Преступление

    Преступление

  Мелкий осенний дождь не прекращался уже несколько дней. Порывы ветра срывали последние листья с деревьев. Рудольф сидел в своем любимом кресле, стоявшем у окна лаборатории, слушал шум дождя и смотрел на кленовый лист, прилипший к стеклу. Мысль вяло текла по одному и тому же кругу.
  Олимп опустел. Боги расселились по всей Земле и занимались тем, что Рудольф называл миссионерской деятельностью. Находясь в тесном контакте с людьми, они пытались личным примером внедрить свою мораль в человеческий ум. Рудольф не верил в плодотворность этих попыток, во всяком случае, не верил в возможность достижения быстрого результата. А времени не было.  Еще несколько лет и кризис станет необратимым.
  Рудольф попытался поговорить с Афиной о возможности коррекции человеческого генотипа без согласия людей, но Афина ответила ему, что такие действия недопустимы в отношении разумных существ. Тогда Рудольф, понимая, что больше на Олимпе для него нет дела, сказал ей, что хотел бы вернуться в университет.  Афина долго смотрела ему в глаза, словно пытаясь прочитать что-то в его душе, потом со вздохом сожаления отпустила его.
И вот уже три дня он сидел один в своей лаборатории и думал.
  Люди не понимают, не хотят понимать надвигающейся на них опасности. Их отказ от возможности исправления человеческого генома перечеркивает последнюю возможность безопасного перехода человечества через кризис. Люди ведут себя неразумно как дети, не осознающие опасности огня. Когда маленькому ребенку не удается объяснить, что нельзя играть со спичками, то ему можно дать обжечь пальчик. Но ведь даже самому капризному ребенку не дают заряженный пистолет.
  Нет!  Надо не убеждать людей, а спасать их. Спасать против их воли. Средство для этого теперь есть. Достаточно ввести новый ген в земную биосферу и рано или поздно по цепям питания он попадет в любой человеческий организм. Время распространения гена можно рассчитать также как для любой эпидемии.
  Рудольф включил компьютер. Через двадцать минут он уже получил оценку времени распространения гена по всей планете. С учетом  межконтинентальных транспортных связей это время не должно было превысить один месяц. Что ж - это вполне приемлемая величина.
Оставалась моральная сторона вопроса. Имеет ли право один человек решать судьбу всего человечества? Люди, а может быть и боги, скорее всего, сочтут его поступок преступлением. Да, конечно, изменение генотипа людей против их воли - это преступление против всего человечества. Может ли он взять на себя такую колоссальную ответственность? Он один - против всех людей. Уверен ли он в своей правоте? Что, если боги не смогли учесть отдаленные последствия внедрения нового гена. Не может ли быть еще какой-либо ошибки?
  Он еще раз, не спеша, проверил расчет структуры нового гена и оценку возможных побочных следствий его внедрения в человеческий организм. Нет, все правильно. Ошибки нет.
  Впрочем, это не так уж важно. Самое главное - человечество получит резерв времени, преодолеет кризис своего развития, а потом, если это потребуется, может сколько угодно изменять свой генотип. Скорее всего, так оно и будет. Но это будет уже потом, после перехода человечества в четвертую стадию развития.
  А что, если он сошел с ума? Что, если все случившееся с ним в последнее время - это плод больного воображения? Что ж - тогда его поступок тоже будет воображаемым и никому не принесет никакого вреда.
  Рудольф достал квадратную пластинку и пальцем нарисовал на ней крест, стараясь вызвать в памяти знакомое лицо. Прошло несколько томительных минут. Наконец из золотистого сияния появился Гефест:
  - Здравствуй, Рудольф!  Я вижу, ты что-то придумал, - с улыбкой произнес он, показывая на включенный компьютер.
  - Приветствую тебя, посланец богов! У меня появилась одна мысль, но, чтобы ее проверить, мне нужно поработать с новым геном. Гефест, можешь ли ты добыть на Олимпе несколько таблеток или пробирку с раствором гена? 
         Гефест внимательно посмотрел на Рудольфа:
  - Что ты задумал?
  - Мне очень нужен этот ген. Я мог бы синтезировать его самостоятельно, но это потребует слишком много времени.
  - Похоже, история повторяется. Помнится, однажды я уже приносил кое-что с Олимпа. Разница лишь в том, что тогда мы хотели ускорить прогресс, а теперь, похоже, ты собираешься его замедлить.
  - Гефест! Не требуй сейчас от меня объяснений. Больше я пока  ничего не могу сказать. Но помоги, если можешь.
  - Хорошо, Рудольф. Я принесу все, что тебе нужно до заката Солнца. Обещай только не предпринимать ничего, не продумав всех последствий. То, что ты задумал, может быть очень опасным для тебя. Вспомни Прометея.
  - Я думал и об этом тоже. Но люди должны сами позаботиться о своей дальнейшей судьбе, не перекладывая ответственность на богов. И так уж случилось, что сейчас, может быть, я - единственный человек, до конца осознающий опасность, надвигающуюся на человечество. Поэтому я должен сделать все, что от меня зависит, для ее устранения.
  - Ну что ж,  каждый человек - хозяин своей судьбы, - задумчиво произнес Гефест и растворился в воздухе.
  Вечером, как и обещал, Гефест принес образцы культуры нового гена, и Рудольф принялся за работу.  Он работал всю ночь. Когда небо начало сереть уже был готов препарат, содержащий устойчивое соединение нового гена и группы молекул ДНК, способное проникать в клетки любых организмов и размножаться в них.
  Рудольф закрыл пробирку с препаратом и один за другим отключил все три уровня биологической защиты. Положив пробирку в карман, он вышел из лаборатории.
  По-прежнему моросил дождь, ветер гнал низкие облака и гнул уже оголившиеся ветви.  Не замечая непогоды, Рудольф быстро прошел  через парк к берегу моря, открыл пробирку, вылил ее содержимое в воду и, не оглядываясь, пошел назад.
  Все! Дело сделано. Главное дело его жизни. Он выпустил новый ген в мир. Теперь уже ничего нельзя повернуть обратно. Не позднее чем через месяц должны появиться первые результаты.