Сэй - шесть

Gabriel Meraviglioso

Боюсь, боюсь его отпустить. Дальше чем на мысль боюсь... Не думал и не знал, что так все будет. И неужели все мы доходим до такого, что связываем своего Творца с собой? А в сердце почему-то стучит мысль «А как еще? А как еще?» Не знаю, боюсь... Боюсь его отпустить, упустить боюсь, потерять боюсь, и привязывать тоже боюсь. И счастье, вот оно самое, безграничное, не может помешать мне бояться. И как хорошо, что и мой страх тоже не может помешать счастью. А можно ли вообще себе было представить – какое это будет счастье – находиться рядом с кем-либо? Даже вот собаки, знают ли они, что такое преданность, перед тем, как встретят хозяина? Они знают, они определенно знают, может быть, с рождения ждут, свое счастье, смысл... А скорее не ждут, а просто на уровне инстинктов знают – такое будет. На тех же инстинктах знают, как тогда себя вести... Они не сомневаются. А я почти человек, я сомневаюсь.  Я не знаю, определенно не знаю, что делать. Я просто хочу быть рядом. Какое же это безнадежно надеющееся чувство.
- О чем ты задумался? – Это плохо или хорошо? Лишнее он увидел, нет? Не знаю... Странно, ничего не знаю. Хотя, думаю, нет. Но ведь не с чем сравнивать.
- О тепле?
- И ты еще будешь гадать? – Он улыбается. Он думает. Он не догадывается. А что мне еще делать, я не знаю что сказать.
- А... может, я так отвык от разговоров с окружающими, что мне сложно ответить...? - а, может, правда?
Да видно, я совсем расслабился, и почти ничего не замечаю... Он сильный, пересадил(...  или как это правильно сказать, когда я до этого лежал?) меня на свои колени к себе лицом.
Глаза на уровне глаз... Он видит свой мир сквозь то, что не дает мне зрения? Должен, должен.
- Честность сложна... – это ли следовало мне сейчас сказать?
- А ты скажи просто, не формулируй.
Хочу видеть его глаза... Интересно, а если он видит мои невидящие глаза, можно ли сказать, что он видит мои глаза? Какой бред... все бред...
Только... ниже нужно, ниже... а то видит он что-то или не видит... а вдруг? Просто нужно не так. Не так открыто что ли... Но сползти вниз он мне не дал.
Снова глаза к глазам и почти нос к носу.
- О тебе.
Я серьезен, до абсолютности, а он улыбается...
- И неужели нельзя было сказать сразу?
И я не могу не улыбаться...
- Честность сложна. Но как не думать о виноватом в моем счастье?
- И как же не думать на самом деле?


Maksimillian Narratore
И как на самом деле? Как не думать о чуде, которое тут, совсем рядом, сидит у тебя на коленях? Не представляю, да и не нужно этого представлять.  Вообще потрясающее это ощущение, когда знаешь, что сейчас самое необходимое тебе, полностью от тебя зависит.
Интересно, а то, что сейчас это эгоизм? Он ведь меня не видит, а я не могу оторвать от него взгляда, и не хочу сейчас отпускать его дальше. Кажется, лицом к лицу – идеальное положение для восхищения, если только не бояться быть так близко. А с ним и не страшно.

Gabriel Meraviglioso
Хочется вечно чувствовать его рядом и знать свою нужность. Хочется, чтобы он никогда не забывал обо мне, ни на секунду из его мыслей.  Как же я сочувствую тем  Музам, которые невидимы другим... И человеку своему тоже не всегда видны... Это же...
Даже мысль о подобном пугает. И живут же так, живут, держатся... Как хорошо, что можно  ним вживую, дотронуться, почувствовать, и чтобы он почувствовал... Очень тепло знать, что кто-то чувствует тебя.


Maksimillian Narratore
Жить надо по ощущениям слова «верно». Это слово ведет иногда к слову «счастье», нужно только покрепче за него держаться. Так, как сжимает сейчас мою руку мое Чудо... Привело же меня это слово, привело...
У Габриэля открыты глаза сейчас, пусть не видят, но в них светятся серебристо-хрустальные искры. В них можно набрести на множество сказок...
Радостно это, безгранично радостно верить, чтобы чувства отзывались, в свое Чудо, верить. Так как есть жить, веря в жизнь, только так.
«-Верно...»
Улыбаться хочется от каждого слова его, и все больше с каждой секундой, но, в общем-то, так и есть сейчас.
«-Расслабленно как отвечаешь... Да, это здорово, когда слишком хорошо, чтобы думать.»
И еще это очень здорово, когда улыбку тоже можно в мыслях передавать. Но не лучше, чем получать его улыбку.
«Хочешь, расскажу тебе сказку?»
- Я вспомнил одну, хоть она была правдой, но давно это было. – Как интересно – мысли, переходящие на голос, голос, переходящий на мысли. И все с счастьем, с счастьем, с счастьем...
- Давай.
Видимо мои руки для него теперь что-то вроде любимой игрушки у ребенка... Но пусть. Это приятно – его чувствовать. И знать, что сейчас он очень внимательно ждет.
- Был у меня один друг... Или нет, не так она начиналась, - Была зима. Красивая, снежная,  - в общем, настоящая, какой она сама себя хочет видеть. В ту зиму я познакомился с одной из снежных душ. Прекрасные, хрупкие существа с глазами цвета зимнего неба и ресницами из инея. Они холодны, и сердце у них из льда. Возможно, это даже страшно звучит, но просто они такие. Душа, с которой мне повезло познакомиться, была очень поэтичным и мечтательным созданием. Ее восхищали мои сказки, меня восхищало настолько полное отражение зимней красоты. Но ничего больше – мы знали, и просто не думали об этом – мы явно были не друг для друга.  Я все хотел написать о ней сказку, но почему-то к ней не подходили ни одни слова. Отражались, наверное, от ее ледяного сердечка. Кстати ледяные сердца  - они ведь бьются, как настоящие, а по сосудам таких зимних душ бегут потоки снежинок. Да, такие создания просто не могут быть не прекрасны.
Так вот был у меня в то время один друг. Тоже мечтатель, правда работал менеджером в магазине бытовой техники, но такое ведь со всеми бывает. Мечтателям – им много сил надо, чтобы отыскать действительно мечтательную профессию...   У него еще ничего была.
Я однажды стоял у витрины его магазина, и ждал, когда он выйдет. Не помню уже, куда мы собирались – помню я ждал долго. И тогда на улице меня заметила она, сидя на покрытом инеем дереве. Подлетела, и мы разговорились как всегда было той зимой... Потом он все-таки вышел. И увидел ее.
Он же все-таки был мечтателем, так что у него получилось.
- Красивая, должно быть, будет сказка, да?
- Попробую. Это же только начало...
- Мне не рассказывали сказок про любовь... Только однажды я слышал такую музыку. Лучшее произведение моего отца. О маме.
- Эта сказка явно не дотянется до такого уровня, я в этом уверен. Но все-таки послушай...
Он увидел ее, и потрясению его тогда не было предела. А я даже и не представлял – какие же должны быть мои действия... В тот момент снежная душа своими зимне-небесными холодными глазами также изумленно смотрела на него, потом, увидев что-то в его глазах, она испугалась и исчезла.  Всего даже секунды им хватило. Но она все-таки улетела, видимо, настолько сильно чужое ей было в его глазах, настолько непонятное...
 Габриэль очень внимательно слушает. Он даже не представляет, насколько должен мне завидовать... – рассказывать, когда так слушают – это намного больше интересно, чем просто слушать.
- И друг задал мне этот ожидаемый вопрос – странно, я еще никогда не рассказывал ничего так – не отрывая взгляда от того, кому рассказываю, не отрывая взгляда не для усиления эффекта, а потому, что эффект воздействия его на меня превышает все возможное. – Он спросил – «Кто она?..» И столько чувствовалось в его голосе стремления бежать за продлением встречи, что невозможно было не ответить. Знаешь, это было, возможно даже удивительно, что после моего ответа он сказал только, что учитывая меня это еще можно понять, что он готов это понять, только пожалуйста – пожалуйста - просил он меня объяснить ему. Мне тогда это безумно удивительным казалось. Я тогда понимал только, что он потрясающе красиво смотрит на нее. Именно так на нее стоило смотреть. Повезло им встретиться в первый раз, и после периодически счастливилось видеться – их просто потрясающе безумно это радовало. Для них все это было просто и прекрасно – Ей – бросить ему на рукав самую красивую снежинку, Ему – восхищенно смотреть. Она продолжала его пугаться, боялась подойти близко, но им это не мешало, самое главное – у них все было здорово. – Я знаю, что было дальше в этой истории, но завершение то не изменится, если я и пропущу немного. Не хочу, как же здорово говорить эти  слова, не хочу рассказывать ему что в историях о любви может быть и печальная часть, хоть и все о ней знают – Когда к нашей стране стала уже так близко подходить весна, он уехал в самую холодную часть Скандинавии. Она очень ценит это. Она очень любит его – холодно и нежно. И дышит на витрины единственного на рай.центр витрины, искренне не понимая, зачем людям смотреть на обогреватели зимой.
Габриэль коснулся мой руки – О чем это? Мне сложно разобрать... – он улыбнулся. Вот оно – самое верное. Смотреть друг на друга нельзя только глазами. Улыбками надо, руками надо, чувствами надо. Во всяком случае я определенно всегда хотел, чтобы на меня смотрели именно так.
- Просто это была первая сказка о любви, которую я вспомнил. – Красиво это, когда ты говоришь правду, а твое Чудо аккуратно сжимает твою руку в своих. Очень тонко и незаметно, но так, чтобы для счастья хватило.

Gabriel Meraviglioso
Рука в руке - это вечный признак. Счастья. Безграничного. Пусть это какой по счету... всего лишь второй-третий раз. Разве важно, разве важно это, тем более сейчас? Но я просто и не знаю что сказать. Странное это чувство, но такое нужное, такое необходимое, кто знает зачем? Оно должно быть. Но действительно странное:  ощущаешь себя таким крохотным по сравнению с тем, что внутри тебя... остается только поцеловать его руку и почувствовать, что это огромное и безграничное уже не только внутри тебя – оно просто вокруг и во всем. И... Это правильно, да, это правильно, оставить логику для логиков, а счастье для счастливых, и поцеловать его губы, которые сказали такие прекрасные слова.