Клачков

Клачков зашел в супермаркет после работы, купил бутылку шампанского, цветы (три желтых герберы), пачку сигарет, антрекот, бутылку апельсинового сока и направился домой. Пройдя два квартала, минуя слякоть, осторожно пробираясь по более или менее сухим тропинкам, тем самым храня свои чистые дорогие ботинки, он все-таки угодил правой ногой в большой тающий сугроб, и вдруг вспомнил, что забыл встретиться с Плотчевым. Достал телефон, позвонил старому другу, извинился, сказал, что дочка натворила дел в школе, и его вызвал директор. Плотчев был очень добрым и не злопамятным, так что даже удивился, как же такая чудная девчушка могла что-то натворить, поздравил с наступающим праздником, передал привет Виктории Клачковой и Катеньке, предложил встретиться после праздников, вздохнул и повесил трубку. Клачков, матерясь из-за промокшей правой ноги, заковылял домой. По дороге, не отрываясь от высказываний в адрес погоды, коммунальных служб, изготовителей обуви, он умудрился промочить и левую ногу.
Дома Виктория Клачкова и Катенька наряжали елку. После семейных объятий он поставил пакет с покупками на стол, прошел в гостиную, включил компьютер и начал отправлять сообщения с поздравлениями, выражениями благодарности, уважения, любви, пожеланиями всего самого лучшего всем мало-мальски знакомым людям. Все письма были одинаковыми, он менял только имя и окончания в словах «дорогая (ой)»,  «любимая (ый)» в первой строчке: «Дорогая, любимая Света…Лена…Катя… …Альбина…Оленька…Риточка… Дорогой Иван…Алексей…Митрофан и т.д.». Потом он включил телевизор и развалился в кресле. До Нового года оставалось чуть меньше двух часов. По телевизору показывали концерты юмористов. Он пытался вспомнить, что смотрел в прошлый Новый год, однако в комнату вбежала Катенька, прыгнула ему на колени и начала играть с его носом. Она, то приподнимала его, делая из папы поросенка, то опускала до самых губ, делая из папы настоящего орла. Через минуту Клачков вспомнил, что у него насквозь мокрые ноги, успокоил разыгравшуюся девочку и пошел в ванную, чтобы переодеться. Надо сказать, что письма он отправлял около двух часов, так что, в принципе, его ноги успели высохнуть. Поняв это, ему стало невыносимо жалко надевать чистые сухие носки ради одной ночи и, просто посидев в ванной с включенной водой десять минут, он вышел в тех же старых, недавно мокрых носках.
Его жена накрывала на стол, заправляла салаты, открывала вино, прятала Катенькины  подарки поближе к елке, чтобы в самый ответственный момент новогодней ночи незаметно для любопытных глаз ребенка, положить их под елку. Катенька играла в куклы. Они пили чай. Заяц Няц, как всегда плохо вел себя за столом, за что был поставлен в угол и лишен права на кусочек торта. Вскоре он начал петь песни, чем непомерно растрогал сердце Катеньки, Мишутки Миши, Мышонка Киши, Птички Лички и всех собравшихся в тот вечер за столом гостей. В итоге было принято решение провести голосование, по результатам которого Заяц Няц был полностью амнистирован, возвращен на свое место за столом и получал обратно свое законное право на кусочек торта. Он пообещал впредь вести себя очень очень хорошо, чем растрогал гостей еще сильнее. Все были очень рады.
Клачков заглянул в комнату дочери, ухмыльнулся, глядя на то, как она писклявым голосом, нарочито сделанным еще писклявее, поет песню о том, что все зайцы под Новый год ведут себя хорошо, а Заяц Няц хотел играть, и никого не хотел обижать. Клачков пошел на кухню, где его жена заправляла последний салат, попутно доставая из печки пирожки и ставя в духовку индейку. Он подошел, спросил, нужна ли помощь, и, не дожидаясь ответа, подошел к холодильнику, достал бутылку пива и был таков. В гостиной он уселся в кресло во главе стола, достал цветы из сумки, повесил специально купленные игрушки на елку, спрятал свои подарки для домочадцев за занавеску, растянул над столом красивейшую гирлянду, и, открыв бутылку пива, прихватив цветы, пошел на кухню помогать жене.
И вот, осталось полчаса. Катенька, прихватив с собой Зайца Няца, бегала по всем углам гостиной, в поиске своих подарков. Клачков взял ее на колени и начал объяснять, что Дед Мороз доставляет подарки прямо под елку только после двенадцатого удара курантов, но, если ей так уж не терпится, он, так и быть, скажет ей, когда надо вглядеться в окно, чтобы увидеть Дедушку. Виктория Клачкова поставила на стол последнее блюдо и, облегченно вздохнув, села рядом с мужем. Так они и сидели втроем, в ожидании чуда, оставшиеся пятнадцать минут. Они смеялись, шутили, слушали, с замиранием сердца песни Зайца Няца и угощали его мандаринами. 
Куранты, брызги шампанского, напряженное ожидание чуда повисло в воздухе. Сердце замерло. Десять…одиннадцать…двенадцать!!
На десятый удар курантов Клачков почувствовал сильное чувство удушья на шее, на одиннадцатый чувство усилилось и практически заставило его задыхаться, на двенадцатый удар курантов Клачков проснулся. Он резко открыл глаза и с трудом понял, что лежит на полу в своей квартире, рядом с перевернутой табуреткой, а вокруг шеи у него повязана веревка. Он быстро встал и, суетясь, избавил себя от удушающей змеи, аккуратно повязанной вокруг шеи. Вышел в коридор, посмотрел в зеркало и, вспомнив сон, улыбнулся своему отражению. Он был холост. И детей у него не было. Подойдя к календарю, он успокоился, ведь было 31 декабря, а за окном светало, следовательно, Новый год он не проспал. С чувством умиротворения и счастья, неизменного счастья от спасения собственной жизни, он пошел в ванную. Приняв душ и выпив столь необходимую рюмку водки, Клачков оделся и пошел на работу.
В четыре часа вечера он вышел с работы и направился в винный магазин. Весь день он вспоминал, почему вчера вечером пытался покончить с собой, однако, как ни старался, на ум ничего не пришло. Тогда он купил три бутылки крепленого вина, пакет пельменей, три мандарина и, на сдачу, бутылку водки. На улице была слякоть. Он промочил обе ноги, зайдя в первую же лужу. Его ботинки были протерты до дыр. Он рассмеялся в лицо незнакомке, она испугалась, от чего он рассмеялся еще сильнее. Позвонил телефон. Это был Плотчев. Они договаривались встретиться в пять часов. Клачков, извиняясь, сказал, что сегодня никак не сможет, ведь на работе его поставили в ночную смену. Он знал, что Плотчев поверит и простит, ведь он был очень добрым и не злопамятным. Плотчев посочувствовал Клачкову, поздравил его с наступающим, передавал его матушке привет и пожелал ей долгих лет жизни. Клачков поблагодарил за поздравления и повесил трубку. Подойдя к дому, Клачков поругался с дворником, Марией Серафимовной, которая накричала на него за то, что он засоряет мусоропровод своими пакетами с пустыми бутылками, постоянно затапливает подвал, вечно шумит по ночам и, вообще, является самым скверным жильцом во всем доме. Она также поздравила его с праздником и пожелала ему в следующем году измениться в лучшую сторону и подарила, в знак примирения, коробку конфет. Клачков взял конфеты, и, глядя в глаза Марии Серафимовны, высказал все, что он думает о ней и всех жильцах дома. Он пожелал ей целый букет смертельно опасных происшествий в новом году, после чего, используя далеко не цензурную брань, прошелся чуть ли по всем жильцам. Это слышали чуть ли не все жильцы дома, так как вышли на улицу запускать фейерверки как раз в то время, когда Мария Серафимовна начала прибирать припарадные въезды, а Клачков подходил с пакетом, который вот-вот порвется от бутылок вина. 
Дома Клачков открыл бутылку вина, позвонил Наталье Красовой и позвал ее в гости. Она пришла с друзьями. Каждый принес еще вина и водки. Кто-то даже принес курицу. Все они начали пить. В общей сложности, дома у Клачкова в эту ночь собралось порядка десяти человек. И так, мало по малу, они дошли до соответствующей кондиции уже к десяти часам вечера. Поняв, что праздник рискует быть просто проспанным, Клачков решил вздремнуть часик, дабы к двенадцати уже полностью протрезветь. Ну, или хоть немножко.
В полдвенадцатого Клачков встал и подошел к окну. В новогоднюю ночь, в полдвенадцатого, на улице почти ни души. Ему это нравилось. Плотчев был его другом. Они дружили еще со школы. Всегда гуляли вместе, и, казалось бы, такая дружба, ну, просто обязана, что ли, сохраниться до самой смерти. Но, у Плотчева другая жизнь. После школы он поступил  в институт, а Клачков начать всерьез увлекаться наркотиками. После института Плотчев поступил на хорошую работу, а Клачков – на учет в наркологический диспансер. Плотчев на протяжении всех этих лет всегда звонил Клачкову, пытался его вытащить из ямы, но тому все уже надоело. В смысле, надоело, что все вокруг знают, что надо делать ему со своей жизнью.
Клачков открыл окно на девятый удар курантов. На десятый – он почувствовал сильное чувство сухости во рту. На одиннадцатый – он встал в оконную раму. На двенадцатый – он прыгнул вниз, и проснулся.
Клачков проснулся в холодном поту, лежа на матраце, на полу, в окружении пустых бутылок и каких-то людей. Клачков сходил в душ. Он проснулся. Окончательно. Людей, которые валялись вокруг него, он вспомнил моментально. Вчера, то есть 30 декабря, он пригласил коллег по работе к себе, на предновогоднюю вечеринку. Клачков разбудил их и предложил приготовить завтрак. Все было хорошо, пока он не стал вспоминать свои безумные сны. И, единственное, что он, собственно смог вспомнить – это самоубийство. Клачков решил посмотреть в соннике, что же это значит. Он вышел в интернет и прочитал, что если во сне вы кончаете жизнь самоубийством – то, в жизни произойдет тяжелое потрясение. Не то чтобы он во все это верил, но прислушиваться, наверное, стоит. Затем он решил проверить почту. Было десять сообщений от Плотчева. Последнее было получено этой ночью, в полпервого. Из текста сообщения Клачков понял, что вновь забыл встретиться с Плотчевым. Тогда он решил сам позвонить ему, взял телефон, набрал номер друга, придумал оправдание, встал перед зеркалом и, глядя себе в глаза, начал ждать, когда же Плотчев возьмет трубку.
- Алло
-Здрасьте, а позовите Вадима, пожалста
- Он умер.