Зеленый трамвай

Мне 30. Я свободна. Я дорого пою. Так дорого, что мне подвластно все. Я могу говорить с официантами мыслями, я могу посылать матом продюсера, я могу…
Я сбежала ото всех на пару дней в свой захолустный городок детства, не предупредив, и никто и слова не скажет. Я всегда делала только то, что хочется, и меняться уже не буду. Я не знаю, что я буду делать с девочкой, с которой познакомилась через Интернет. Было забавно общаться с ней, когда она не знала, кто я. Было милым слушать о себе лестные отзывы. Было счастьем сказать ей, что я приеду именно к ней.  Я не отвечаю на тысячи писем фанатов, но с ней мы нашли друг друга во всемирной паутине под идиотскими Никами и сначала общались просто как два незнакомых человека. Говорили много о музыке. Это же мое слабое (как я говорю эрогенное) место.
На следующей неделе вылетаем в Хельсинки, потом в Стокгольм, потом…Сегодня это неважно.
Все такие яркие, молодые на текущих мартовских улицах. Я  неузнаваемая, ненакрашенная, незнакомая иду по ним. Когда-то здесь я мечтала звучать изо всех музыкальных киосков…Опа. Моя песня. Останавливаюсь. Улыбаюсь. Слушаю. Иду дальше.
Думаете, что меня вытащило в эту деревню накануне Дня Рождения? Родители, старые друзья? Нет, они не в курсе, что я приехала.
Я с ума, наверное, сошла. Но сегодня у меня в самом деле встреча с незнакомым человечком. Вечером. До встречи 5 часов. Буду просто слоняться по городу, пить кофе в новых кофейнях, покупать «новинки» в книжных, которые мне уже подарили авторы...Потом душ (люблю принимать несколько раз в день), а  потом мы встретимся в аллее у памятника Лермонтова (она любит старье литературное, я не переношу).
Я пришла раньше. Смотрю на tissot уже пятый раз, но в голове такая неразбериха, что я не могу подсчитать, сколько мне осталось. Мой продюсер (далее по тексту Стас) считает меня чокнутой. Пресса считает, что у меня с ним роман. Я считаю, что у меня романа с ним нет.
-Хей! - крикнула мне в ухо девушка, подкравшаяся сзади. Я резко обернулась. Господи, она совсем ребенок. Мои волнения по поводу того, что от нее можно ждать неприятностей рассеиваются. Никакой толпы поклонников она не привела. Мое инкогнито сохранено. Такое открытое улыбающееся лицо, светлые глаза  просто не могут обманывать. Я вижу, что не могут.
-Привет, - говорю я и достаю сигареты из кармана.
-Так и не бросила курить? - спрашивает она. Я ей писала, что завязываю со всем «хорошим» в жизни.
-А ты?
-Я и не собиралась. - Она тоже закуривает.
-Точно. Куда пойдем?
-Я обещала, что возьму все на себя. Так и будем. Давай руку.
Меня ток пронизал толи от смущения толи от прикосновения. Я не знаю как себя вести. Ну уж точно не как скандальная звезда рок-н-ролла.
Идем за ручку, я рассказываю о том, что изменилось за те 10 лет, что я провела в столице. Я ни разу не приезжала. Сначала у меня не было денег вернуться, а потом я покупала электронные билеты родителям и это они навещали меня.
-Думаешь меня можно узнать? - спрашиваю я с опаской.
Она останавливается, смотрит внимательно.
-Я бы узнала тебя в чем угодно и где угодно. По взгляду, голосу, движениям. Я смотрела все твои клипы и фильмы сотни раз. Но они не узнают. Наш город полон амбициозных подростков, из которых почти все уезжают в столицу. Большинство становятся официантками и барменами в ночных клубах прикоснуться к шоу бизнесу. Здесь каждый думает о себе и хочет высказаться и даже не подозревает, что никому это может быть не нужно. Ты одна начала сразу с …
-С того, что я умела. Я ведь только петь умею. Я до сих пор из еды могу приготовить только кофе, наверное, поэтому так и не вышла замуж. Мама предупреждала, - я смеюсь.
-Тебе это не нужно. Но мы поговорим об этом позже. Мы пришли.
Уютное местечко, столик заказан. Самый укромный, далекий столик, отрезанный ото всех полумраком. Я выбираю кофе бейлиз, но она предлагает:
- Шампанское? – ее левая бровь изогнулась гимнасткой-чемпионкой.
Она четко выговаривает слова и в то же время говорит тихо – я ощутила пузырьки в горле и запах шампанского.
-Мы берем брют. От сладкого я становлюсь легкомысленной, - объясняю я Соньке
свой выбор.
Она так смотрит необычно. Так как будто в глубине ее глаз прячется стыдливо душа. Но стыд напускной. Ее душа ничего не боится. Просто нельзя вот так выплескивать свой свет всем под ноги…Что это я такое думаю? Как мне хорошо…
Мы пьем уже ни за что-то, а  просто так, глоток за глотком. Она берет из моих рук сигарету и затягивается.
-Я много раз представляла, как ты приедешь, и мы будем сидеть за этим столиком слушать друг друга.
Опять меня пронзили выстрелянные в тишину отдельные слова. «Слушать…Друг…Друга». Я услышала ее. Стала немного серьезней.
-Ты по-прежнему работаешь? С учебой как дела?
-Все хорошо. Сессию сдала без троек.
-Умница.
Мы курим и пьем, а я говорю ей «умница». Я закатываюсь от смеха, откидываюсь в кресле. Она не спрашивает, почему  я смеюсь, она не отводит глаз, она пробует мое мороженное.
-Не испачкалась?
Я вытираю салфеткой ее пухлые губы.
-Гулять?
-Я пьяна. Ты издеваешься?
-Я прошу счет, мы берем с собой еще шампанского и идем бродить по улицам, я покажу тебе кое-что.
Еще с утра я отказала трем лучшим журналистам столицы в интервью. Зарвалась. А сейчас сижу в богу неизвестном городе и чувствую себя замечательно.
За нами хлопают двери. Нетрезвые руки не смогли их тихо прикрыть. Мы не бежим, мы летим и сквозь слезы от вечернего мартовского ветра я вижу расплывающиеся фонари…
Она тянет меня за руку за собой. Мы оказываемся в какой-то подворотне. Вот сейчас тут меня убьют, ограбят, похитят. Стас бы сказал, что детей заводить мне все еще рано. Я та безответственна. Мне все равно. Жить хорошо.
Она светит фонариком на старые потрескавшиеся стены. Хорошее граффити.
-Это Столетов.
-Да? Тот самый? Тот, что сейчас самый дорогой портретист?
-Да. Я видела, как он рисовал тут. Мне было десять. Мы дружили.
-Ух ты. Даже я с ним не знакома.
-Да ну.
-Правда.
-Ты шутишь.
-Шучу.
Она проводит рукой по рисунку.
-Я все время боюсь, что закрасят.
Мы возвращаемся на дорогу. По рельсам стучит, приближаясь, трамвай.
-Покатаемся. Ну, пожалуйста.
Да я и не против. Такой хороший вечер.
В трамвае почти пусто. Одна уставшая женщина в конце вагона. Она выходит на следующей остановке, и мы остаемся одни. Мы садимся друг за другом, чтобы быть обеим у окна. Мы …Мы строим рожицы куда-то в темноту.
-А давно трамваи у вас зеленые?
-Уже года три.
-Раньше розовые были.
-Ага.
-Мир стал честнее, -  говорит она, обхватив руками мою шею.
-Почему?
-Потому что теперь мы выбираем тех кто нам нравится из 6 миллиардов людей благодаря Интернету. А раньше люди часто любили тех, кто только похож на их половинки. А это нечестно по отношению к себе.
Я уехала из родного города в поисках тех людей, которые казались мне богами, чтоб говорить с ними на равных и курить как со старыми друзьями. Годы отобрали у меня богов, мечты и умение удивляться. Поэтому выбор пал на  Стаса…
Трамвай едет в депо, - объявляет вагоновожатый.
-Нееет, - в один голос кричим мы.
-Я сейчас договорюсь.
Случилась, наверное, самая дорогая трамвайная экскурсия в мире. Мне всегда было лень торговаться. Я просто всегда считала, что нужно больше зарабатывать. Мы катаемся по кругу. Я прошу быстрее. Но у трамвая маленькая скорость.
-Чего бы ты хотела получить в подарок? Я хочу тебе подарить квартиру, я вспомнила, что Соня писала мне о своей мечте жить отдельно от родителей.
-Я не хочу квартиру.
-Нет? Почему?
-Ты лишишь меня моей цели. Через три года я буду самым успешным риэлтором в городе. Да, мне нравится продавать недвижимость и хочется на свое жилье заработать самой.
-Хорошо. Тогда что?
-Мне нужна ты.
Меня эта девочка получить не может. Я улечу, а когда вернусь неизвестно. В Москве мне будет не до нее.
-В каком смысле?
-В прямом.
Мне надоел трамвай. Выходим на ближайшей остановке к дому, в котором я сняла квартиру. Мы бежим, а с неба бежит снег. Колкий, мокрый, мартовский.
-Классно тут, - восторгается моя новая подружка. Не знала, что у нас сдают такие прикольные апартаменты.
-Да, в самом деле, неплохо.
Я включила только ночник, мы буквально валимся на мягкий ковер в гостиной. Обе лежим на спине, раскинув руки. Хорошо. Она подкатывается ко мне, ложиться на меня.
-Я больше не могу, прости, - целует в губы. Я чувствую сладкий рот, мягкий пушок над верхней губой, маленькие ладони у себя под лопатками. Я чувствую только сладкие губы, нежный запах ее кожи.
-Сколько тебе лет?
-19, - она откидывается назад и закатывается от смеха.
Более дурацкого положения вещей вообразить невозможно. У меня не было девушки  никогда. Столько тематических фотосессий, клипов  в моей карьере, что можно конечно подумать…. Я никогда всерьез не воспринимала отношения между женщинами. Считала пресными. Она снова целует меня прытко как все восемнадцатилетние.
Я испытываю благоговение перед ее нежной кожей и тем, что она дает мне прикасаться к себе. Но прикосновения несут в себе больший смысл, чем любая страсть с мужчиной. Я будто касаюсь ее души. Я закрываю глаза, а мне кажется, что вокруг светло. Меня слепит свет.
Светало, а мы все не спали. Она разгорячившаяся, постоянно влажная и пахнущая липовым медом. Посплю в самолете, думаю я.
У меня самолет в обед. Я понимаю, что улечу и возможно больше никогда не увижу ее. Соню.
Прощаемся неловко. Она сама чмокает меня в губы. Я остолбенела. Пришла в себя, улыбнулась и пошла на регистрацию. Спиной твердо и уверенно прощаюсь с ней. Сотру эту историю из жизни, как странный кадр с флеш-памяти.
Вечером, слушая у себя дома вопли продюсера, я вижу океанский берег, бегущую девочку с множеством светлых косичек. Морская пена скрывает ее ступни и не дает остаться следам. Она бежит мне на встречу и брызжет  в лицо водой.
-Что с тобой?! – трясет меня за плечи Стас. – Тебе смс кто-то прислал.
«Мне хочется уехать с тобой на море и загорать раздетыми. Прости за нескромность. Соня».