные глаза, испепеляющее глядящие на Зеста. Его могучее тело спокойно восседало на своём троне. Зест прикинул его силу, с некоторым восхищением глядя на его гигантские мышцы, вздымающиеся буграми на тёмном, покрытом потом, теле. На голове сидящего был шлем вроде короны, и рогами, торчащими по бока. На бёдрах была повязана туника из белой ножи, возможно человеческой, на ногах одеты массивные сапоги из кожи и железа. На его запястьях красовались металлические браслеты. Опустив взгляд на его ноги, Зест увидел стоящий рядом огромный топор-секач, деревянная рукоять которого опёрлась на ручку кресла.
- Мясник! – шёпотом произнёс Зест.
Если он – творение Лазаруса, то надо сказать, что колдун неплохо поработал, создав эту адскую машину из крови и плоти. Теперь перед Зестом возник важный вопрос: как его убить? Бросив взгляд на свой мечи на секач мясника, воин невесело ухмыльнулся. Меч по сравнению с топором выглядел игрушечным. А если принять во внимание силу, с которой он может обрушиться, то гарантии в том, что Зеста спасут доспехи и щит из мифрила, не было. Великан в кресле пошевелился и головы всех находящихся в зале солдат повернулись к нему. Он приподнялся, не вставая с кресла, и подняв руку, указательным пальцем ткнул в сторону Зеста и замогильным голосом сказал:
- Взять!
Медленно и монотонно вся орда двинулась на воина, издавая при этом устрашающие всевозможные звуки. Зест непроизвольно отступил назад, занимая более удобную позицию для боя, при этом следя за врагами. Отступая, он спиной толкнул полу прикрытые створки двери и дверь плотно закрылась. Он резко обернулся и посмотрел на то место, где по идее должна быть ручка, но её с этой стороны двери не оказалось. Он попал в ловушку. Наступающих было, по меньшей мере, сотни две, и хоть он и был сильнее каждого из них в несколько раз, их было слишком много. И самое страшное то, что некуда было отступать. Зомби приближались и уже было слышно их зловонное дыхание. Зест сжал ручку щита, поудобней взял меч и приготовился отдать свою жизнь подороже. Здравый смысл ему подсказывал, что даже если он победит в бою с солдатами, то ему придется драться и с Мясником, а для него сил у Зеста, наверное, не останется. Но просто так сдаваться Зест был не намерен. Он представил, как такое полчище мертвецов шагает по его родной земле в Анвилонии, и на своём пути убивает всех подряд, его наполнила волна ярости и громко рыкнув, Зест ринулся в середину строя.
Протаранив строй на два ряда вглубь, меч воина вращается как ветряная мельница. В стороны летели головы, руки, разбитые и разрубленные в клочья тела, куски доспехов и самое разнообразное оружие, ставшее в одну секунду уже бесполезным. В свою очередь на него обрушилось бесконечное количество ударов. Мертвецы были везде: впереди, сзади, справа и казалось, что даже сверху. Зест помогал себе щитом, используя его кромки, как резак. Отбиваясь локтями от нападающих сзади, воин подумал, что можно немного отступить, и выйти на свободное пространство, где работать мечом будет гораздо удобнее. Но сделать оказалось сложнее, чем подумать. Он оказался в самой гуще этих бестий, готовых вцепится зубами тебе в глотку. В данный момент щит служил двойную службу. С одной стороны он принимал на себя и сдерживал все удары, с другой стороны он работал как стена, надавив на которую можно было прокладывать себе дорогу. Его тело под доспехами сотрясалось от многочисленных ударов с тыла, на которые Зест не успевал отвечать. Он рубил и колол, парируя по возможности все удары и с силой наносил ответные. Что-то ударило его по голове, но большая часть удара пришлась на мифриловый шлем и оттого голова не пострадала. Зест мельком оглянулся и увидел монстра, замахивающегося для следующего удара. Улучшив момент, воин нанёс колющий удар в область лица. Лезвие до середины вошло в отрытую пасть зомби и вытаскивая меч. Зест с размаху ударил сзади стоящих. Лежащие под ногами останки солдат мешали передвигаться и твёрдо стоять на ногах. Срочно нужно было менять местоположение. И Зест решил отходить назад. Для этого пришлось развернуться и идти напролом. Главной задачей было выйти на открытое и свободное хотя бы с одной стороны место. Зест ринулся сквозь гущу на присмотренное им место, туда, где в данный момент было пусто. По пути его меч рубил на части всё, что попадалось на глаза. В воздухе кувыркались отрубленные головы, на пол оседали разрубленные надвое тела. Из далека он был похож на корабль, режущий своим носом волны, и как пена остается за кораблем, так за Зестом оставались груды тел, которые уже топтали ногами их соплеменники, пытающиеся нагнать удаляющегося от них вона. Ещё немного и он оказался в углу комнаты. Теперь обороняться станет куда легче. Нападают только с одной стороны, вернее с двух, но за тылом следить уже не нужно. Теперь Зест атаковал выпадами, своевременно уклоняясь от смертельных клинков, и нанося рубящие и колющие удары. Как только полукруг сужался, Зест начинал рубить наотмашь и вскоре перед ним образовался полукруг из сваленных в кучу тел. На лежащие трупы взбирались новые солдаты и присоединялись к лежащим. К его ногам падали части тел и обломки вражеских доспехов. Кто-то попытался уколоть Зеста, но меч, лязгнув по мифриловой броне, ушёл в сторону. И тут же на напавшего со свистом опустился меч, расколов его уже вместе с черепом. Горка трупов становилась всё больше, и наступающие уже атаковали, будучи сверху, с высоты. И Зест начал рубить им ноги. Едва солдаты поднимались на своеобразную горку и замахивались для удара, Зест рубил по диагонали в область ног, тем самым лишая их возможности передвигаться дальше. Нанося удары по ногам, Зест не давал им возможности даже приблизится для атаки. Но других это не останавливало. Отсутствие логики ведения боя. Зомби жаждали только одного: убивать и насытиться свежатиной. Не обращая внимания на павших товарищей, мертвецы упорно надвигались на обороняющегося в углу комнаты человека. Остриё его меча входило в слабые доспехи, пробивая их хозяев насквозь. Едва поднявшись на горку, очередное тело падало назад, его место занимал другой солдат. Зест уже начал уставать, меч с каждым десятком ударов становился всё тяжелее, оборонятся, находясь снизу, было не удобно, и на телах, сваленных в кучу под ногами, было тяжело держать равновесие. Отбив ещё двоих, он рывком выбрался на «возвышенность» и увидел, что нападающих осталось около трёх десятков. Отбросив щит в сторону, Зест взял меч двумя руками и собравшись с силами, пошёл в наступление. Иногда необходимо бросить щит, чтобы взять меч двумя руками и нанести решающий удар по врагу, окончательно сокрушить его или повергнуть в бегство. В данном случае бегством здесь и не пахло. Оставалось одно: сокрушить противника, добить его или противник добьет тебя. Вкладывая в удары почти всю силу, Зест отправлял в небытие одного за другим, нанося удары сверху и снизу. Двумя руками держа меч, он разносил в дребезги доспехи, иногда ломая оружие, которым солдаты пытались блокировать удары. В душе Зеста вспыхнул огонь, который горел в сердцах его предков, в своё время тоже вот так сражавшихся на своей и на чужой земле. Его охватил азарт боя и он уже не думал об исходе боя. Он видел поверженного врага, одного за другим которого он рубил на кусочки, он уже не особо обращал внимание на сыплющиеся на его спину удары. Убив врага с одной стороны, он разворачивался и рубил врага с другой стороны. Блокируя удар одного, Зест с размаху рубанул другого. Снова блокировав удар, он своим мечом отвёл меч зомби в сторону и нанёс смертельный удар сверху, рассекая тело почти пополам. Останки рухнули на пол и наступила тишина. Зест, тяжело дыша, опустил меч. В комнате стояла невыносимая вонь, исходившая от расчленённых трупов. Оглянувшись вокруг, Зест громко захохотал, и пнув ногой ближайшее тело, громко сказал:
- А целые вы не так воняете!...
Оглянувшись по сторонам, он отметил, что поработал на славу, но вновь поднять меч к бою его заставил гигант, всё это время неподвижно сидевший в своём кресле. Он приподнял свой двуручный мясницкий секач, и глядя на Зеста, провёл по кромке лезвия пальцем. На пальце выступила кровь, и опережая мысли воина, Мясник проговорил могучим басом в наступившую тишину:
- Ты глупец, человечишка. Глупец, если дерзнул сюда прийти. Ещё больше глупец, если надеешься отсюда вернутся в свой никчемный мир, такой же жалкий, как и ты.
С этими словами Мясник поднялся со своего трона, и Зест теперь смог оценить его мощь во всей красе. Он был ниже Мясника почти на две головы, и заметно уступал ему в плечах. Мясник медленно двинулся на Зеста, легко, словно игрушку, перекидывая двухметровый топор с одной руки в другую. На лице его появилась гримаса злобы и чувства явного превосходства, дополняемая диким огнём в его кроваво-красных глазах. Зест отходя назад, глазами поискал щит. До него было шагов десять. Мясник зашагал быстрее, и расстояние между ними заметно сокращалось. И Зест приняв твёрдое решение быть готовым к бою, изо всех сил побежал к лежавшему щиту. За спиной послышались тяжелые шаги, гулко отдававшиеся в большой комнате, и злобный рык, сопровождаемый громким дыханием. На последнем шагу Зест прыгнул и ухватил щит как раз в тот миг, когда огромное лезвие топора с силой на него обрушилось. Воина слегка отбросило назад, но от удара чудовищной силы на время онемела рука. Щит выдержал. Зест сделал выпад, но меч оказался в данной ситуации коротким. Мясник замахнулся и Зест пригнувшись, пропустил топор над головой. Поднявшись на ноги, он внимательно следил за топором. Лезвие взметнулось вверх и со свистом опустилось туда, где секундой раньше находился человек. Зест выбирал момент для атаки. Он то и дело спотыкался об валяющиеся кругом тела и это его серьёзно беспокоило. Не было возможности одновременно следить за противником и выбирать место куда ступить. А твёрдая опора под ногами в данный момент много значила. Онемевшая рука вновь обретала чувствительность и слегка побаливала. Мясник атаковал беспрерывно и казалось, что усталость и это создание – вещи несовместимые. Нужно было что-то предпринимать, а нетто всё это для Зеста может печально закончится. Топор, описав в воздухе полукруг, опустился на выставленный щит, и скользнув по его поверхности, со звоном высек из каменного пола сноп искр. И пока топор оставался в нижнем положении, Зест ринулся почти вплотную и нанёс несколько молниеносных рубящих ударов. На плече и боку Мясника выступила кровь, вызванная неглубокими порезами. Мясник скорее учуял запах крови, чем её сначала увидеть. Он на мгновение остановился и уставился на свои раны. Это называется, добавило масла в огонь. Низким диким рычанием огласились своды залы и великан, занеся топор, ринулся на человека. Зест, вдохновлённый тем, что удалось нанести хоть какие-то повреждения этому чудовищу, сделал вывод: если у него, если кровь, значит его можно убить. И это был единственный способ выйти отсюда живым. Топор, описывая круги, опускался на мифриловый щит снова и снова. Зест старался уклонятся от ударов, но казалось что топор был вездесущим. Громко рыча, Мясник замахнулся для горизонтального удара и Зест закрываясь, шагнул назад. Нога стала на обрубок булавы, и теряя равновесие, воин попытался устоять на ногах, стараясь удержать щит в правильном положении для отражения удара. В последний момент, найдя под ногами опору, Зест краем глаза уловил летящее лезвие топора и в следующий миг его вместе со щитом, принявшим на себя всю силу смертельного удара, отбросило далеко назад. Зест не удержал щит в руке и тот отлетел в сторону на несколько шагов. Воин лишь провёл его взглядом. Взгляд Мясника щит тоже привлёк внимание, и понимая то, что щит играет для человека далеко не последнюю роль, являясь его главной защитой, Мясник решил, что пора бы с поединком заканчивать, и подойдя к лежащему лицевой стороной вверх щиту, замахнулся и нанёс сокрушительный удар по его мифриловой поверхности. От удара щит лопнул и выгнулся в другую сторону. Зест знал, что без щита он не сможет противостоять одним мечом такому грозному оружию, как топор. И когда Мясник одним ударом уничтожил его главную защиту, спина гиганта словно призывала воина нанести по ней удар, который может стать решающим. Зест вскочил на ноги и, когда топор вошёл в щит, он прыгнул на открывшуюся, как подарок судьбы, спину своего врага. Глядя на то место, куда он собрался нанести удар, Зест оттолкнулся, но нога наступила на чьи-то останки и толчка должной силы не вышло. В неудавшемся прыжке Зест угодил Мяснику в бок, в который лезвие вошло почти на половину. Казалось, что стены задрожали от нечеловеческого крика боли. Вынув меч из тела врага, Зест замахнулся для следующего, но получил удар в лицо рукояткой топора. Шлем смягчил удар и воин сразу пришёл в себя. Мясник уже повернулся к нему и подняв топор, нанёс удар. Выставив вверх меч под углом для непрямого блока, чтобы смягчить удар, Зест надеялся, что сможет его отразить. Лезвия топора и меча со звоном встретились и отведя лезвие топора в сторону, он рубанул мечом по запястью великана. Послышался отчётливый хруст, и одна рука отпустила рукоять секача. Мясник, громко рыча, посмотрел на поврежденную руку. Его металлический браслет был рассечён и кость была почти отрублена лезвием меча. Рассечённые края браслета вошли острыми рубцами в рану, итак ужасно болевшую. Зест понял, что его час настал. Мясник одной рукой поднял топор и нанёс удар, но промахнулся. Он снова поднял топор, и остриё меча глубоко вошло ему в бедро. Из ноги брызнула кровь. Секач опустился скорее произвольно, чем намеренно. Зест напрягся и опершись об деревянную рукоять топора, тем самым, мешая его поднять, оттолкнулся от неё и подпрыгнув, замахнулся для решающего удара, целясь Мяснику в шею. Удерживая топор одной рукой, великан, инстинктивно закрываясь от меча, поднял вторую повреждённую. Уже на лету Зест, поняв, что в шею ему не попасть, изо всех сил ударил по внезапной преграде. На пол упала рука, отрубленная почти по локоть. Мясник взвыл от боли. Вены на его шее вздулись и с большим усилием, напрягая могучи мышцы, он снова занёс топор, целясь в человека. Приземлившись, Зест снова поднялся и опережая ослабевшего от ран врага, с силой нанёс колющий удар, пробивая незащищенный торс. Понимая, что это поражение, Мясник пытался поднять топор, чтобы последним ударом покончить с человеком, но вместо этого опустился на раненую ногу и медленно оседая, медленно подвинув топор для более удобного захвата. Его кроваво-красные глаза огнем сжигали человека в мифриловых доспехах, стоящего рядом с мечом в руке, с лезвия которого капала его, Мясника, кровь. Его помутневшее сознание отказывалось принимать тот факт, что это конец, и сил покончить с этим ничтожеством осталось так мало. Его лицо, похожее на дьявольскую маску, исказила гримаса ярости и боли, и собрав все свои силы, стоя на одном колене, Мясник сумел поднять топор. И Зест, с криком шагнул к поднявшему оружие убийце и наотмашь ударил в незащищенную шею. Из перерезанных вен хлынула темная кровь, заливая Зеста с головы до ног. Рука с топором задрожала, безумные глаза уставились на воина, одним взглядом которых Мясник разорвал бы его не части. Вместо рычания послышался хрип. Он опустился на второе колено и из поднятой руки выпал секач и с глухим звоном упал на каменный пол, залитый кровью. По его телу пробежала крупная дрожь и Мясник с глухим звуком рухнул на пол, накрыв своим огромным телом останки сразу нескольких своих недавних подчиненных.
Зест стоял один, в комнате с высоким потолком и горящими факелами, утыканными по всем стенам, стоял как изваяние, вымазанный гнилой плотью недавно убитых им солдат мертвой армии и кровью поверженного им гиганта-Мясника. Из-под шлема сочилась кровь от удара рукоятью топора. И Зест представил, что он бы уже составил компанию этим тварям, если бы шлем был из другого металла. На доспехах были многочисленные царапины, но, в общем, они выглядели отлично. Зест на секунду представил себя идущим по этим тоннелям в своих старых, кожаных латах и ухмыльнулся. Он бы закончил свой поход еще в первом бою. Он огляделся в поисках щита, вернее того, что от него осталось. Переступая через тела, он подошёл к лежащему щиту и спрятав меч в ножны, присел рядом с ним. Он представил себя вот так лежащим на полу и раскроенным надвое, если бы не этот щит. Поддев его за край, Зест поднял щит и осмотрел. Топор пробил его, разломав поперек. Ручка, за которую он его держал, согнулась и была сплюснута. Зест вздохнул и с сожалением положил на пол больше непригодный к бою щит, не один десяток раз спасший ему жизнь. Мыслями он вернулся к месту встречи с Каином. Перед глазами встал образ летящего на дерево его старого круглого деревянного щита. А ведь он его так тогда и не достал. Теперь здесь, в этом подземном царстве его щит, одиноко висящий на ветках дерева, показался ему чем-то родным и близким, словно он был частью его. И Зест решил непременно снять его, конечно в том случае, если он вернется когда-нибудь из этой чертовой дыры. Теперь перед ним стояла единственная цель – найти Лазаруса. Немного отдохнув, сидя возле своего павшего мифрилового друга, Зест собрался с силами, и размышлял в какую сторону ему идти дальше. С того места, где он сидел, не было видно ни одного прохода, ни одной двери или какого-нибудь лаза.Стены казались сплошными. Но это могло быть обманчивое виденье. Кто знает, может в этих стенах масса проходов, только их стоит лишь найти. Зест поднялся и медленно пошёл вдоль стены, внимательно осматривая её поверхность. Стена была почти гладко, и на её поверхности сплошь встречались рисунки на готические темы, описывающие разные мероприятия, связанные с теми или другими обрядами жертвоприношения темным силам и разным демонам. Их сопровождали длинные письмена на непонятном Зесту языке. Судя по всему, это были стихи и оды, посвященные той же теме, что и рисунки. И стихов было довольно много. Идя вдоль стены с этими художествами, Зест с нескрываемым призрением смотрел на них. Видимо эти твари думали, что они непобедимые, и думали обитать тут вечно. Конец этому способу жизни могло положить хорошо организованное войско людей, которые бы знали с кем или с чем им придется встретиться. Но для этого надо знать, что такая колония зомби существует и найти вход в их гнездо. На такое решится далеко не каждый. Видя то, что видел Зест, можно в два счета распрощаться со здравым рассудком, и стать частью этого адского легиона. Найти таких смельчаков стоило времени, а время работало, увы, не на людей. Неизвестно какие земли могли быть опустошены сегодня или завтра ночью. В стене появилась маленькая трещина и Зест присмотрелся, как она расположена. А расположена она была аккурат по контуру двери, умело замаскированной в плоскости стены. Все-таки зомби боялись появления здесь незваных гостей, или этот проход, если это был проход, был намеренно замаскирован от ненужных глаз, кем-то, кто в нем нуждался. Иначе, зачем маскировать дверь в стене, ели вокруг все свои и есть уверенность, что чужой сюда не сунется. Значит, не все здесь так гладко. Здесь, в основном, находились солдаты и, судя по всему и Мясник. Вход или выход был в этом помещении, и он был замаскирован от глаз здешних обитателей. Кем и для чего он может быть использован? Тем, кто никому не доверяет и кто точно знает, что здесь есть тайный проход и для чего он нужен. А знать это мог лишь тот, кто его построил. Зест осматривал щели двери и прилегающую поверхность в поисках какого-нибудь замка или защелки. Первоначально, на поверхности земли стояла церковь. Кроме церкви ни рядом с ней, ни, тем более, под ней ничего не могло находиться. Значит, эти все тоннели были построены после строительства церкви. Для непосвященных это была брошенная церковь, а что случилось на самом деле, знали те, кто находился в построенных под ней катакомбах. Даже на брошенную церковь проходящий мимо случайный путник вряд ли подумает что-то худое, не говоря о том, что это и есть своеобразное пристанище злых сил, которые уничтожили близлежащие поселения. Вся эта тактика была продумана заранее, дабы обеспечить свою дальнейшую безбедную жизнь, хоть и в таком гнилом обществе. О задумщике Зест догадывался. Это был никто иной, как архиепископ Лазарус. Вероломщик и предатель, каким нет места на земле. Волей судьбы он сам избрал свою участь. Предав свой народ, он завёл его в царство мёртвых, где остался сам, заведомо подписав себе приговор и похоронив себя заживо. Он знал, что здесь из простых смертных его никто не достанет, чтобы отомстить за содеянное, а те, с кем он доживёт свои дни, до конца будут плясать под его дудку, как марионетки у кукольника.
Не найдя ни каких замков или задвижек, Зест нажал на дверь и она легко поддалась, не издав не единого звука. Значит это действительно был тайный проход, заранее хорошо подготовленный для использования. Бесшумный механизм двери говорил о необходимости появляться тихо и незаметно, создавая эффект внезапного появления в помещении, вход в которое есть только один и находиться под пристальным наблюдением. Очевидно, Лазарус пользовался этим проходом именно с такой целью. Хотя, кто знает? В проходе было темно и вытащив из стены ближайший горящий факел, Зест вынув меч, шагнул в темноту, выставив впереди себя своеобразный фонарь. В узком коридоре было сыро и прохладно, но воин на такие мелочи не обращал особого внимания. Его интересовал вопрос, куда этот коридор ведёт и долго ли идти? Но ещё один вопрос беспокоил. Если Лазарус владеет магией, то, что от него можно ожидать? И как с ним придётся сражаться в открытом бою? Хотя, что-то Зесту подсказывало, что Лазарус открытого боя будет всячески избегать, применяя свои магические знания. Ведь против Зеста у него, как у воина, не будет никаких шансов. Значит, стоит опасаться различных фокусов. Шагая по длинному извилистому коридору, Зест был предельно внимательным. Неизвестно, что было впереди, и, где он окажется, когда выйдет из коридора. Стены, пол и потолок, как и все до этого, были выдолблены из камня. Каин говорил, что вся нечисть пришла в эти края три месяца назад. Все комнаты, залы и проходы были сделаны из каменной породы. Надо понимать, что такой объём работы был выполнен всего за три месяца. Понятно, что рабочая сила состояла из таких же солдат, что навечно остались лежать в «огненной» зале. Такая сила не нуждалась во сне, отдыхе и пище и могла работать безостановочно. Но даже при наличии такого количества такой рабочей силы невозможно было сотворить подобное за столь короткий срок. Было ясно, что без магии тут не обошлось.
Коридор повернул и Зест увидел впереди овальное отверстие, которым проход заканчивался. Подойдя к выходу, он бросил факел на пол, потому что туда, куда он попал, в его свете не было нужды.
Это было странное место. Создавалось впечатление, что находишься под открытым небом, хотя небо темно-сиреневый купол напоминал очень отдаленно. Трудно было определить, из какого материала был выполнен потолок этого помещения. Похоже, было на толстый алмаз, искусно выполненный неизвестным мастером. Весь потолок был сплошным алмазом, ближе к середине зала овально выпуклым наружу. Где-то из-под покрытия исходил тонкий, еле уловимый запах благовоний, вместе с темно-сиреневым светом, исходившим с потолка, запах навевал дурноту, от которой мутилось в голове. Пол был выложен крупной клетчатой плиткой из какого-то прозрачного камня. Глядя на пол, можно было представить, что перед тобой водная гладь, и стоит только дотронуться до неё, как пальцы погрузятся в прохладную воду моря или океана. Свет шел ниоткуда и отовсюду. Нельзя было определить его источник. Помещение, если это можно было так назвать, не имело стен, либо их с того места, где Зест стоял, просто не было видно. Стоял полумрак и в то же время было достаточно светло, чтобы куда-то идти. Воин осмотрел пространство вокруг себя, и не заметив ничего, что могло бы помешать идти, хотел уже ступить на плиточный пол, но ему это показалось подозрительным и он коснулся пола кончиком своего меча. Послышался характерный скрежет стали по камню и Зест, решив, что бояться особо нечего, стал на пол обеими ногами. Ничего не произошло. И он пошел дальше, выставив вперед меч и затаив дыхание, вслушиваясь в звук своих шагов, который был единственным звуком в этой пустоте. Он не знал, куда он идёт, но его неизменно тянуло вперёд. Осторожно ступая на плиты, Зест напрягал зрение, чтобы хоть что-то увидеть, но кругом была сама пустота. Сердце билось в груди так громко, что каждый удар отдавал в ушах, как молот, ком подкатил к горлу, и на мгновение стало трудно дышать. Зест остановился и несколько раз глубоко вздохнул, приводя дыхание в порядок, при этом, не ослабляя внимания. Никуда не сворачивая, он решил идти прямо, надеясь, что таким образом он куда-нибудь придёт. Запах ослабел или он к нему уже привык и, поэтому уже не ощущал. Двигаясь медленно вперёд вдоль стыков идеально ровно выстеленных плит, Зест соображал, что это за место, и для каких целей оно создано. Нога на что-то наступила и раздался сухой щелчок. Через мгновение, что-то просвистев в воздухе, с силой ударилось об меч у самой гарды и отлетело в сторону. Внутри воина всё похолодело и на лбу выступила испарина. Сердце готово было вырваться из груди, которую распирал первобытный страх перед всем сверхъестественным. Живые мертвецы по сравнению с этим выглядели старой легендой. Во всяком случае, они похожи на людей и их можно убить. Сейчас же Зест чувствовал себя мишенью, уязвимее которой не найти во все мире. Ему стало жалко самого себя. Ведь он даже не знал, на каком подземном уровне он находиться. Но то, что он находиться под землёй, он был уверен. Сколько он шёл, он все время спускался всё ниже и ниже. И ни разу дорога не поднималась вверх. Соответственно, в том, что он находился именно под землёй, не было никаких сомнений. Но сомнения появились теперь. Сомнения в том, что ему суждено когда-нибудь вновь вернуться наверх и насладиться теплом солнечных лучей. И вообще увидеть живой свет… Зесту стало тошно от собственных мыслей. Он сейчас был похож на маленького мальчика, который заблудился в дремучем лесу, и от безысходности начинает себя жалеть. С детства он приучал себя не паниковать раньше времени, и часто ему это помогало. Отбросив дурные мысли в сторону, он вновь двинулся вперёд, придерживаясь прежнего ориентира. Наверное, он наступил на какой-то рычаг или кнопку и сработала ловушка. И тут Зеста осенило. Он был уверен, что-то, что ударилось об его меч, не было ничем иным, как стрела. И по чистой случайности стрела попала в сталь меча, а не в доспехи. Впрочем, доспехи скорее всего выдержали, выдержали бы даже прямое попадание стрелы, но Крому было угодно в данный момент не испытывать их на прочность. Если бы знать, откуда она была выпущена. И Зест вспомнил, как дрогнул меч от удара об него. Его оттолкнуло влево, значит, удар был справа. А если ловушка находилась где-то в стене? Но стен не было видно. А если кто-то выпустил? То почему только сейчас? Зест оглянулся вокруг. Если стен не видно, это не означает что их нет совсем. И он подумал, что все время двигался вперед, не сворачивая. А что, если… И он пошёл вдоль полосы, перпендикулярной той, вдоль которой он шёл до этого. Шаг за шагом он продвигался в пустоту, но уже в новом направлении. Он на что-то наступил и раздался противный скрежет. Инстинктивно Зест пригнулся, ожидая услышать знакомый звук летящий стрелы или чего-то другого. Напрягая слух до предела, он так ничего и не услышал. Что это, злая шутка? Он почувствовал, что на чём-то стоит. Медленно нагнувшись, он убрал ногу с предмета, на котором стоял и взял его в руку. На ощупь это была длинная тонкая палка, с перьями на одном конце и твердым наконечником на другом. Это действительно была стрела. Но кем или чем она была выпущена? Держа стрелу в одной руке и вытянутую руку с мечом, он снова медленно шагнул вперед, уже готовый к любым сюрпризам. Пройдя еще несколько шагов, его меч с глухим звоном уперся в невидимую преграду. Зест остановился и замер. Что это может быть? Он поводил мечом по сторонам. Стальное остриё вновь ударилось обо что-то, находящееся прямо перед ним. Воин вытянул руку и держа стрелу большим пальцем, остальными четырьмя коснулся невидимой стены. Поверхность была твердой и ровной. Зест приблизился и приложил ухо к ней. То что он услышал, было похоже на шум, издаваемый маленьким зверьком, пробирающимся куда-то по своему земляному туннелю. И когда он пробегал, за его спиной со стен и потолка сыпались маленькие песчинки потревоженного грунта. Шум осыпающихся песчинок становился громче и громче и вскоре все за стеной грохотало, словно песчинки превратились в огромные каменные валуны и сыпались с горы бешенным потоком. Затем внезапно все стихло. Зест понимал, что там, за стеной, что-то происходило. Или это была не стена? Во всяком случае, он не видел чего касался. Но был уверен: стрела летела именно отсюда. Значит, в стене находился механизм, заранее сюда вмонтированный для определенно цели. Он продолжал вслушиваться. Стена, в том месте, где он прикоснулся к ней ухом, стала теплее и продолжала нагреваться. Через некоторое время она стала настолько горячей, что к ней нельзя было прикоснуться вообще. Зест отошел от нее на несколько шагов. То место, где он касался стены, стало светлее и светлое пятно расплывалось по поверхности стены больше и больше. От стены повеяло теплом и раскаленным железом. В самом центре раскаленного круга появилось отверстие, которое начало увеличиваться до размеров самого круга. По мере его увеличения, от стены отваливались куски и с чавканьем падали на пол, разбрызгивая по темным плитам ставшие алыми капли расплавленного материала, из которого состояла стена. Образовавшиеся отверстие, или дыра, была размером с рост Зеста. Края дыры потемнели и мгновенно остыли, образовав круг правильной формы, достаточный для того, что бы человек прошел через стену не нагибаясь. Зест еще некоторое время молча смотрел на внезапно появившийся в стене проход, затем очень осторожно приблизился к отверстию и вытянув меч, ткнул им в образовавшиеся в кругу пространство. Клинок не встретил никакого сопротивления. Он подошел к кругу и вытянул держащую стрелу руку. Ничего. Только подойдя вплотную к кругу, Зест увидел, что от середины исходит слабый свет и волнами расходится к краям круга. Воин стоял перед образовавшимся проходом и, наверное, первый раз в жизни не знал, что ему делать дальше. Если он шагнет ТУДА, не известно, что будет потом. Останется ли он в живых или разделит судьбу людей, отправившихся в глубины этого ада, чтобы спасти кого-то, кто, возможно, остался в живых. Если не идти, то для чего он сюда вообще шел? Возможно, этот проход является ключом к тайне, которую он хотел бы раскрыть. Возможно там, куда ведет эта «дверь», и находится тот, ради которого он отправился в это «путешествие». Стоя прямо перед кругом, Зест поразмышлял и придя к единственно правильному, с его точки зрения, решению, сжал покрепче меч и по прежнему держа стрелу, готовый к бою, шагнул в пространство круга.
Свет. В глаза ударил яркий свет, с полумрака показавшийся ослепительным. Зест зажмурился и закрыл глаза рукой. По щекам потекли слезы, глазам стало больно. Боль отдавала в мозг и казалось, что он сейчас лопнет в голове, но перед этом будет болеть больше и больше. Боль постепенно начала утихать и Зест немного приоткрыл веки. Не привыкший к такому свету, вышедший из мрака человек, постепенно приходил в себя и глаза потихоньку стали привыкать к такому освещению. Сразу возникал вопрос: откуда такой свет и, где он находится? Присматриваясь сквозь слезы к окружающей обстановке, Зест был похож на слепого котенка, которого может обидеть всякий, кто видит лучше него. Вытирая с глаз влагу, мешающую смотреть, воин рассматривал новую обстановку. Первое впечатление от увиденного сразу поразило его. Словно попав в какую-то сказку, которую когда-то ему рассказывал отец, Зест рассматривал поражающую взор картину. Ему казалось, что он попал в личные палаты персидского царя, шаха или очень богатого короля. Он находился в какой-то отдельной части белокаменного коридора. Его богато украшенные стены пестрели драгоценными камнями и золотом, буквально усыпанным на огромных круглых столбах, поддерживающих массивные своды помещения. Мраморный пол отливал перламутром, тут и там на котором стояли маленькие фонтанчики. Источника света не было видно, но свет, и очень яркий, был везде. В стенах не было не единого факела. Откуда-то лилась мягкая музыка, похожая на игру на арфе, но лишь похожая. Зест оглянулся вокруг. Сзади него стояла такая же белокаменная стена, как и везде. Стены по углам, которых стояли большие круглые столбы, были украшены каменными фресками, в виде мифических животных и богов. Под самым потолком стояли или висели вазоны из белого камня, в которых росли какие-то растения, стебли которых обвивали колонны столбов и спускались до самого пола. Ничего похожего на тот круг, в который он вошел, рядом не было. Коридор шел прямо, потом поворачивал на право. Оставаться на месте не было никакого смысла и Зест пошёл прямо по коридору. Идя вдоль его разукрашенных стен, Зест выглядел, как пришелец с того света, резко контрастируя с окружающей обстановкой. Но в данный момент это его волновало меньше всего. Пройдя очередной поворот, воин подошел к белой резной двери. Не на миг не задумываясь, он, толкнул её и оказался в светлом, богато украшенном, небольшом зале, в конце которого у стены стоял трон, также сделанный из белого камня. На троне восседал человек в белом одеянии и в руках держал посох. На его маленькой голове держался головной убор, похожий на высокую двубортную шляпу. К трону вели четыре ступеньки, от которых до двери лежал толстый ворсистый ковер. Зест шагнул на ковер, и выставил вперёд меч, направился к сидящему на троне человеку. Вдруг, сидящий до этого неподвижно старец, резко поднял свой посох и высоким, почти детским голосом проговорил:
- Стой, неверный! Или будешь сожжён на месте!
Зест остановился, всматриваясь в сидящего. На вид ему было лет шестьдесят, может чуть больше и держался он уверенно, как и почитает хозяину.
- Я ждал тебя,- продолжал старик,- ждал, когда ты зайдешь в эту дверь, и предстанешь предо мной на колени и поклянешься в вечной преданности мне, человек.
Зест с недоумением смотрел на старика. Такую наглость он слышал лишь однажды, когда путешествовал в восточной части великой пустыни Кжадо. Тогда он встретил торговцев рабами и выслушал в свой адрес подобные речи. После чего два торговца остались лежать на песке, а он верхом на верблюде отправился в ближайший город. Старик посохом указал место, куда должен был подойти Зест для дачи клятвы верности. Зест послушно подошел.
- На колени, - скомандовал старик и стукнул посохом об пол.- Поклянись в верности мне, Лазарусу Великому, и останешься жить! – кричал старик, брызжа слюной.
Лазарусу!? Это существо и есть Лазарус? Да еще и Великий? Зест еле сдержался, чтобы не расхохотаться.
- Ты Лазарус? – спросил Зест, делая шаг к трону.
- Я не привык повторять дважды, жалкое двуногое существо. На колени, или будешь наказан!
Зеста подобное поведение этого старика начинало выводить из себя. Кем он себя считает? Богом или слугой Дьявола? Между тем старик продолжал плеваться слюной.
-Я тебя пустил в свои владения именно для того, чтобы ты стал частью моего прекрасного мира. Я делаю тебе одолжение. Ты должен слушаться меня, ибо послушание есть святая святых естества нашего.
- Складно ты поёшь, Лазарус,- сказал Зест, стоя перед ним и держа меч наготове. – Не для послушания тебе я проделал такой путь, и уж не в друзья тебе напрашиваться, и не пить с тобой вино из одной бочки. Ты предал народ, с которым жил вместе, ты отвел их на смерть, а теперь сидишь здесь, за белыми стенами и говоришь о святая святых. Что для тебя есть святое? Может тот мир, который ты создал свои колдовством? Или те зомби, которые тебе служили верой и правдой? Это ты называешь послушанием? А может снести тебе твою поганую голову, чтобы ты не требовал от меня невозможного?
Лазарус зверским взглядом впился в стоящего перед ним воина. Он поднял трясущуюся руку и угрожая, прошамкал:
- Ты видимо не понял, что ты дошел сюда именно по моей воле. И победил ты по моей воле и портал в янтарном зале тебе открыл тоже я. Если ты после этого сомневаешься в моем могуществе, то придется тебе преподать урок.
- Чтоб ты знал, жаба в рясе, что я победил потому, что я верил в то, что я делаю, а твои марионетки верили тебе. Но это не страшно. Скоро ты отправишься к ним в гости, и объяснишь им там, что возможно ты был не прав.
Лазарус, не дослушав до конца, поднял свой посох. На его верхушке, украшенной человеческим черепом, замерцали огоньки, вращаясь вокруг черепа и набирая силу, превратились в ярко-красный сноп огня. Зест стоял и, словно завороженный смотрел на огонь на верхушке посоха. Произнеся заклинание, Лазарус взмахнул посохом и огонь, отделившись от верхушки, огненным шаром полетел на воина. В последний момент Зест, поняв, что из него может получится неплохая кучка пепла, прыгнул в сторону. Шар пламени угодил в ковер и на месте ковровой дорожки остался лишь расплавленный камень. Вскочив на ноги, он запустил в Лазаруса стрелой, которую держал в руке. Маг одним движением посоха легко отбил её. Зеста это неприятно удивило. Он недооценил старика. Лазарус действительно владел магией и в этом секунду назад он уже убедился. На кончике посоха набирал силу новый шар пламени, и Зест поискал глазами место, куда можно было отскочить. Не закончив поиски ему пришлось уворачиваться от огненного снаряда. Прыгнув к большому каменному вазону с каким-то цветущим в нем растением, Зест вовремя спрятался. Шар огня врезался в вазон и взорвавшись, разнес его в дребезги. Зеста обсыпало мелкими камнями, землей и остатками растения. Надо кончать с этим старикашкой, иначе это всё может плохо кончится. Он присмотрел новый вазон в качестве укрытия, так как от этого вазона почти ничего не осталось и новой атаки он не выдержит. Зест услышал заклинание, произнесенное магом и прыгнул за присмотренное им укрытие. За спиной прогремел взрыв и его обдало жаром. В который раз он не пожалел, что на нём мифриловые доспехи. Краем глаза Зест увидел, что маг колдует над своим посохом. И Зеста заинтересовал как раз уместный вопрос: а умеет ли Лазарус колдовать без посоха? И он решил уничтожить посох сразу после очередной огненной атаки. Посох нужно было сломать, разрубить или хотя бы выбить из рук предателя. Выждав, когда его укрытие перестало существовать, Зест бросился к вновь колдующему над посохом Лазарусу. Двумя прыжками одолев четыре большие ступеньки, Зест занес меч и с силой опустил его на посох. После такого удара разлеталось на куски даже боевое оружие, доспехи и щиты вместе со своими хозяевами. Посох Лазаруса сильно спружинил и прогудев, отбросил меч назад, вырвав его из рук не ожидавшего такого эффекта, воина. На стержне посоха, однако появилось глубокая выщерблина. Зест схватил посох руками и попытался его вырвать из рук старика. Но тот цепко держался за него, сидя на своем троне. Зест, выбрав опору, взялся за посох и изо всех сил потянул. Подлетев вместе с посохом высоко в воздух, маг не мог контролировать свой полет и даже рискуя разбиться об валяющиеся там и тут куски каменного вазона, он пытался спасти посох, свою единственную надежду. Не оценив в воздухе своего расположения по отношению к полу, маг прижал посох вдоль пояса и не успев поменять его положение, приземлился. Один край посоха опустился на оставшуюся целой после взрыва подставку от вазона, другой конец опустился на пол и точно по середине посоха на него опустился маг. С глухим звуком тело Лазаруса приземлилось на пол и под его телом с громким хлопком, точно по выщерблине, не выдержав веса своего хозяина, лопнул его заветный посох. Мгновенно вскочив на ноги, он схватил обломки и его рот скривился в истерическо-паническом крике. Пол дела сделано. Не теряя времени, Зест спрыгнул со ступенек и поднял лежащий неподалеку меч. Лазарус с диким воплем, размахивая бывшим посохом, бросился на воина. Зест одним ударом отбил в сторону обе палки и рубанул Лазаруса по спине. Его белая ряса окрасилась кровью. Маг повернулся и бешенными глазами посмотрел на Зеста. На его губах выступила пена и он ими шевелил, читая какое-то заклинание. Воин занес над его головой меч и произнес:
- За предательство, и убийство четырех поселений, за превышение власти, за воровство и грабёж, за желание жить вечно…и за жалкое двуногое существо…
Лезвие со свистом опустилось на немощную шею, отделяя голову от тела.
Только теперь Зест почувствовал, как он устал. Но отдохнуть он сможет тогда, когда выберется от сюда. И он вспомнил, что попал сюда, как сказал Лазарус, с помощью портала, двери никакой здесь он не видел. Но маг же как-то сюда попал. И после того, что Зест увидел, какой роскошью маг себя окружил, он начал сомневаться в том, что Лазарус решил провести остатки дней под землей, в компании зомби. Лазарус оказался простым корыстным человеком, владеющим магией, решившим, под закат жизни пожить королевской жизнью, заплатив за это чужими жизнями и в добавок пошутить над природой. За это он отплатил сполна. Осмотрев зал в поисках двери, Зест остановил взгляд на стене за троном. Вложив меч в ножны, он подошел к трону и толкнул его спинку от стены. Трон отодвинулся, приведя в действие спрятанный в стене механизм, от чего кусок стены плавно отошел в строну. За дверью шел коридор, освещенный факелами. Вытащив первый факел, Зест шагнул в проход. Вопреки всем его ожиданиям о долгом путешествии наверх, через несколько десятков шагов, он наткнулся на каменную лестницу, ведущую наверх. Не раздумывая ни секунды, Зест зашагал по ступеням. Преодолев последний десяток, он наткнулся на деревянную толстую дверь, закрытую на засов. Отодвинув задвижку, он толкнул ее, и она со скрипом отворилась. В его лицо засветило яркое солнце. Зест оглянулся вокруг и не поверил свои глазам. Стояло лето, самое настоящее лето. Он поднялся со ступеньки и ступил на мягкую зеленую траву. Солнце светило на его доспехи и они потихоньку нагревались. Пахло травой, цветущими деревьями. Пахло природой. Вдруг за спиной он услышал нечеловеческий крик. Он резко обернулся и увидел бегущего к нему Каина:
- А-а-аа! Зест!.. Ты ли это?! Гризволд, Гэлиан, Эдрил!... – вопил от радости сходивший с ума Каин.- Зест, Зест вернулся! – и с разгона кинулся обнимать улыбающегося воина. На радостях Зест поднял лёгкого старосту и мягко поставил на землю. Вдалеке он видел бегущего к ним Гризволда и ещё двоих женщин. Оглянувшись назад, он увидел, что стоит с другой стороны церкви, куда он входил казалось так давно. И никто не знал, что маленькая дверца подвала, расположенного с другой стороны церкви, является тайным ходом человека, погубившего столько жизней.
- Каин, что с природой,- спросил Зест у цветущего от счастья старосты,- почему сейчас лето? Или мне мерещится?
- Лето, Зест, лето. Урожаи хорошие, деревья зацвели, а главное – вода к нам вернулась.
Каин рассказывал в захлёб, стараясь рассказать все новости сразу.
- Представляешь, Зест, мы тебя уже грешным делом и похоронили. Ещё осенью поздней ушёл ты туда и нету тебя. И зима уж прошла и весна… Уж и гляди, полгода как миновало. А тут те, на, вернулся. Вот так радость!
Полгода! А ему то показалось всего пара дней.
Fentazi
© Copyright: Евгений Тарасов, 2010
Свидетельство о публикации №210021901532
Свидетельство о публикации №210021901532
Рецензии
Отличный рассказ. В лучших традициях жанра рассказов о Конане Варваре. Да и между прочим довольно таки интересно почитать интерпритацию на тему в свое время популярной игры - Диабло. Так держать Женя
Анатолий Егоров 24.07.2010 15:54 • Заявить о нарушении
Анатолий Егоров 24.07.2010 15:54 • Заявить о нарушении