Алеся и Оксана 12

начало http://www.proza.ru/2010/02/06/141

Какие могут быть танцы?
Алеся была уныла и грустна.
Все рухнуло в одночасье.
Рухнули ее мечты о жизни с милым внимательным Антоном.
Антон оказался подонком и прохвостом.

Все случилось так быстро, так неожиданно. Она не была готова к этому. Разве можно к этому быть готовой? Не верилось. Она помнила каждый миллиметр его тела, каждый из его запахов, оттенки его голоса, воскресала в памяти каждое его прикосновение. Сколько надо времени, чтобы все это стерлось из памяти?

Ей до жуткой боли захотелось прижаться к нему крепко-крепко, задушив в своих объятиях. Что больше ее будоражило? Как он прикасался к ней или как она прижималась к нему, как трогала его и ласкала? Пожалуй, второе даже больше.
Она была горда и счастлива, видя, как он возбуждается от ее взгляда и чутких ее рук, нежной кожи ее бедер и грудей.

А тут эти чужие мужики раздевают ее взглядами. Кто они такие, чтобы сметь ее хотеть?

Зато Оксанка, выбрав самого мелкого из кавалеров, чем жутко ему польстив, отплясывала гапака, высоко вскидывая ноги.
Это уже был скорее канкан: мелькали резинки ее чулок и... похоже на ней не было нижнего белья... все напряженно всматривыались в это мелькание, и Алеська и ухажеры... и не мудрено, что не заметили, как вошел Антон.
Он все же приперся, разве мог он пропустить такое потрясающее мероприятие, где две бабы должны были устроить публичную дуэль из-за него, задавленного и затюканного подкаблучника?

Вы конечно скажете: а почему он, собственно подкаблучник? Потому что чтит узы брака превыше всего? Потому, что сохраняет верность изменяя? Что же в этом плохого? Да девять из десяти женщин хотели бы себе такого мужа и такую  судьбу.
И я не стану с вами спорить, а уж Алеська, эта влюбленная курица, и подавно....

Антон сильно сожалел, что не увидит его благоверная, как из-за него будут драться .
Вот она бы возгодилась!
Вся его жизнь была так или иначе посвящена именно ей.
А эти... мать их... так, никто... отдушины не более.
Если бы супружница была более покладиста, то, глядишь, и не понадобились все эти прошмандовки.

- Ай, молодца! Оксанка, молоток ты у меня! Смотрите все - моя баба! Стерва, но моя! - воскликнул Антошечка, ее, Алеськин Антошечка, обращаясь ко всем.  Не ее Алеську, а эту уродину Оксанку назвал публично своей. Пусть стервой, но своей. Что такое? Почему?

- А, прахади, дарагой, прахади! Эта харашо, што твоя эта кабыла, я ошень хачу вот эту, маленькую, - и он поцеловал сведенные в щепоть пальцы, раскрыв затем их как цветок, - Ошень хачу эту дэвачку!

У Антона в позе и глазах мелькнуло сомнение. Он так и стоял враскорячку. Потом махнул рукой и изрек: "А... бери, мне не жалко. Пользуйся пока я добрый. Она тоже стерва, но не моя. Она меня предала..."

Алеське хотелось спросить "чем?", но она поняла, что он ее никогда и не любил, а вся эта ласка, вся эта нежность, отданная ему, ничегошеньки для него не значат.
Все эти задушевные разговоры и откровения - всего лишь желание найти болевую точку у нее и больнее по ней ударить.
И в подтверждение этих мыслей, он добавил: "Она и денег с тебя не возьмет, она честная давалка, пашет на нескольких работах, думает, что гордая..." - и хрипло засмеялся.
Почти как Оксанка смеется, - подумала Алеся, уже не в силах ни обижаться ни умирать от унижения.

Или он мазохист? Может он сам себя ранит, чтобы испытать наслаждение? Чтобы затем покаяться, разрыдаться, попросить прощение? И еще сильнее любить ее, жалея?
Так было проще думать, и Алеся подумала именно так.
И сразу принялась его жалеть.
И эта жалость мгновенно отразилась в ее взгляде.

А он ощутил прилив сил, подпитавшись этой жалостью, в который уже раз, отпив часть ее энергии, ее жизни и здоровья, воспрял и еще больнее ударил.

- Она честная давалка, объебись с ней, она тебя заласкает до смерти и заревнует до усрачки...- брезгливая и гадливая гримаса скривила лицо Антона и от этого он выглядил незнакомо, Алеся отвернулась - ей было противно.

- Вай, вай, вай... нехарашо так гаварить, у нас за это мал мал кишки пустить могут. Пра чесную женщину нельзя так гаварить, - ухажер не терял надежды понравитьтся "чесной женщине", хотя сразу просек ситуацию.

- Ах ты, кобель! - завизжала Оксанка, - значит с ней ты е...ся, и меня только трахаешь?

- Ты чего это завелась? - с опаской и явным страхом в глазах, отступил Антон, и всем стало ясно, что он ни раз был ею бит, - Какая разница?

- Да так, никакой! Для мудака вроде тебя, никакой! По мне только ерзаешь, а с ней прямо как мальчик с огурцом! Да я сейчас расскажу, как обещала твоей честной давалке, как я тебя кинула с твоей благоверной. Рассказать? - завелась не на шутку Оксанка, - Рассказать? Пусть все узнают, какой ты лох и дуралей!

********
PS:    http://www.proza.ru/2010/02/21/1293