Потребность в любви

- Машка, ну чего ты ревешь? Ты же психолог, знаешь наверняка какие-нибудь тренинги. Против этих истерик…, - Мария Вильгельмовна запнулась, глядя, как медленно и изумленно на нее поднимаются голубые глаза соседки, окаймленные красными припухшими  веками. – Нет, ты не думай, я не то имела в виду… Ох, пойду лучше водички тебе принесу.

Машка вытерла тыльной стороной ладони сначала глаза, потом мокрую полоску под носом. Да, она психолог. И знает, что эта седая старушка, отсчитывающая сейчас капли валерианы в стакан с водой, дала ей абсолютно точное определение – истеричка она и есть. Спустив ноги с кровати и сунув их в тапочки, Маша попыталась нагнать на себя бодрый вид – в конце концов, не для козла мама ягодку растила. Пусть подавится своим золотым колье, который зажал ей на день рождения. А заодно и кофеваркой – он же знает, что она терпеть не может натуральный кофе, зачем же дарить? Чтоб место на кухне занимала?! И со своей работой пусть и коротает все оставшиеся ночи, все равно приходит поздно, что от этих ночей уже ничего и не остается. И Витьку своего-дружка пусть прихватит с собой, чтоб они уже точно наговорились про этот хоккей несчастный…

- Машенька, ты выпей водички, мелкими глоточками, это тебе поможет, - запричитала Мария Вильгельмовна, запорхала вокруг, а Машка снова села на кровать и уткнула лицо в подушку, из которой то и дело доносились то завывания, то всхлипы. Потом снова нашла в себе силы подняться и взять стакан с валерианкой.

- Ну, чего ты так убиваешься? - не унималась старушка, - Не пьет, не бьет, не гуляет. Деньги в дом приносит. И это все ради тебя. Помнишь, каким он был – не работал, целыми днями дома сидел. Деньги у тебя клянчил. А потом всё - за ум взялся. Стал такой работящий, хозяйственный…

Машка пила из стакана горькую настойку и думала о том, каким был ее муж чудесным – приходя домой с работы, она всегда знала, что застанет любимого в кресле, он рассказывал ей последние новости, увиденные по телевизору – сама она, трудясь на трех работах, и не успевала смотреть ТВ. Потом они садились ужинать, а сваренные ею на скорую руку макароны муж хвалил так, что позавидовали бы шеф-повара лучших ресторанов. А когда он просил у нее очередную – уже третью - тысячу рублей за неделю, то обязательно покупал ей цветочек. А что теперь? И где тот заботливый, любящий муж, которого она полюбила когда-то? Коллеги по работе видят его чаще, чем она. И подарки его стали такими … сухими! Хозяйственными. Чего только стоит эта ужасная кофеварка. А пылесос? Мда, очень романтично… И вкус еды, приготовленной ею, он не успевает оценить, потому что есть уже в глубокой дреме, придя домой в третьем часу ночи с очередного аврала на работе.

В коридоре пикнул домофон. Так рано? Машка удивленно выпрямилась на кровати – может его уволили..? На пороге появился Он, держа в руках букет кроваво-красных роз..

- Ой, Мишенька, какие красивые! - Мария Вильгельмовна всплеснула руками и побежала на кухню за вазой. А Машка сидела и пустыми глазами смотрела на мужа, на розы, на его улыбающееся лицо…

- А раньше это были гладиолусы…, - и снова разрыдалась, не в силах уже стерпеть такой обиды.