***

Ветер треплет волосы, раздувает куртку, сбивает с ног, толкает в грудь. Он как будто пытается помешать Ему, отогнать от края, не дать сделать последний шаг. Его голова откинута назад, глаза закрыты, а на губах легкая улыбка. Он все решил, грустить уже поздно. В любом случае Он умрет, так почему не сейчас? С такой болезнью не живут, с ней мучаются, бросаются на стены, существуют в непрекращающейся депрессии или спиваются. Он так не хочет. Он хочет ярко, весело, но самое главное – долго. А такого права Ему никто не дал. Он стоит, распахнув объятья ветру и в голове одно и то же.
«Курите?», - кратко произносит человек в белом халате, заполняя графы желтоватого клочка бумаги. «Курю», - отвечает Он. «Бросайте, если хотите прожить, хоть на месяц, дольше», - с этими словами врач встает, и протягивает Ему оборванный по краю бланк справки. «Мне очень жаль, - вздыхает он – если хотите, мы положим Вас в клинику». «Зачем?». «На пару месяцев отсрочим…», - врач боялся произнести это слово, хотя Ему и так все было ясно. «Под капельницей, на больничной койке – это не жизнь», - с этими словами Он взял справку из рук врача и вышел из кабинета.
Три месяца…что можно сделать за три месяца? Можно последний раз слетать на юг, а можно спиться; можно сидеть дома, и ждать неизбежного, а можно превратить их в праздник, но в любом случае конец будет одинаковым. Все равно все закончится вечной пустотой и слезами родных, цветами и  землей.
Первые дни Он бесцельно бродил по городу и думал. Он много курил и напивался каждый вечер. А потом ему надоело. Просто надоело, и Он ушел, ни сказав никому куда, ушел, чтобы не возвращаться. После себя Он оставил пепельницу, забитую окурками, пустые бутылки, и короткую записку: «Мама, я люблю тебя, прости, что все так получилось».
Пошел дождь и начал яростно бить Его по щекам, шее, рукам. Он опустил голову, и посмотрел вниз. Люди внизу куда-то торопились, как всегда устремив свои взгляды в землю, не замечая никого, и ничего вокруг себя. Он сел на край крыши, свесив ноги, и достал из внутреннего кармана куртки бутылку пива. Сделав пару глотков, Он закурил, лег на крышу, и закрыл глаза. Дождь намочил куртку, холодными щупальцами заползал под футболку, заливал глаза. А, может быть, это были слезы.
Спустя некоторое время Он встал, отставил бутылку, и, раскинув руки, словно крылья, качнулся вперед. Он летел. Летел над городом, над людьми, над миром. Он летел не так, как летают птицы, Он летел вниз. Он видел, как серость асфальта под ним стремительно приближается, но Ему не было страшно, Ему было все равно, и даже слегка весело. Неожиданно он громко рассмеялся, и … проснулся.
Он смотрел в чистое небо, и слезы катились из Его глаз. Несколько минут Он просто сидел, смотрел вниз, и обдумывал свой сон. Он медленно встал, и побрел к лестнице.
Он умрет, неизбежно умрет, но не сегодня, не здесь и не так. Он проживет свое время так, как никто не жил, потому, что теперь Он сам хозяин своей жизни, и своей судьбы.