Егоркино детство

     Шел тысяча девятьсот пятьдесят шестой год! Мне было тогда четыре года. Мы с моими родителями жили в Ашхабаде и по воскресным дням посещали родителей отца, живших на окраине в своей времянке. Жили они бедно, но справно. Дед был ветеринаром, заглядывал коровам куда следует, лечил свиней, коз, овец... Имел за это немалый куш, хорошо выпивал, немного буянил и иногда поколачивал бабку. Она была домохозяйкой, видела в жизни мало, а натерпелась по жизни много и сносила тяготы и невзгоды молча. Внука-первенца принимала радушно с блинами и добрым словом.
 
     Двор у них был большой, и мне, пацану малому,было интересно там играть. Местная голытьба с интересом заглядывала к нам во двор. Я недавно познакомился с ними и иногда выходил гулять, они - в трусах, я - в пионерском галстуке! Я давал им свои новые машинки, они мне рогатку. Каждый гордился своим достатком. Многие слова впервые услышал я от них и кое-что узнал... Мы хвалились каждый своим. Я - белыми носочками и чистыми платочками, мама - врач, отец - инженер, дед - тоже-ого-го, они - сопливыми носами, грязными трусами, мать - поломойка, отец - грузчик, дед - умер от водки. Понятно, что им хотелось дать мне в нос! Или чем-то удивить. Вот и удивляли они меня такими словечками, значение которых я узнал только на втором году службы в армии.

     Как-то в очередной мой приезд, во дворе подходит ко мне местный полководец-Колян, пяти с половиной лет отроду, со своею свитою, и, сходу говорит:

- Егорка, пошли ебаца

Меня насторожил его хитрый взгляд, да и слово было, ну совсем незнакомое... А куда деваться? "Пойду, - решил я,- только недалеко, а то бабка заругает". Он прочитал некоторое сомнение на моем лице и успокоил:

- Не боись, мы быстро.

С ним были еще два шкета! "Если будут бить, то мало не покажется", - подумал я, но деваться было некуда, раз уж согласился. Кругом были сараи, заборы, но места, в общем-то, знакомые. Заметив пустырь, Колян свернул туда, мы - за ним. Он зашел за кусты к старому сараю.

- Давай, ты - первый, - уважительно сказал он.

Мне это понравилось, значит не бить... Он, недолго думая, спустил с себя трусы, раздвинул ноги и наклонился, опершись руками о штакетник. Я с интересом наблюдал, что же будет дальше?

- Ну-у-у, чего стоишь? - промычал он, - Суй писель мне в жопу!

Этими словами он меня озадачил. Как же это сделать? Но смекнул я быстро! Присев на корточки сзади, я увидел его висевший, так называемый "писель". Преодолевая брезгливость, я просунул руку между его ног под яйцами, кончиками пальцев взял его за свисающую кожицу, натянул ее назад, и, с чувством знатока, стал пытаться подтащить его конец к его грязной заднице!

- Ты чего делаешь?! - заорал он.

- А чего, сам сказал! - опешил я.

- Ты свой с-с-с-уй, дур-р-рак!

- Свой?!! С-с-с-ам?!! Дур-р-р-а-а-а-к!!! - крикнул я в ответ и побежал домой, наверное бабушка уже ищет меня со своими блинами и добрым словом.