Дитя божье

(Дневник послушника культа Пакхана)
В момент написания автор пребывал в бредовом состоянии. Неровный почерк и сбивчивое изложение событий, указывает, на злоупотребление наркотическими веществами.

Я никогда не хотел становиться убийцей. Это произошло случайно. Я пытаюсь вспомнить об этом, но голова начинает трещать от одной только мысли, что когда-то я был другим…
Господи! Если бы ты был, позволил бы ты тогда случиться такому?
Но бога нет. Я – единственный бог, вокруг меня вертится вселенная, вокруг меня кружится солнце, и люди вокруг, они тоже вокруг меня. Люди – только массовка в моем театре.
Я их ненавижу, они такие мерзкие, они постоянно чего-то хотят, чего-то требуют…
Боже, как болит голова!
Даже когда я срывал с нее одежду, и резал ее сиськи, своим любимым ножом, она продолжала просить. Она умоляла, чтобы я ее пощадил. Какого черта? Разве она не понимала, кто перед ней? Кто имел ее омерзительное тело?
Я освобождаю их! Это явилось мне свыше – благословение, но не от бога, а от существа, которое выше его – Вир Пакхан. Он сказал мне: «Убивай! Убивай их медленно! Убивай их мучительно! Заставь их испытать перед смертью самую страшную боль, самое страшное унижение!». И я действовал, так как сказал мне этот великий человек… Нет, он не человек – он выше.
Чего стоят все эти жалкие жизни? Разве могут эти, так называемые люди, выжить, если они даже не в состоянии одолеть меня?
Я всего лишь спасение этого мира. Я здесь бог, ибо я решаю - кому жить, а кому умирать!
Все нужно делать осторожно.
Первое о чем нужно помнить – это одежда. Одеваться стоит неброско, чтобы тебя не замечали в толпе. Более того, чтобы на тебя даже не хотелось смотреть. Они увидят твою силу, и красоту в нужный момент. Это будет момент их казни. Ни к чем делать это у всех на глазах. Публичная кара никогда не напугает так, как тебе хочется.
Затем, нужно выбрать жертву. Глупые людишки не зря называют их жертвами, потому что чувствуют силу настоящего охотника. Жертва слаба, ее ляжки воняют, словно она всю жизнь прожила как свинья, походка у нее, как у шлюхи, а взгляд такой, что она разорвала бы тебя на части, если бы могла.
Их нельзя щадить. Они орут, когда ты пытаешься их спасти. Они кричат, что ты чудовище, когда ты награждаешь их своей плотью. Они называют тебя маньяком, когда ты убиваешь их, за то, что они твари.
Послушайте твари, вы рождены такими, и я буду трахать до смерти всякую сучку, которая скажет иначе. И лучше бы этим стервам держать язык за зубами, не то их язык опробует вкус моего члена. А потом, давясь собственной кровью и зубами, эти конченые дуры будут пытаться выплюнуть мое семя.
А если вы не сдохнете, когда я кончу, то мой нож довершит дело. Я вспорю вам брюхо и выверну вас наизнанку, чтобы все увидели, что внутри вы всего лишь вонючий кусок мяса.
Вир Пакхан приказал не жалеть никого. И я убивал их всех. Даже мужчин я трахал в их вонючие задницы. Хотя какие они мужчины? Тупые самцы, которые должны были родиться сучками, чтобы я их имел.
Я вовсе не педераст, это всего лишь их наказание. Он хотел, чтобы все они испытывали унижение и боль перед смертью, и я все это им преподносил, на конце своего разгоряченного члена. Пускай они поймут, что они не мужчины, они вообще не люди. Все они! Они только жалкие дырки, которые я трахаю, а потом вспарываю, и показываю миру, что я был прав.
И я буду это делать всегда, потому что эти твари всегда будут рождаться. А нас, тех, кто уважает и почитает Пакхана, мало. Нас всегда было мало, но это не значит, что мы должны сдаться. И дело вовсе не в том, что он дает мне наркотики…
Я не наркоман! Запомните это, мать вашу!
Просто он знает, что весь мир против меня. Он знает, что этих тварей нельзя щадить, только потому, что они ходят и постоянно чешут языками, а на самом деле, порой совершают такие ужасы, что даже мне не ясно, как такое может родиться в человеческом мозгу.
Однажды, Вир Пакхан сказал, что один человек изнасиловал свою дочь, и более того, он делал это не раз. Тогда я без всякого сожаления показал этой твари, что испытывала его малышка - двенадцатилетняя дочь, когда он «насаживал ее на кол». Мне было противно иметь этого толстожопого мудилу, но я не мог подвести своего друга. Поэтому я трахал этого ублюдка с упоением и одновременно с желанием заблевать его грязную рожу, что я в принципе и сделал. И не надо морщиться и воротить нос, он не был достоин большего, только того, чтобы его трахали в задницу и блевали на окровавленную беззубую рожу.
Это было здорово. Смотреть, как эта сука ворочается, в моей блевотине и сперме, разбавленной его собственной кровью. Но еще большим удовольствием было отодрать его доченьку у него на глазах. О, как я ее трахал! И в этом нет ничего такого, она уже была не человеком, после того, как ее очернил собственный отец. Я всего лишь спас ее от этого мучительного существования. Странно, она потеряла сознания еще до того, как я кончил, поэтому я не мог удовлетвориться этим актом очищения.
Пакхан добр ко мне за мою работу. Он любит своих детей, а я, несомненно, его сын. А иначе стал бы Вир Пакхан считать меня равным? Стал бы его компаньон – Константин, жать мои кровавые руки? Звали бы они меня на свои пиршества, которые заканчивались оргиями, на которых я мог прирезать любую сучку, которую я только заподозрил в ереси?
Вскоре я вновь попаду на праздник. Только там моя душа отдыхает, в окружении килограммов порошка и сотни ароматных женских щелей, в которые мне никто не запретит забраться. Даже если я пожелаю задрать их всех в одну ночь, то мой бог только еще больше будет любить меня, признав мою силу.
Да! Праздник! Константин сказал, что это будет великая «чистка наших рядов», после которой каждый очистится, и будет пребывать в вечном блаженстве. И даже более, он обещал, что я буду в первых рядах, я одним из первых пройду «чистку».
Я.
Да, Я! Сын бога! Сын Пакхана!