Жертвоприношение

 - Умница моя, - говорит Мой Бог и целует меня в мокрые от слез губы.
Я киваю, смотрю на него. Он такой сильный! Нежный, умный…
- Повтори, кто всё знает?
- Ты.
- Кто поступает всегда правильно?
- Ты.
- Кто твой Бог?
- Ты Мой Бог.
- А ты моя самая любимая крошка.
Мы лежим на широкой кровати, обнявшись. Мой Бог улыбается мне, и я счастлива. Да, надо скорее забыть, забыть прошлое и помнить только о нашем долге перед миром, о том, что надо идти до конца. У Моего Бога - сложнейшая, ответственнейшая миссия… и мне нельзя раскисать и тем – мешать ему. Надо быть твердой и помогать. Я вытираю слезы.
- Ты ведь навсегда со мной, крошка? Всегда и во всём?
- Да.
- Я вознагражу тебя.
Он проводит рукой по моей промежности, ласкает, готовит… Я трепещу от предвкушения рая. Да, да, да!
Мы единая плоть и кровь. Я счастлива! И не надо тосковать и вспоминать. Всё хорошо.
Я засыпаю в его объятиях. И снятся они… дети. Кристиночка и Олежек. Кристиночка – с голубыми бантами, теми, что я купила ей к новому платью, Олежка в этих своих шортах с карманами на заклёпках. Он так гордился ими, думал, что это выглядит по-взрослому.
Я просыпаюсь опять в слезах. Нет, эти дети никогда не отпустят меня. Они каждую ночь приходят и мучают! Смеются, смотрят лукаво и зовут: «мама»…

«Мама!!» кричали они и тогда, когда Мой Бог, обняв их, приподнимал над землей, вдевал их головы в петли, потом отпускал, и тельца моих детей какое-то время трепыхались, чтобы потом замереть недвижно. И они уже не говорили «мама»… вообще ничего не говорили. Я сидела на траве, рядом со скатертью, на которой стояли пластиковые контейнеры с едой и пакеты с соком… Пикник. Мы едем на пикник, думали дети, они нетерпеливо ждали этого дня, помогали упаковывать продукты и беспокоились, не забыты ли мячи и сачки. На Кристиночке - белая косынка, а на Олежке была панамка со слониками. Они знали, что в лесу надо быть только в головном уборе. Олежка ненавидел эту панамку, но тут надел безропотно, боялся, что его иначе не возьмут на пикник. Но мы ехали не отдыхать… мы ехали их спасать.
Мой Бог пришел на Землю, чтобы вытащить человечество из той бездны мерзости, в которой оно погрязло. Это колоссально трудная миссия, и ему нужна беззаветная помощь. Чтобы следовать за Моим Богом, надо любить только его. Все помыслы должны быть о нем одном. Надо отречься от того, что казалось самым дорогим на свете. Ничто не может быть дороже Моего Бога.
Я не сразу приняла эту мысль. Но когда приняла – все стало ясно и легко. Моя любовь к детям должна выразиться в том, что я спасу их души от мерзостей нашего мира. Спасу, пока не поздно! Это спасение будет и жертвой, ибо тем самым я покажу Моему Богу, что готова идти с ним до конца.
В тот день, когда я пришла к просветлению, Мой Бог вознаградил меня целых два раза.
И когда дети были спасены, мы похоронили их тела под пышным кустом шиповника. Лицо Кристиночки я закрыла ее белым платочком, а на посиневшее, изменившееся личико Олежки положила панамку со слониками. Мы утоптали землю. Потом Мой Бог скинул на траву еду и напитки, закрыл скатертью свежезасыпанный маленький холмик и положил туда меня. Его руки и губы дрожали, а в глазах был лихорадочный блеск.
- Мы должны быть совсем обнажены, - сказал он, помогая мне раздеться. – Как Адам и Ева.
- Да, да…
Меня тоже била дрожь.
- Сейчас будет хорошо…
Он стал целовать и ласкать меня, и вскоре я была готова.
- Погоди.
Порывшись в карманах лежавших рядом джинсов, Мой Бог достал презерватив и пакетик с белым порошком, которым он иногда припудривал мое влагалище.
- Сейчас будет хорошо…
Да! Рай… рай, в котором сейчас пребывают души моих детей, открыл и мне свои врата. Мой Бог! Мой БОГ!!!

Я лежу и смотрю в темный потолок. По щекам текут слезы. Мой Бог похрапывает рядом. Я поворачиваю голову и смотрю на его профиль. Его рот слегка приоткрыт, острый нос, маленький подбородок… Я не должна его подвести. Он верит в меня и надеется на мою преданность. А я?! Плачу об ушедших детях. В глубине души – почему-то тоска, невозможная, страшная тоска, и даже тот рай, куда меня умеет привести Мой Бог, не спасает от нее. Я недостойна быть с ним рядом. Моя жертва оказалась обманом. Я думаю о детях и постоянно вспоминаю их. Их голоса – в моей голове, их запах, запах молока и гренок, я чувствую везде, их прикосновения ощущаю на своей коже. Мой Бог, я обманываю тебя…
Тихо, чтобы не разбудить его, я встаю с постели и иду на кухню. Как есть, голая, босая, выхожу на балкон и смотрю сверху на ночной город. Где-то внизу горят фонари. Тишина…
Полететь бы над этим городом и встретить своих детей! Кристиночку, Олежку. Я вдруг понимаю, что это очень легко. Так легко, что нет ничего легче. Я тихо смеюсь, и так, смеясь, отправляюсь в полет.

 


Рецензии
Тематика произведения понятна. Жертвование самого дорогого ради близкого человека/, чей образ одухотворен, всегда было интересной философской темой для произведений. Но мне кажется. что эта тема для автора слишком сложна и психология главных героев не передаеися полностью. а как-то в общих чертах. Тем не менее респект, читать было интересно.

Юрий Сапрыкин   08.04.2010 12:19     Заявить о нарушении
На это произведение написаны 2 рецензии, здесь отображается последняя, остальные - в полном списке.