Выпуск

Выпускной вечер – всегда выпускной вечер, будь он хоть в престижной школе, хоть в заведении для отстающих. Море цветов, улыбки и речи, растерянные лица выпускников, слезы на глазах родителей. И – солнце, запах мела в классах, заливистый звонок – последний, шампанское на столах, новенькие корочки аттестатов.
Выпускной в престижном Гуманитарном лицее ничем не отличался от всех таких же прочих. Большинство родителей успели уже подзабыть, как оно это все бывает, а потому смотрели на своих отглаженно-сияющих чад с некоторой долей изумления: батюшки мои, когда ж они успели. Вечер был в разгаре, речи звучали, как им и положено, духота еще не успела стать изнуряющей, а столы – растерзанными. Выпускники чинно сидели в зале, ожидая окончания церемонии вручения аттестатов.
Лиза Казанцева почти не слушала ни речи директрисы, ни поздравления классных руководителей. Все давно было известно и решено. Ее сын Андрей, гордость лицея, золотой медалист, подает документы в местный институт. Золотая медаль – не панацея от всех бед, к сожалению. Андрей мог поступить и в московский, и в питерский вуз, ему, с его набранными на ЕГЭ баллах, дорога была хоть куда – везде сплошные максимумы. Но у Лизы не было денег, чтобы учить сына в столице, а потому Андрей, в общем, даже не обращал внимания на удивленные взгляды одноклассников – надо же, с такими способностями – и остается в такой дыре.
Все было решено и переговорено много раз.
Лиза смотрела на сына, и сердце ее екало, каждый раз, когда она думала о его будущем. Каждая мать видит своего ребенка самым талантливым и красивым, но Андрея заслуженно хвалили преподаватели, на него – высокого и сероглазого – девчонки вешались уже класса с восьмого. Что с ним будет, каким он станет, как сложится его жизнь? Эти вопросы были написаны на лицах практически всех родителей, но Лизе от того было не легче.
Торжественная часть закончилась, толпа родителей хлынула из актового зала на свежий воздух, юноши и девушки смешали ряды. Перерыв. Через полчаса начнется застолье, и Лиза надеялась, что посидит немного и тихонечко уйдет. Сын не обидится – он знает ее нелюбовь к пышным протокольным мероприятиям. А молодежь будет веселиться до утра, и бедные учителя, которым выпало дежурить в этот вечер!
Андрей подошел к ней рука об руку с Ветой Петренко из параллельного класса.
- Мамочка…
- Ты такой красивый у меня, - тихонько сказала Лиза сыну, поправляя воротник его рубашки. – Ты у меня молодец…
Андрей засветился, заулыбался. Девочка Вета посмотрела на него преданным взглядом.
- Елизавета Константиновна, с вами хотела моя мама поговорить…
- Да-да, иду, - кивнула Лиза, внутренне поморщившись.
Ей не нравилась эта девочка. Ей категорически не нравилась эта девочка. Видимо, это тот самый классический случай материнской ревности, когда «я еще не знаю, кто она будет, но я уже ее не люблю». Лиза считала, что маленькая тихоня-троечница – не пара ее яркому, блистательному сыну. В лице девочки Веты, по случайному совпадению, ее тезки - Елизаветы, не было ни одной яркой черты, вся она какая-то словно смазанная, белобрысенькая, курносенькая, совершенно незапоминающаяся, производила впечатление птенца, выпавшего из гнезда. Совершенно непонятно, что нашел в ней сын. Лиза старалась оправдать девочку перед своими же глазами, говорила, что она зато добрая, и любит Андрея, но в глубине души неприязнь все равно жила, и сын это чувствовал. Тем не менее, за два дня до выпускного Андрей сказал матери, что едва им исполнится восемнадцать, они с Ветой поженятся.
Мать успокаивало только то, что Вета уезжала поступать в Москву. Семья у них была обеспеченная, а потому содержание дочери в столице не вызывало затруднений. Ну, а разлука для любви, как известно, что костер, и Лиза надеялась, что это всего лишь очередное юношеское увлечение.
С матерью девочки Веты Лиза встречалась достаточно часто по делам родительского комитета. Комитет собирал деньги на выпускной банкет, на подарки учителям, на цветы и памятные папки детям, и Лиза была единственная, кто не внес сумму в срок. Так получилось – потратили много на костюм сыну, на туфли, да и Новый год только-только отошел, Лиза залезла  в долги и на месяц позже остальных внесла требуемую сумму. Яркая и благоухающая косметикой член родительского комитета, таким образом, Лизу выделила и запомнила. Да тут еще дети так некстати влюбились. Словом, отношения Лизы с Маргаритой нельзя было назвать очень теплыми. Тем не менее, Лиза смогла даже дать несколько ценных советов относительно состава блюд и украшения зала, ибо обладала немалым вкусом.
Сложно сказать, как отреагировала Маргарита, узнав, что дочь встречается с мальчиком из бедной семьи, безотцовщиной, пусть даже умным и подающим большие надежды. Андрей про это матери ничего не рассказывал. Но за  напомаженной улыбкой дамы чудилась Лизе ядовитая усмешка. Вот и сейчас она внутренне напряглась, заметив, как та вышагивает по коридору ей навстречу, под руку с каким-то мужчиной.
- Елизавета Константиновна, - пропела Маргарита, одарив ее улыбкой, - нас все так хвалят за украшение зала и за подарки. Так оригинально, так хорошо получилось…
- Я рада, - ответила Лиза. – Я же говорила, что все будет нормально, а вы переживали.
Маргарита закивала.
- А посмотрите, какие у нас детки-то нарядные… Андрюша вообще красавец, - Маргарита одарила Лизу очередной блистательной улыбкой.
- Да, - вступил в разговор мужчина, - дети нынче молодцы. Наша девица вон тоже…
Он не договорил. Встретился с Лизой ярко-зелеными, нахальными глазами, и от взгляда этого у Лизы голова пошла кругом, и земля выскользнула из-под ног.
- Кстати, познакомьтесь, - журчала тем временем Маргарита, - это мой муж, Павел Васильевич…
Потолок коридора завертелся вокруг Лизы, словно в жестокой карусели, и стена больно ударила в висок. И зеленые глаза топили, топили, не давая опомниться…
- Да что с вами, Елизавета Константиновна? – рванулась вперед Маргарита. – Лиза… Лизонька… успокойтесь. Стул, скорее воды…
Кто-то бежал по коридору, кто-то протягивал стакан с водой и каплями, кто-то говорил про духоту в зале и волнение. Лиза почти не слышала. Зеленые глаза, не отрываясь, смотрели на нее.

… Семнадцать лет назад вот так же смотрели на нее эти глаза. Лил дождь, они шли по ночному городу, и не было на свете человека счастливее Лизы. Огромный букет роз колол руки, плечи грел наброшенный сверху мужской пиджак, и казалось все так хорошо и счастливо, что и сказать нельзя. Они будут вместе всю жизнь, и парень, идущий рядом с ней, никогда ее не оставит.
После свадьбы молодые поселились в квартире Лизиной матери. Сама Лиза еще училась, Паша уже работал – он, молодой, перспективный, быстро пошел в гору. Вдобавок, он был едва ли не единственным мужчиной во всей заводской конторе, и, приходя с работы, со смехом рассказывал Лизе, какими взглядами и шепотом провожают его женщины-работницы. Она смеялась и прижималась к его широкой груди, а муж называл ее Воробей и целовал маленькие руки.
А потом родился Андрюшка, и понеслось – бессонные ночи, пеленки, болезни, усталость, скандалы. Мама помогала, чем могла, но она была немолода и не могла не спать даже одной ночи. Лиза не жаловалась. А Павел все чаще задерживался на работе, и иногда от него пахло вином. Классическая ситуация, и совершенно никто тут не виноват. Половина молодых семей распадается в первый год после рождения ребенка. Их семья исключением не стала. Андрюшке было восемь месяцев, когда паспорт Лизы украсился новым штампом «Разведена».
Вся жизнь Лизы была наполнена теперь только одним смыслом – сын. Ради Андрея она жила, ради него работала, как оглашенная, ради него бегала, хлопотала, искала. Только сын не давал ей отвернуться к стене и перестать быть, как хотелось ей когда-то. Со временем желание это – не быть – стерлось, потеряло окраску, порой его заменяло даже вполне нейтральное «солнце светит». Но в самые черные ночные часы, когда сон не шел, когда дела злобной вереницей выстраивались у ее кровати и не давали сомкнуть глаз, когда бабье одиночество вымачивало слезами подушку, только мысль о сыне разгоняла всю эту пугающую толпу. Так продолжалось уже шестнадцать лет, с того самого вечера, когда единственный на свете мужчина захлопнул за собой дверь ее квартиры.
Потом Лиза потеряла его из виду. Общие знакомые говорили, что он женился и уехал в Москву. Лиза выдрала из альбомов все его фотографии, а на вопросы сына отвечала, что папа умер.
Она не жаловалась. Институт пришлось заканчивать после академки, Андрюшку отдали в ясли. Работа, учеба, болезни сына… Лиза не ощущала себя женщиной, и все на свете сосредоточилось для нее в одном – в маленьком человеке, точной копии отца, единственном на свете Андрюшке. Он рос спокойным и умным, редко болел с тех пор, как пошел в школу, почти не огорчал ее неуспехами. Лиза надышаться на него не могла. Андрея, конечно, задевала и бедность, в которой они жили, и наверняка травили его из-за штопаных брюк, сколько раз домой с синяками приходил, но ни разу, никогда не случалось им ругаться из-за этого. Спокойный, светлый. Мечта любой матери. Чудо, а не сын.
А в десятом он влюбился. Девочка Вета, приехавшая с родителями из Москвы, сразу выделила Андрея из общей массы. Уже через месяц они стали неразлучны.

- Что ты здесь делаешь? – спросила Лиза сквозь зубы. Уже все разошлись танцевать, уже она пришла в себя, вышла во внутренний двор и достала из кармана сигареты. Редко курила, но тут не удержалась. И тут ей на плечо легла мужская рука.
- Как это что? – удивленно спросил бывший муж. – У моей дочери, между прочим, выпускной.
- Вета – твоя дочь? – спросила Лиза, затягиваясь.
- Да… А что?
- А ничего, - процедила Лиза. – Совсем ничего.
- Лиза, - чуть удивленно спросил он после паузы. – Ты… почему так? Ты что, злишься на меня до сих пор?
- Что? – Она не поняла сначала, а потом расхохоталась. – Да нужен ты мне, на тебя злиться. – Сейчас она говорила неправду, но это не имело значения. – Ты… ты давно с дочерью разговаривал последний раз?
- А при чем тут…
- При том! – рявкнула Лиза. – Ты хоть знаешь, что они с моим сыном пожениться хотят?!
- Погоди… - Виктор помолчал. – Андрей – твой сын? Наш сын?
- Да! Да! Да! Ты только сейчас это понял? Господи, - она схватилась за голову, - какая же я тупая-то была! Как же я не узнала про это, не заметила, ни о чем его не спросила! Да если б я знала, я бы близко его к твоей дочери не подпустила. Ты хоть понимаешь, что они – брат и сестра?
Вот тут он испугался. Лицо его пошло пятнами.
- Лиза… Прости…
- Да при чем тут… - сквозь зуб сказала она. – Что теперь делать?
- Так… Ну-ка погоди, - он сжал ее плечи и резко тряхнул. – Прекрати истерику!
- Твоя жена знает? – спросила Лиза, жадно затянувшись.
- Про что? Про… тебя? Ну, в принципе, про мою первую жену она знает, но вряд ли догадывается, что это ты. Я ей даже имени твоего не говорил, а фотографии все у тебя остались…
 - Не говорил, - она усмехнулась. – А дочку Лизой назвал – случайно?
Бывший муж отвел взгляд. Стало тихо, и в тишине этой громче стали слышны музыка и голоса из коридора школы.
Что стоило, думала Лиза, еще тогда обратить на нее внимание, что стоило расспросить сына о том, кто она; из какой семьи. Но на работе начались перетряски, а потом резко схватило сердце - на работе накрыл приступ, уложили на три недели, да все равно она сбежала из больницы, не долечившись, как же – ведь у сына выпускной класс. Она беспокоилась о его оценках, о том, как он питается и во что одет, но так и не спросила, что на душе у ее мальчика, успокаивая себя тем, что – здоров, веселый, ну влюбился, и что такого? Все предусмотреть… все предусмотреть… ах, если бы знать, чья дочь эта маленькая Вета, если бы знать…
- Паша, - проговорила Лиза устало. – Что нам с этим делать?
Павел молчал. Курил. Табачный дым слоился в воздухе пластами и оседал ему на руки.
- Через три дня Ветка уезжает сдавать экзамены… - процедил он, наконец. – Если она их не сдаст…
- Она должна их сдать, - с ненавистью выкрикнула Лиза. – Должна, ты понимаешь? Делай, что хочешь, но чтобы ее не было в городе! Ты меня понял?
- Тшшш… Лиза, тише…
- Плевать я хотела! – закричала Лиза, плечи ее затряслись. – Ты не подпустишь свою дочь к моему сыну на пушечный выстрел, ясно? Иначе ты уедешь из города, я устрою тебе войну… - горло перехватило, она закашлялась, задохнулась.
Павел обхватил ее за плечи, обнял, прижал к себе.
- Лиза… маленькая моя… Лизка, успокойся… Все будет хорошо, я тебе обещаю. Они никогда не встретятся… никто не узнает, никто, никто…
Он целовал ее волосы, потом ладони, потом губы. И уже не замечал взглядов в спину – изумленных, осуждающих, презрительных, насмешливых. Она отбивалась сперва – а потом рванулась ему навстречу. Их толкнула друг к другу слепая, нерассуждающая сила, и даже голоса и шаги за спиной не смогли заставить их разомкнуть объятия…

Лиза и Андрей шли по темным ночным улицам спящего города. Они бродили так уже несколько часов подряд. Им пришлось уйти сразу – после гневных, со слезами, криков матери Веты, после презрительных слов директрисы… что интересно, презрение вылилось исключительно на нее одну, Павла будто не заметил никто, его словно не стояло рядом, это не он целовал Лизу – это она вешалась ему на шею в присутствии жены, определило общество. Что ж, Лиза даже смогла их понять, когда обрела способность соображать, - кто такая она, фельдшер «Скорой помощи», и кто такой начальник экспериментального цеха крупнейшего в городе предприятия? Разница.
Им с Андреем пришлось уйти. Сын молчал – сначала холодно и презрительно, потом – устало и тяжело, все то время, когда они кружили, кружили по улицам, и Лиза выплескивала из себя всю свою жизнь, словно и не сын шел рядом с ней, а взрослый человек, все понимающий, мудрый, способный простить и поверить. Андрей молчал, но молчание его не было отталкивающим, и потому она говорила, говорила, говорила – за шестнадцать лет молчания выговаривалась… Потом он погладил ее руку – и стало легко, словно после дождя свежим воздухом надышалась, словно впитала в себя все облегчение мира, словно ранним солнечным утром искупалась в соленой морской воде.
Ночи в июне коротки. Еще чуть-чуть – и небо нальется слабой предрассветной голубизной.
- Андрюшка… - тихо сказала Лиза. – Ты меня презираешь?
Сын медленно покачал головой.
– Что же мы с тобой будем теперь делать, а?
- Не знаю, - не сразу отозвался он. – Да и какая разница, мам. Главное, что мы все равно с тобой вдвоем, да ведь?
Лиза засмеялась.
- Сыночек…
К спящему городу на цыпочках приближался еще один день.


 
24-26.06.07