Вот что я хочу сказать вам, люди...

Вот что я хочу сказать вам, люди. Помогайте тем, кто просит у вас помощи. Помогайте тем, кто рядом с вами. Помогайте всем, кому можете помочь. Помогайте здесь и сейчас. Потому что потом будет поздно. И вы будете жалеть, что отказали в пустяке, но нельзя будет ничего изменить. Потому что любой пустяк может оказаться роковым. И не будет больше того человека. А вы останетесь, чтобы жить с гадливым чувством вины за предательство. Чтобы, как я, до конца своих дней быть живым памятником Иуде и просить прощения у Бога и того, кого уже нет. Ведь деньги – ничто, люди – все.

У меня была любовница. Я и в мыслях не имел, чтобы связать с ней жизнь, и держал только для расслабух и развлечений. Параллельно нашей связи возникали и другие, но она была постоянно. Было в ней что-то, чего не я не находил ни в ком. Не только внешность, но и душа. Первое время я был даже влюблен в нее , но потом, все быстро ушло. Осталось что-то вроде близкой дружбы и взаимопонимания на уровне инстинктов. Она шутила по этому поводу, типа знала, что женщина бывает с мужчиной по любви, по необходимости, в силу обязательств, от нечего делать, а еще, оказывается, и по дружбе.

Годы шли, и вот уже нам 30.  Внешне она стала не та, что была. Мне уже не хотелось появляться с ней в приличных местах, не хотелось демонстрировать своим знакомым. Ведь рядом всегда были другие. Те, что моложе, привлекательнее, и, главное, конкурентоспособнее в своей настойчивости и неприхотливости. Она следила за собой и старалась выглядеть как они, но это было невозможно. Соответственно, инвестиции в мою давнюю подругу стали казаться мне обузой. Можно найти много слов и причин, почему я захотел с ней расстаться, но правдой будет только одно – она мне надоела. Хотелось других. Однако конкретно расставить  все точки над i мне было слабо, и я решил придерживаться тактики плавного слива. У меня стала находиться масса дел, и наши встречи происходили все реже.

Через два-три месяца она поняла, что это не другая. Что это конец, и я не вернусь. Для меня было неожиданностью, но она отнеслась к факту с философским спокойствием. Дескать, все, вышла в тираж, пора уходить из большого секса и переходить на тренерскую работу. Посидели-пошутили. Покувыркались напоследок. Она попросила хоть иногда ей помогать. Не постоянно, а когда будет очень трудно. Я пообещал поддержку, ведь она была одна, а мне так хотелось выглядеть благородным рыцарем. На этом все, как будто расстались.

Периодически она напоминала о себе. Иногда чтобы просто поболтать по телефону и чисто по-женски поплакаться в жилетку. Иногда чтобы одолжить денег. Я давал, ведь суммы были невелики, и если бы она не возвратила денег, я бы этого не почувствовал. Как правило, она и не возвращала. Вместо этого предлагала встретиться. Типа, денег нет, давай хоть «отработаю по старой дружбе», чтобы всем было хорошо. Как ни стыдно признаться, но я не отказывался. Не хотелось терять ни копейки. Хотелось хоть что-нибудь, да получить за свои деньги. В таком странном формате наши встречи продолжались больше года.

Постепенно меня начала душить банальная жаба. Конечно, я убеждал себя в противном. Я говорил, что надо экономить во всем. Надо быть как американцы – считать каждый цент, чтобы чего-то достичь в жизни. Ну почему я должен давать ей деньги всегда? Ну и что, что суммы не велики для меня. За год набежит на турпоездку. За два-три – на первый взнос за новую машину. А дальше – больше. Так и до хорошей квартиры дело дойдет. Не хочу платить! Не хочу никому давать моих денег! Хватит! Надо быть экономным! На деле это была не нормальная экономность, а обычная жаба. Ведь я не хотел тратить только на нее, остальные расходы я не сократил ни на копейку. Постепенно она привыкла к моей жабе и больше не докучала.

Я уже начал о ней забывать, как она неожиданно позвонила и попросила 1000$. Именно столько я собирался потратить в этот вечер на одну приятную встречу. Я даже спрашивать не стал, что случилось, зачем, почему. Меня ужалила змея гнева, а старая жаба жадности выскочила из желудка прямо в гортань. Я просто задыхался в ярости. Я не давал ей сказать и слова. Я орал в трубку самым грязным матом. Я называл ее шлюхой, проституткой, вымогательницей Христа ради. Я клялся стереть ее в порошок и закатать в асфальт. Я кричал: «Хватит! Пожировала. Попила моей крови. Ни копейки не получишь больше! Ни копейки! Сгинь, сволочь! Да сдохни ты от голода! Да удавись! ». Она что-то пыталась сказать про особые обстоятельства, про свою дочь, про свою мать, но я не хотел ничего слышать. Я просто заглушал матом ее слова и хотел внушить страх и ужас. Наверное, мне удалось произвести впечатление. Она повесила трубку.

Вечер прошел удачно, и я подобрел. На утро мне захотелось как-то устроить ее по жизни. Так, чтобы и ей было неплохо, и мне не накладно. Я вспомнил, что один из моих знакомых – достаточно старый, достаточно страшный и немного сексуальный маньяк, но с деньгами – озабочен поиском новой любовницы. И я подумал: «А это хороший выход!». Тут же позвонил приятелю и с самой лучшей стороны, во всех красках, охарактеризовал технологические навыки своей бывшей подруги. Чувствую, его задело, голос завибрировал! Куй железо, пока горячо. Звоню ей, так и так, дорогая, единственное, чем могу тебе помочь, это найти нового любовника. Вот он. Мужик со странностями, но зато с деньгами. Где ты, глупышка, еще такого найдешь? Ублажай и разводи, тебе не привыкать. Будешь жить, как привыкла. Один раз раздвинула ноги – месяц без забот. Всем хорошо! Она ответила спокойно: «Ну что ж. И на этом спасибо.» Но номер телефона взяла. Я ликовал! Знаю я вас, проституток! Сначала поломаетесь, а потом на все согласитесь ради денег!

Я ей больше не звонил и не стал интересоваться у приятеля, как ему она. Какая мне разница! В общем, я потирал руки и радовался, что удалось обстряпать дельце к удовольствию всех заинтересованных сторон. А если на душе иногда и возникало какое-то паскудство, то гнал его прочь. Типа, а что такое? Мне хорошо. Ему хорошо. Ей тоже должно быть хорошо. А что она  хотела еще?

Прошло несколько месяцев. Я ничего о ней не слышал. Я был уверен, что все уладилось. Еще через некоторое время трагически погиб мой коллега. Я приехал на кладбище, чтобы с ним проститься. Я стоял перед гробом, и в голове вертелось что-то пустое и банальное. Типа, ну что ж, все мы под Богом ходим, всем в свой черед. Мой взгляд случайно упал на соседний обелиск. С черного камня мне в глаза смотрела она. Она улыбалась. Она была не такая, какой я видел ее в последний раз. Она была как тогда, когда у нас все начиналось. Когда я любил ее и был лучше, чем сейчас. Дата смерти – четыре дня после нашего последнего разговора.

Не помню, как закончились похороны. Я якобы поехал с кладбища в город, вместе со всеми, но отстал, чтобы незаметно для других вернуться к ее могиле.

Здравствуй, мы встретились снова. Прости, если можешь. Я не хотел, чтобы было так. Пьяный врач мне сказал, тебя больше нет. Пожарный выдал мне справку, что дом твой сгорел. Кто так сказал? Наш приятель Бутусов? Или ты? Или я? Не важно. Важно, что я хочу быть с тобой. Я так хочу быть с тобой. Чтобы быть рядом. Чтобы никогда не бросить. Чтобы не предавать. Чтобы все было по-другому. Чтобы действительно всем было хорошо. Ведь это так просто. Ведь это не стоит ни гроша. Помнишь, как ты любила, когда я готовил кофе. Помнишь, как ты говорила: «Хватит дуться! Давай потрахаемся!» Давай. Давай, рванем на бис ли  на зло. Давай встретимся там, в номере с белым потолком, с верою в надежду. В номере с видом на огни, с верою в любовь. Ведь тебе ее так не хватало. Не хватало, даже в том номере, который ты любила. Прости, если можешь. За все. За то, что сделал и не сделал. За то, что любил и не любил. За себя и за жабу. За девочек, что моложе. За последний плевок в душу. За то, что был горд и слеп. Прости. Возьми все, только прости. Поздно.

Я боюсь узнать, от чего она умерла. Я сторонюсь наших общих знакомых. Я боюсь услышать от них, что она сама себя убила. Я не хочу верить, что могло быть так. Понимаете почему?

Теперь я знаю, что она умерла, чтобы я пришел к Богу. Бог принял меня и простил мне все, кроме нее. Но я знаю, если простит она, простит и Он. Лишь бы не поздно, как тогда. Лишь бы хватило времени, до конца жизни.

Все, люди, хватит! Поверьте мне. Не отказывайте никому, кому можете помочь. Не предавайте тех, кто вам верит. Ведь мы в ответе за всех, кого приручили. Ведь и у меня была тысяча способов, чтобы все было по-другому. Я мог не давать рыбу, но дать удочку. Я мог обойтись без предательства и прощального плевка в душу. Ведь я мог, но не захотел. Запомните ее имя. Ее зовут Жанна. Будете в Церкви, поставьте свечку и помолитесь – за нее и за меня.