Мысли

                Мысли

  В лаборатории после визита Афины все осталось по-прежнему, только слой пыли, покрывавший столы и оборудование, стал еще толще. Сразу было видно, что за время его отсутствия в помещение почти никто не входил. Только на столике для корреспонденции накопилась изрядная пачка писем, но все они касались его прежней работы, а она теперь казалась ему совсем не такой важной как прежде. Рудольф рассеянно просмотрел письма, переложил в отдельную папку несколько приглашений на конференции и письма от иностранных корреспондентов, а все остальное, не читая, отправил в нижний ящик письменного стола. Это не главное - все это потом.
  Был август - пора отпусков. Людей в университете было мало. Ближайшие сотрудники Рудольфа уже привыкли обходиться без него, и редко обращались к нему с вопросами. Телефон тоже не звонил. И Рудольф, предоставленный самому себе, достал доклад, оставленный ему Афиной, и стал снова, уже в который раз, думать о том, что он сам для себя называл проблемой Земли.
  Его аналитический ум еще и еще раз проверял логику авторов доклада, безуспешно пытаясь найти в ней любую, самую незначительную неточность, а где-то в самой глубине сознания, почти не оформленная словами, билась одна и та же мысль:
  - В чем причина? - задавал он сам себе вопрос. И не находил ответа.
В последнее время он часто вспоминал фразу, произнесенную Афиной во время их возвращения из университета на Олимп. Вот и сейчас она снова всплыла в его памяти:
  - ... все же люди очень отличаются от богов.
  Соглашаясь в душе с этой мыслью, Рудольф не мог четко объяснить,  чем именно различаются люди и боги, какие особые свойства людей заставляют их убивать себе подобных и разрушать свою планету ради удовлетворения собственного тщеславия.
  Биологически люди и боги почти тождественны, - это он мог утверждать как генетик, сравнивший их генетические карты. Конечно, существуют различия в органах пищеварения и продуктах питания, но он не видел никакой связи между этими несущественными различиями и  колоссальной разницей в социальном поведении людей и богов.
  - А все-таки, чем отличаются люди и боги в отношениях друг к другу? - задал он сам себе вопрос.
  - Все боги, как и люди, связаны между собой, но эта связь обусловлена разными причинами.  У богов нет материальных потребностей. Каждый бог без труда может обеспечить себя всем необходимым - питанием, одеждой, жильем, транспортом, развлечениями, иллюзиями, - вообще всем, что он может вообразить. Поэтому у богов нет материальных причин для конкуренции.
  Отношения между богами обусловлены иными - нематериальными факторами: коллективным трудом при решении сложных проблем и, конечно, тем, что люди называют «роскошью человеческого общения».   
  Следствием этого является полное равенство всех богов и отсутствие власти, требующей безусловного повиновения. Власть у богов - это признание более высокого интеллекта и опыта,  и связана она только с дополнительными обязанностями и ответственностью и никогда не связана с получением каких-либо преимуществ или привилегий. 
  Иначе у людей. Необходимость обеспечения материальных потребностей - своих собственных, своей семьи, своего рода или клана породила стремление в людях к первенству, к конкурентной борьбе, которая подчас принимает самые уродливые формы вплоть до преступлений. И с незапамятных времен, конкурируя друг с другом, борясь за место под солнцем, за реальное или мнимое превосходство, люди «гибнут за металл».
  Все без исключения люди участвуют в этой борьбе. Но если для большинства населения планеты достаточно добиться среднего уровня материального обеспечения,  то для небольшой доли населения Земли стремление к неограниченному накоплению богатства, к подчинению себе все большего количества людей становится главным смыслом жизни. Этих людей сравнительно мало, всего лишь около пяти процентов, но они наиболее активны в своем стремлении к богатству и власти, их не смущают моральные ограничения, да не всегда останавливает и закон. Постепенно они занимают ключевые посты, и, захватывая все больше денег, власти, и привилегий, вовлекают в этот процесс всех остальных людей, которым остается выбор - участие или борьба. Разве не в этом причина всех преступлений, войн и революций.
  Но откуда берутся эти пять процентов?  Чем отличаются они от всех остальных людей?  Биологически - ничем. Они, безусловно,  не выделяются среди других людей ни способностями, ни памятью,  ни физическими данными.  Возможно,  в детстве они активнее своих сверстников. Но куда будет направлена эта активность, - зависит от условий жизни, от воспитания. Гений и злодейство конечно несовместимы, но, похоже, что гении и злодей сделаны из одного теста. Во всяком случае, эти пять процентов, как и пять процентов одаренных людей, движущих вперед науку, искусство, да и вообще всю жизнь, вписываются в нормальный закон распределения людей по способностям.
  Кстати, интересно было бы сравнить законы распределения по способностям людей и богов. Судя по всему, боги представляют более однородное сообщество и, следовательно, кривая их распределения по способностям уже человеческой. Но если это так, то такое различие должно было бы отражаться в разнице генетических карт. А этой разницы нет. Или все-таки есть? Надо бы еще раз сравнить эти карты.
  Рудольф позвонил в справочную службу и попросил у телефонистки номер телефона ближайшего музея Земли. На другом конце линии наступила тишина. После минуты молчания уже другой мужской голос вкрадчиво осведомился -  кто говорит. Удивленный Рудольф назвал себя. Снова наступила тишина. Прошло еще несколько минут, прежде чем Рудольфу, наконец, назвали нужный ему номер.
  Рудольф позвонил по указанному номеру и спросил адрес и расписание работы музея. Ему ответили сразу, но почему-то тоже вежливо поинтересовались - кто он. Рудольф снова назвал себя, - говорит академик Форейтор, - и уже немного раздраженно спросил,  зачем музею понадобилась его фамилия.
  - Извините, пожалуйста, но, видите ли, у нас недавно возникла проблема с входом в музей, - несколько туманно ответил голос, - Вас это, конечно, не должно касаться, но все-таки Вы возьмите с собой какой-нибудь документ, подтверждающий Вашу принадлежность к Академии Наук.
  - Диплом лауреата Нобелевской премии подойдет?
  - Да, конечно, это будет лучше всего, - без тени юмора ответил голос.
Заинтригованный Рудольф поблагодарил, положил трубку, нашел на карте указанное ему место и поехал в музей Земли.

                * * *

  Вход в музей охраняли два молодых бородатых монаха в длиннополых рясах.
  - Чего тебе здесь надо? - преградил ему дорогу один из них.
  - Да вот хочу посмотреть кое-что в музее, - неожиданно для себя как-то смущенно, чуть ли не заискивающе ответил Рудольф.
  - Кто таков? - сурово спросил его другой, по-видимому, старший монах.
Рудольф вспомнил телефонный разговор со смотрителем музея и достал свои документы.
  - Ну что там у тебя? - протянул руку монах и небрежно взглянул на диплом. Глаза его округлились, лицо вытянулось, из складок рясы он достал мобильный телефон, на секунду задумался и скрылся в  каком-то помещении. Через минуту он появился снова, неприветливо-виноватый, сунул диплом Рудольфу и со словами: - ходют тут всякие, - открыл дверь.
  - Велено пропустить, - буркнул он своему приятелю.
Внутри музей оказался точной копией того музея Земли, который Рудольф видел на станции Олимп.  В нем было прохладно и тихо. Посетителей совсем не было видно.
  К Рудольфу подошел экскурсовод, который представился как представитель Олимпии на Земле. Рудольф объяснил ему свою цель, и экскурсовод сквозь длинную анфиладу залов древнейшей истории Земли сразу провел его в зал сотворения человека. Они подошли к генетическим картам богов и людей, экскурсовод включил установку, показал Рудольфу кнопки управления на небольшом пульте и оставил Рудольфа одного перед двумя светящимися медленно вращавшимися двойными спиралями, состоявшими из десятков тысяч разноцветных огоньков.
  Рудольф остановил вращение и стал внимательно всматриваться в изображения молекул ДНК богов и людей. Потом он несколько раз разворачивал спирали под разными углами зрения пытаясь отыскать различия межу ними. Различий не было видно. Тогда Рудольф включил разностное изображение, и на экране отчетливо высветилась группа точек, отличающихся у человека и бога. Снова и снова всматриваясь в эти отличия, Рудольф старался уловить их связь с теми различиями в психологии богов и людей, с разницей в законах распределения способностей, которые как он сейчас был почти уверен и являются причиной проблем развития человеческого рода. Он не мог уловить этой связи.
  Различия были, но, как и говорили боги, они могли быть связаны только с разницей в продуктах питания и органах пищеварения. Как специалист по генной картографии он прекрасно понимал, что эти различия не могут влиять на тонкую материю человеческой психики, на врожденные способности людей, на  активность их восприятия, на способности к обучению. В чем же дело? 
  Мысль Рудольфа блуждала по одним и тем же путям, пытаясь в логике известных ему фактов найти стройную картину. И вдруг он вспомнил ту неоформленную словами мысль, которая пыталась пробиться в его сознании при первом посещении музея Земли  еще на станции Олимп. Тогда она оказалась погребена под слоем новых впечатлений, но сейчас всплыла снова уже сформулированная всего двумя словами - устойчивость к мутациям.
  Ему показалось, словно луч прожектора осветил то, что всего лишь минуту назад представлялось ему набором никак не связанных фактов. Он почувствовал, как это уже было несколько раз в его жизни, что прикоснулся к краешку истины.
- Надо все спокойно продумать, - приказал Рудольф сам себе.
- Итак, генетическая картина, которую я сейчас вижу на экране демонстрационной установки - это всего лишь иллюстрация, чертеж из учебника.
  На самом деле любая генная структура не может быть абсолютно устойчивой. Биологический вид, имеющий ДНК с такой идеально устойчивой структурой, не сможет эволюционировать, и при изменении условий жизни обречен на вымирание. Эволюция - это результат мутаций и естественного отбора, который закрепляет в потомстве полезные изменения и отбрасывает изменения вредные для вида. Поэтому генетическая структура человека тоже должна допускать возможность мутаций под действием внешних факторов - радиации, температуры, химического состава окружающей среды.
  В то же время устойчивость к мутациям не может быть и слишком низкой. Биологический вид с  недостаточно устойчивой генетической структурой очень быстро расплывется в тысячах разных форм, потеряет свое единство и прекратит существование.
  Но степень устойчивости к мутациям обязательно должна быть связана с законом распределения людей по любому признаку, в том числе и по способностям. Чем ниже устойчивость, - тем шире кривая распределения, тем больше будут люди отличаться друг от друга и по физико-анатомическим и по интеллектуальным характеристикам. Это приведет к увеличению относительного числа и слабоумных и особо талантливых людей и, с одной стороны, по-видимому, будет способствовать ускорению прогресса, но с другой стороны одновременно будет усиливать социальную поляризацию и напряженность. Но ведь именно это мы и видим сейчас на Земле.
  Не является ли наблюдаемая картина результатом изначально низкой или постепенно понизившейся устойчивости к мутациям. А может быть, усилилось действие факторов, вызывающих мутации? Например, в последние десятилетия могло повлиять усиление радиации и ультрафиолетового излучения, вызванное техногенной деятельностью человечества.
Да, похоже, что проблемы человечества могут быть связаны именно с этой причиной. Но пока это только гипотеза. Для ее проверки потребуется труд тысяч людей - генетиков, социологов, техников. Эта работа может затянуться на несколько лет, - мы упустим драгоценное время.
  И, конечно, потребуется помощь богов. А, кстати, интересно, что боги думают об этом. Не может быть, чтобы они не знали о проблеме генетической устойчивости. Они не могли допустить такой серьезной ошибки при создании человеческого рода. Скорее всего, все, что он сейчас думал, покажется им наивной чепухой. Но все равно он  должен это проверить.
Рудольф осторожно достал из бумажника маленькую квадратную пластинку, которую перед расставанием на Олимпе дал ему Гефест.  Несколько секунд он смотрел на нее, не решаясь прикоснуться, потом, стараясь представить живое лицо, осторожно провел пальцем сверху вниз и затем по горизонтали, словно нарисовал на пластинке крест. Прошло несколько минут, в углу появился золотистый свет, из которого сгустилась светящаяся фигура. Перед ним стояла Афина.