Сильга

Рассказ    

     Женщина сидела на полу, устланным оленьими шкурами, и задумчиво смотрела на огонь. За тонкими стенами чума завывал ветер. Здесь на севере зима наступает рано. В считанные дни земля покрывается снегом ,а река затягивается льдом. Для аборигенов этого сурового края наступила пора заготовки мяса и рыбы. Его небольшой народ, все лето простоявший на берегах Черного озера, сейчас ушел в верх по большой таежной реке, в край нетронутой дичи, чтобы заготовить в прок мяса и набить зверя.
     Лето прошло быстро и незаметно. На севере все живое торопится уложиться в сроки отпущенные природой и успеть в эти три месяца произвести потомство, сохранить его, вырастить и подготовить к долгой  суровой зиме. И они, люди тайги, зная  это, подчиняясь не писанным  законам природы, все лето не прикасаются к ружью и капканам. Этот период проводят недалеко от поселков лесорубов или староверческих скитов. Пасут своих оленей на сочных лугах, ловят рыбу для пропитания и выменивают добытую за зиму пушнину на муку, сахар, соль, порох все, что так необходимо потом в тайге.
       Ее звали Сильга. Сейчас она сидела на полу чума  и  перед  ней словно наяву проплывало  прекрасное теплое лето. Вдруг  раздался плачь ребенка.  Сильга встрепенулась словно дикая птица, разгребла шкуры  и извлекла оттуда маленькую девочку.  Это была ее дочка. Совсем еще маленькая  девочка, но Сильга знала, что минуло второе лето в жизни дочери , теперь зиму ребенок перенесет гораздо легче и если ничто не случится будет жить долго.
       Их народ ушел неделю назад, а Сильга с мужем и дочерью задержались. Муж ждал из города посылку. Еще весной, когда не сошел снег, он отдал все свои шкуры заезжему городскому коммерсанту. Тот обещал к концу лета передать новый карабин , патроны к нему и капканы. Часто,  он представлял себя владельцем этого богатства и ни разу, даже тень сомнений не омрачала его честную, по детски наивную душу.
        Кончилось лето, снег покрыл землю. Дни ожидания тянулись медленно, кончились припасы, мясо не ели  уже несколько дней и муж отправился на промысел в тайгу.
        Сильга возилась с дочерью, скребла шкуры, чинила старую одежду, но смутное беспокойство не оставляло ее. Шел пятый день, а муж не возвращался. Еды оставалось на два, три дня. Дочка все чаще плакала от голода.
        В поселок Сильга идти боялась. Она совсем неумела говорить на их языке, никогда не общалась с ними и сильно боялась этих огромных бородатых людей. Их громкая речь, ужасные запахи бензина и водки приводили ее в неописуемый ужас. Дочь тайги, выросшая в тишине на лоне природы, она была маленькая и робкая как лань.
       С каждым днем она и ее дочь слабели. Девочка уже не кричала, скулила наподобие маленького волчонка. Голодная смерть приближалась с каждым днем. Выхода не было, надо идти в тайгу и найти мужа. Он виделся ей один в огромной тайге весь израненный и искалеченный.
       Тайга не пугала ее, наоборот она чувствовала к ней любовь и огромное уважение, как к тем идолам, что возит с  собой ее народ. Многие сотни лет они кочуют по тайге в поисках зверя. Где-то происходят революции, войны, меняются власти, а они живут так же, как жили их предки и не ждут от белых людей ничего, только продажа пушнины связывает их с внешним миром.
       Сильга собрала остатки вяленой рыбы, сухарей и сварила из них похлебку. Надо накормить дочь, оставить ей еды, а затем идти в лес. Ее народ не прихотлив, главное чтобы пища была сытной и тогда, набив желудок, можно не есть несколько дней. Так и сейчас, маленькая девочка набросилась на еду как зверек  и хлебала до тех пор пока растягивался животик, потом довольная завалилась около  огня и крепко заснула. Остатки еды Сильга выложила в чашку, поставила около дочери и вышла из чума.
        Стояла тихая морозная погода. Над входом в чум, висела голова белого оленя, с огромными ветвистыми рогами. Сильга долго стояла  перед ней, что-то нашептывая, как бы призывая дух  священного, для их народа зверя, защитить ее  дочь.
         Самым страшным для маленькой девочки был холод. Сильга неожиданно вспомнила, как прошлым днем, дочь проснулась и, не увидев мать, заплакала и поползла к выходу. После теплого лета она еще не поняла, как может быть опасен холод. 
        Сильга отыскала кусок сыромятного ремня и вернулась в чум. Она вбила колышек посреди чума и крепко за ножку привязала к нему  девочку. Теперь дочь была как на поводке, позволяющем ползать только на шкурах  возле очага и чашки с едой. В ее племени так делать принято, когда оставляют детей одних.
        Теперь было все готово. Сильга одела лыжи и привычно ступая по снегу отправилась на поиски мужа. Стоял октябрь, снег был мягкий и не глубокий. На лыжах идти было легко и приятно. В тайге тихо, только скрипит снег, да изредка раздается крик птицы.  Для охоты это самое лучшее время. Зверь после лета ходит жирный, ленивый, да и найти его проще простого. Следы  на снегу расскажут какой зверь шел, когда, зачем и где его искать.
        Сильга не знала куда ушел ее муж, она это чувствовала инстинктивно и уверенно бежала в сторону ущелья.
        Зверя в тайге было много и это особенно пугало. С  мужем, явно что-то случилось страшное. Ее будто кто вел. Внутренний голос говорил куда повернуть, где удобней спуститься в распадок, а где пройти косогором. Так она не останавливаясь, не отдыхая , добежала до того страшного места.
         Он лежал мертвый недалеко от берега реки. Лица и рук не было. Это справила панихиду  старая волчица, которая увидев человека  на лыжах, отбежала в сторону и теперь недовольно скалила безобразную пасть.
        Остальные части тела спасла одежда. Она будучи насквозь мокрая, теперь замерзла и превратилась в ледяную броню.
         Сильга упала на труп мужа и горько заплакала. Это  был не тот плач, что мы часто слышим на похоронах, это был вой волчицы, у которой погиб друг. Вой, который одновременно разрывает сердце от жалости, и леденит душу. Только женщина тайги, такая как Сильга может понять, что такое потерять кормильца, друга, единственную свою опору в канун суровой зимы, в дали от своего народа.
         Сильга в мельчайших подробностях представила, что послужило причиной его смерти.
        Муж  был из племени Остяков. Их мужчины считаются лучшими в тайге охотниками. Его молодое, легкое, выносливое тело не знало усталости. Он мог сутками преследовать зверя, загнать его насмерть и добить ножом. Если стрелял, то без промаха. Белку или соболя в глаз, крупного зверя бил в сердце.
        Его старый карабин служил еще его деду. Цивье, приклад давно уже были заменены на самодельные, а вот казенную часть, ствол наладить он был не в состоянии и карабин стал подводить на охоте. Иногда случались осечки, а пули ложились с большим разбросом. Только по этой  причине охотник упорно ждал посылку и в свободное время часто мечтал о том, как набьет в этом году много зверя и приобретет на них  олений, муку и  украшения для Сильги.
       Последняя охота  началась удачно. Он выследил и убил  дикого оленя на второй день. Разделав тушу зверя, поджарил на костре печенку и с удовольствием  съел , запив травяным отваром.
        Из ущелья доносился шум реки. У него вдруг мелькнула мысль, что река не встала и   под заберегом сейчас полно рыбы. Сеть у него была с собой. Подвесив мясо на дерево чтобы уберечь от зверей, охотник отправился к реке.
        На середине реки льда не было, но вдоль берегов он был достаточно крепким и прозрачным. Под ним, как в аквариуме ходили крупные рыбины. Сеть поставил быстро, умело, оставалось только ждать.
       Сидя у костра, он опять представил себя владельцем нового карабина  и рядом счастливую, улыбающуюся Сильгу с дочерью на руках. Несколько раз прошелся вдоль берега, кидая на лед и в воду камни. Сеть иногда резко дергалась, это в нее попадали крупные таймени и ленки. Пора было проверять сеть.
        Он осторожно лег на кромку льда и стал ее вынимать из воды. Улов был хороший, рыба как на подбор. Занятие увлекло. Забыв про осторожность, молодой остяк сильно нагнулся в воду  и краешек льда откололся. Тело скользнуло по гладкому льду и обожглось о ледяную воду. Одежда быстро намокала и тяжелела. Лед ломался и все попытки взобраться на него не удавались.
         Наконец нога нащупала камень, уперлась в него, и человек с трудом выполз на лед. Человек полз по берегу, руки, ноги деревенели ,холод проникал прямо в тело. Развести костер не удалось, наступило безразличие к происходящему, человек потихоньку умирал . Мертвый охотник пролежал несколько дней, и если бы не замерзшая одежда его разорвали бы звери.   
        Смерть в тайге дело обычное. Человек тонет в воде, замерзает от холода, умирает от голода, может погибнуть от лап медведя или зубов волка, но в любом случае он борется за жизнь до конца. Это характерно прежде всего для жителей тайги. Жажда к жизни , желание выжить у них гораздо сильнее, чем у жителей городов. Они борются со смертью до конца, пока не перестают двигаться руки и бежать по венам кровь.
       Сильга, сначала отдавшись своему горю и забыв обо всем, скоро начала приходить в себя. Она четко понимала, что мужа уже не спасти , а дома ее ждет дочь, которая тоже может погибнуть.
        Оттащив тело мужа от берега, завалив его камнями, она продолжила его работу. Достала сеть, сложила рыбу в мешок и пошла искать место последней стоянки охотника.
        Мясо находилось там, где он его оставил. Будучи уже мертвым , охотник передавал свою добычу жене, которая даст его семье жизнь и продолжение рода.
        Сильга больше не плакала, она тащила волоком мясо, торопясь накормить дочь. Женщина хорошо понимала, что теперь осталась одна и ей самой придется ходить на охоту и добывать пропитание. Это ее не пугало. Она знала, что жизнь продолжается, а это самое главное и дорогое, что у есть человека.