Вознесение

                Вознесение

  Рудольф задумчиво перебирал письма. Их было много. От университетов, различных общественных организаций, от частных лиц. Прочесть все было невозможно. Но он уже и так знал их содержание. Недоумения, вопросы «Как он мог?», упреки в предательстве, а после его последнего выступления на Ассамблее Академии наук, которое транслировалось по телевидению, и прямые угрозы.
  - Пожалуй, даже хорошо, что жена ушла от меня и взяла детей, – по крайней мере, их не коснется эта травля, - подумал он.
  Послышалось тихое шипение коронного разряда, возник  запах озона, уже знакомое свечение   – перед ним стоял Гефест.
  - Тяжко приходится? – совсем по-человечески спросил он.
  - Да… Я не думал, что окажусь один против всех людей.
  -   Ты не один!  Есть уже немало людей, понимающих, что происходит сейчас на Земле. Правда, в основном, это ученые, которые привыкли сами докапываться до истины. К сожалению, среди вас нет политиков, журналистов, деятелей культуры, определяющих  на Земле общественное мнение. Я хотел бы познакомить тебя с твоими единомышленниками.
  - Разве это возможно? Ведь эти люди наверняка рассеяны по всему миру.
  - Мы хотим собрать вас всех на Олимпе. На Земле это трудно и может быть даже небезопасно.
  - На Олимпе! Когда?
  - Завтра.
  - Как завтра?  А как же подготовка к полету, тренировки?
  - Ничего этого не нужно, - улыбнулся Гефест. – Ты готов к полету? Ничто тебя не удерживает?
  - Нет, ничто не удерживает. Я готов.
  - Тогда пойдем!
  Они спустились по лестнице, прошли по старой тенистой аллее к центральной площадке университетского сквера. Гефест остановился, достал из складок своей одежды какую-то маленькую коробочку, открыл крышку.
  Из коробочки вырвался на волю прозрачный шар с диаметром около трех метров. Гефест прикоснулся к небольшой полоске, отмеченной на шаре серебристой краской. Шар раскрылся, и Гефест вошел в него.
  - Входи и ты!
   Рудольф сделал глубокий вдох, наклонил голову, как при входе в низкую дверь, и вошел. Шар закрылся за ним и стал медленно подниматься в небо. Налетевший порыв ветра качнул его и понес к деревьям, окаймлявшим площадку, но шар поднялся уже достаточно высоко, проплыл над кронами и стал подниматься к редким облакам, навстречу Солнцу.
  Изнутри шар был абсолютно прозрачным, и ощущение полета напоминало детские сны, когда паришь над Землей без всяких усилий.
  - Летаешь, – значит, растешь, - вспомнилось Рудольфу, как говорила ему мать.
Шар уже летел между облаками, которые вблизи казались похожими на огромные снеговые горы, сбоку освещенные Солнцем. Небо стало темнеть, появились первые звезды. Земля уходила вниз, уже отчетливо ощущалась кривизна горизонта. Движение, казалось, стало ускоряться, хотя не было никаких перегрузок и вибраций.
  Прошла еще минута, и они оказались в космосе. Черное небо с непривычно яркими фонариками близких звезд казалось усыпанным серебряной звездной пылью. Земля – голубой диск, на котором были отчетливо видны две спирали циклонов, закрывавших Европу и Северную Америку, улетала назад, а сбоку был виден непривычно огромный серп Луны. Судя по изменению видимых положений небесных тел, их шар летел сейчас с колоссальной скоростью в направлении на Солнце.
  Ощущение огромных расстояний, безграничности космического простора входило в душу. Восторг охватил его. Полет без корабля, без скафандра не был похож на фотографии и телевизионные репортажи о космических путешествиях. Скорее он напоминал гравюры Доре к поэме Мильтона «Потерянный и возвращенный рай». Это был полет дьявола или бога. Но он же и летит вместе с богом. Неважно, что этот бог также материален, как и он, Рудольф Форейтор. Важно, что он обладает мудростью еще недоступной человеку, что огромный интеллектуальный потенциал, накопленный в течение десятков тысяч лет, служит добру. В этом он был сейчас абсолютно уверен.
  - Гефест! – повернулся он к богу, - ты можешь мне объяснить принцип вашего движения в космосе? Ведь это не реактивные силы?
  - Я уже говорил тебе, что мы умеем создавать искусственное гравитационное поле. Вот этот прибор – Гефест показал ту же коробочку, из которой он выпустил на волю прозрачный шар, - создает в локальной области пространства гравитационное поле. Мы падаем в этом поле, потом поле выключается, и создается снова уже в смещенной области, мы снова падаем в нем. Этот процесс повторяется с высокой частотой и его результатом является движение с непрерывным ускорением.
  - Но раз мы ускоряемся, то мы приобретаем энергию. Откуда же поступает энергия для создания гравитационного поля?
  - Энергию мы получаем от Солнца.
  - А  в темноте, например в тени планеты?
  - Для таких полетов используется резервный источник энергии.
  - Где же он? Я не вижу ни аккумуляторов, ни запасов топлива.
  - Они не нужны. Источник энергии находится здесь, в этом  же приборе. Кстати принцип его работы также очень прост. Вот, посмотри!
Чем-то похожим на карандаш он нарисовал прямо на поверхности шара две концентрические окружности.
  - Это тор, изготовленный из магнитодиэлектрика, напоминающего ваши ферриты. В нем создано кольцевое постоянное магнитное поле. Внутри тора появилась еще одна концентрическая окружность, состоящая из маленьких стрелочек.
  - Поместим этот тор, - продолжал Гефест, – в статическое электрическое поле,  перпендикулярное плоскости чертежа. Тогда внутри тора возникнет радиально направленный поток энергии, называемый на Земле вектором Пойнтинга.
  На чертеже внутри тора появились маленькие красные стрелки, направленные к  центру.
  - Этот  поток энергии существует вечно,  на внешней и внутренней поверхностях тора он создает разность энергетических потенциалов, которую можно использовать.
  - Как просто! – восхитился Рудольф, - но ведь теорема о векторе Пойнтинга в скрещенных полях давно известна на Земле. Почему же у нас нет такого источника энергии?
  - А почему люди уже в древнем Риме пользовались увеличительными стеклами, но только Галилей догадался посмотреть сквозь одно стекло на другое  и сделал телескоп? Пути развития науки загадочны и для нас. Но ясно одно -– наиболее существенные научные идеи очень просты,  вот только путь к ним обычно бывает трудным.
  Гефест стер изображение тора с поверхности шара, который уже приближался к Олимпу.
  Скорость шара уменьшилась. Олимп внезапно из удаленного небесного тела превратился в огромную бесформенную гору. Мелькнули ворота воздушного шлюза,  и как воздушный шарик, чуть покачиваясь, шар опустился на поверхность Олимпа.