Письмо сестре

ДОБРЫЙ ДЕНЬ, МОИ ДОРОГИЕ, ПАВЕЛ И ОКСАНА, БРАТ И СЕСТРА!


Слава Богу, наконец-то, мы нашли друг другу. Как  бы ни было там, но я выражаю искреннюю благодарность Всероссийской (Международной) поисковой службе «Жди ме-ня». Было время, что когда я более или менее овладел компьютером, то стал выходить по ночам в центр города в Интернет-кафе (ночные часы дешевле) и отправлять свои запросы на www.poisk.vid.ru , стараясь найти вас. Это, а именно компьютерный поиск по интерне-ту, началось в 2006 году, а до той поры я писал обычные (бумажные письма) на почтовый адрес телевизионной передачи «Жди меня». Я искал вас, брата и сестру, и отца. Дело в том, что в 2003 году он уехал на заработки в Астраханскую область (Российская Федера-ция) и пропал без вести. В ту пору я сделал запросы, хотя и самому в те годы приходилось не сладко, но не получил никакого ответа. Быть может, втроём мы сможем свернуть «бю-рократические горы» и найти отца, если уже не поздно. Да и возможностей, если мы объ-единим свои усилия, станет гораздо больше – как духовных (в плане энергии и энтузиаз-ма), так и материальных. А я по сей день не то что по российским меркам, но и по Таджи-кистану, получаю скромные деньги: 161 самони – пенсия по инвалидности, 2 гр. бессроч-ная; 272 самони – заработная плата (я работаю воспитателем и педагогом-оригамистом), когда 1000 российских рублей = 145 самони (курс на 19.02. 2010 г.).

А теперь более подробно о себе, чтобы вам стало я ясно и понятно обо мне и о три-дцати годах, проведённых в разлуке с вами, мои дорогие Павел и Оксана. Оксанка, уже который раз перечитываю твоё письмо и до сих пор не могу поверить, что наши жизнен-ные пути-дороги пересеклись, что наше расставание закончилось. По сути, я поэт и писа-тель – правда, не признанный официально (не являюсь членом Союза писателей Таджикистана), но зато уже имею четыре книги, изданные за собственный счёт. Я могу назвать эти книги: «Чудеса священного месяца Рамазан»; «Азъ есмь пиит (Я – поэт)»; «Душанбинские картинки» и «Жемчужина». Только прошу извинить, на руках этих книг, а состоялось уже два тиража по 50 книг (на большее не потянул, ибо каждая книга мне обошлась в 360 самони), ничего не осталось. Я всё раздарил, надеясь на поддержку спонсоров и таджикских соотечественников, но оказалось, что это никому не надо, - я вынужден отправить вам лишь электронные версии своих книг. 

Более того, я публикую свои стихи и рассказы на Национальном сервере современ-ной поэзии (прозы): www.stihi.ru  (www.Стихи.ру ); www.proza.ru (www.Проза.ру ) под собственным авторством, как «Андрей Сметанкин» - набирайте эту фамилию и читайте. Вы сможете многое узнать как о моей жизни, так и о моей душе, о моих исканиях и раз-очарованиях, открытиях и утратах. Просто не хочу сейчас повторяться. Скажу лишь, что в издании моих книг мне никто не помогал – варился в собственном соку. Делал презенты своих книг официальным кругам Душанбе (Аппарат Президента Таджикистана, Мини-стерство культуры РТ, Председателю города Душанбе, местные отделения ПРООН и ЮНЕСКО, Посольство России в Таджикистане, командование 201-ой дивизии, различные банки страны и коммерческие организации и др.), но «воз и ныне там». А стоило на адрес Дмитрия Медведева отправить простой бандеролью свои книги, как он их получил, и вскоре от команды российского президента пришёл ответ (я вам также его вышлю). Правда, на этом ответе всё и закончилось – не будет же, в самом деле, глава российского государства расчищать «авгиевы конюшни» своего таджикского коллеги?! Впрочем, историю моей переписки с Д. Медведевым можете найти на моей страничке Проза.ру: «Семь писем Дмитрию Медведеву» - эти письма я отправлял на www.kremlin.ru.

Друзья, вы простите меня, что спустя столько лет разлуки и полного неведения друг о друге, я начал рассказывать не о главном. Беда в том, что когда Мама, Павлик и Оксанка уехали из Таджикистана в Марийскую республику, мы все были моложе на 30 лет. Если мне скоро исполнится 45 лет (19.03. 1965 г.), то Павлу будет 44 года (как я пом-ню, Павел был на год младше), а тебе Оксана в этом году исполнится 34 года. Выходит, что в тот далёкий 1980-ый год, олимпийский, тебе только и было, что четыре года – ты, сестрёнка, ничего не помнишь из детства, а только какие-то разрозненные эпизоды, слов-но картинки испорченного калейдоскопа. Таисию Иосифовну я помню до сих пор очень и очень хорошо – со светлым словом благодарности, любви и тепла. Я действительно любил эту женщину, как родную маму и даже – больше, поскольку она была ко мне очень и очень благосклонна и, возможно, уделяла мне больше внимания, чем Павлу. Но тогда, когда мы были мальчишками, мало что смыслили в этих делах сложных человеческих отношений – дружили и ссорились, дрались  и защищали друг друга, прогуливали уроки и поворовывали: иначе говоря, было всякое. Пользуясь случаем, я хочу сейчас, как перед смертью (правда, пока умирать не собираюсь) повиниться перед Павлом и покаяться в своих обидах и горестях, причинённых ему в те далёкие мальчишеские годы. Однажды, когда его завалило землёй – Павлик залез в пещерку, что дети вырыли в котловане – я ис-пугался, смалодушничал: убежал домой и спрятался. А он оказался молодцом. Когда Пав-ла вытащили проходившие мимо парни, он пришёл домой радостный и весёлый и ни еди-ным словом не попрекнул меня. А мама Таня, но я больше и чаще – всегда! – говорил ей «мама, а все посторонние люди удивлялись, что я чужую женщину называю таким краси-вым и прекрасным словом, стала моей сутью, и я не чувствую, что её нет рядом с нами.

Да, вы тогда приезжали в Таджикистан – приехали летом 1987 года. Это случилось как раз на следующий год после того, как я пережил тяжёлую аварию (об этом смотрите на Проза.ру: «Сильное желание жизни»). В тот раз я ушёл от отца – не выдержал его пьян-ства, и к тому же очень беспокоили (прямо сказать: мучили) сильные головные боли, и мне требовались забота и внимание, тишина, покой и хорошее питание, но ничего этого не было. Просто отец не выдержал этого тяжёлого испытания. Но я, по гроб жизни, останусь ему благодарным, за то, что он вытащил меня из ада смерти. Меня вытащили врачи и любимая девушка, с которой я, из-за своего упрямства: «зачем тебе нужен такой калека, как я?» - добровольно расстался; я прогнал её из своей жизни.

Весной того года, когда вы приехали, Оксана, я познакомился с одной семьёй, ко-торая меня приняла, как своего, и я стал жить среди этих людей. Вскоре мы породнились. Я полюбил женщину и стал ей во всём помогать, как знал и умел, а она в ту пору была на 30 лет старше меня, когда мне только исполнилось 22 года. У неё был сын, на шесть лет старше меня, но этот парень был инвалидом – тяжёлая форма детского церебрального па-ралича. У него человеческой была только голова, а руки и ноги, тело были какими-то ма-ленькими, сухими и скрученными, как у паучка. У немецкого писателя-романтика поза-прошлого столетия Э. Гофмана есть подобная сказка: «Крошка Циннобер, по прозва-нию…».  Так вот я жил с этими людьми и не мог уже их оставить и бросить – они верили мне и нуждались в моей помощи. Через пять лет после нашего знакомства Валентина умирает – рак: 07.01. 1992 г.

Со дня смерти Валентины до 1996 года начались мои «хождения по мукам». Я ус-пел пережить гражданскую войну в Таджикистане (1993-1994 г.г.): меня дважды чуть не расстреляли – сначала так называемые «повстанцы» (оппозиция), а после – «освободите-ли» (части 201-ой дивизии). Я познал боль, слёзы и кровь, узнал голод и смертельное оди-ночество, когда ты никому не нужен, и никто «не горит желанием» тебе помочь. Но я вы-жил, и в этом помогли добрые люди, помогло небо и я сам (в январе-феврале 1994 года в густой снегопад я увидел ангела поздней ночью, когда он перелетал через дорогу).  Я по-ступил в Таджикский национальный государственный университет, филологический
факультет русского языка и литературы, но по болезни (наверно, нервы сдали, да и нище-та помогла) пришлось оставить образование – ушёл со второго курса. Правда, после
десятилетки, я поступил, тогда ещё (1982 г.), в Таджикский государственный университет имени В.И. Ленина на геологический факультет – курс «Поиск и разведка полезных иско-паемых». Проучился год (за это время нашёл родную маму, родившую меня, - мы встре-тились: сначала она приезжала ко мне, из Узбекистана, после – я к ней, из Таджикистана). В 1983 году ушёл на два года служить в Советской армии (г. Москва, строительные вой-ска – тут целая история, но я об этом расскажу в другой раз). Зимой, в начале января 1986 г. вернулся домой, а до этого Новый год, если ты помнишь, Оксана, я встретил у вас в Йошкар-Оле, а Павел в тот год проходил свою службу. Летом 1986 г., 10 июня, меня сбил автомобиль.

Что касается родной матери, то с ней мы так и не сошлись – как родные мать и сын. По сути своей, мы оказались совершенно чужими людьми – года разлуки и непонимания легли между нами, и они непреодолимой стеной встали между нами. Не хочу винить её ни в чём, поскольку, вероятней всего, я успел отвыкнуть от мысли, что у меня есть родная мама. Более того, Таисия Иосифовна с лихвой заполнила во мне эту пустоту, которая образовалась после разрыва моих родителей в 1971 году. В этот год отец забрал меня от матери, после увёз в Сибирь, куда через год за мной приехала мама Таня. После привезла меня в Казахстан, ПВС «Октябрьский» Чимкентской области, а оттуда – в Душанбе, Таджикистан, 1974 г. Моя родная мама, спустя годы уехала на Украину, вместе со своим сыном, Виктором, который родился от другого человека – с ним она также развелась… По-моему, Виктор твой ровесник, Оксана, или на год-другой старше. Родная мама писала мне письма, я отвечал ей, но с 1982 года мы больше и не виделись. Между нами происходили ссоры и обиды, как будто мы делили чужую корову, переписка прерывалась на неопределённо долгое время и после возобновлялась. Сейчас я не знаю, как здоровье родной мамы, жива ли она. Уже отправил два письма, а ответа нет. Да и Виктор ничего не пишет. Он, со дня нашего знакомства, когда мы впервые встретились в Душанбе после их приезда, так и не написал ни строчки. Думаю, они по сию пору живут на Украине, и переживаю за них, ибо в последнее время столько всего у них произошло в независимой стране.

Осенью 1996 года я познакомился с женщиной, которая воспитывала двух детей, мальчиков: 10 и 14 лет. Старший был инвалидом (ДЦП), как и несчастный сын Валенти-ны, который умер в 1988 году, и я, по совести сказать, ничем не мог помочь ему. Правда, инвалидность старшего сына новой знакомой была куда легче и проще – он самостоятель-но ходил, ухаживал за собой, посещал общую образовательную школу: словом, мальчиш-ка, хоть куда. Только слегка приволакивал левую ногу и плохо управлял правой рукой.

Начнём с того, что младший сын моей новой знакомой, а зовут её Катей, Катери-ной Петровной (26.04. 1957 г.), меня принял почти сразу. Вот старший встретил в штыки и эти штыки по сей день оборачивает против меня – но зла на него не держу, ибо понимал и понимаю этого парня, у которого я, как полагает сам старший пасынок, отнял родного отца. Не хочу ворошить прошлое, чтобы не делать себе больно давними воспоминаниями –  не могу об этом спокойно говорить. На моей авторской страничке Проза.ру вы сможете найти несколько прозаических вещей: «Отчимы и пасынки» (рассказ, почти автобиографический, но только с той разницей, что я не умер, а живу по сегодня и набираю текст этого письма); «Письмо Наталье Сергеевне» (это письмо матери моей названной супруги, которое я мысленно писал долгие годы и, наконец, решился написать въяве и отправить) и «Целесообразность» (рассказ из цикла не сказочных сказок для взрослых «Жемчужина»). Скажу лишь, что младший сын уехал в Россию (г. Конаково, Тверской области),  ещё в 2002 г., а старший – следом за ним, по окончанию Российско-Таджикского славянского университета (РТСУ) в 2006 г. (он учился на журналиста).  Да, в этом году и я завершил образование в РТСУ (учился заочно, а поступил в 2000 г.) – тоже дипломированный журналист. Более того, член Союза журналистов Республики Таджикистан с 1999 г., а в журналистике, как внештатный корреспондент, работаю с 1985 г. Как видите, Оксана и Павел, стаж довольно-таки большой по журналистской стезе – 25 лет, но, правда, ни в одной «трудовой книжке» он не значится. По «трудовой книжке» мой трудовой стаж начался в 1982 г., по окончанию школы, когда я устроился сторожем в детский сад. До настоящего дня я работал в разных редакциях различных газет и прочее. Например, в газетах - «Солдат России» (дивизионная газета 201-ой дивизии), «Боевой дозор» (боевой печатный орган ФПС РФ в РТ), «Интнер-факс» (таджикское региональное отделение), газеты Таджикистана (Душанбе) – «Бизнес и политика» (в последние годы жизни редактора главного газеты Нины Максимовны Пак), «Вечерний Душанбе», «Народная газета» (бывшая газета «Коммунист Таджикистана»), «Дайджест-пресс», «Крим-инфо», «Комсомолец Таджики-стана» (нынешняя газета «Бизнес и политика»). Принимал участие в радио и телепереда-чах, где даже делали сюжеты обо мне. Ведь я не только непризнанный поэт и писатель, не только «свободный» журналист, но ещё и единственный на весь Таджикистан оригамист-дизайнер. В течение 10-и последних лет ежегодно провожу выставки собственного орига-ми-творчества. Некоторые поделки вы можете увидеть на www.mail.ru в программе «Мой мир», раздел «Фото» - «Оригами композиции  Andrei Smetankin». Думаю, вам понравится, братцы и сёстры! Даже одна местная телестудия ТВ «Сафина» сняла целую передачу об оригами и обо мне, и уже третий год крутят плёнку по «ящику» по 2-3 раза ежегодно. Как видите, человек я немного известный, но в Таджикистане, если ты – русский, если ты – беден, если за твоей спиной никто не стоит (нет ни помощи, ни «крыши», ни связей, ни знакомства), ты, ровным счётом,  ничего не значишь. Будь даже гением «семи пядей во лбу»(!) – это никого не интересует. К тому же, обо мне ходит слава «юродивого челове-ка».  Правда, гением, даже на муравьиный ус, я себя не считаю. Гениальность, на мой взгляд, – это, прежде всего, не дар божий, а долгий, многочасовой, изматывающий и, чаще всего, неблагодарный постоянный труд,  как сказал поэт Борис Пастернак, «ни единой долькой не отступать от своего лица». Лично я так понимаю эту строчку: если ты, действительно, считаешь себя человеком, а ещё, и настоящим мужчиной, то твои поступки (поступь жизни твоей) должны отвечать твоим словам, а твои слова должны отвечать твоим мыслям. Своеобразное единство мыслей, слов и поступков. Все свои последние 20 лет я стараюсь придерживаться этого правила. Переживаю и мучаюсь, если совершаю ошибки и держу при себе свои грехи и огрехи, но радуюсь и ликую, когда я не отступился и не оступился, и своими радостями делюсь со всеми, как это делаю и сейчас, делясь с вами, друзья, радостью встречи и общения.

Что касается нынешнего положения моей Катерины, то сегодня она находится в очень тяжёлом и скверном положении. Буквально три месяца назад она перенесла две серьёзные и тяжёлые операции – в конце октября и в середине ноября прошлого года: рак. Слава Богу, врачи констатировали, ничего страшного – это только первая стадия, и ника-ких метастазов. Недавно Катерина прошла полный курс радиологии, и сейчас женщина постепенно приходит в себя, а я ей помогаю. Не могу ни оставить её, ни бросить – это не по-людски, не по-мужски. Хоть и удалили у неё всю женскую репродуктивную систему, она остаётся для меня дорогим человеком, который нуждается в моей помощи и поддерж-ке. Ведь я и готовлю, и стираю, и убираюсь и сотня прочих других домашних и не очень дел, соблюдая верность и любовь к своей избраннице – пишу стихи и рассказы, занимаюсь оригами, работаю с детьми. Сейчас вода в ванне кипятится на кипятильнике для большой стирки уже пятый час (напряжение в сети маленькое), а других возможностей нет. Я сижу за «компом» и в спешном порядке набираю это письмо. Сегодня вечером, после основательной правки и сверки, это письмо я отправлю по интернету на твой электронный ящик. Мы молчали 30 лет и нам, друзья, есть о чём сегодня поговорить – нельзя упускать такую возможность. Нам надо выговориться. (Ну, прошло восемь часов с момента написания этих строк, я приготовил праздничный обед, где отметили воссоединение нашей семьи, постирал, приготовил ужин, полечил Катерину – натёр эритроцитной мазью, и снова засел за компьютер, 24.15.)

Меня долгое время волнует одна ситуация. Дело в том, что много лет назад (5-6 лет), однажды я пришёл домой после работы, а старший сын Катерины прямо с порога с некоторым торжествующим злорадством, как мне показалось тогда, объявил мне, что не-давно в России умерла моя вторая мама. Я как услышал эту новость, так и сполз на пол по стенке. Старший пасынок сказал, что приходила какая-то женщина, приехавшая из России и хорошо знавшая моих родных. Она-то и рассказала это страшное известие. Женщина сказала пасынку, как он передал мне, что долго искала меня в Душанбе, пока не обратилась в паспортный стол. Когда она, наконец-то, приехала по адресу моего проживания, то дома меня не застала, а только старшего сына Катерины. И огорчившись, она сказала ему, чтобы тот передал мне, как я приду с работы, о трагедии, случившейся в России, о том, что женщина приходила и ещё зайдёт перед тем, как вернуться назад, в российский дом. Не знаю, насколько правдиво, старший пасынок передал мне эту историю, но я очень долгое время не находил себе ни места ни покоя, как будто по смерти мамы Тани я потерял самого близкого и дорогого человека. Я ждал день, два, неделю, месяц, но больше никто так и не пришёл. Так и не знаю, что поведал обо мне мой старший пасынок той женщине, приехавшей из России и искавшей меня. Я не могу понять, почему она не пришла после.

Помимо всего прочего, уже 10 лет я работаю в Республиканском детском подрост-ковом центре психического здоровья (РДПЦПЗ), который находится в Душанбе, в получасе ходьбы от нашей «хрущёвки». В этом центре находятся дети с другими возможностями – т.е. дети-инвалиды. Это дети с задержкой психического и умственного развития, с синдромом Дауна, с эпилепсией, с нарушениями опорно-двигательного аппарата (например, ДЦП) и прочее. Осенью этого года буду отмечать десятилетие своей службы милосердия в этом горестном учреждении. По сути, на ниве милосердия я работаю с 1987 года. Когда жил ещё у Валентины, я создал самодеятельный клуб доверия и переписки «Мостик-клуб» и переписывался со многими городами бывшего Советского союза: от Бреста до Владивостока, от Одессы до Мурманска – такова была география переписки (поверьте мне на слово, друзья). Может статься, кто-нибудь из прошлых абонентов ещё помнит меня - капитана корабля «Мостик-клуб»? Если таковые найдутся среди читателей Проза.ру, то пусть напишут мне.   

Было время, что я сам был в таком несчастном положении изгоя. Готовился добро-вольно наложить на себя руки. И вот однажды, когда прогуливался по Душанбе, я встре-тил удивительного человека. Он был без ног, а его безногое туловище находилось на ка-ком-то доморощенном «постаменте», снабжённом нехитрыми колёсиками от детской ко-ляски, а рядом стояли две «колотушки», которыми он отталкивался от земли. Так самое примечательное не в этом, а в том, что вокруг этого человека щебетала стайка девчат, од-на другой краше, и на их лицах не была и тени брезгливости, когда они общались с этим удивительным человеком. Он же, увидев моё уныние, спросил причину моей хандры. Я ему открыто обо всё рассказал. Мужчина внимательно выслушал меня, закричал, замахал руками и стал гнать меня прочь от себя – к тому стал щедро плевать в мою сторону. Он кричал о том, что я – трус и малодушный человек, что боюсь жизни, и думаю только о се-бе.  Посмотри на меня и на себя, кричал он, это – земля и небо, а ты хочешь добровольно скопытиться. Оглянись вокруг себя и тогда ты увидишь тех людей, кому в сто раз тяжелее и труднее, чем тебе. Но они не думают, кричал тот человек, сдаваться и уходить из жизни по трусости. И если ты, кричал и плевал мне в спину тот человек, всё-таки повесишься, отравишься, бросишься под машину или сбросишься с моста, то придёт день, и мы с тобой встретимся на том свете, и я при встрече с тобой плюну тебе в лицо! Так кричал мне тот человек, и я эту школу усвоил на всю жизнь и следую ей, пока сам дышу, бьётся моё сердце, пока глаза отличают день от ночи, пока мой рассудок понимает, что такое хорошо и что такое плохо, пока моя душа способна отвечать за себя и свои поступки. 
 
Так случилось со мной в тот грустный и смешной день, который определил мою судьбу. Тот человек ещё сказал одну странную вещь: «Когда тебе больно, найди того, ко-му больнее, и помоги ему, тогда твоя боль пройдёт, и ты будешь счастлив». И я с тех пор ищу людей, кому больнее, чем мне, и помогаю им, как могу и знаю. Даже сейчас, когда занимаюсь оригами-дизайном, ибо удивительным искусством оригами (искусство сложе-ния поделок из листа бумаги с участием одних рук, без ножниц и клея) я говорю «особен-ным» детям, что они – волшебники, способные на великие чудеса собственного ума и собственной души, на чудеса, которые они способны сотворить своими руками. И дети верят мне, и, действительно, творят настоящие чудеса, что не всякий здоровый взрослый человек не способен повторить подобную красоту. А они, эти ребята, могут, ибо они – настоящие молодцы, и ты, глядя на их творения, не думаешь о чужой болезни.

Даже сейчас, когда я пишу свои книги, посвящая их стране и народу, где я живу, работаю и творю. Пусть надо мной смеются, пусть брезгуют со мной общаться, пусть не-навидят меня и презирают за моё малоимущее, за простоту души и бесхитростность ума, что я не ищу выгодных связей, не завожу солидных знакомств, а из своего дарования не делаю звонкую монету, я всё же пишу и верую, что мои книги, мои мысли и чаяния о бла-ге страны и её народа, уже приносят свои плоды. Я думаю о хорошем, я желаю хорошую, счастливую долю для  земли, на которой живу, хоть она и не родная мне по рождению – помните: «где родился, там и сгодился». Впрочем, мои труды в этой стране, повторяю свою грустную мысль, ни-ко-му-не-нуж-ны. Государственные деятели могут с высоких международных трибун говорить о дружбе народов, о взаимосвязи и взаимообогащении культур, о веротерпимости и толерантности, но в действительности ничего этого нет, ибо всё говорится для того, чтобы успокоить доверчивый электорат, и заодно положить себе в карман хороший капитал за «проделанную работу».

Сейчас я пишу свою пятую книгу. Она называется – «Дорога к сыну». Я не знаток мировой литературы, не знаток литературы средневекового Востока и, тем более, не зна-ток Корана и исламских учений. Я, по духу и по крови, православный человек и от веры своей не откажусь под страхом смертной казни, если даже с живого будут сдирать кожу – об этом узнают только четверо: кто приказал, кто исполнил, кто умер на пытке и тот, кто видел всё это сверху. Так вот, моя последняя книга – это авторский литературный взгляд на события гражданской войны. Это не документальная вещь, основанная на конкретных фактах и лицах, а, действительно, большая и прекрасная литература, которая воспевает красоту и величие души таджикского народа, его исконную мудрость и трудолюбие, его доброту и милосердие. Но, как я понял, люди, не читающие эту вещь, уже назвали её по-зором нации… В таком случае, можно ли верить в светлое и достойное будущее страны и народа, если само государство отказывается от подобных книг. Я, конечно, ни «Его Пре-восходительство Президент Республики Таджикистан Эмомали Рахмон» - признанный и авторитетный писатель современной эпохи нового возрождённого Таджикистана; я не стою у руля возрождения и становления государственной независимости,  духа и культу-ры таджикской нации.  Но Бог с этим, я только и успокаиваю себя тем, что Бог-то («бог-то – бог, но не будь и сам плох!») всё видит, слышит и чувствует. Я не плошаю в своей жизни, в своей судьбе, и своё творчеству дарю окружающему миру Земли, а своё тихое и незаметное, скромное служение посвящаю Небу. Но это звучит громко, и похоже на шизофрению, и потому я умолкаю.

Хочу спросить вас, брат и сестра, Павел и Оксана, что случилось с вами за эти прошедшие тридцать лет, с момента разлуки. Где живёте и как живёте? Женаты или за-мужем? Есть ли дети и сколько? Где работаете и как зарабатываете на хлеб насущный? А то я всё о себе да о себе, будто я специально с вами расстался в тот год, чтобы спустя три-дцать лет, чтобы наговорить вам всякой ерунды. Если будет возможность и желание (по-нимаю, с деньгами сейчас очень и очень трудно), то, пожалуйста, приезжайте к нам в гос-ти на моё 45-летие.    
Вы только сообщите заранее, и мы вас обязательно встретим, я и Катерина. Или проще простого – пишите и звоните.

Например, вы можете написать по электронному адресу: andrei_smetankin@mail.ru; dushanbinech44@yandex.ru, а также написать обычной почтой: улица Каххарова, дом 133, квартира 33, город Душанбе, Республика Таджикистан, 734005. Вы можете позвонить (сначала код страны и города, а после городской телефон, ибо мой мобильный телефон до сих пор лежит в магазине): 810-992-37-260-61-37. Надеюсь, сегодня вы прочитаете это письмо и напишете свой домашний адрес и номера своих мобильных телефонов, и тогда, верую, мы уже с вами, милые мои и хорошие Павел и Оксана, не потеряемся. 

С вашего разрешения я помещу это письмо на своей страничке. Уверен, по моей смерти кто-то начнёт копаться в моих записях и ворошить «старое бельё». Уж лучше пусть сейчас, при жизни, идут обо мне слухи и сплетни – не так скучно станет умирать через сорок лет. Право, я не рвусь к славе и прочим «человеческим слабостям», питаемым «грубым материализмом» - миром вещественно-денежных понятий. Я весь на виду чита-теля – пусть читает и смеётся надо мной, а я посмеюсь вместе с ним и поблагодарю за хо-рошее настроение.

А долго не отвечал на твои просьбы, как ты написала, Оксана, по той причине, что я редко выхожу в домашний Интернет (подключение от телефонной точки домашнего телефона), работаю в «сети» недолго полчаса-час – выхожу 4-7 раз в месяц. Всё из-за эко-номии денег, которые сейчас тратятся на благополучное физическое состояние Кати. Я чаще выхожу в Яндекс.ру, думая, что дети Катерины напишут матери какую-нибудь ко-роткую виртуальную весточку, но они молчат, как глиняные истуканы, а на Мейл.ру я выхожу крайне редко – 1-2 раза в месяц (не потому, что никто не пишет или я никому не пишу, а по той причине, что времени совсем нет). В основном за компьютером сижу урывками и обычно после 22-23 часов и засиживаюсь до 2-3 ночи, а утром – на работу. И так – каждый день. Но я не жалуюсь – мне особенно нравится этот сумасшедший ритм моей жизни, странной для взгляда посторонних.

С уважением к вам, ваш потерянный и заново обретённый брат
Андрей Сметанкин,
г. Душанбе, Республика Таджикистан,
19-20.02. 2010 г.