Спасение

               



       Отец был красавцем, но это ему никак не мешало быть еще и умницей, руководить работами на золотых приисках. Почему во множественном числе, да потому что политика партии в те времена, да и во все времена, была такова, что толковых и деловых руководителей постоянно перебрасывали, не считаясь ни с самим человеком, ни с членами его семьи. Я была еще маленькой и не могла задумываться так глубоко. В таких ситуациях, когда мы собирали свой нехитрый скарб,  меня охватывало волнение. По всей вероятности  мне нравилось быть в дороге, столько впечатлений, приключений, интересных встреч, о чем еще могла мечтать маленькая девочка, живя в глухой сибирской тайге?
       На этот раз мы направлялись в Баргузин, являвшийся   золотопромышленной столицей. Отец с моей старшей сестрой уселись на облучке, а мама, забрав меня и младшего брата, устроилась в телеге. Весенняя прохлада леса и избыток свежего воздуха опьяняли и утомляли. Насмотревшись и навертевшись, я свернулась клубочком, пригрелась и уснула.
       Что-то ужасное вырвало меня из теплых объятий сна. Открыв глаза, я не сразу поняла, что происходит, потому что все было в дыму, трещали сухие сучья от бушевавшего и все поглощающего огня. Молодые тоненькие деревья, охваченные огнем, не могли противостоять этой бешеной силе. Мама  закрыла нас с братом своим тулупом и крикнула отцу, чтобы гнал лошадь изо всех сил. Лошадь фыркала, становилась на дыбы перед очередным завалом из горящих деревьев. Отец хлестал ее,  и несчастная рвала телегу и неслась вперед, спасая нас от огня. Земля гудела, неба не было видно, кричали птицы, выли звери, которых огонь застал врасплох и они, объятые пламенем, неслись, создавая тем самым новые очаги возгорания. Я смотрела на маму и восхищалась ее мужеством. Без суеты, четкими  движениями рук, она закрепила  трос таким образом, чтобы  мы с братом не могли выпасть, крикнула, чтобы и старшая сестра быстро перелезала к нам.
         Лес безжалостно уничтожался огнем, страшно было видеть, как корежило тоненькие деревца, как в одну секунду могучее дерево превращалось в головешку. Мне было жалко и лес, и животных, и птиц, и землю, и небо, которое вместо голубого превратилось в черное. Мое сердце сжималось от жалости к лошади, которую отец вынужден хлестать, чтобы она не просто двигалась, а неслась сквозь огонь. Я не выдержала и разрыдалась. Мама строго взглянула на меня и спокойно произнесла:
      - Я очень люблю тебя. Не плачь. Все будет хорошо!
         От ее спокойствия и от сказанных слов мне стало легче дышать. Я прошептала:
      - Я тоже тебя люблю, мамочка. И папу люблю, и братика, и сестренку, и лошадку, и лес, и всех зверей и птичек, - продолжала перечислять я.
         Казалось, что пожарищу нет конца и края……. Вдруг лошадь резко остановилась. Отец соскочил с облучка и, лишь, подбежав, увидел, что дорогу преградило поваленное дерево. Попробовал сдвинуть его, свернуть в сторону, но дерево не поддавалось. Огонь дышал нам прямо в лицо. Отец вскочил, схватил поводья и дважды обмотал ими свои руки:
      - Третьего не дано! – крикнул он сам себе и всем нам. Немного сдал назад и стал буквально бить, стегать бедную лошадь. Я заревела что есть мочи, в моем плаче было столько горя и какой-то недетской злости, потому что только так я могла противостоять            
жестокости огня. Вдруг я увидела, как, оторвавшись от земли, мы летели. Наша лошадка – это добрая  волшебница  рванула  и понеслась так, что наша телега, словно ковер-самолет,
проскочила этот горящий завал. Все онемели, понимая, что спасены.
     - Слава Богу! Дети, мы живы, потому что все нам помогают, – обессиленная мама упала на спину.
         Действительно, ветер подул так, словно отодвигал  нас от пожара. Мы въехали в безопасную зону, но отец не останавливался. Тихонько подергивая поводьями, он шептал нашей лошадке нежные слова. Проехав приличное расстояние, остановились возле маленького ручья. Все, не сговариваясь, кинулись к лошади, гладили, целовали, прижимались к ней. Отец высвободил ее от всех упряжей, дуги и поводьев, подвел ее к ручью. Мама заплакала, обняла нас и сказала:
      - Какие мы молодцы, мы не струсили, вели себя очень смело и достойно! – сказав это, мама хитро нам подмигнула.  И  мы, с криками:
      - Куча мала! Куча мала! Куча мала!!! – повалили уставшего отца на землю. А он и не думал сопротивляться, растянувшись на земле, он блаженствовал.