Глава 10. По ту сторону

Эдвин стоял на краю просторной арены, делая разминочные взмахи выданным фальшионом – мечом, с коротким лезвием, расширяющимся к концу. Старик Эрл считал, что настоящий воин должен владеть любым оружием, какое окажется под рукой, однако… получалось, Эдвин плохой воин, потому что сейчас он что угодно отдал бы, лишь бы получить свой родной и привычный клинок.
Но в этом и заключалась вся суть. Та женщина с медными волосами, которую, как оказалось, звали Илейн, предложила максимально уравнять силы, выдав обоим бойцам одинаковое и малознакомое оружие. Помимо фальшионов им дали небольшие круглые щиты.
Эдвин огляделся и поймал подбадривающий взгляд Дейлы. Похоже, в предстоящем поединке это будет его единственная моральная поддержка – остальные зрители, под завязку забившие места на трибунах, оглушающее громко болели за его противницу, а его осыпали потоком издевок и оскорблений.
Парень закрыл глаза и постарался настроиться на победу. Как говорил Эрл: «Тот, кто идет в бой с намерением просто выжить, уже проиграл». Тут же Эдвин вспомнил цель, ради которой жил. Нет, он не мог проиграть, слишком много ему еще предстоит сделать. И он тронулся к центру арены.
Айдэ уже ждала его. Встав друг против друга, они поклонились, как того требовал обычай, и по сигналу приняли боевую стойку. Схватка началась.
Но ни Эдвин, ни Айдэ не торопились броситься в атаку. Вместо этого, они пошли по кругу, внимательно приглядываясь друг к другу.
– Почему ты вызвалась на бой? – спросил Эдвин. Гул на стадионе стоял такой, что Айдэ единственная могла его расслышать.
– Моя наставница говорила, что в бою проявляется истинная сущность человека, – сдержанно ответила девушка. – Выдержка, приемы, стиль – все это скажет о натуре намного больше, чем любые слова.
– И что ты хочешь обо мне узнать?
– Способен ли ты на убийство, – мрачно ответила валькирия.
Глаза ее недобро сверкнули, и она атаковала его с напором стада диких вепрей. Эдвину пришлось выдержать длинную связку ударов, прежде чем он сумел собраться и ответить. Проклятый фальшион с его односторонней заточкой существенно ограничивал применение заученных приемов, и Эдвин слишком много концентрировался на собственных движениях, так что Айдэ читала его, как учебник, и с легкостью блокировала все выпады.
Эдвин нервничал. Он ощущал, как с каждой секундой все больше теряет инициативу. Его щит уже треснул, и пришлось его отбросить. Парень было понадеялся, что теперь хотя бы будет выигрывать в маневренности, но быстро отбросил это заблуждение. Айдэ все так же ловко пресекала его попытки вернуть контроль над поединком.
Что больше всего его раздражало, так это то, что его противница оставалась абсолютно спокойна. Он ожидал, что валькирия войдет в раж, постарается разорвать его на части, будет кричать: «Такой слабак не мог победить Глорию!», но вместо этого она сохраняла ледяное спокойствие. С трудом блокировав новую серию ударов, Эдвин отпрыгнул в сторону.
– Ну что, изучила меня? – процедил он, с трудом переводя дыхание. – Есть что-нибудь интересное?
Валькирия несколько приостановилась и серьезно произнесла:
– Ты хорош. Мне приходилось несколько раз сражаться с людьми из Восточных Полисов, когда они осмеливались покуситься на наши земли. По сравнению с ними ты производишь впечатление. Но ты дерешься, как загнанный зверь. Словно ты в отчаянье. Ты способен на большее, но что-то внутри тебя тормозит, какой-то потаенный страх… Чего ты боишься, Эдвин из Кеймана?
– Что за бред? – воскликнул Эдвин. – Я не боюсь тебя!
– А я и не имела в виду себя, – ответила Айдэ и бросилась вперед.
Разум Эдвина заполонило какой-то дымкой. Мышцы рук и ног продолжали сокращаться, тело все еще участвовало в дуэли, но мысли его взлетели на недосягаемую высоту.
Ты дерешься, как загнанный зверь. Словно, ты в отчаянье.
Эти слова, как круги на воде, снова и снова растекались по его сознанию. Теперь и Эдвин почувствовал эту мысль, эту тень позади себя, этот камень на привязи, тянувший вниз. Я слабее.
Вот что его мучило. Айдэ сражалась великолепно, теперь он это понял. Она была превосходным воином, но… Эдриан Прайм был намного сильнее. С самого дня побега из крепости Эдр-Клай Эдвин неосознанно возвел брата на недостижимый пьедестал. И как бы он не упражнялся, сколько бы приемов не изучил, он все равно не сможет дойти до такого уровня.
И сейчас он не мог победить эту гордую валькирию. Как же тогда он сможет противостоять Эдриану?
Внезапная боль в носу и последовавшая подсечка вдруг вернули его на землю. Он откатился и снова поднялся на ноги, готовясь сдерживать напор Айдэ.
Нет, не сдерживать! Вот, где крылась его слабость. Он шел на бой с намерением просто выжить. Но он должен жаждать победы! Каждая клеточка его тела должна закручиваться в спираль, но направлять все силы на одну единственную цель – сокрушить противника. Цена победы – ничто!
Тут же он почувствовал новый прилив сил. Он вдруг прервал серию ударов валькирии скоростным батманом. Фальшион Айдэ отклонился в сторону, и Эдвин с силой пнул ее в грудь. Стадион бешено взревел.
– Похоже, у кого-то открылось второе дыхание, – вскакивая, улыбнулась девушка. То был первый серьезный удар, который она пропустила. – Ты сумел избавиться от сомнений. Что ж, в таком случае, я буду биться на полном серь…
Она неожиданно замолчала и подняла голову к небу. Сначала Эдвин принял это за какую-то хитрость, но секундой позже сам замер, почувствовав перемену обстановки. Стадион оглушительно шумел, но в этой какофонии угадывался звук, который никак не мог принадлежать никому из зрителей. Другие валькирии, тоже умолкли, и через несколько мгновений тишину нарушило протяжное низкое гудение – сигнал боевого рога. Достаточно было взглянуть на побледневшее лицо Айдэ, чтобы безошибочно определить его значение – тревога.
Миг спустя все вокруг зашевелилось и заволновалось. Эдвин не успел ничего сообразить, как рядом возникли четыре воительницы, быстро его разоружили и повели прочь с ристалища.
– Что происходит? – спросила Дейла, которая вместе с Раином присоединилась к нему на выходе.
– Понятия не имею, – ответил Эдвин. Судя по суете, валькирии еще и сами толком не знали причины беспокойства.
Эдвина с друзьями без всяких объяснений загнали обратно в их землянку.
– Да что же там такое случилось? – снова поинтересовалась Дейла.
– Определенно, что-то серьезное.
– Знаете, если мы сбираемся делать отсюда ноги, по-моему, самое время, – понизив голос, заявил Раин. – У кого-нибудь есть предложения?
– Дейла, ты сможешь разнести дверь?
– Думаю, да, но… думаешь, это мудро?
– То есть?
– Сделав попытку сейчас, мы сразу обретем статус врагов. В сложившейся ситуации с нами долго разбираться не будут, головы снесут, и дело с концом. Сам подумай: мы не знаем, где Карта, а без нее, как ты сам говорил, наши поиски бессмысленны.
– Но другой возможности может и не быть… – вставил Раин.
– Да, – согласился Эдвин. – Но Дейла права. Сейчас мы рискуем не только своими жизнями.
Раин лишь покорно кивнул.

В томительном ожидании прошло что-то около часа. Заскрипел засов, дверь резко открылась, и на пороге появилась Лексес.
– Что происходит?! – в один голос воскликнули Эдвин с Раином.
Валькирия, хмурая как разбуженная не к весне медведица, выдавила всего одно слово:
– Гайны.
Пленники переглянулись. Подумать только! Когда Эдвин в первый раз выдумывал легенду их путешествия, он и не представлял, насколько пророческой окажется его догадка о наступлении гайнов с запада.
– Что же теперь будет?
– Мы не позволим этим животным разгуливать по нашей земле, – процедила Лексес. – Наше войско уже выдвинулось им навстречу.
Эдвин покачал головой.
– У вас нет шансов. Их, возможно, несколько тысяч, а вас едва ли наберется три сотни.
– Кстати, почему ты пришла? – спросил Раин.
Лексес плотно сжала губы, словно пытаясь подавить гневную вспышку.
– Меня назначили присматривать за вами.
– И? – протянул Раин.
– Ты ведь сильная колдунья? – Лексес неожиданно обратилась к Дейле.
– Ну… я довольно долго училась у… А что?
– Ты ведь умеешь связываться с Аурой?
– Да…
– Я хочу, чтобы ты рассказывала мне, что происходит на поле битвы.
Сия просьба прямо-таки лишила Дейлу дара речи. Несколько секунд она безмолвно хлопала ресницами, излучая недоумение. Эдвин и Раин пребывали в не меньшем замешательстве.
– То есть как это, рассказывать, что происходит на поле битвы? – повторил Раин.
– Я знаю, что маги способны обнаруживать ауры других людей даже на расстоянии, – объяснила Лексес. – И раз уж я не могу лично, участвовать в бою, хочу хотя бы быть в курсе событий. Если кто-то из них умрет… ты ведь узнаешь?
Дейла все еще не могла найти подходящий ответ.
– Это очень непросто… Я не уверена, что моих сил хватит…
– Пожалуйста! – вдруг взмолилась валькирия. – Мне невыносимо сидеть здесь и оставаться в неведении.
Эдвин лишь растерянно вскинул брови, когда подруга бросила на него вопросительный взгляд. Ведь он понятия не имел, осуществима ли в принципе просьба Лексес, и если да, сколько на самом деле это потребовало бы энергии.
– Ну, хорошо, – уступила Дейла. – Я попробую.
Она села на пол, подобрав под себя ноги, и замерла в подобии медитативного транса. Глаза ее судорожно задергались под сомкнутыми веками, дыхание участилось. Она молчала около минуты, после чего медленно заговорила:
– Они еще не начали сражение. Затаились на деревьях и в зарослях, поджидая противника. Гайны их чуют, и продвигаются осторожно… Секунду… О боги! –вскрикнула Дейла и распахнула глаза. – Ваши девочки!
– Что с ними?! – обмерла Лексес.
– Они тоже там в лесу, но к западу! Их преследуют гайны!
– Невозможно! За ними немедленно послали, как только подняли тревогу!
– Их отрезали от деревни! Ваша посыльная не добралась!
Сначала Эдвин не понял, была ли это правда или ловко сыгранная сцена, которую сейчас надо поддержать, но стоило ему взглянуть на подругу, как всякие сомнения в ее искренности улетучились. Однако, не ему одному закрались в мысли подозрения.
– Ты врешь! – рассердилась Лексес. – Хочешь, чтобы я отправила туда людей, и оставила деревню без охраны! Чтобы вы могли сбежать!
Оставалось признать, что подобная версия вполне претендовала на существование.
– Я не лгу! – только и смогла ответить Дейла.
– Послушай, Лексес, – заговорил Эдвин. – Позволь нам помочь! Если отправишься к остальным, потеряешь слишком много времени! Нужно собрать всех оставшихся в деревне валькирий и отправляться вашим воспитанницам на выручку!
– Нет! Вы все это придумали! – Лексес впервые на их глазах позволила эмоциям взять над собой верх. В порыве гнева она отступила на шаг и даже схватилась за рукоять меча, торчавшего из-за плеча.
– Подумай вот о чем, – продолжал Эдвин, – возможно, Дейла солгала, и это всего лишь уловка. Тогда, если найдем девочек целыми и невредимыми, мы окажемся в вашей полной власти, и вы ничего не потеряете. Но если Дейла права… то сейчас каждая секунда твоих колебаний приравнивается к чьей-то жизни!
Ты ведь помогала нам с самого начала. Не знаю, почему, но помогала. Не позволила Айдэ убить меня, пыталась защитить перед Советом, не рассказала про Карту. Все потому, что поверила, что я невиновен. Так прошу же: поверь еще один раз!
На лбу валькирии проступила испарина, в глазах застыло выражение отчаянья на грани с безумием, рука все еще крепко сжимала меч, так что побелели костяшки. Наконец, она распахнула дверь и прокричала:
– Сестры! Вернуть пленникам оружие! И немедленно собрать отряд из всех оставшихся в деревне валькирий!
– Но Лексес… – послышалось в ответ.
– Мне некогда объяснять! Прошу, скорее! Всю ответственность беру на себя!
Эдвин, Раин и Дейла молнией вылетели из своей темницы.
– У вас есть лошади? – спросил Эдвин, стараясь не отставать от на ходу раздававшей приказы валькирии.
– Всех, что были, забрали, – ответила та.
– Паршиво. Придется идти налегке, – сказал он, принимая свой клинок из рук подоспевшей воительницы.
– Их специально отправили из деревни на время поединка, – словно сама с собой разговаривала Лексес. – Святая Мать-Природа, если с ними что-нибудь случится…
Прошло не более десяти минут, как она сформировала себе отряд человек в тридцать. Добравшись до западной окраины селения, Лексес выпустила вперед Дейлу.
– Веди, чародейка! И умоляю, скорее!

Следующие полчаса для них прошли просто в сумасшедшем ритме. Все, что Эдвин слышал в тот период времени – барабанный бой сердца да свое тяжелое дыхание. Где-то очень далеко раздался гул боевых рогов. Должно быть, там уже завязался бой.
– Далеко еще? – спросила Лексес.
– Мы почти добрались! Будьте начеку, гайны совсем близко!
В подтверждение ее слов под кронами леса прокатился троекратный трубный звук.
– Это сигнал о помощи! – выкрикнула Лексес.
«По крайней мере, хоть кто-то еще жив», – подумал Эдвин.
– Они наступают широким фронтом… – пропыхтел Раин.
В этот самый момент меж деревьев заметались темные силуэты, и наперерез их отряду бросились гайны.
Именно такими Эдвин и представлял их себе. Облаченными в некрасивую, но удобную кожаную одежду, обросшие, с безумным блеском в глазах и боевым кличем они понеслись на врага. Эдвин сразу оценил главную силу такого войска – его бойцы не боялись потерять жизни.
Эдвин бросился на первого попавшегося противника и тут же оказался отброшен. Получасовая гонка со временем давала о себе знать. Дикарь понесся в контратаку, но его остановила стрела молний, ударившая прямехонько в грудь. Эдвин бросил Дейле благодарный кивок и пошел вперед.
Гайнов набежало дюжины три, и если бы не ошеломившая их магия, еще неизвестно, кто одержал бы верх. Описывая широкую дугу вокруг центра схватки, Эдвин пробирался в тыл врагам, из-за спины которых все продолжал призывно завывать рог.
Вырвавшись, наконец, из этой свалки, Эдвин отчаянно заторопился вперед. Через минуту он выскочил на обширную площадку, примыкавшую к крутому склону холма и усыпанную здоровыми булыжниками. Девочки, – а их было около полусотни, – жались к склону, а по периметру вокруг них, заняв самые удобные для защиты позиции, сражались взрослые валькирии. Их осталось всего четверо…
Рядом с Эдвином неожиданно появилась Лексес, и с ней еще семь воительниц.
– Что с моими друзьями?! – спросил парень.
– Прикрывают нам спины. Там еще гайнов прибыло! – быстро бросила она в ответ и ринулась в самую гущу схватки, первым же коротким ударом снеся голову зазевавшемуся дикарю.
Даже в эту секунду Эдвина не покидала мысль о побеге. Чего стоило затеряться где-нибудь с краю, затем найти Дейлу и Раина, вернуться в деревню и забрать там свои вещи, пока никого нет… В конце концов это был не его бой…
И в тот момент, когда он почти повернул, взгляд его скользнул по телу погибшей девочки. Ее запачканное кровью лицо было повернуто к нему, и в остекленевших глазах застыл ледяной ужас и мольба. Страшная картина уничтоженного Кеймана всплыла в памяти Эдвина.
«Нет, я не допущу, чтобы это случилось снова», – мысленно сказал он себе и последовал за остальными валькириями.
Фактор внезапности позволил несколько отбросить гайнов, но решающего преимущества не принес. Дикари только обрадовались новым жертвам и стали еще неистовей.
– Уводите детей! – заорал Эдвин, сражаясь сразу с двумя противниками, вооруженными копьями. Он планомерно отступал по мере того, как юные валькирии покидали площадку, но сейчас рисковал сам быть прижатым к склону горы.
Эдвин бросился на утес. Он не мог дотянуться до гайнов, и был вынужден беспрестанно уворачиваться от их копий. Те подступали с разных сторон, тесня его к краю утеса. Эдвин выполнил обманное движение, и ринулся в образовавшуюся брешь в их обороне. Схватив одно из копий левой рукой, он что было сил, толкнул им второго нападавшего. Предательский камень ушел из-под ног гайна, и тот полетел вниз, шмякнувшись о землю двадцатью футами ниже.
 Эдвин, все еще удерживавший второе копье, нанес рубящий удар по древку, переломив его надвое. Еще одним коротким взмахом парень полоснул по горлу его хозяина.
– Эдвин, беги сюда! – закричал кто-то сзади.
Прайм даже не успел толком понять, кто его звал. Краем глаза он лишь заметил, что последние валькирии скрываются в чаще леса, а гайны разбегаются от них кто куда.
«С чего бы это…»
– Это еще что за … – прошептал он, узрев ответ.
На площадке, ставшей ареной битвы, вдруг появилась гигантская ящерица. Приплюснутая змееподобная голова сидела на длинной гибкой шее, под жесткой черной чешуей перекатывались напряженные мускулы. Четыре гайна требовалось, чтобы вести это чудище на толстых цепных поводах.
По какому-то условному знаку, гайны отпустили повода и бросились назад. Еще секунда и цепи, равно как и намордник, скрывавший зубастую пасть, упали наземь. Перед Эдвином стоял один из самых устрашающих монстров древности – гидра.
Она сотрясла воздух гортанным звуком, напоминавшим одновременно рев и шипение, и двинулась на Эдвина, так и не успевшего унести ноги.
– Плохо дело…
Эдвин кинулся к ближайшему валуну, надеясь найти там укрытие. Хоть этому чудищу и трудно было маневрировать среди глыб, эластичная шея помогали ему добраться в любое укрытие, используемое Эдвином.
Миф о том, что на месте отрубленной головы гидры вырастают две новые, Эдвин развеял довольно быстро. Похоже, ее нельзя было отсечь в принципе: выгадывая момент, он два раза обрушивал свой клинок на шею этой твари, но чешуя на ней оказалась настолько твердой, что остались только едва заметные царапины.
Беспрестанно перебегая, парень подобрал копье и сейчас выискивал уязвимые места гидры. Наименее защищенными представлялись глаза, но бросок с такой целью было невозможно осуществить. Как и у любого другого животного, следующим слабым местом у нее представлялся живот, но пробраться туда, миновав смертоносные челюсти, представлялось весьма проблематично.
Решив все же попробовать, Эдвин, что было сил, метнул копье. Однако, шея гидры причудливо выгнулась, и пасть налету поймала оружие. Послышался треск, и перекушенное древко упало на землю.
– Вот зараза! – процедил Эдвин, снова ища укрытия за валуном. – В какой же пропасти Инферно откопали эту тварь?!
Гидра все настойчивее преследовала его, никак не давая вырваться с проклятой площадки. Эдвин был вынужден практически без остановок нарезать зигзаги меж камней, тщетно пытаясь зайти чудищу в тыл. Вдруг он споткнулся и кубарем скатился прямо к ногам гидры.
– Эдвин! – снова донеслось со стороны леса.
Шея монстра вытянулась в струну, и голова яростно бросилась на Эдвина. Он снова увернулся, в дюйме разминувшись с чудовищной пастью. Послышался чей-то крик, и в тот же миг дюжина стрел полетело в эту бестию. Эдвин опять увидел несущиеся челюсти, и понимая, что не успеет отскочить, изо всех сил бросил ей навстречу свой меч – единственное его оружие. Змеиная морда нырнула вправо, но клинок полетел мимо и впился по рукоять туда, где предположительно находились грудная клетка и сердце. Тварь дико взвыла, и носом со всей силы ударила Эдвина, отчего он отлетел на добрые пятнадцать футов.
«Победа», – сказал он сам себе. Теперь можно подняться, достать меч и послушать дифирамбы в свою честь. Но отчего-то он не нашел сил подняться и почувствовал неестественную слабость, краем глаза наблюдая, как гидра дергалась в предсмертных конвульсиях. В глазах зарябило, дышать стало тяжело. Он дотронулся до бока и почувствовал боль. Кровь на руках – последнее, что он видел перед тем, как потерять сознание.

***

Эдвин стоял. По большому счету, ничего другого про его теперешнее положение сказать было нельзя. Вокруг стелился настолько густой туман, что уже в двадцати футах ничего нельзя было разглядеть. Земля, на которой он стоял, не являлась ни почвой, ни камнем, ни песком, ни чем бы то ни было еще. Просто гладкая поверхность без какого-либо намека на растительность. Ни малейшего дуновения ветра, никаких звуков. Все это создавало чувство нереальности происходящего.
Эдвин понятия не имел, как он сюда попал. Сознание было довольно чистым, он достаточно четко мог мыслить, но воспоминания как-то померкли. Он помнил основные эпизоды своей жизни, но забыл детали, их связь между собой, не мог вспомнить ни одного имени…
Это его угнетало, Эдвин чувствовал потребность восстановить ход событий, но с другой стороны это было так трудно… не хотелось напрягаться, плюнуть на все это и забыть…
Нет, он должен был! И он сосредоточился. Эдвин концентрировал все свои помыслы на памяти, и постепенно сумел восстановить картину. Да, теперь он хорошо помнил, кто он, куда и зачем шел. Вот тогда-то он и задумался о своем нынешнем состоянии.
Еще раз оглядевшись, он решил начать движение. Сделал шаг – это оказалось несложно, второй, третий. Он шел, так же как шел бы по обычной земле. Значит, здесь действовали хоть какие-то законы природы, и это радовало.
Идти было легко, словно спускаться с холма. Чувство пространства здесь отказывало, но Эдвин интуитивно понимал, что двигается по наклонной плоскости. Он не мог сказать, сколько прошло времени: несколько минут, часов или целый век. Просто шел, и путь его протекал какой-то миг. А может и вечность…
И вдруг он заметил тень. Она промелькнула совсем близко от него и исчезла. Эдвин остановился и стал всматриваться, но непроницаемый туман надежно прятал все окружающее. Больше ничего не заметив, Эдвин продолжил путь. Но тень появилась снова. На этот раз он смог разглядеть, что это силуэт человека. Снова остановившись, Эдвин внимательно наблюдал за туманом. И вновь он заметил движение. Но не одной тени…
Эдвин не чувствовал страха, он вообще мало что чувствовал. Но инстинкт подсказывал ему, что надо убираться отсюда. И только он повернулся, как увидел его. Существо, стоявшее перед ним, не являлось человеком, хотя когда-то было им. Светившаяся неестественной белизной кожа казалась полупрозрачной, если это вообще можно было назвать кожей. Пустые глазницы смотрели сквозь Эдвина, а на лице застыло выражение беспредельного страдания. Эдвин уступил дорогу призраку, и тот медленно поковылял дальше. Парень проводил его взглядом, и вдруг заметил, что вокруг кишмя кишат такие же духи. Он был окружен этими существами.
Но он знал, что их можно не бояться. Времена, когда они представляли опасность, давно прошли. Продолжая двигаться, Эдвин старался не задевать их, все дальше и дальше спускаясь вниз.
В какой-то момент этого, казалось бы, бесконечного странствия Эдвину померещилась темная полоса впереди. Он пошел дальше, и полоса по мере приближения приобретала все более четкие контуры. И вот Эдвин стоит у самой кромки этой черты, а точнее… реки.
В голове слышались какие-то голоса, но такие тихие, что Эдвин не успел на них сконцентрироваться, как они исчезли. Тогда он принялся изучать реку. Уж явно ее содержимым являлась не вода. Вещество, мерно плывшее в нем, больше всего напоминало какое-то желе, которое однако, вело себя как любая другая жидкость. Противоположного берега не было видно – все тот же мистический туман застилал взор.
Итак, дорога кончилась. Может быть, настало время поплыть?
– Нет, Эдвин, туда ты попадешь, только когда придет время.
Эдвин резко повернулся и увидел в пяти шагах от себя незнакомца. Он выглядел вполне человекообразным, в том смысле, что не был прозрачным и бестелесным в отличие от ранее встретившихся Эдвину субъектов. Но голову полностью покрывал добротный кожаный капюшон, так что на месте лица виднелась лишь черная дыра. Такой облик придавал незнакомцу весьма угрожающий вид, но голос, прозвучавший без сверхъестественных интонаций, сразу развеял опасения Эдвина. Осмотрев странного инкогнито, он решил с ним заговорить.
– Кто ты?
– Я? Скажем так, я Перевозчик. Помогаю перебраться через реку на другой берег тем… кому лежит туда дорога.
– Что это за место?
– На твоем языке его называют Призрачный Предел. Сюда попадают проклятые, обреченные на вечное скитание между жизнью и смертью. Это их ты видел по пути сюда. Но ты относишься к другой группе. Твой путь не предопределен.
– Значит, я мертв?
Перевозчик помедлил, прежде чем дать ответ.
– Нет. Пока нет. Ты застрял на полпути туда, – он кивнул на реку. – Твое тело почти лишилось жизненной силы, но дух твой силен и отчаянно цепляется за любую возможность спастись. Так что сейчас все зависит от твоей собственной жажды жизни и от тех, кто в данный момент рядом с тобой.
– А что ждет меня там? – Эдвин указал через реку и невольно поежился.
– Мне не дано сие знание, это за гранью моего понимания. Я лишь перевожу, а дальнейший путь мертвецы должны совершить сами.
И снова слышатся какие-то голоса…
– Хороший знак для тебя, – словно читая его мысли, сказал Перевозчик. – Впрочем, хороший ли для них самих?
– О чем ты?
– Мне известно о твоей миссии. Мне также известно многое другое. И я заключаю, что твоя смерть может сильно изменить ход событий в Садрнэя, да и не только в нем. Точно так же как и твоя жизнь.
– Я не понимаю…
Перевозчик замолчал.
– Что ты имеешь ввиду?! – рявкнул Эдвин.
– К чему тебе знание, которым нельзя воспользоваться? Если ты умрешь, оно тебе все равно не пригодится. Если выживешь, все услышанное все равно забудется!
– И все-таки я хочу знать! При чем здесь судьба Садрнэя?
– Ну если тебе так не терпится… Ты попал в очень опасную игру, причем будучи не игроком, а фигурой. Твой враг куда сильнее, чем может показаться, и он готовит для тебя ловушку. Если ты в нее попадешься, закат Эвендела предрешен. Кроме того, на него предъявляют претензии Лорды Хаоса… Очень скоро они преодолеют защиту, и тебе придется столкнуться с ними. А вот с твоей смертью все эти проблемы могут разрешиться и сами собой.
– Чтоб меня поразили молнии Вельсторна, если твои рассуждения не запутали меня еще больше!
Голоса стали совсем громкими, и уже можно было расслышать отдельные слова.
– Тебе пора, – проговорил Перевозчик. – Удачи, Эдвин! Она тебе очень пригодится там!
Окружающее Эдвина пространство начало расплываться. Контуры сливались, образуя непроницаемую черную завесу. И когда Эдвин окончательно потерял ощущение пространства, все вокруг покрыла тьма.