Приношение кроликов

                *

             В прошлое воскресенье купил Федор Федорович книгу «Служебное кролиководство» и я затосковал .
             То есть, некоторое время я не знал, что это он такое читает, старательно обернутое в газету. Но сам вид Федерико с книгой в руках внушал окружающим опасение. И я ни разу не являлся исключением из этого печального правила. А Юкко, так тот вообще сказал:
-- Ты это, того, приглядывай за дядей Федей. Не ровен час, уйдет в запой, как мой хельсинский кузен. У него синдром.
--  А?!
-- Что-то он зачитываться стал специальной литературой.
-- Кузен?
-- Федя.
             И я тогда стащил у Федора книжку и внимательно прочел название.
             И сразу заныло сердце в необратимом предчувствии.
             И не зря, потому что уже на следующий день я был вовлечен в строительство кроличьей клетки.

                *

             -- Федор Федорович, дорогой мой, зачем нам кролики?
-- Мужество – это единственное оружие интеллигентного человека, брат – ответил мне Федерико – мужайся и помогай пилить.
             И мы стали пилить бруски и доски. И сколачивать клетку, сразу показавшуюся мне грандиозной.
             -- Федя, это не чересчур? – спросил я.
-- В самый раз будет – голосом потомственного животновода ответил Федор и добавил – они ж плодятся как… как…
-- Как кролики?
             Потом Федя сгонял к соседскому забору и аккуратно снял с него сетку-рабица. Мы натянули ее на раму, навесили двери и прилепили сооружение к стене нашего гаража, подперев его снизу двумя бревнами.
             Любимую «шестерку» пришлось выгнать на улицу, и я страшно страдал. Несколько раз провел грязной тряпкой по лобовому стеклу и попросил:
-- Федерико, давай лучше купим новые рулевые тяги.
             Но Федор Федорович ответил:
-- Я завтра еду на рынок покупать кролей, а ты нарви травы и приготовь водички – они с дороги пить сильно захотят.
-- Кто?
-- Животные.
-- Ты охренел, Федерико.
             И это был не вопрос, а утверждение.

                *

             Привезенного единственного кролика, Федя назвал – Цезарь.
-- На хрена тебе один самец? – спросил я.
-- Самочку купим попозже.
-- А чего сразу не купил?
-- Денег не хватило, очень дорогой бизнес.
             Но покупать пришлось самца.
             Так как, пролистав учебник внимательнейшим образом еще раз, Федор заявил, что купленный образец – баба, и звать ее будут – Цесарка.
             Цесарка, так Цесарка.
             Меня после самогонного взрыва было уже ничем не запугать.
             Но императорская семья явно была не полной, и Федор Федорович отправился в путь. То есть – на птичий рынок, держа под мышкой заветную кролиководческую книгу, аккуратно заложенную отверткой на цветных иллюстрациях.
             Перед этим не забыв дать мне ценные разъяснения:
-- Кролик это не только…
-- Да знаю я, знаю.
-- Смотри внимательно: навоз – раз, мех на шапки – два и, понятно, диетическое мясо. А плодятся они – сам знаешь как. А заведем шиншильную породу, так вообще, деньги складировать негде будет.
-- Где-то я это уже слышал.
-- С самогоном произошла техническая ошибка, но на этот раз я подготовился гораздо тщательнее.
-- Это-то меня и пугает, Мичурин хренов.
             А вообще, Федор Федорович, конечно, комильфотный человек, и когда берется за дело, то только зубы рандолевые тускло сверкают на солнце.
             Вот и в этот раз, привезенная крольчиха была помещена в специальное отделение сколоченной нами клетки.
             У Феди все строго по науке, но больше всего наше изделие напоминало пенитенциарное заведение. Отдельно камера, отдельно прогулочный дворик и ящик-кормушка для травы.
             Сказываются все-таки годы, проведенные Федей в ограниченном пространстве, которое компенсируется избытком свободного времени. (Бродский).

                *

             Сначала наши кролики долго разглядывали друг друга, и Федерико начал волноваться:
-- Чего это они?
-- Знакомятся.
-- Вяло как-то.
-- То есть?
-- В книжке написано, что у них должно быть неземное желание к этому самому делу.
-- Ты книжки не перепутал?
-- ?
             Потом Цезарь мотнул головой, и они отвалили в перинатальное помещение. Федор Федорович встрепенулся и стал внимательно следить за развитием событий через боковую стенку.
             Кролики застеснялись.
             Я тактично намекнул Федору:
-- Дай животным нормально поговорить.
-- Так они вроде уже того, решили?
-- Это у тебя все быстро, а у них – отношения.
-- Много ты понимаешь, просто тут провинция.
-- Чего?
-- У нас все дольше, у людей, вон, кризис год назад кончился, а у нас еще лет семь будет валить всех с ног на голову.
-- Федя, иди в жопу.
-- Юкко бутылку водки привез от родственников.
-- Даже не начинай.
-- Ой, гляди – поехали.

                *

             После того как наши кролики окончательно подружились, Федор стал внимательно следить за течением кроличьей беременности.
-- У них это быстро! Как только начнет на себе подшерсток драть, все – принимай роды. Ты, кстати, как?
-- Федя, я тебя прошу как друга, возьми себя в руки.
-- Вот увидишь.
             Но Цесарка спокойно гуляла по прогулочному дворику, хрумкала траву и часто уединялась с Цезарем в спальню.
             Ни о каком вышипывании шерсти речи не шло.
             И Федя, чтобы скрасить ожидание, вплотную занялся воспитанием нашей племянницы Машеньки. Он каждый день приводил ее к клетке и рассказывал о насыщенной жизни грызунов.
-- Вот, Машенька, это – Цесарка, крольчиха такая.
             Наша племянница, шестилетняя Машенька, хлопала прелестными глазками и о чем-то задумывалась:
-- А дай подержать?
             Мы с Федором открывали дверцу и вручали Маше Цесарку. Машенька гладила крольчиху между ушами и сама урчала как маленький паровоз. Потом со слезами отдавала пушистый комок и уходила к родителям жаловаться на нашу жестокость.
             Родители – приехавшие к Феде брат с женой – утешали девочку, намекая на нашу общую недоразвитость и криминальное прошлое.
             Федерико возмущался:
-- Это мы-то кровожадные садисты?

                *

             Сроки поджимали, а Цесариха и не начинала готовить гнездо для будущих крольчат.
             Ейный муж Цезарь выглядел задумчивым и изможденным. Если еще месяц назад он напоминал Федора Федоровича в начале веселого запоя, то сейчас – его же на стадии откачивания и реанимации.
             Машенька каждое утро собирала кроликам свежую травку и мрачнела день ото дня, предчувствуя разлуку.
-- Вот мы уедем домой и что?
-- А чего? Родит детей и будет у нас в следующем году не два кролика, а целый выводок. Приедешь, будешь с ними играть.
-- А вы их не убьете?
-- Да ты что? – Федор делает выражение лица, как у мишки Гамми, что при его внешности – нелегко.
             Потом мы устроили родственникам грандиозную отвальную.
             Маша всплакнула, как маленькая белуга, Федин брат подарил мне недокуренную пачку сигарет «Кент», а сам Федор Федорович вырвал у Машеньки из рук бедную крольчиху и унес ее в клетку.
             Но утром Цесарки там не оказалось.

                *

             Цезарь сидел посередине прогулочного дворика и блаженствовал.
             Федя плакал и клялся убить собственными руками подлых похитителей.
             Я озадаченно разглядывал незапертый накануне гараж.
             Срочно вызванный Юкко строил различные предположения по поводу возможных путей поиска пропавшей крольчихи.
-- Может – говорил – в милицию заявить?
             Весь двор заинтересованно наблюдал за нами и давал ценные советы.

                *

             А на следующий день позвонила жена Фединого брата и сказала:
-- Вы зачем нам эту гадость подсунули? Что мне теперь с ней делать?
Я спросил:
-- Машеньку?
-- Идиот, крольчиху!
             В результате допроса с пристрастием выяснилось, что ребенок слямзил таки животное, воспользовавшись дурной привычкой Федерико никогда не закрывать гараж. И в суете отъезда умудрился протащить Цесарку в папину машину.

                *

             А еще через некоторое время семья Фединого брата зверски полюбила Цесариху и наладила успешный кроличий бизнес.
             И прислала нам в подарок по шапке.
             И Федя свою носит с удовольствием даже летом. А я надевать отказался категорически, аргументируя это тем, что у нас во дворе дураков и без меня хватает.
             Потом Юкко подарил Федерико книжку «Фен-шуй в вашем доме».
             У Федора Федоровича предательски заблестели глаза и зубы, и он чего-то вякнул про ландшафтный дизайн.
             Я привычно насторожился.