Борису Карловичу Шуберту

«15 – го числа на крейсере была отслужена панихида по павшим в бою нижним чинам крейсера и всем нашим собратьям, за Царя и Отечество живот свой положившими и в море утонувшими. Кроме судового состава, полностью присутствующего, на печальном богослужении больше не было никого, хотя, конечно, судовое начальство не воспрепятствовало бы желающим помолится об умерших на той палубе, где они нашли свою смерть, «положив живот за други своя». В тот же день в Казанском соборе назначена была панихида по всем погибшим в боях 14-15 мая, и по окончании службы на корабле я отправился в собор с желающими из команды крейсера, которых было немало. Когда мы пришли – служба уже началась, но собор был почти пуст. Несколько адмиралов, офицеры, присутствующие по наряду, десяток-другой родственников погибших да благочестивые, обездоленные старушки, для которых храм божий стал единственным местом успокоения – вот и всё.
 «Бедная Россия! – думалось мне, когда, выйдя из собора, я попал в весёлый водоворот жизни Невского проспекта, - что в состоянии тебя пробудить и образумить?» Сплошные неудачи на сухом пути и на море, потеря в течение двух дней остатков флота, позорный мир… неужели и всё это уже забыто и так мало достойно внимания русского общества, что в дни национального траура, каковым справедливо должны считаться дни 14 и 15 мая, общество это не только находит в себе желание веселится и поглощено вопросом – каково будет предстоящее первое заседание еврейско-революционной Думы, но даже не считает себя обязанным помолится за своих защитников, покоящихся на дне Корейского пролива!
 Чем объяснить это равнодушие нашей публики, и то, которое оно проявила к «Олегу», сказавшееся затем в продолжение двух последующих недель, когда крейсер наш, будучи ещё в кампании, стоял у всех на глазах, доступный для осмотра? В это время, если не считать родных и знакомых, интересовавшихся кораблём, вынесшим их близких из памятного погрома, «Олега» не посетил никто, между тем как в заграничных портах, в которых нам приходилось стоять на обратном пути с Востока, в посетителях никогда не было недостатка; всем было интересно осмотреть оставшиеся на крейсере следы разрушительного действия японских снарядов, прослушать из уст его экипажа о том, что вытерпел корабль за семь часов боя, в связи с общей катастрофой. Многие делали при этом фотографические снимки и просили на память хоть осколочек японского снаряда. У нас же – ничего.
 Помню, лет десять назад, когда в Неву пришёл германский учебный корабль «Charlotte», его осаждала такая толпа желающих осмотреть судно, что мне, бывшему в числе их, но приехавшему под вечер, в этот день так и не удалось попасть на палубу. Неужели «Charlotte» представляет для русских больше интереса, чем «Олег» - участник исторического события их Родины? Неужели объяснения, даваемые немецким матросом, не без хвастовства показывающего публике свой образцово-чистый корабль, имеют более цены, чем простой безыскусственный рассказ какого-нибудь нашего комендора, который, водя посетителя по палубе, будет спокойно повествовать о том, что здесь вот убило наповал такого-то; здесь товарищ его, заметив на палубе крутящийся японский снаряд схватил его и выбросил за борт; в этой пушке заклинился патрон и ей так бы и не пришлось более действовать, если бы офицер (мичман М. М. Домерщиков. – Прим. ред.), при ней состоявший, не обрубил бы гильзу топором, что и дало возможность закрыть замок, и произвести выстрел, и что все это происходило под огнём неприятеля?
 Он рассказал бы ещё о том, как в начале боя тяжело раненый был снесён в лазарет, где нашел себе смерть от снаряда, пробившего борт и разоравшегося в этом помещении, - и много, много подобных же случаев… И перед посетителем, кто бы он ни был, под впечатлением этого спокойного, бесхитростного рассказа развернулась бы картина боя 14 мая – этой беспощадной, безысходной бойни, которую пережили его сородичи.»

Шуберт Борис Карлович, «На крейсерах «Смоленск» и «Олег». СПб. Изд-во «Гангут» 2009. СС. 139 – 140. 

Написано в 1906 году… увы, за столетие мало что изменилось, более того стало только хуже. Борис Карлович, Вы жили ещё в очень благостное время, поверьте на фоне нынешнего развала армии и флота, когда корабли годами ржавеют в гаванях, когда правительство сознательно убивает своих моряков (атомоход «Курск») во имя сохранения своих тайн… Вы и Ваши друзья и товарищи воевали на боевых кораблях, которые плавали, а не стояли в гаванях, из-за «недостатка средств», которые не продавались за границу под плавучие казино и бордели, корабли – выполнявшие свой прямой Долг, защищали Родину, пусть порой и гибли, но это лучше того, что происходит сейчас, Борис Карлович, Вы ходили по мостовым Севастополя и Кронштадта и видели памятники прославленным русским адмиралам, Макарову, Нахимову, Рудневу, сейчас в нашей с Вами стране стоят памятники людям, которые откровенно били Вам в спину, призывая к поражению своего же Отечества, они откровенно слали телеграммы микадо Японии после неудач постигавших русскую армию флот в той далёкой войне, сейчас, им, а не Вам, Борис Карлович, стоят памятники на площадях и улицах русских городов, их именами и именами палачей русского народа называют улицы… вот до такой духовной Цусимы  мы дожили, Борис Карлович, Вы очень хорошо написали о том что было сто лет назад с русской памятью, о том что немецкое учебное судно было дороже для русских людей чем русский героический крейсер, противостоявший в паре с «Авророй» одиннадцати японским крейсерам, только тогда были иностранные суда, а сейчас праздники чужеродные, Вы верно писали о том что русские забыли, кто они есть… Это, а не пресловутое отсутствие «народных прав» или «прав свободной личности», причина всех бед нашего Отечества в XX веке... Вы жили в очень благостное время, когда в русских людях ещё была Память о том, кто они есть, «Союз черной сотни», «Союз русского народа», «Союз Михаила Архангела» сейчас Борис Карлович, у нас нету ни одной искомо национальной партии или союза представлявших бы интересы русского народа. Вы, являясь на половину немцем, были исконно русским в Душе! Вы умерли в далёком 1948 году, в эмиграции, в Южной Америке, И я Верю, Верю, что после возрождения Великой России,  Ваш прах, как и прах всех Ваших товарищей будет возвращен на Родину, Они, а не русофобы всех мастей должны быть знакомы всем русским людям, за потомков которых Они проливали кровь, Они заслужили Вечную память русских людей, и мы вернём память о Вас Борис Карлович, о Вас и о Ваших товарищах лейтенантах Богданове, Вырубове, о мичмане Туманове, об адмиралах Макарове и Рожественском и многих, многих других, память обо всех русских людях, сложивших головы свои за Верю, Царя и Отечество – будет возращена русском народу. Верю в это… И процесс этот уже кое как идёт, пока скорее энтузиазмом, Петербургское издательство «Гангут», издало Ваш труд, правда очень малым тиражом, всего 1000 экземпляров, но Верьте, с этого крохотного комка начнётся лавина… И Ваши книги, как и книги и мемуары Ваших товарищей героев будут на книжных прилавках русских магазинов, а не книги, русофобов, клевечащих на Подвиг Ваш.