Квартира номер 45

- друг? Да что ты заешь о дружбе, тупая скотина?
  Я, наконец, замолчал и тихо провел по высохшим за сорок минут крика губам. Затем, все так же тихо, прошел к двери, схватил пальто и, скрипнув дверью, вышел из квартиры номер 45 небольшого дома на Маркплас стрит.
  Стоял май шестьдесят восьмого года.
Немного помедлив на лестничной клетке, я спустился по лестнице и вдохнул испарину улицы. Достаточно долго я бродил по мостовым, наблюдал за сверкающими огнями домов и баров, смотрел, как путаны заманивают в свои сети мужчин и совсем еще мальчиков, изучал девушек, идущих ко мне на встречу, но на встречу не со мной.
  Мне было грустно.
  А что, собственно, в этом такого?
  Примерно часа через два после своего трагического побега с поля боя я, наконец, вошел в какой-то бар неподалеку от своего дома.
  Еще через пятнадцать минут ко мне подошла миловидная девушка, но порядком перебравшая. На ней было красное платье с довольно большим разрезом на груди и длинными для почти лета рукавами. Волосы были искусственно выбелены, а глаза оказались светло-голубыми, что создавало впечатление, что она натуральная блондинка.
  Она села напротив меня за мой столик и, закинув ногу на ногу, спросила:
- вы пьете?
  Я ответил, что не проч.
  Она быстрым движением руки подозвала к себе официанта, который, по всей видимости, был ей уже знаком,   заказала два тройных виски.
- я на самом деле не пью – продолжала она – просто так сложилось. Я Энна.
- я Джим
- приятно Джим. А вы случаем не курите Мальборо?
 - курю
- я так и знала! От вас посет Мальборо, как на табачной фабрике по производству этих сигарет! Не откажите даме в одной штучке.
Слегка опешив, я протянул ей сигарету.
 - я на самом деле не курю, просто так сложилось…а что ты такой грустный, Джим?
- неважно
- как это? Неважно! В том то и дело, что все в этом мире важно от дырки на любимом носке до помады на рубашке любимого человека!
- вы пьяны
 - и что? И что?! Да, я пьяна, но это только потому, что никто не сказал мне, что вот уже полгода мой муж Гарри трахается с моей маникюршей! Вы считаете это не повод?
- повод
- вот и мне так кажется. Значит, я прихожу и вижу: эта маленькая шлюшка валяется на моей кровати вся голая, а он, кабель, дрыхнет рядом!
- не кричите
- я и не кричу! И вот я надела свое самое красивое красное платье, в котором я танцевала чуть ли ни с мэром, и пошла в ближайший бар!
 - не повезло вам…
 - сама виновата! Давай на ты?
 - давай   
 
  Еще через два часа мы, уже в моей кровати, курили тот же Мальборо и молчали.
- …он был моим лучшим другом – начал говорить я – мы дружили буквально с детства, помню как мы играли в фантики будучи еще пятилетними детьми…я любил его, Энна!
- продолжай – говорила она, обнимая меня за талию.
- еще в школе он был хилым, хлипким мальчиком, его никогда не любили девочки, и я всегда сводил его с ними и защищал от парней покрупнее. Вот так и росли! А потом он стал каким-то юристом, а я, закончил институт и открыл свой собственный ювелирный магазинчик в Бруклине.
- ты продаешь драгоценности?
- да – сказал я, выплюнув табак – продаю и сейчас достаточно успешно…а вот Майк…он начал играть. Его буквально было не оттащить от этих рулеток и Блек – Джеков…он проматывал свою зарплату, поссорился со своей женой, ушел, в конечном итоге, и от нее и с работы. Я помогал ему, как мог, все-таки лучший друг! И вот недавно я понял, что из магазина стали пропадать драгоценности. Идиот! Я мог бы и сразу понять, что это он их крадет и проматывает! И вот вчера он обнес весь мой магазин! На миллион долларов!!! И я не могу его сдать!
- какой же ты забавный, Джим! – сказала Энна, закуривая третью сигарету и приятно поглаживая меня по спине
- почему?
- потому что нету дружбы на этом свете, нету! Есть только выгодная сделка!
- дура
- сам идиот, правильно подмечено! Ну вот скажи: люди, которые сидят на опиуме, нормальные люди?
- нет
- вот и игроки тоже! Это конченные люди, которые себя не помнят
- может ты и права – сказал я, встал с кровати и накинул на себя простыню
- куда ты?
- я скоро вернусь. Хочешь – уходи, или останься здесь, если тебе понравилось
- я останусь- сказала Энна и голая подошла ко мне
- черт, я только что изменила собственному мужу…
- сколько тебе лет?
- ну двадцать шесть
- мне уже тридцать два и я не вижу в семейной жизни ни грамма смысла…оставайся, Энна.
- черт подери, Джим, я люблю тебя
- и я
- любишь?
- нет…черт подери
- поцелуй меня
 
  Еще двадцать пять минут после мы не могли оторваться друг от друга. Я любил Энну тогда. Любил её бедра, ее тело, любил ее волосы и голубые глаза, любил ее губы и длинные ноги. А она любила меня.
  После, я надел свои штаны, рубашку и вышел на улицу.
Я шел. Было уже шесть утра. Город был пуст. Красные блики солнца играли на стенах домов и парапетах мостовой.
  Несколькими секундами позже я завернул на Маркплас стрит в небольшой домик.
  Дверь была открыта.
  На кухне сидел Джим. Он усиленно стругал себе завтрак.
- Майк? – спросил он.
- да…Джим, я все верну. Обещаю, что я завяжу с игрой и начну новую жизнь. Черт, друг, я был таким идиотом! Ты сможешь меня простить?
Джим, заметно повеселевший поднялся со стойки и направился ко мне с широкой улыбкой на лице.
  Через несколько секунд я лежал весь в крови на полу квартиры номер 45.
 
 - друг? Да что ты заешь о дружбе, тупая скотина?