Ночная Электричка

-
Хина-мацури - празднуется 3 марта: Традиционный "День девочек". В этот день девочки выставляют на всеобщее обозрение особых кукол, передаваемых множеством семей от поколения к поколению. Иные обычаи включают показ персиковых цветков, красные, белые и зеленые сформированные в алмазы моти, а так же сирозакэ, белый напиток. Девушка оставившая свою куклу на показе, согласно рассказам старых жен, поздно выходит замуж.
 
Сталкер - (от англ. stalker - ловец, охотник; от to stalk - преследовать) - человек, занимающийся сталкингом в любом из его смыслов. Одно из значений слова "сталкинг" - навязчивые домогательства в виде следования по пятам, розыска, слежения по причине безответной любви, ревности и т. д.
 
Тата;ми (яп. ;, дословно "складывание; то, что складывается") - маты, которыми в Японии застилают полы домов (традиционного типа). Плетутся из соломы и соломой же набиваются, хотя в последнее время для набивки используется и пенопласт. Длинные края татами обшиваются тканью. Площадь татами - 90;180 см (1,62 м;).
-
Одна неудача за другой. Я вздохнула. На работе ерунда, дома ерунда. Всегда везде одна сплошная ерунда. Женщина должна сидеть дома у очага и не капать никому на мозги. Готовить, убирать, стирать. Во всём слушаться мужа. Ходить на работу, зарабатывать — что за глупости? А как же дети? Целая жизнь — одна сплошная неудача. Всё сделано неправильно, и ничего уже не исправишь. Взрослая девчонка — к чему лить слёзы? Правильно ведь родители учили — пока не женится, вместе не живите. Пять лет совместной жизни. И всё равно, такая разница во взглядах. Ему не нравилось то, что я зарабатываю больше. Без детей, без друзей, не нашла другого жениха, а с этим вот так бесталанно рассталась. Теперь и без второй половины, и без работы. Слава богу, он съехал из моей квартиры без лишнего шума. Так бы сейчас ещё с этим проблемы были. Но соседи косятся. Они думали, что мы — уважаемая замужняя пара. Я опять вздохнула. Шампанское уже начало давать о себе знать. Как бы не разреветься.
Я собрала себя в кулак и двинула к выходу. Надо бы и честь знать. Пора домой. Ну и что, что меня никто не ждёт в пустой холодной квартире? Здесь меня тоже никто не ждёт. До последнего поезда ещё оставалось много времени, и на платформе было почти пусто. Тут и там кучки подвыпивших работников возвращались домой. Что сегодня? Ах да, хина–мацури. Маленькие девочки сейчас дома, празднуют. Выставка с куклами… У меня в детстве тоже была такая. Так всю коллекцию и не удалось собрать — было слишком дорого, и семейный бюджет не позволил. А потом выросла, забылось. Сейчас, оставшись без работы, я даже не заметила, что сегодня выходной. И тут я увидела его. Он стоял на самом краю, за ограничительной линией. И что-то было такое в его взгляде… «Прыгнет под поезд. Нужно его отвлечь», — пронеслось в моей голове.
— Э, привет, — я натужно улыбнулась. У меня никогда не было смелости, чтобы вот так начать разговор на улице с незнакомым парнем, да ещё таким красавчиком. И пусть я была уже навеселе, храбрости это не прибавляло ни капельки. Наоборот. Наверное, от меня сейчас жутко несёт алкоголем и сигаретами. Хотя, такому красавцу не привыкать, что к нему клеятся все девицы в округе. — Прости, что отвлекаю, но не поможешь ли мне добраться домой?
— Простите, что? — холодное удивление в глазах. Не будь я уверена, что если отступлюсь, то произойдёт непоправимое, я бы точно извинилась и ушла. Наверное, он всегда так разговаривает с незнакомками. Неудивительно. С такой–то внешностью.
— Мне нужен провожатый. Я боюсь, что меня преследует сталкер, — никогда не думала, что буду придумывать ложь на ходу, да ещё и так убедительно её рассказывать. Но я же делаю это во благо, не так ли?
— Почему же вы тогда не обратитесь в полицию? — всё тот же холодный взгляд. Не сдвинулся в сторону ни на миллиметр. Вдали послышался шум приближающегося поезда. Слишком близко к краю, слишком близко!
— Что, в полицию? — я расхохоталась. — Ты только посмотри на меня! Они только посоветуют пойти домой проспаться! А он тем временем… — я изобразила на лице ужас и вцепилась в рукав его пальто. Не дать ему прыгнуть! Какая приятная на ощупь ткань, наверное, дорогая… Интересно, чего в жизни ему не хватает? Не бедствует, симпатичный… — Пожалуйста! Помоги мне!
Похоже, я недооценила силу шампанского, так как тут случилось невероятное: я заплакала.
— Где вы живёте?
Поезд с грохотом въехал на станцию и остановился. Он стоял рядом, живой.
— Это как раз мой поезд. Пойдём, — я силой втянула его за собой в полупустой вагон.
Из–за темноты снаружи окна поезда стали зеркальными изнутри. Наше отражение выглядело забавно: странная парочка в ночной электричке. Он в дорогом пальто и костюме, в белоснежной отутюженной рубашке, при галстуке, в вычищенных до блеска туфлях, пусть их и не видно в стекле. Тонкий кожаный кейс небрежно прислонён к ноге. И я, зябко держащая его под руку, растрёпанная, и, судя по лихорадочному блеску в глазах, пьяная, с поблёкшим макияжем и в мятой курточке.
Так не хотелось отпускать его локоть. И не буду. Когда ещё мне представится случай подержаться за такого человека. Вообще странно, что он делал в метро? Такие люди обычно ездят на автомобилях никогда не снисходя до подземки. Его взгляд не изменился ни на йоту. Похоже, распрощавшись со мной, он вернётся к первоначальному плану. Это недопустимо.
— Я Юки, — произношу я. — Юки Игараши. А как зовут тебя?
Он подозрительно смотрит в мою сторону, но всё же неохотно произносит:
— Рен.
Ну, что же. Просто имя — тоже хорошо.
— Приятно познакомиться, Рен. Спасибо, что согласился спасти меня, — так странно обращаться к абсолютному незнакомцу по имени, да ещё и без всякого почтения. Да и назвался он, скорее всего, ненастоящим именем. Какое безумие… Кто будет представляться настоящим именем взбаламошной незнакомке? Я осторожно положила голову ему на плечо. — Пожалуйста, потерпи меня какое–то время.
Молчит. Я чувствую на нас косые взгляды невольных попутчиков. Наверное, мы всё же действительно очень странно выглядим.
— Скажи, Рен, как ты оказался в метро?
Молчит. Я проверяю отражение: рядом со мной каменный будда. Ладно. Тогда я что–нибудь расскажу.
— Мне неудобно просить тебя об ещё одной услуге, но раз уж ты согласился меня проводить домой, я всё же попробую. Не мог бы ты остаться у меня на ночь?
Плечо под моим ухом напряглось.
— Ты не подумай! — вдруг до меня дошло, что именно я предлагаю. — Я не проститутка, или что-то такое. И я не хочу затащить тебя в постель, честно. Я не сумасшедшая. Мне действительно страшно…
— Вам действительно стоит подумать о полиции, Игараши-сан, — обрывает мою сбивчивую речь Рен.
— Я понимаю… Но только эту ночь! Завтра я ещё раз пойду в полицию. Ладно? Ладно? — я заискивающе смотрю ему в глаза. Кажется, он думает меня заморозить своим взглядом. Я сникаю. — Я понимаю, тебя, наверное, ждут… И завтра рано вставать… — похоже, мой план полностью провалился. Чёрт. Я закусила губу. Что же делать?
— Обещайте, что завтра обязательно пойдёте в участок.
— Ты согласен?! — похоже, я слишком обрадовалась, и слишком громко выразила свои чувства.
— Только если вы будете прилично себя вести.
— Обещаю!
Рен сокрушённо покачал головой.
До дома мы добрались без приключений, но пользуясь легендой о сталкере, я смогла всю дорогу прижиматься к своему невольному спутнику. Такой высокий, такая сильная рука, такое крепкое плечо…
— Здесь я живу, — сказала я, включая свет. — Будь моим гостем.
Я быстро разулась и, бросив ключи на столик, поспешила на кухню — нужно поставить воду для чая. Рен, осматриваясь, неторопливо зашёл следом. Пальто в одной руке, кейс в другой.
— Дай пальто, я повешу. Сейчас я принесу тапочки. Присаживайся, чай сейчас будет готов.
— Какая большая у вас квартира, — услышала я его задумчивый голос. Видимо, он не ожидал, что попадёт в такие приличные апартаменты, а не в узкую клетушку в четыре татами. Ну да, прихожая, кухня, совмещённая с гостиной, две отдельные спальни…
— Да, я покупала её рассчитывая на семью. Мне одной такая большая не нужна, — голос предательски дрогнул и я поспешила укрыться на кухне. — Ты какой чай будешь, зелёный или чёрный?
— Зелёный.
Когда я вернулась с чашками, он рассматривал мою книжную полку.
— Какие разносторонние у вас вкусы, — сказал он, принимая от меня чай.
— Я журналист, — я встала рядом, пытаясь оценить свою коллекцию посторонним взглядом.
— Как интересно, и где вы работаете? — судя по тону, ему было ни капельки не интересно.
— Прямо сейчас нигде. Конкуренты выкупили наш журнал, и я отказалась переходить в новую редакцию. Пока что отдыхаю.
— О…
— Ничего страшного. Расскажи о себе? — я села в кресло.
Рен остановился за спинкой дивана, как за щитом, размышляя, что делать дальше. Его сосредоточенное лицо было таким милым.
— Я прокурор, — наконец, произнёс он.
— Что, правда?!
— С чего бы мне вам врать?
— Ну… — я замешкалась. — Ты такой молодой…
— Я знаю, — недовольно буркнул он и всё же решился обойти диван и сесть.
Повисла тишина.
— Чем бы ты хотел заняться? Можно посмотреть телевизор, у меня была какая–то еда, можно поужинать, если ты голоден. Я могу приготовить тебе ванную и постель.
Рен опять замер, размышляя. Было видно, что он оказался в крайне неудобной для себя ситуации. «Да ещё и с журналисткой», наверное, думает он. Может, он думает, что я специально это подстроила, чтобы собрать материал для статьи? И дёрнул же меня чёрт назвать свою настоящую профессию.
— Я поняла, ванную и постель. Не стесняйся, — я вскочила. — Подожди немного, я всё подготовлю.
— Не стоит беспокойства. Просто душа будет вполне достаточно.
— А… хорошо. Тогда подожди, я принесу полотенце.
Оказавшись одна в комнате, я на какое–то время остановилась, уперевшись лбом в холодную дверь шкафа. Алкоголь уже совсем выветрился. И что на меня нашло там, на станции? Может, он и не собирался делать ничего такого? Судя по его выражению лица, он всегда так выглядит. Может, у него всегда такой взгляд? Дура ты, Юки. Как есть, дура. Только поставила себя и уважаемого человека в неудобное положение. А что скажут соседи, когда утром от меня выйдет незнакомый молодой человек? Раньше нужно было думать. Не выставлять же его сейчас на улицу. Тем более, каких трудов стоило затащить его сюда.
Я выбрала красивое белое полотенце. Когда–то мы покупали его вместе. Прочь, воспоминания! Мой взгляд упал на халат, лежавший вместе с полотенцами. Харуки принципиально оставил его, когда уходил. Как и некоторые другие вещи. «Мне не нужны глупые воспоминания о тебе». Так и сказал. Подумать только!
Я вышла обратно в гостиную. Рен всё так же сидел на диване, крепко сжимая чашку с чаем, как будто бы это был единственный реальный предмет во всём мире.
— Держи, это полотенце и халат. Они чистые. Халат, правда, может быть немного коротковат… Подожди, сейчас найду тебе зубную щётку, — с каждой следующей минутой я осознавала всю глупость ситуации, в которую нас втянула.
— Спасибо…
— Нет–нет, это тебе спасибо. Ты себе не представляешь, как много для меня значит твоё присутствие. Иди купаться, я пока что постелю. Во сколько завтра тебя разбудить?
— В шесть.
— Хорошо, значит, в шесть, — я улыбнулась.
Ночью мне не спалось. Удивительно ли — за стеной, в соседней комнате, в моей квартире лежит незнакомец. Вроде бы прилично выглядящий, вроде бы прокурор, но всё же, всё же! И во что я ввязалась? Почему купилась на этот его потерянный, грустный взгляд? Нужно перестать шататься по клубам, выбросить Харуки из головы и, в конце концов, всё же задуматься о новой работе. Моих сбережений на всю жизнь не хватит. Может, действительно продать эту квартиру и купить другую, поменьше? Или вовсе снимать. Найти нового мужчину… Я беззвучно встала и тихо вышла в гостиную. Из–за дверей комнаты, где спал Рен, не доносилось ни звука. Так хотелось посмотреть, как он там. Нельзя. Я одёрнула себя. Сходила на кухню, выпила воды. До чего же глупо. Я развернулась, чтобы отправиться к себе, но уткнулась носом в его грудь. Рен незаметно подошёл ко мне почти вплотную. Так близко, в тёмной кухне, вдвоём. За те секунды тишины, пока он не заговорил, я почти поседела.
— Вам стоит поспать. Пока я здесь, вам ничто не угрожает.
— Нет никакого сталкера, — зло произнесла я сквозь зубы.
— Что?
— Я испугалась, что ты прыгнешь под поезд.
— Что?!
— Испугалась, что ты собираешься прыгнуть под поезд! — зло крикнула я. — Сталкер — первое, что пришло в голову, чтобы отвлечь тебя! Понимаю, глупо. Я тебя совсем не знаю, но я так испугалась!.. — я опять начала плакать. Что же это со мной сегодня?! — Может, ты просто шёл с работы! А я тебя втянула в такое глупое приключение…
Я размазывала слёзы по лицу. Я боялась, что он сейчас развернётся и уйдёт. Хотя, куда ему идти посреди ночи. Неожиданно я почувствовала его неуверенное прикосновение.
— Спасибо, что беспокоились обо мне, — мне показалось, или в его голосе действительно проскользнули странные нотки? Что это? Рен растроган? Или дезориентирован? — Игараши-сан, пожалуйста, не плачьте.
— Ты уйдёшь, и сделаешь, что задумал, завтра, — я продолжала плакать. — У тебя такой взгляд.
— Игараши-сан. Я обещаю, что не буду заканчивать жизнь самоубийством.
— Правда?
— Правда.
Я несколько раз глубоко вдохнула, заставляя себя успокоиться.
— Хорошо, я уже почти не плачу.
Мне показалось в темноте, или он улыбнулся?
— Пойдёмте, спать осталось совсем недолго.
Я позволила взять себя за руку и отвести в спальню.
— А как я узнаю, что ты меня не обманешь?
— Как? — Рен замер, задумавшись. Такая удивительная манера замирать каждый раз, когда о чём-то размышляешь. — Я могу приезжать время от времени, чтобы показать, что я жив.
Я всмотрелась в его лицо. Похоже, он предельно серьёзен.
— Юки. Зови меня Юки.
— Хорошо, …Юки–сан.
— Просто Юки!
— …Юки, — то, как он через силу произнёс имя без каких–либо приставок, особо растянув «й» в начале имени, было слишком милым. Я не удержалась и хихикнула.
— Я буду ждать тебя завтра вечером, после работы. Ты запомнил дорогу?
— Да.
— Приготовить тебе что-нибудь?
— На ваш… твой выбор, — он явно делал над собой значительное усилие, чтобы не использовать формальную речь.
— Никогда ни с кем так не знакомилась, — вдруг вырвалось у меня.
— Я тоже. Спокойной ночи, …Юки.
— Спокойной ночи, Рен.
Слишком бурной для меня оказалась эта ночь — после слёз всегда болит голова, и я не услышала будильник. Когда я проснулась, он уже ушёл. Из воспоминаний осталась только зубная щётка на полочке в ванной.
На что я рассчитывала, глупая Юки? Всё же к ужину я приготовила двойную порцию риса, курицу карри, салат. Обычно в это время я ухожу в клуб, чтобы не быть в квартире одной. Но в этот раз я сидела в гостиной и ждала. Чего, чуда? «Он не прийдёт», — утешала я себя. «Что за глупости ты придумываешь, Юки?» — добавляла я чуть позже. «С чего бы ему ехать к тебе? У него и так других дел полно».
Когда зазвонил дверной звонок, я вздрогнула от неожиданности. Бросилась в прихожую. На пороге стоял смущённый Рен. Как неуверенный в себе старшеклассник.
— Добрый вечер, …Юки, — он каждый раз произносил моё имя с особым ударением.
— Рен, заходи, — я посторонилась, пропуская его внутрь. — Я уж боялась, что придётся разогревать. Ты ничего не имеешь против карри?
— Нет, ничего. Спасибо… Вот, — он протянул мне пакет. — У …тебя… не было ничего на завтрак, поэтому я решил принести немного… к чаю… вдруг ты захочешь.
— Спасибо, — я забрала пакет. Ого, тяжёлый! — Быстрее мой руки и садись за стол.
Мы сидели в гостиной и ужинали. Разговор то разгорался, то затихал. Мы ведь не знаем друг о друге ничего. Абсолютные незнакомцы. Мы оба боялись спугнуть друг друга  случайно оброненным словом, неправильным жестом…
— Ну, я засиделся, пора и честь знать, — вскоре засобирался Рен. — Я пойду, прости за беспокойство.
— Оставайся опять на ночь, — вдруг предложила я и прикусила язык. Он недоумённо посмотрел мне в глаза. Ну, начала — нужно заканчивать. — Я… не прятала твою постель. Вдруг ты захочешь опять остаться.
Я густо покраснела.
— Спасибо, …Юки.
Рен посидел какое–то время без движения размышляя о чём–то. Потом вдруг покопался в кармане пиджака, достал значок прокурора и положил передо мной на стол.
— Я думаю, из нас двоих ты подвергаешь себя неоправданному риску. Я бы хотел, чтобы ты мне верила, чтобы ты знала, что я говорю правду.
— Я и так тебе… верю.
— Ты не против, если не буду оставаться сейчас, но приеду ещё раз завтра?
— Конечно не против!
— Спасибо, …Юки. Мой номер телефона, — он достал визитку и протянул мне. — Если что–то нужно будет купить к ужину, или у тебя будет подходящее настроение… Позвони мне завтра, хорошо?
Я кивнула.
— Мне пора. Спокойной ночи, …Юки.
— Счастливого пути, Рен.
Он ушёл, а я ещё долго сидела в тишине гостиной. Достала свой телефон. Неуверенно открыла.
«А это мой номер. Если у тебя вдруг тоже будет настроение… Напиши или позвони мне. Юки»
Ответное сообщение пришло почти сразу, как будто бы он только и ждал моего письма.
«Я обязательно напишу. Рен»