Сестры

Небо розовело на востоке, даря миру восход Солнца. Ветер гулял по кронам деревьев, шевеля листья. Их шелест ворвался в открытое замковое окно.
Лиза, открыв глаза потянулась, и еще окончательно не проснувшись проворковала: - «Вот и День Всех Женщин наступил». Словно в подтверждения ее слов, из приоткрытого окна донеслась сурма глашатая, и хорошо поставленный мужской голос, донес до нее слова из отцовского указа:
- Отныне и до замужества дочери, по всему королевству императорским указом, первый весенний вторник, считается Днем Всех Женщин. Повелеваю, что в этот день все мужчины обязаны исполнять всю женскую работу по дому. А их жены и дочери будут почивать от ежедневных забот.
Улыбаясь, Лиза вскочила с кровати, и, потягиваясь с ленцой, неспешно позвала свою фрейлину.

***
Восходящее солнце окрасило своими лучами землю, мир принял багровые тона, постепенно пробуждаясь ото сна. Листья шевелись в такт ветру.
У окна сидела хмурая девушка, она была одета в мужское платье, за голенищем сапога вызывающе торчала рукоятка кинжала.
Комната была похожа скорее на жилище какого-то странствующего рыцаря, чем на комнату девушки. По стенам висели охотничье трофеи, в углу на комоде, где у каждой добропорядочной дамы должны стоять косметика и всякие безделушки, стояли на подставке три меча; нижний был длинным, средний покороче, а самый верхний был таким маленьким, что походил скорее всего на большой нож-тесак, чем на меч. Лучи солнца, заискрились на рукоятках мечей, придавая им загадочный вид.
Девушка посмотрела на мечи, любуясь их красотой. И тут она услышала голос: - «Кристина, твое время настало». Вздрогнув, Кристина оглянулась, ища откуда же доносится голос, и лишь спустя пару мгновений до нее дошло, что голос звучал в ее голове.
Трясясь от страха, Кристина, подошла к подставке для мечей, и протянула к ним руки. Все ее тело пронзила неимоверная дрожь. Как сквозь ватную подушку, девушка услышала возглас своей хозяйки. Встряхнувшись, фрейлина поспешила на зов.

***
Император сидел на своем троне, и нервно постукивая пальцами по подлокотнику трона, выслушивал еженедельный доклад о делах в государстве. Все было как всегда: посевы прошли удачно, на границе с соседями было более-менее спокойно; вот одно только привело Властителя в смятение: в царском лесу нашли лань со следами ритуальных пыток, и у лесничего на подворье началась мор среди хозяйства.
За дверью послышалась возня, и нежный голос с нотками возмущения прокричал: «Я его дочь и имею право видеть отца». Створка двери отворилась и перед ликом Его Императорства предстала раскрасневшаяся дочь.
Гневно шагая, Ее Высочество подошла к отцу и, присев в реверансе, молвила:
- Отец, сегодня утром твои глашатае объявили, что раз в году все мужчины будут подчинятся женщинам. Почему тогда стража не хочет меня сопровождать на охоту? Или твое слово ничто даже для простого стражника?
Лиза знала, что бьет по самому больному месту отца, по его самолюбию.
У императора заиграли желваки на скулах: «Дочь права, но как ей сказать, что в лесу опасно? Ведь она с детства ни в чем не имела отказа». Боковым зрением властитель заметил, как тенью скользнула в тронный зал фрейлина, и сердце защемило от тоски - он всегда мечтал о такой дочери. Кристине ведь все было нипочем, она унаследовала характер отца. «Мой характер», - мелькнула мысль. Но жизнь сложилась так, что он не мог признать ее, и выросла она хоть и во дворце, но росла как служанка, хотя была более годна на роль королевы.
Оклик Лизы выдернул его из раздумий, возвращая к реальности, и к умело поставленному вопросу дочери. Ответ на него мог быть только один…

***

Кавалькада шествовала по лесной дороге. По обе стороны тропы стояли вековечные грабы вперемешку с красавцами дубами.
Сквозь деревья мелькали крылья сороки, которая сопровождала процессию от самого замка. Ветер, дувший прямо в лицо Лизы, ласкал своими прикосновениями ее волосы. Позади Ее Высочества ехала ее верная фрейлина, а чуть впереди, как и полагалось по этикету, гордо ехал император, задумчиво вглядываясь вдаль.
Скрип крон деревьев над головой заставлял стражников нервно озираться и покрепче сжимать рукоятки мечей. Проехав развилку, отряд направился в сторону охотничьих угодий. Лесничему уже выслали разведчиков, что бы они доложили, что сегодня соизволила охотиться Ее Высочество в сопровождении отца.
Начал усиливаться ветер, он уже не ласкал волосы Лизы, а рвал их с остервенением матери, защищавшей свое дитя. Девушка начала сожалеть, что поставила императора перед выбором, задев его самолюбие, но она не привыкла отступать. Оглянувшись назад, будущая королева заметила на лице своей фрейлины упрямое выражение.
Кристина была одета как всегда: в мужском платье, что подчеркивало ее аппетитные выпуклости, рукоятка кинжала торчала из-за голенища сапога, и за спиной торчали две рукоятки мечей. Слегка прищурив глаза, девушка вглядывалась вперед.
Никто не ожидал, что опасность может поджидать, не сзади, не спереди, и даже не со стороны. Опасность пришла… изнутри.

***

Сильный порыв ветра налетел на отряд, разбросав плащи в стороны и запорошив песком глаза стражи.
Пока воины отряхивались и протирали глаза от песка, из лесу донесся истошный крик, а следом за ним вой. Резко стемнело, ветер снова пошел в атаку, и тут словно молния ударила в середину отряда, раскидав людей в стороны.
Дико закричав, принцесса упала в объятия отца. Императора окружила личная охрана, ограждая его от опасности. Но никто не видел, откуда исходит опасность.
Раздался истерический смех. Остолбенев, Лиза посмотрела туда, откуда он доносился… И, затравленно закричав, на миг потеряла сознание. Ведь было отчего. Волосы ее фрейлины светились каким-то зеленоватым ореолом. Лицо прекрасной девушки было перекошено в злобной гримасе.
Кристина речитативом пропела заклинание и, взмахнув рукой в сторону стражи, превратила их в пыль, оставшись лицом к лицу с императором и его дочерью.

***

Сердце императора сжалось от боли - вот и сбылось одно из предсказаний дворцового звездочета: - «Одна из дочерей тебя предаст, и падешь ты от ее руки…». Властитель всегда думал, что предаст его Лиза, слишком уж она была изнеженна и капризна. Но он никогда не мог и мысли допустить, что верная и в тоже время обездоленная дочь сможет его предать. Он прочил ей в мужья герцога, пытаясь загладить свою вину перед ней.
Как сквозь туман, император услышал гневный голос Кристины:
- Отец, ты думал, наверное, все время, что я не знаю, своих корней? Ты ошибался. Ты меня сделал слабой, - ее голос перешел на всхлипывание, - Я в тайне училась некромантии, и мечтала, что придет то время, когда смогу тебе отомстить. Да, я была сильна и крепка на виду, но в душе… в душе ты думаешь, мне было легко видеть, как ты исполняешь любой каприз этой неженки? Когда я, сцепив зубы, обучалась мастерству меча, когда я зубрила политическую расстановку сил, ты просто говорил, что я умница, жаль, что безродная…
Понурив голову, император не мог найти слов возражения.
Перестав всхлипывать, Кристина выхватила кинжал из сапога, занесла руку для броска. И со словами: - «Что прорекли, то и будет», - кинула кинжал в отца.
Все забыли о Лизе, бедная девушка со смертельной бледностью на лице слушала правду об отце, о человеке, которому она всегда верила. Увидев замахнувшуюся руку с кинжалом, Лиза ни капли не сомневаясь, бросилась вперед, прикрывая собой отца.

***

Вспышка. Боль. Истошный крик разорвал наступившую тишину. Лишь мгновения спустя, до принцессы дошло, что она жива, что стон доносится не из ее горла. 
Неизвестно как, но кинжал отразился от Лизы, и поверг человека, чей рукой был брошен. Может тут вступил закон беззаветной любви, а может Всевышний решил изменить судьбу? Но факт на лицо, ведьма была повержена своей же рукой. Лицо ее изгладилось от злобы, и лишь в глазах горел огонь.
Император подошел к истекающей кровью Кристине и, преклонив колено, взял ее за руку:
- Прости меня!
Ведьма улыбнулась:
- Бог простит. А я тебе скажу, - и произнесла она свое проклятие, которое до сих пор преследует всех женщин, - «Пусть, отныне и вовек, слабый духом будет сильный телом, и «неженки» с виду правят нашим Миром. И лишь в каждый первый вторник Весны будет открываться истинное лицо женщины!», - прохрипев последние слова, Кристина умерла.


21 февраля 2010 г.