Исповедь

               
 
«Если исповедуем грехи наши, то Он, будучи верен и праведен, простит нам грехи (наши) и очистит нас от всякой неправды».       
                (1 Иоанна 1:19)





Наступило утро. Воздух после ночи был чист и свеж. В небольшой комнате, залитой солнцем, сидела старуха. Из приоткрытой двери до неё доносились голоса детей и внуков. Но это был не её дом. Всё здесь было чужим и непривычным. Иногда кто-нибудь заходил к ней в комнату, чтобы умыть её, поставить завтрак, дать лекарство.

Старуха сидела на кровати, наклонившись вперёд, будто  внимательно рассматривала что-то на полу. В её отёкшем, перекошенном лице не осталось и следа от былой красоты. Эта чужая комната с незнакомой мебелью стала для неё последним пристанищем. Шумная, яркая, весёлая жизнь осталась далеко в прошлом. Отголоски той жизни иногда доносились с улицы через открытый балкон.  Но трудно было понять, трогают ли они её? Часами она сидела неподвижно, иногда наклонившись низко вперёд, а иногда откинувшись спиной на подушки, прислоненные к стене. О чём она думала? Этого никто не знал. Несколько лет назад, после перенесённого инсульта, у неё отнялась речь.

Голоса и шаги за дверью постепенно затихли. Все домашние разошлись по своим делам. Через открытую балконную дверь можно было почувствовать, как на смену утренней прохладе медленно, но неотвратимо шла дневная жара.

За окном сладко пели птицы. В комнате громко тикал будильник. Старуха с трудом, одной рукой, открыла лежащий на кровати старый фотоальбом. Он был в голубом плюшевом переплёте, с пожелтевшими чёрно-белыми фотографиями на синих картонных листах. В этом альбоме поместилась вся её жизнь. На первой странице с большой фотографии на неё весело и удивлённо смотрела молодая красивая женщина. Пышные волосы над чистым, открытым лбом, чёрные брови дугой, зелёные глаза, чуть вздёрнутый носик. Яркие пухлые губы тронула лукавая улыбка. Это она. Всю свою жизнь она привыкла слышать комплименты о своей красоте, уме, деловой хватке в работе. Ей  всё давалось легко, без усилий:  учёба, карьера, любовь…

Она всегда добивалась желаемого. В те далёкие годы, когда ещё вся жизнь была впереди, она мечтала о многом. Ей хотелось стать большим начальником. Часто, наблюдая за своим директором, она подмечала все его ошибки и недостатки: слишком уж грубит подчинённым, настраивает их против себя; слишком уж открыто льстит начальству, такая лесть нравится только дуракам; слишком уж рано уходит с работы, заставляя других задерживаться – это не нравится никому. Да, она знает, как надо!  И с людьми ладить умеет. Красивая, умная, артистичная. Она успешно играла в самодеятельности, прекрасно читала стихи со сцены. Её просили выступить на собрании, митинге,  торжественном вечере. Она умела так сказать, что у многих слёзы заблестят на глазах, и перехватит дыхание от гордости за Родину, за народ или от удовольствия за себя.  Она умела поздравить  героев труда, ветеранов войны, просто именинника. Умела она и отчитать провинившегося, высмеять прогульщика или отстающего. Комсорг группы, а затем – секретарь первичной комсомольской организации завода, рано вступив в ряды КПСС, она могла бы сделать хорошую карьеру партийного работника, но очень уж это было ей не по душе. Гораздо больше нравилось работать на заводе, среди простых людей, видеть результат общего труда.

 Бригадир, начальник цеха, в тридцать шесть лет – заместитель директора завода. Словно листая страницы своей жизни, старуха дрожащей рукой перевернула альбомный лист. А вот она со своим первым мужем. Здесь они молодые и счастливые. Только-только начали встречаться. Тогда тоже было лето, и тоже пели птицы, и так же ярко светило солнце. И у них всё ещё было впереди.

На фотографии девушка - в белом, мелкими цветочками, ситцевом платье, узком в талии и с пышной юбкой по моде 50-х годов, в белых шёлковых носочках и босоножках – была похожа на невесту. Уверенно держит  под руку смущённого парня. В том году она закончила учёбу в строительном техникуме и должна была ехать по распределению в какой-то далёкий район. А он  только что демобилизовался из армии. Они жили в одном доме, в одном подъезде. В школе она училась в одном классе с его сестрой.

Нет, она не сразу обратила на него внимание. Может быть, так  бы и уехала… Но в один тёплый, летний вечер он вдруг пришёл во двор с незнакомой красавицей. Оставив её на скамеечке, бегом поднялся к себе домой – что-то забыл! С балкона второго этажа она очень хорошо смогла рассмотреть его спутницу. Тогда подумала: «Надо же, какую красавицу себе отхватил! И что она в нём нашла?»

Именно с этой минуты и стала присматриваться к нему. Кто знает, как и отчего рождается любовь? Почему вдруг начинаешь из всех людей выделять одного? И увидев его, у тебя сильнее бьётся сердце и стучит в висках, и комок подступает к горлу… У неё любовь родилась из чувства зависти. Чуть выше среднего роста, симпатичный, тихий, со стеснительной улыбкой, он вскоре показался ей именно тем человеком, который и был ей нужен. Лишь где-то в глубине души она понимала, что скорее всего её толкает к нему чувство собственного превосходства перед незнакомой красавицей, о которой сестра Ивана как-то шёпотом сказала:
-Его невеста.
«Подумаешь, невеста! Ещё посмотрим, кто станет его женой!» - подумала она, вконец разозлившись. Она победила. Победила без особых усилий, и даже на какое – то время поверила, что любит его. Свадьбы у них не было. Просто, когда она сказала, что ждёт ребёнка, он привёл её домой.

-Мама, отец! Это моя жена. Знакомить не надо, знаете соседку.
Она устроилась на завод. Как молодому специалисту, ей дали молодёжную бригаду строителей. Через месяц  они расписались. А ещё через шесть месяцев у них родился сын. Как раз в это время, как-то неожиданно ей предложили очень хорошую должность на заводе. Оставив двухмесячного сынишку со свекровью, она вышла на работу. Терять такое место было бы глупо! Так как новая должность требовала высшего образования, пришлось поступить в институт на заочное отделение.

Свекровь нянчилась с ребёнком. Квартира у них была большая, тем более что сестра мужа по распределению уехала в другой город и там вышла замуж. Но ей очень не хотелось жить с родителями. Прямо как под надзором полиции! Ни гостей позвать, ни задержаться с друзьями попозже! Сразу начинаются замечания, нотации: «Ты замужняя женщина. У тебя маленький ребёнок. Подумай о своей семье!» А что тут думать? Стала добиваться отдельной квартиры. Так как она была молодым  специалистом и на хорошей перспективной должности, это оказалось нетрудно. Уже через два года им дали двухкомнатную квартиру. Вот только маленького Сашуню пришлось оставить у свекрови. Так было всем удобнее. По выходным они забирали  сынулю к себе. Прошло около года и случилось несчастье – Сашенька заболел. Свекровь осталась  с ним в больнице. Месяц тянулся за месяцем, а малышу не становилось лучше. Сделали первую операцию. Врачи успокаивали: «Болезнь серьёзная, но положение небезнадёжное».  Свекровь даже слушать не хотела, чтобы в больнице лежал с Сашей кто-то другой. Да она и не могла бросить работу. Такая должность не терпит длинных больничных. К тому же ещё институт, сессии.

Сколько операций пришлось пережить – потеряли счёт. Перед школой его выписали домой буквально для того, чтобы научился ходить.  Да, в уходе за Сашенькой свекровь взяла на себя всё.
Старуха вспомнила, как её злило и обижало, когда сынишка в выходной день вдруг начинал капризничать:
-Мам, я домой пойду! Мне домой надо!
-Твой дом здесь!
-Ну, мам, мне очень надо! Ко мне Серёжка должен прийти! Мы договорились!
Стоило ли обижаться на сына? Ведь он всё детство жил у бабушки, значит, и дом его был там. Если честно, она и не сильно удерживала.  Чистый, накормленный, присмотренный. Молодые ещё были, хотелось пожить для себя.

Старуха перевернула ещё одну страницу альбома. На этих фотографиях вся их дружная компания. Сначала были просто праздники: весёлые и шумные.  Хотелось жить интересно. А как?
Устраивали розыгрыши соседям, родственникам, знакомым. Отмечали все праздники и дни рождения. Компании собирались шумные! Музыка, танцы, смех продолжались до глубокой ночи. Потом очень долго прощались и нехотя расходились по домам. Постепенно семейная жизнь, дети и житейские заботы уменьшили круг их друзей. Остались самые «стойкие», но уж этих ничто не могло оторвать от застолий. Ни маленькие  дети, ни больные родители, ни другие проблемы. Всё: и радость, и горе становилось лишь поводом для очередного застолья.
Жизнь проходит незаметно. Дни утекают, как капли воды из дырявого ведра. Они складываются в недели, месяцы, годы. Постепенно праздники перешли в пьянку. Сначала – по поводу, а затем и без повода, ради общения. Но вскоре и общение перешло просто в разговоры, жалобы на судьбу, на жизнь, на близких и сослуживцев.

Потом муж попал в тюрьму за воровство. Легко ли было ей пережить этот позор? Она у всех на виду, руководит людьми. И вот теперь  она- жена вора. Правда, незадолго до этого их семейная жизнь дала трещину. Она увлеклась другим мужчиной. Ах, какой был мужчина! Жаль, что оказался подлец.
Муж запил, когда узнал об этом. Однажды, пьяный, он взял без разрешения соседский  мотоцикл и разбил его вдребезги. Сам отделался, как говорят, «лёгким испугом». Но попал на два года в тюрьму.  Тут всё и пошло – поехало! Одна осталась.  Вроде, как и оправдание измене нашлось.

 Прошло два года. Муж вернулся  домой. Постепенно семейная жизнь наладилась. Она родила второго ребёнка. Вскоре после выхода на работу, получила высокую должность. Материально стали жить хорошо. Только вот простить друг друга не могли. Она его – за тюрьму, он её – за измену. Так и жили – не простившие и не прощённые. Опять начались скандалы и измены.

А вот фотография … Старуха вынула её из альбома и поднесла поближе к глазам … Это человек,  ради которого она бросила мужа и детей. Это человек, бросивший ради неё  свою семью. Правда,  через некоторое время он так же легко начал изменять и ей. А ещё через некоторое время, он начал её бить и унижать.  Говорил: «За дело бью, чтоб не пила и не бездельничала».

Но она уже не могла не пить. Это произошло как-то незаметно. Сначала пила с подругами, жалуясь им  на судьбу, на выросших детей, на мужчин, которые её не ценят и не уважают. Потом стала пить одна. Дома до работы чуть-чуть. На работе, закрывшись в своём кабинете от посетителей и подчинённых. Когда её уволили с работы (правда, за бывшие заслуги «по собственному желанию»), она продолжала пить дома. Потихоньку, чтоб никто не видел. Да, вообще-то, видеть и некому было.
 
И только вечерами, когда на её бесчувственное тело сыпались побои, она понимала, что он пришёл с работы и чего-то от неё требует. То ли чтобы покормила, то ли чтобы постирала или прибралась. Часто побои заканчивались трагически. Однажды он пробил ей голову глиняным кувшином. Она никому никогда не жаловалась, что он её бьёт. Вот и тогда даже в больницу не обратилась. Пришли в гости дети. Дочка увидела кровь на платке и волосах, вызвала «скорую». Её забрали в больницу. Наложили швы, сделали укол. В больнице она не осталась. Пожила пару дней у дочери, вот здесь, в этой же квартире. Таких «мелочей» было немало. А что случилось «тогда», старуха не помнила. Она совершенно не помнила, как попала в больницу. Дети рассказывали ей, что дежурный врач удивлялся: «Как можно так избить? Живая котлета».

Может быть, это и к лучшему, что она ничего не помнит. Кто-то из детей рассказывал ей, как она лежала после инсульта: парализованная, с отнявшимся языком, побитая, с огромным синяком на пол лица, с затёкшим, не открывающимся глазом и рассечённым лбом. И как было жутко, когда вместо слов её язык впервые произнёс «Абу-Абу». Как первое время, находясь в реанимации, она никого не узнавала, вела себя, как безумная.
Старуха слушала всё это равнодушно, как будто рассказывали не про неё. Но она не всегда оставалась такой спокойной. Иногда волной к горлу подступала обида и тогда по морщинистым щекам текли слёзы. Все ходят, а она не может сесть без посторонней помощи. Все разговаривают, а она не может сказать ни слова. Все делают всё, что им хочется, а её правая рука, сухая и скрюченная, как птичья лапка, давно стала бесполезной и беспомощной.
Почему это случилось именно с ней? За что Бог так наказал её? Старуха долго держала в руках фотографию. Почти двадцать лет она прожила с ним. А теперь он живёт с другой женщиной  и думать о ней забыл. Старуха плюнула на фотографию, что-то с  укором и обидой пробубнила, понятное только ей одной, и положила её назад в альбом.

Перевернула лист. Заулыбалась. На этой странице – она со своей лучшей подругой Надей. Их дружба была проверена многими несчастьями. Они всегда поддерживали и выручали друг друга. Надя жила с матерью и маленькой дочкой. Работала и заочно училась, но учёба давалась тяжело. Она помогала Наде писать контрольные, готовиться к сессии.  Но и та не оставалась в долгу. И прибраться поможет, и постирать завал белья. Даже обеды ей готовила! А сколько раз она сидела с её дочуркой, когда та была совсем малышкой! Надя – не любительница компаний и застолий, поэтому с ней всегда можно было оставить Дашеньку. А самое главное, Наде можно было доверить любой секрет. Никогда не выдаст, не подведёт.

Правда, последние годы они редко виделись. С ней стало скучно дружить. А тут ещё подруга стала посещать церковь, часто говорила о Боге, о грехе, о наказании за грех.  Весёлые компании и застолья она осуждала. Осуждала измены мужу. Ругала её, что о детях не заботится, как должно. Всё твердила:  «Помни, тебе перед Богом отвечать! Побойся Его суда, хотя бы ради спасения своей души, если тебе детей не жалко! Неужто ты не боишься наказания? Ведь ад – это вечно!»   На вопрос, заданный ей с усмешкой: «А кто же тогда в рай попадёт? Ты что ли одна там будешь?» Подруга ответила очень серьёзно: «Кто любит Господа и не делает зла ближнему. Кого Бог простил ради Христа».
-Ну, если так, то я первая буду в раю! – со смехом ответила она тогда своей подруге.- Я ничего плохого в жизни не делала. Никого не убила, за воровство в тюрьме не сидела. Кроме тебя никто никогда слова плохого обо мне не говорил. Только ты меня ругаешь. Подруга, называется. В чём Бог может меня обвинить? Я ещё сама с Бога спрошу за все свои беды!»- закончила она уже без смеха, со злом и слезами в голосе.

Неужели, правда, такими были её слова?!
 Нежели эти слова произнёс её язык?  Старуха дрожащей рукой закрыла глаза и горько-горько заплакала. Первый раз в жизни ни от обиды, ни от боли, ни по пьянки.  Новое и непонятное чувство родилось у неё в душе: «Что я сделала? Что же я сделала?» Она почувствовала страх из-за того, что сделала что-то очень плохое. Такое чувство уже посещало однажды её душу. Ей тогда ещё не было восемнадцати, она ждала ребёнка, и они должны были пожениться. И вдруг она поняла, что не любит его, что всё это ошибка. Тогда она думала, что ещё можно всё исправить.

А сейчас уже поздно что-то исправлять. Да и что она может?!
Парализованная, немая. Она не может ни сказать, ни написать. У неё и на бумаге получается только «абу-абу»… Кто её поймёт?
Старушка заплакала горько, навзрыд, как обиженный ребёнок. Хлопнула входная дверь. В комнату заглянула дочь.
-Мама, что случилось? Ну что это за слёзы? Сейчас я руки помою и буду тебя кормить.
Когда дочка зашла с тарелкой, она уже успокоилась.
-Мам, вот пульт, что ты телевизор не включила? Там же твой любимый сериал идёт.
Дочь кормила её и рассказывала новости.  В комнату  зашла трёхлетняя внучка, волоча за собой большого мехового медвежонка.
-Мам, меня Серёжка обижает! Говорит, что мой Мишутка косо… косой  лапный! Сам он косой лапный! Скажи ему!
Мама и бабушка засмеялись. Старушка погладила по голове малышку и вдруг опять заплакала.
- Ну, вот ещё! Что случилось, мам?
Старуха покачала головой и, не прекращая плакать, постучала себя кулачком в грудь.
- Да, мам! Я сейчас тётю Надю видела! – Даша старалась как-то отвлечь её от слёз. – Тебе большой привет. Она завтра придёт тебя проведать.
Старуха вытерла рукавом слёзы, закивала головой и заулыбалась.
- Тётя Надя сказала, что у Бога нет немых. Бог слышит всех, потому что Он слушает сердце, мысли. Бог тебя слышит, мама!

С трудом сдерживая слёзы, она отвернулась и быстро вышла из комнаты: спешила на работу. Было слышно, как Даша побранила сынишку, заставила доесть суп маленькую Леночку,  потом ещё раз заглянула к матери:
-Всё, мамочка, я побежала! До вечера!
- Абу – абу! – мать послала дочери воздушный поцелуй и махнула левой рукой.
«Надя, дорогая моя подруженька!  Завтра ты придёшь, но увы! Я не смогу тебе ничего рассказать! А как мы раньше любили поболтать, посекретничать! Не смогу и покаяться, попросить прощения перед тобой, перед детьми! Всю жизнь я во всех своих бедах обвиняла других! И как обвиняла, какие слова находила! Даже сама начинала верить, что это свекровь виновата в моих семейных неприятностях. Как же! Ведь она вечно поучала, как мне жить! Полуграмотная старуха учила меня, у которой высшее образование! Какая-то чернорабочая, домохозяйка, смела мне, руководящему работнику, давать советы! Ужас! Как она только переносила меня?»

Всегда тихая, спокойная. И говорила тихо – тихо: «Ну что же ты так поздно? Мы уже поужинали, Сашенька уже спит! Ждали тебя,  ждали …  Иван не хотел ужинать без тебя …  Ты бы уж лучше так не задерживалась на работе.  Всё равно всего не переделаешь! Кончился рабочий день и – быстрей домой! Муж с сыном тебя ждут! Вот квартиру получите скоро, как вы там жить будете сами, ума не приложу …
- Хорошо будем жить, не переживай! – начинала она с раздражением.
- Ладно, ладно, не шуми. А то Сашенька с дедушкой проснуться. Спят они уже давно.

Слёзы опять подступили комком к горлу, Заскользили по щекам. Как любил её Иван! Она вроде как шуткой замуж за него вышла, а он ни разу  не попрекнул,  что разбила  его с той  … красавицей. Всю жизнь её любил. Какие письма писал ей из тюрьмы: «Только дождись меня, цветочек мой ласковый! Мы с тобой лучше всех жить будем! Прости меня за всё, умоляю! Мне без тебя, без твоей любви жизнь не мила. Ты единственная  моя, любимая моя!»
Со сколькими она изменяла ему!  Придёт домой поздно и чтобы не ждать упрёков, сама начинает с порога  ругаться:
- Мучитель! Ты жизнь мне испортил! Ждёт он меня с работы! Лучше бы постирал, да в квартире прибрался! Ужин он приготовил, а кто за тобой тарелки мыть будет? Я что- домработница, посудомойка,  прачка? На работе весь день, как белка в колесе! А домой приходишь и опять берись за работу!
Так начинались все ураганы их семейной жизни.

Старуха опять открыла альбом. Листала синие страницы, и слёзы вновь начинали её душить. Вот она, вся её жизнь! И ничто нельзя изменить и вернуть назад! Что делали её руки? Мало доброго. Куда ходили её ноги? Где можно было весело провести время. Что говорил её язык? Ложь и брань на родных, на детей, на Бога.

Что она любила в жизни? Чего хотела? Вкусно поесть, сладко поспать, красиво одеться. Любила, когда её хвалили и восхищались. Что жило в её сердце? Зло, обида на тех, кто говорил ей, что она спилась и сгулялась. Как она проклинала их всех! «Господи! Господи! Прости! Прости! Прости меня! Прости меня, Боженька милостивый! Прости меня, Господи! Прости! Прости за ложь, за зло, за пьянку, за разврат! Прости, Господи! Прости, что деточек бросила и прокляла! Прости, что внуков своих не знала и не видела до болезни. Прости, Господи, прости!  Прости меня, Господи! Отец Небесный, прости меня ради Сына Твоего Иисуса Христа! Прости!»

Старуха плакала, закрыв лицо рукой и покачиваясь в такт словам, которые говорило её сердце, но не мог произнести язык. Она наклонилась ещё ниже, почти положив голову к себе на колени. Когда поднимала красное от слёз лицо, было видно, что из закрытых глаз её текли и текли слёзы, а губы двигались в беззвучной исповеди, которую никто не мог слышать, кроме Бога.
Она плакала долго и совсем обессилев, легла. Наступил тёплый, летний вечер.  Вскоре собрались в квартире все домашние. Зять, после ужина, в соседней комнате смотрел футбол по телевизору. Дочка что-то строчила на машинке в своей спальне. Дети играли в какую-то игру.

Уходящее солнце окрасило в алый цвет небо и облака. Через открытую балконную дверь доносилось пение птиц. Лёгкий ветерок шевелил на окне тюлевую занавеску и от этого на стене и потолке играли солнечные блики.
Старуха успокоилась и стала засыпать. Ей было так легко и радостно, будто она выплакала всю боль, всю обиду, всё зло, что держала в сердце долгие годы.
Больше она никого не винила, ни на кого не обижалась. Она всех простила. Да и разве могло быть иначе? Ведь Господь простил её! Это она чувствовала почти физически. Теперь она не боялась встречи с Ним.

Когда она уснула, на её губах осталась слабая, чуть приметная улыбка. Черты лица её разгладились  и  стали правильными и красивыми, как в молодости.
Это был последний день в её жизни, но она ещё не знала об этом. Не знала, что утром она уже не проснётся, не откроет глаз, не увидит солнца, не услышит пенья птиц и тиканья будильника, не увидит детей и внуков.

Она уходила из этой жизни в Вечность со спокойным сердцем, в мире с Господом. Она успела сделать самое главное в жизни – покаяться перед Богом. Она успела приобрести самое дорогое и самое драгоценное – Его прощение и любовь.