322. Другое поколение

Другое поколение.
Много лет я не был в городе Гудермес. Когда, в конце семидесятых годов, приехал в командировку на Кавказ, то первым долгом отправился в город Гудермес к родне. Еще с вокзала я попал за рельсами железной дороги в городскую черту, откуда ранее был большой пустырь до Старого хутора, далее начиналось строительство новых поселений. В пятидесятых годах город Гудермес строился только за вокзалом у горы. По неизвестной мне причине, строительство города Гудермес в сторону Старого хутора не велось. Возможно, что так горожане хотели сохранить историческое поселение терских казаков. Может быть, препятствием к стройке жилых домов служило большое родовое кладбище? Ни у кого рука не поднималась разорить кладбище. Как бы там не было, но к моему приезду по обе стороны железной дороги был огромный город Гудермес. После города Грозного, по своей величине, город Гудермес был вторым и по экономическим понятиям тоже. Откровенно говоря, я сразу растерялся и не знал дороги до нашего родового хутора. Двигаться просто на
восток, это все равно, что искать выход в неизвестном лабиринте городских улиц. Я решил спросить дорогу в Старый хутор у местных жителей. Но никто из молодежи не знал Старого хутора. Я побрел в определенном мной направлении и по дороге догнал ковыляющую старушку, которая ползла словно старая черепаха.
- Скажите, пожалуйста, как в Гудермесе пройти к Старому хутору? - спросил я, ветхую старушку с клюкой.
- Откуда тебе известно это древнее место? - с удивлением, лукаво, спросила меня, любопытная старушка.
- Я там, когда-то, родился. - ответил я, старушке. - Вот, сейчас, я хочу посмотреть на это место своего рода.
- Так ты, что, Выприцкий, что ли? - настойчиво, допытывалась любопытная старушка. - Ты чей сын будешь?
- Я не Выприцкий, а Черевков Александр. - ответил я. - Моя бабушка Нюся вышла из этого рода Выприцких.
- Тогда ты и мой внук. - сказала настырная старушка. - Меня зовут баба Дина. Я двоюродная сестра Нюси, по отцовой линии. У меня девичья фамилия Выприцкая. Замужем была за Степаном Ивлевым. Живу я в го-роде Грозном. Вот, приехала я навестить своих родных правнуков, которые сейчас живут в Старом хуторе.
- Так я вас хорошо помню. - вдруг, радостно, воскликнул я. - Когда я маленьким болел, то меня привозили в город Грозный лечиться. Мы заезжали к вам в гости. Вы тогда жили в старом доме у военного госпиталя.
- Я и сейчас там живу. - ответила баба Дина. - Все старые дома давно снесли. Лишь мой стоит, как крепость.
- Бабушка Дина! - громко, спросил я. - Сколько же вам сейчас лет? Наверно, уже очень много исполнилось?
- Ты, внучек, не кричи, я хорошо слышу. - хитро, ответила бабуля. - Родилась в прошлом веке и все помню.
Мы шли с бабушкой Диной по тем местам, где когда-то в далеком детстве я бегал без штанов пацаном по траве, из Старого хутора на речку Белка, ловить рыбу и купаться. Сейчас тут уже были улицы и проспекты города Гудермес. Родовое кладбище было стерто с лица земли. На улице Дербентская ?25, мы подходим к воротам и забору высотой больше двух метров. На воротах картинка с немецкой овчаркой и надпись "Здесь злая собака". Бабушка Дина нажимает на красную кнопку звонка. Звонок истерически долго и настойчиво звенит, никто к воротам не подходит. Бабушка Дина продолжает нажимать на кнопку звонка, который уже пищит до хрипоты. За воротами что-то шелестит и я вижу, как мелькает глазок вмонтированный в доски ворот. Сильно лязгают стальные засовы и звенят цепи. Медленно открывается дверь вставленная в ворота. В открытую дверь высовывается голова огромной собаки. Она начинает осторожно обнюхивать ноги бабы Дины.
- Во! Баба Дина с города Грозного прибыла. - вялым голосом, объявляет толстый балбес. - Где твоя сумка?
- Сумку я оставила в камере хранения на вокзале. - ответила бабушка Дина. - Не таскать же мне ее через весь город Гудермес. Ты сам к поезду меня встречать не пришел. Знакомься, это твой дядя Саша Черевков.
- Леня Выприцкий. - нехотя называет себя толстяк и протягивает мне свою руку. - Входите. Пожалуйста!
Рука племянника мягкая и влажная. Чувствуется, что эта рука никогда не ощущала рабочих мозолей. Мы проходим с бабушкой Диной в большой двор, покрытый бетоном. Во дворе три больших дома под черепицу.
- Вот это и есть наш Старый хутор. - объявляет, бабушка Дина. - Точнее то, чего от него не осталось. Уже лет пятнадцать, как снесли наш прекрасный сад и кладбище, построили эти новые улицы города Гудермес.
- Бабушка Дина! Где, то странное бревно, которое было в конце сада? - спрашиваю я. - С нашими тайнами.
- Кто теперь знает? - нехотя, отвечает баба Дина. - Столько всего хорошего пропало у нас в Старом хуторе.
От племянника Лени я узнаю, что все Выприцкие и другие родственники из города Гудермес уехали в город Избербаш на чью-то свадьбу. Оставили его одного охранять все дворы родичей и учить уроки на осень. Я хожу по огромному двору. Пытаюсь обнаружить хотя бы один признак Старого хутора, но ничего не напоминает мне о прошлом. Даже несколько фруктовых деревьев посажены тут совсем недавно, лет пять назад. Перекусив булочкой и стаканом кислого яблочного сока, я сослался на свою занятость. Тут же покинул дом своих родственников, где ничто не напоминало мне о гостеприимном родстве терских казаков. Попрощавшись с бабушкой Диной и с жирным племянником, я отправился через весь город Гудермес к речке Белка. Петляя по совершенно не знакомым мне улицам, я едва выбрался к речке Белка. Подошел к обрыву правого берега реки, откуда в детстве прыгал в воду, посмотрел вниз и поразился. Внизу под обрывом протекал жалкий ручеек, в котором лежали две бездомные собаки, спасающиеся от летнего зноя. Слева от меня ржавые обрывки старого висячего моста, по обе стороны берега бывшей речки Белка. Дальше, новый огромный мост, через который мчатся различные автомобили. На месте совхоза "Кундухово" и развалин, первого хутора Линевых, вырос огромный поселок городского типа. Когда-то давно в этом месте жила наша семья. Я опять перевел свой взгляд на русло бывшей реки Белки, в которой, когда-то, было много различной рыбы и дикой водоплавающей птицы. Как-то дедушка Гурей поймал здесь в речке сома, который не поместился в двухметровой подводе и хвост сома тащился по земле. Где вся эта красота? Куда все делось за эти годы? Здесь даже не осталось леса, который был настолько огромный, что в нем мог свободно заблудиться даже взрослый человек. В этом лесу водилось очень много различного зверья. Лес был из фруктовых и лиственных пород деревьев, полный лечебных трав. В лесу весной рвали ландыши, а на полянках тюльпаны. Все лето в лесу собирали фрукты, грибы и ягоды. Лесные полянки были полны душистой земляники. Теперь на месте бывшего леса поля с зелеными полосами тополей, от которых летит белый пух и мне тяжело дышать. Уезжал из Гудермеса вечером поездом, с душой наполненной печалью после увиденного жалкого зрелища, в котором ничего не осталось от сладких воспоминаний моего прекрасного детства в Старом хуторе. Будто приезжал я из моего прекрасного прошлого, в печальное настоящее, которое уже не влечет меня к себе.
Вот, пожалуй, все, что я мог рассказать своим детям о предках, которые всю свою жизнь мечтали познать меру жизни. Может быть, они познали меру жизни, но мне это, пока, неизвестно. У меня своя мера жизни. Было далеко за полночь, когда я отправил детей спать по своим кроватям. Сам едва дотянулся до кровати на балконе и тут же уснул. Проснулся я лишь к середине воскресного дня и сразу отправился с удочкой ловить рыбу на речку Кафирниган. Откровенно говоря, в это время дня рыба в реке не ловиться, но мне хотелось как-то отдохнуть от работы и от семьи. Пока мои детки все еще спят и не устроили в квартире балаган. В реке Кафирниган было много воды. Водяной поток ревел так, словно взбесился. Пена брызгала через доски висячего моста-кладки. Мост так сильно раскачивался, что можно было подумать, мост вот-вот станет закручиваться вокруг своей оси в обыкновенный трос. Вполне естественно, что через такой опасный мост даже чокнутые не пойдут. Поэтому я решил найти заводь на этом берегу реки у самого городского парка. Я прошел вниз по течению реки Кафирниган, но заводи там нигде не нашел. Тогда я пошел в соседний бар и купил четыре бутылки "Жигулевского пива". К пиву купил несколько тощих беляшей, с некоторыми признаками мяса. Тут же у старушки купил пучок зеленого лука, редис и душистую лепешку, посыпанную зернами мака и подсолнуха. Подумал немного и вдобавок ко всем купленным продуктам, купил палочку шашлыка.
- С таким прицепом сейчас к тебе сама рыба будет прыгать на берег. - заметил проходящий с рынка старик.
- Какая там рыба в реке Кафирниган?! - сказал я, как бы оправдываясь перед стариком. - Все вокруг бурлит! Старик покачал одобрительно головой на мои замечания по поводу реки Кафирниган и мы разошлись в разные стороны. Старик заковылял к себе домой, а я направился к пруду в городском парке. Я не собирался там ловить рыбу. Всем было известно, что в городском пруду лишь лягушки водятся. Не раскручивая леску, я положил удочку на траву и сел рядом с ней, чтобы выпить пиво. Решил хотя бы час отдохнут на природе.